Он добрался до противоположного края поляны несколько быстрее, чем опасался вначале - всплеск адреналина придал ему скорости и ловкости. Но уже в тени листвы ему показалось, что становится жарковато. Это чувство он сначала отнёс за счёт того же адреналина. Но вскоре стало ясно, что начала барахлить терморегуляция походного комбинезона. Индикатор работы регулятора выдавал азбуку Морзе вместо ровно горящего огонька. Не смертельно, хотя и неприятно. Помнится, когда-то он совершал и не такие марш-броски, без всяких термокостюмов. Выживет и сейчас.
И всё же, жара выматывала. Пришлось сделать ещё один привал, хотя он и не планировал останавливаться до контрольной точки. Казалось, что посидеть в тени будет приятно - но это только казалось. Влажность и непривычные запахи затрудняли дыхание, давили на грудь. Аромат неизвестного цветущего кустарника начал кружить голову. Нет, надо двигаться. Он взглянул на часы. Темнеть начнёт часа через полтора. Что ж, если он сегодня доберётся до контрольной точки и ещё успеет отойти от неё в сторону третьей - можно будет считать, что плана он придерживается. Неожиданно вспомнилось, что с утра он ничего не ел, и тут же с удивлением понял, что и не хочет. Жара.
Он словно физически ощущал за спиной дыхание своего Охотника. Это чувство стало навязчивым и не отпускало ни на секунду. Ушло всё, что имело значение до начала этой гонки по джунглям. Любовь, долг, слово, все личные трудности, все те, кто ждал его возвращения - всё отступило. Осталось только это неприкрытое соперничество. Ты меня или я тебя. И других вариантов нет.
Когда он ввязывался в это приключение, он воспринимал его как ещё одно дело, которое нужно сделать для решения их с ребятами проблем. Он был уверен в своих силах и в благоприятном исходе, пусть даже через опасности, возможно - боль и страх, но он знал, что выберется. Сейчас впервые пришло понимание того, что не всё так однозначно. Стало даже немного совестно оттого, что он позволил себе так увлечься. Трудно было сказать, что именно заставило его задуматься. Может быть, именно ощущение Охотника позади. Может быть то, что переход перестал даваться относительно легко. Даже в том болоте, когда он испытывал давно забытое угасание сил и сомнения - а доберусь ли до берега? - даже там всё казалось в порядке вещей. Теперь же он ловил себя на том, что идёт всего второй час, и дорога не самая трудная, но он уже начинает уставать. Это было непривычно и внушало настоящий страх, не чувство опасности, а именно страх. Страх не дойти…
* * *
- Дэн…
- Да, командир?
- Ты только не горячись с врачами. Сам говоришь, опасно. Я выкарабкаюсь. Ты же принёс, что хотел?
- Принёс.
Дэн не стал уточнять, что принесённые им антибиотики, хотя и были эффективны, в данном случае могли оказаться бесполезными. Во-первых, лихорадка у Феникса далеко не первый день и первые инъекции сильно опоздали. Во-вторых, состояние усложнялось раной в плече. И в-третьих… В-третьих, как ни печально, железный организм командира дал сбой. Нервное и физическое истощение сделали своё дело. Тут требовалось проводить комплексное лечение, а не пытаться вытянуть раненого на одних антибиотиках. Это понимал даже Дэн с его довольно обобщёнными познаниями в медицине.
- Пока не вернётся Аристов, я обещаю ни к кому не обращаться. А он мужик правильный…
Тут он обнаружил, что говорит в пустоту. Феникс опять потерял сознание.
Дэн осторожно ввёл ему принесённый препарат. Надо подняться наверх и разобраться с ужином - когда командир очнётся, его нужно непременно накормить. Потом подумал, что именно сейчас, когда раненый в обмороке, можно переменить постель. Сейчас тот хоть боли не почувствует. Всё время колоть анестетики тоже невозможно, и Феникс от них сам отказывался. Когда был в сознании.
…А лихорадку он подхватил позже. Сам виноват. Впрочем, вместе с лихорадкой он подхватил и этот шрам на лице, и разодранную спину, и чуть совсем не потерял руку.
Очередная остановка была у долгожданного источника. Вода била ключом из трещины на высоте метра от земли. Он сбросил на землю рюкзак, отвинтил крышку с фляги и подставил её под струю. Хотелось, как на Земле, подставить воде не пластиковый сосуд, а обе пригоршни, и пить сразу, пока не напьёшься… но этого делать было нельзя. Он уже наполнил флягу и полез в аптечку за дезинфицирующими таблетками, как вдруг неожиданный далёкий шум позади заставил мгновенно забыть о воде. Он машинально закрутил крышку и прикрепил флягу к поясу, отступив так, чтобы за спиной оказалась каменная стена, а не открытое пространство. Надо бы скрыться в кустах, но он не мог определить, с какой стороны доносится шум. Неужели его уже догнали? Да нет, это не Охотник. Он не стал бы так ломиться сквозь джунгли.
