Она подняла с тарелки на подносе пластиковую крышку.
- Если сейчас нормально поужинаешь, завтра с утра будешь чувствовать себя намного лучше.
Рита вяло села на кровати, перевела взгляд на поднос.
- Хорошо, - сказала она наконец.
Какая разница, как она будет чувствовать себя завтра.
- Ой, какая красота, - выдохнула вдруг Росина. В голосе её звучало неподдельное восхищение.
Рита поняла. Браслет остался лежать на подушке. Она протянула руку и взяла украшение.
- Дима подарил? - легко спросила Росина.
Она молча кивнула. Его имя, так просто произнесённое вслух, снова разбудило уснувшие было слёзы. Чтобы скрыть их, она занялась браслетом, надела его на левую руку и склонилась, будто пристально изучая.
- Иногда это самое правильное, - вдруг тихо сказала Росина. - Чтобы стать новой, нужно расстаться со всем старым. Даже если кажется, что в этом старом - вся ты.
Рита подняла голову, прислушиваясь.
- Ты готова выйти отсюда, из этой палаты. Физически ты здорова, но тебе необходимо научиться жить. И вот это самое сложное. Научиться жить самой, без оглядки на поддержку и опору, самой отвечать за свои поступки и самой выбирать свою дорогу. А вот когда ты научишься…
- Буду ли я ему тогда нужна? - покачала головой Рита.
- На этот вопрос я ответить не могу, - печально сказала Росина. - Это то, чем придётся рискнуть.
- Я уже рискнула.
- Ну и умница. Перестань плакать. Сейчас ты поужинаешь, потом я дам тебе твоё лекарство, а потом ты выспишься. А завтра я покажу тебе одну вещь. Или не одну. Завтра посмотрим.
Рита прерывисто вздохнула и села ближе к столику с подносом. Странно, но у неё всё-таки проснулся аппетит.
* * *
Такси Дмитрий не взял. Ему нужно было двигаться. Идти, пусть и не видя, куда. Только не оставаться в покое. Казалось, если он остановится - голова взорвётся.
Зачем? Почему, за что? Что случилось, Ритка? Я не верю, ты же так радовалась мне каждый раз, когда я приходил, ты словно просыпалась, из глаз уходила тоска, а на губах появлялась улыбка - пусть слабая, но настоящая! Тебе не обмануть меня, я же знаю, я чувствовал, как ты мне рада. Ты меня любила, я знаю!
Но сейчас всё было не так. Неужели раньше он просто обманывал сам себя, выдавая собственные чувства к этой девчонке за её?
Сейчас Рита говорила искренне. Что думала, наверное, то и решилась сказать. Она не видит их будущего. После всего, что он для неё сделал! После того, как он перешагнул через себя, взялся за это мерзкое дело, ради неё, ради того, чтобы она снова могла быть здоровой, могла улыбаться и не бояться жить. После того, как он всё, что у него было, бросил к её ногам - всё, в том числе и их с Пашкой дружбу. Господи, он убил своего друга ради этой девчонки и улыбчивых ямочек на её щеках!
Ритка, зараза, как же у тебя язык повернулся сказать то, что ты мне сказала!..
"Мы приносим друг другу беду".
Дмитрий остановился, озарённый неожиданной мыслью.
Редкие прохожие обходили застывшего посреди дороги высокого парня, не обращая на него внимания.
А что хорошего ты сделал для неё? Попытался вытащить из того дерьма, в которое она попала по твоей же вине? Ты сам выдернул её из привычной жизни, из семьи, ты повёл её за собой, оборвав все её связи с родителями, потому что тебе казалось, что с тобой ей будет лучше. Ты втягивал её в разные переделки, из которых вы выпутывались только благодаря случайностям и твоему дурацкому везению, а потом - благодаря Пашке. А потом ты просто бросил её одну. Погнался за героикой, романтикой и крепкой мужской дружбой. А её оставил в одиночестве в этом чёртовом городе, фактически, передал с рук на руки Фрогу. Всё равно что сам передал. Ты ушёл, она осталась одна. Ритка совсем девочка, её нужно было защищать и оберегать, а ты бросил её. И когда этот подонок пообещал ей поддержку - она не смогла ему отказать, потому что не умела жить сама. А ты - ты знал, что она не умеет, и всё равно бросил её. Как щенка в воду, чтобы научить плавать. Но она - не щенок. Она не выплыла.