А в конторе врали, что больших хищников на этом участке не водится.
Разрывая сплетения лиан, ломая тонкие стволы "бамбука", к поляне у скалы вывалилось нечто. Нечто имело рост под два метра, длинные передние лапы с когтями, уродливые и огромные задние - как у увеличенного раза в два земного кенгуру. Серая шкура, покрытая клочковатой торчащей во все стороны шерстью, маленькие блестящие глазки и клыкастая пасть в сочетании с ростом производили сильное впечатление. Нечто повело безобразной мордой, оглядывая скалу, деревья и замершего человека. Верхняя губа над пастью приподнялась, и раздалось приглушённое рычание.
Спокойно. Не факт, что он бросится. Он пришёл на водопой. Надо медленно освободить ему дорогу.
Феникс, не сводя глаз со зверя, сделал плавный шаг в сторону зарослей, открывая тому подход к источнику. Глазки с неподвижной головы следили за его передвижениями. Конечно, зверь будет следить за всем, что движется. Он снова замер, прикидывая, что лучше - остаться стоять в непосредственной близости от чудовищных когтей или всё же дойти до спасительных деревьев? И будут ли они спасительными?
Животное не переставало рычать, и тут он обратил внимание на длинный облезлый хвост, нервно хлестнувший по серым бокам.
Не психуй, чудо инопланетное… ухожу я, ухожу…
Еще шаг. И осторожное движение правой руки к резаку на поясе сзади. Потому что если это прыгнет, руками от него не отобьёшься. А прыгнуть может. Странно. Неужели для местных животных уже привычен человеческий запах и настолько раздражает один вид человека? Не должен этот зверь прыгать, не должен, он же видит, что я ухожу!
Левая рука нашарила пристегнутый к бедру нож.
Хвост зверя бил по бокам уже непрерывно, рычание звучало всё громче.
…Интересно, на сколько ему хватит сил?
Мысли текли размеренно и спокойно, независимо от шумного прерывающегося дыхания, от дёргающей левую руку резкой горячей боли, от мутного лёгкого тумана перед глазами, от того, что его довольно ощутимо мотало из стороны в сторону.
Там, на поляне, он не помнил, как всё закончилось. Просто вдруг закончилось - и вот уже хрипящий зверь медленно уползает в заросли, оставляя за собой кровавый след. Кажется, нож распорол его морду вместе с одним глазом. К сожалению, чудовище ещё при первом прыжке хвостом выбило из руки Феникса "антипов", и он так и не сумел добраться до него до финала боя. Сейчас ему самому не верилось, что он с одним ножом справился с этим монстром. Спроси - как, не ответил бы. Потому что не помнил. Но как когти вспороли комбинезон на спине - помнил. И как зубы сомкнулись на левой руке - тоже. И как только он смог нож перекинуть в правую. Но смог. Слава Богу, правая рука цела. И ноги. Хорош бы он был… А комбинезон - чёрт с ним. Повреждения были бы некстати, если бы работала терморегулировка, а сейчас ему так даже лучше, появилась естественная вентиляция.
Он остановился перед большим завалом. Когда-то ветер повалил "бамбук", целую широкую полосу, протянувшуюся поперёк его пути так далеко в обе стороны, как хватало взгляда. Сейчас они, поросшие ветвистыми кустарниками и переплетённые лианами-удавами, представляли собой непроходимую преграду. Что ж, всё равно пора остановиться. Судя по карте, он прошёл около пяти километров от места боя. Не было надежд на то, что Охотник потратит много времени на вычисление его маршрута. Следов на этот раз много.
Сначала он занялся рукой. Наспех наложенная повязка вся промокла от крови, нужно было найти в аптечке кровоостанавливающее и сделать нормальную перевязку. Чёрт, ведь уже присел, уже не так гудит в голове, уже прошла лёгкая тошнота, почему же всё ещё туман в глазах? Так, рука в порядке. Даже работает. Пальцы сгибаются, локоть тоже, больно - но это такие мелочи. Чёрт, как же хочется пить. Он снял с пояса флягу, зубами отвернул крышку и сделал несколько торопливых глотков. Хорошо ещё, смог наполнить флягу до того, как появился этот…
И тут его словно обожгло. Он не успел тогда продезинфицировать эту воду. Да что ж у него с головой!