Ритка права. Это ты виноват в том, что её так ударило. И она ничего не должна тебе, ведь ты всего лишь попытался исправить то, что сам устроил.
Дмитрий медленно двинулся дальше, не видя дороги.
Эта мысль до сих пор не приходила ему в голову. Он просто решал проблемы по мере их поступления, как всегда говорил Пашка. И совершенно не задумывался над причиной всех этих проблем. Нет, конечно, то, что Ритка такая неприспособленная к жизни - не только его вина. Но он увёл её от родителей и, значит, принял на себя ответственность за неё. И не смог, не выдержал - сбежал. Потому что не был готов, потому что слишком плевал на всё, кроме собственных желаний. Хочу девочку - девочка моя. Хочу друга - друг есть. Хочу романтики - да на, забери…
Конечно. Пашка был прав, когда говорил, что они оба как дети. Дети и есть. И Ритка, повзрослевшая за последние два года в том аду, в котором она жила, теперь тоже права. Им не выбраться вдвоём, он будет тянуть её на дно. На нём висит такой груз, с которым никто не справится. Ритке, которая, может быть, именно сейчас и начнёт выбираться в нормальную жизнь, незачем тонуть вместе с ним.
Он не может помочь ей и не вправе просить помощи у неё.
Она сделала выбор за него и за себя. И правильно. Если нет любви, незачем цепляться друг за друга.
Нет любви? А что это было?
Что бы это ни было, оно ушло. Рита решила идти дальше одна. Он тоже должен идти дальше один. Сам. И неважно, что идти некуда и не к кому, и что оборвалась последняя ниточка, связывающая его с жизнью. Ну… В принципе, так даже лучше. Да, лучше! Всё равно не осталось больше сил тянуться вверх, а теперь незачем и стараться. Никто больше не важен. К чёрту всё.
Дмитрий огляделся. Ноги без контроля головы занесли его в какой-то неизвестный район. Он редко бывал в этой части города. Поднял голову и увидел невдалеке сияющую огнями вывеску, бегущую волной в воздухе. "Весёлый Роджер". И череп с костями, светящийся синим прямо над входной зеркальной дверью.
"Весёлый" - это то, что надо, - мелькнула мысль, и Дмитрий решительно направился внутрь.
Нет, пиво - это слабовато. К чёрту, он больше не спецназовец ВКС. Он одинокий волк.
От этой мысли разобрал смешок. Какой ты волк! Шакал…
Отлично - в этой забегаловке нет бармена-человека. Всё на автоматике, только парочка официанток в зале. Не придётся смотреть никому в глаза, не придётся судорожно доставать из глубины горла нормальный голос, который сейчас забился куда-то далеко в желудок. Автомату достаточно нажатия кнопки и банковской карточки.
Ледяная терпкая жидкость обожгла изнутри и тут же расползлась в груди горячими щупальцами, не согревая застывшего сердца. И сразу вторую порцию - чтобы щупальца добрались до головы.
После пятой он слегка сбился и долго вычислял, седьмая или шестая стоит перед ним на маленьком подносе. Так и не вычислил. После этой, невычисленной, даже захотелось оглядеться. Бар был гораздо скучнее, чем казалось снаружи. Стилизация под старинную таверну не удалась, обстановка выглядела слишком игрушечной, как будто из кукольного домика. И даже декорации разбитого корабля с обвисшими парусами в глубине зала не спасали - невооружённым глазом от стойки было видно, что это голограмма.
- Несолидно, - вслух сказал Дмитрий, прицелился и нажал кнопку на автомате-продавце в очередной раз. - И девочек нет.
Две-три дамы за маленькими столиками и официантки в зале на "девочек", нужных ему, и правда не походили.
Проглотив следующую рюмку, он обнаружил около себя парня в ярко-зелёной рубашке. На остальные детали одежды Дмитрий внимания не обратил - неожиданно оказалось тяжело охватывать взглядом фигуру соседа целиком. Зато контраст броской зелёной ткани и лимонно-жёлтого цвета волос заставил его заинтересоваться. Шевелюра слишком ядовитого цвета, значит краска, сделал он вывод. Он не успел подумать, что же из этого следует, как парень первым заговорил.
- Ты не космодесантник?
Дмитрий неожиданно развеселился, и даже голос тут же нашелся на прежнем месте.
- А что, ты часто видишь космодесантников, наливающихся водкой?
- Ясно. Значит, полицейский, - кивнул парень и небрежным нажатием кнопки получил бокал с шипучей газированной жидкостью из автомата. - Либо пристрелил кого-то во время работы, либо уволили за буйный характер.
Дмитрий расхохотался. Его позабавили рассуждения незваного собеседника.
- Опять не угадал, - мотнул он головой и потянулся к автомату.
- Всё равно военный. И у тебя был тяжёлый день.
- День ещё не кончился! - протестующе погрозил пальцем Дмитрий.
- Ну, у кого как. А у нас, гражданских, в шесть часов уже начинается вечер, - сообщил собеседник и протянул руку. - Стас.
- Дмитрий, - представился он, машинально пожимая предложенную ладонь. Взглянул на часы и снова засмеялся. - О, и правда, уже вечер… И денёк был тот ещё.
- И девочек нет, - подхватил многозначительно Стас.
- И девочек… - мгновенно впал в печаль Дмитрий.
- Это поправимо.
Дмитрий молча уставился на собеседника. Девочки… На самом деле, это идея. В конце концов, он теперь свободный человек. Его больше ничего не держит. Больше нет никого. Только он и его свобода. Ритке хватит тех денег, что лежат на её счету. А то, что он заработал за последнее время, теперь принадлежит только ему, вместе с остатками каджерианского "гонорара". Так почему не попробовать потратить всё это, наконец, на себя? Хватит уже страдать. Голову, наконец, отпустило, сердце… А и чёрт с ним. Сейчас вылечим. И его отпустит.
- Где? - спросил Дмитрий.
- Да прямо сейчас, - невпопад отозвался Стас.
"Прямо сейчас" оказалось недалеко от "Роджера". Несколько минут ходьбы, и они оказались в затемнённом помещении, откуда вели наверх шесть лестниц. В воздухе отчётливо пахло цветами.
- Рада вас приветствовать, - раздался из полумрака низкий женский голос. - Спасибо, Стас, ты можешь идти.
- Приятного вечера, - кивнул тот Дмитрию и почти бесшумно выскользнул в распахнувшуюся дверь на улицу.
- Вы выбрали удачное время для визита. Сейчас большинство девочек свободны, и у вас будет большой выбор, - говорившая вышла из темноты.
Высокая, не ниже самого Дмитрия, худощавая женщина в тёмном тяжёлом платье. Цвет глаз разглядеть невозможно, зато отчётливо видны полные яркие губы. Даже сейчас, когда мозг был затуманен алкоголем, Дмитрий явственно ощутил исходящую от неё густую волну смеси скуки, равнодушия и уверенности. В чём именно уверенности - не понял, да это и неважно.
- Я - Ариадна, хозяйка этого заведения, - продолжала женщина, явно не ожидая, что он представится в ответ. - Прошу вас.
Дмитрий молча прошёл следом за Ариадной в небольшую дверь напротив входа, между двух лестниц. В полутьме его слегка покачивало, а в маленькой комнатке он чуть не упал, ослеплённый светом небольших ламп на стенах. Хозяйка предложила ему присесть в одно из двух глубоких кресел, стоявших у невысокого круглого столика, и некоторое время ждала, когда он перестанет жмуриться.
- Если хотите, я сама выберу для вас девочку, - предложила она, опускаясь во второе кресло рядом. - Если у вас есть пожелания, скажите их мне, и я гарантирую, что результат вам понравится. Или вы будете выбирать самостоятельно?
Она сделала неуловимое движение рукой, и над столиком возникла голограмма - фигура девушки в одних соблазнительно коротких шортиках из блестящей ткани. Девушка призывно качнула бёдрами и подмигнула. Ещё одно движение руки Ариадны, и фигурка сменилась другой.
Дмитрий следил за улыбчивыми девушками, почти перестав соображать - где он, что здесь делает, кто с ним… И вдруг над столом возникла очередная фигурка. Дмитрий невольно подался вперёд, и хозяйка заметила его интерес - изображение увеличилось.
Черноволосая смуглая красотка с широко расставленными тёмными глазами, одетая в золотистую юбочку. Высокую грудь прикрывает сложное переплетение золотых цепочек со сверкающими кристаллами. Руки от запястья до локтя охватывает множество тонких переливающихся браслетов, которые, должно быть, издают мелодичные звуки при каждом движении. Дмитрий мысленно услышал этот знакомый перезвон, на него словно повеяло сладким тягучим ароматом сандала. Девушка переступила стройными ножками с широкими браслетами танцовщицы на щиколотках и неожиданно изогнулась в сложной фигуре восточного танца, не спуская с ошеломлённого парня пристального взгляда без тени улыбки.
- Любите экзотику? - негромко поинтересовалась Ариадна. - Только захотите - и Лейла будет вашей на всю ночь, вместе с танцами, пением и полным набором искусств древней Кама Сутры, всего за…
Дмитрий резко откинулся в кресле, не глядя больше на красавицу, застывшую в воздухе.
- Нет, - решительно сказал он. - Никакой экзотики. Мне нужны две… Нет, три девчонки. Без всяких восточных танцев и этих побрякушек, но весёлые и развратные.
- Если сразу три - это явно не на пару часов, - улыбнулась Ариадна. Улыбка изменила её лицо, сделав неожиданно моложе и некрасивее. - У нас правило - плата вперёд.
- На всю ночь, - кивнул Дмитрий и протянул ей свою карточку. - Только никаких брюнеток! И вина для всех.
- Девочки не пьют на работе, - снова улыбнулась хозяйка, принимая карточку.
- А на этот раз будут, - упрямо заявил он, с некоторым усилием поднимаясь из кресла. - Я не люблю пить один.
Ариадна некоторое время смотрела на него снизу вверх, потом медленно кивнула и поднялась тоже.
- Желание клиента, готового заплатить - закон, - серьёзно сказала она.
Комната, предоставленная Дмитрию, полностью подходила для того, что ему было нужно сейчас. Светлое помещение, много свободного места, почти никакой мебели, кроме огромной кровати с ярко-алым бельём у стены. В небольшой нише над кроватью - музыкальная аппаратура, по углам комнаты укрыты динамики. На невысоком столике у кровати - бокалы и бутылки.
Ариадна была права, ему всё понравилось, не успел он войти. Особенно та белокурая длинноволосая красотка, что томно улыбалась с алой подушки. Впрочем, расположившаяся на полу в позе "лотос" коротко стриженая крошка с шальными тигриными глазами тоже была вполне хороша. Третья, полностью обнажённая, с кудрявой каштановой гривой волос, грациозно склонившись над столиком, наполняла бокалы вином цвета спелой вишни.
Двери за спиной прошелестели, закрываясь, словно отделяя его от той жизни, в которой осталось всё - тревоги, горе, усталость, одиночество.
- …Ты такой неутомимый… - протянула Кристина, уютно расположив голову с растрёпанными короткими волосами на груди Дмитрия. - Честно говоря, удивлена. Мне давно не встречались мальчики, способные на самом деле играть сразу с тремя.
Дмитрий, одной рукой обнимая Кристину за голые влажные плечи, протянул вторую в сторону Лючии, которая снова занялась распределением вина. Девушка, поймав требовательный взгляд, мгновенно вложила в его пальцы прохладную ножку бокала.
Белокурая Селеста тем временем сделала музыку громче и начала медленный танец посреди комнаты, время от времени встряхивая длинными гладкими волосами и игриво посматривая на развалившегося в постели Дмитрия.
- Хватит валяться, сони! - вдруг громко сказала она, взмахивая рукой с пультом управления, и музыка сменилась на быструю и ритмичную. - Всем танцевать!
Дмитрий еле успел поставить бокал на стол, как Лючия и Кристина с визгом стащили его с кровати.
Забыть обо всём оказалось значительно сложнее, чем хотелось бы. За дверями этой ярко освещённой комнаты осталась Рита, осталась последняя записка Пашки, осталась надоевшая бессмысленная работа. Но саднящую пустоту в сердце не могли заполнить ни звуки музыки, ни тёмное терпкое вино, туманящее голову, ни общество трёх отвязных девчонок, готовых выполнять любые его прихоти и вполне, казалось, искренне довольных времяпрепровождением с ним. Он на некоторое время забылся, потому что алкоголь и секс в комплекте не располагали к размышлениям. Несколько часов эротических игр вчетвером, заливаемые вином, на время приглушили боль и чувство обиды, но сейчас, когда бокал пришлось выпустить из рук, а девочки самозабвенно вытанцовывали вокруг него, всё вернулось и ударило ещё больнее.
Дмитрий остановился, почти не реагируя на обнажённые грациозные тела, изгибающиеся перед ним, на струящиеся по коже руки - он уже не различал, где чьи, казалось, что с ним танцует какое-то непостижимое многорукое создание, наполненное желанием и бездумным весельем. Голова кружилась, сердце колотилось так, что отдавалось в ушах, а в висках стучало - один, один, один… Все ушли, одного он предал сам, другие предали его… чёртова жизнь.
И вдруг в музыку ворвался звук из другой жизни. Настойчивая повторяющаяся мелодия. Он не сразу узнал этот звук, не сразу вырвался из горячих объятий многорука, чтобы схватить со столика и надеть клипсу телефона.
- Чего надо? - рявкнул он, перекрикивая музыку. Получилось грозно и сердито, девчонки позади даже притихли. Дмитрий усмехнулся, но голос в наушнике стёр с его губ эту самодовольную усмешку.
- Это я, Димка, не рычи так, - близко-близко сказала Ника. - Ты можешь со мной поговорить?
Ника. Очень вовремя. Что, хочет узнать, как у него дела? И объяснить, что так нельзя? А вот можно!
- О чём, детка? - с вызовом, как ему показалось, спросил он.
- Дим, если я не вовремя…
- Ты очень вовремя! Сейчас самое время объяснить мне, какой я мерзавец и как подло себя повёл с тобой и… - он запнулся, но договорил: - …и с Пашкой. Расскажи мне, какой я урод и как довёл свою девушку, нежную фиалку, до панели. Прочти мне мораль!
- Дим, тебе плохо? Прости меня, я не должна была тебя оставлять…
- Да всё в порядке! - он рассмеялся и обернулся к девочкам, жестом подзывая их к себе. - Я в норме. Такие, как я, не тонут, Ника! И не потому, почему ты думаешь, а потому что дерьмо не тонет!
Все три красотки, снова обхватившие его жадными руками, захихикали. Дмитрий почувствовал, как его самого охватывает долгожданное хмельное весёлье. Хватит с него!
- Дим, хочешь, я приеду? - вдруг спросила Ника. - Я же слышу, что тебе плохо. Мне тоже, я тут подумала… Димка, нам надо держаться вместе, я поняла…
- О, тут ты права! - перебил он. Плохо ей. Как будто она знает, что такое плохо! - Нам надо держаться вместе. Знаешь, я тут уже держусь вместе с замечательными девчонками, мне с ними тепло и весело. А тебе там одиноко и холодно? Прилетай, я весь жду! Мы тебя согреем! Нам в постели как раз не хватает четвёртой крошки, а тебе явно не хватает мужика, раз ты даже мне, сволочи, во всём виноватой, решила позвонить!
У него были ещё слова, но в наушнике его уже не слушали, связь прервалась.
- Меня не надо жалеть, да? - спросил Дмитрий у заглядывающей ему в лицо Кристины.
Та помотала головой и обвила его руками за шею, Селеста снимала с него наушник, а Лючия уже подносила бокал, полный крови… тьфу ты, глупости. Вино в этом заведении подавали отличное.