Старый дедовский приём с двумя пальцами помог освободить желудок, но тревога осталась. Кто знает, что успел усвоить его организм за эти полминуты… Рассиживаться было некогда. Он должен был к вечеру добраться до третьей точки.
Этой же ночью он понял, что болен. И дело было не только в постоянной ноющей боли - к ней он уже привык и действовал левой рукой почти так же, как и здоровой правой. Беспокоили тяжёлая, гудящая голова, да непроходящий туман перед глазами. Кроме ухудшения собственно зрения он уже который час чувствовал лёгкий зуд. Неужели всё-таки аллергическая реакция на воду пошла? Или это ещё из болота привет? Феникс не был медиком, но, чтобы понять, что ты нездоров, необязательно быть врачом.
Третью точку он нашёл, хотя и с трудом. Свет медленно угасал, из-за деревьев наползали чёрные бархатные тени, обволакивая предметы вокруг, делая их вообще неразличимыми для его затуманенных глаз. Жара сменилась холодом. Странно, вчера так холодно не было, - подумал он и понял, что это не холод - озноб.
Да у тебя жар, парень.
Будильник вырвал его из липких объятий ядовито-зелёного болота только третьим сигналом. Несколько минут понадобилось, чтобы прийти в себя, стряхнуть с сознания последние обрывки кошмара. Ресницы слипались так, что для простого моргания приходилось прикладывать некоторые усилия. Всё-таки воспаление. В фляге воды хватило на то, чтобы промыть глаза. Стало чуть легче. Зрение не улучшилось, но хотя бы отпала надобность бороться с неоткрывающимися веками за каждый взгляд. Теперь он был полностью готов к походу, если не считать того, что голова кружилась, и в ней аккуратно постукивало молоточком - ерунда, не головой идти надо, а ноги у него в порядке. Левая рука при каждом движении отдавала тупой болью, но это не мешало ею работать. Оставалась проблема с маршрутом. Когда он развернул перед собой карту, то обнаружил, что вполне может при увеличении увидеть и координаты следующей точки, и наметить путь к ней. Однако он понимал, что если сейчас ещё в состоянии различить эти линии, то через полдня может уже не разглядеть их и в самом крупном масштабе. Эта мысль вызвала новый приступ страха - страха остаться слепым в незнакомых джунглях, да ещё с Охотником за спиной. Но у него не оставалось вариантов. Только один - запомнить карту, основные ориентиры и расстояния. Он надеялся, что как бы ни повернулось дело с глазами, но он будет в состоянии разбирать дорогу. Нашёл же он сейчас сигнальную панель.
Третий сигнал ушёл в центр. Пора двигаться. Сегодня он будет идти медленнее, это придётся учитывать. Он от души пожелал, чтобы на пути ему больше не встретился зверь…
* * *
Феникс пришёл в себя уже ночью. Дэн успел заснуть на своей импровизированной постели на полу около его кровати, однако проснулся сразу, как только почувствовал слабое движение рядом в темноте. Нашарил рядом пульт, включил неяркое освещение - несмотря на слепоту раненого, ему чудилось, что резкий свет может причинить тому боль.
Феникс полулежал на локте, напряжённо вглядываясь незрячими глазами в пространство, как будто искал что-то.
- Я здесь, командир, - тихо окликнул Дэн, не позволяя себе осознать болезненный укол жалости.
- Что ты делал в джунглях? - неожиданно спросил тот.
Ну вот. И отвечать, всё-таки, придётся. Кажется, он забыл, что сам отказался слушать объяснения. Оно и неудивительно - у него жар, он вообще только что вынырнул из бреда.
- Я - егерь.
- Ну да, конечно. Это же планетка-заповедник. Сафари…
Феникс откинулся обратно на подушку, закрыв глаза. Дэн вздохнул. Миновало. Тут же мелькнула мысль - "Трус, ты опять боишься признаний".
- Ты знал, что я там делал, Дэн.
Негромкий хрипловатый голос звучал почти как всегда - уверенно и спокойно, и только прерывистое дыхание напоминало о состоянии говорившего.
- Ты знал о преследователях. Ты говорил с ними. Они командовали тобой. Ты точно знал, кто стрелял.
- Нет, - вырвалось у него. - Тогда ещё не знал.
- Это неважно. Ты - чистильщик. Верно?
Ответить Дэн смог не сразу. Феникс его опередил.
- Я помню, что сказал там, в джунглях. Ты не обязан мне ничего объяснять. - Он помолчал, переводя дыхание. - Я просто должен знать.
- Да, верно, - первые слова пришлось выталкивать силой. - Я должен был добить тебя и уничтожить тело. Это моя работа.
Этот ответ Феникса не удивил и не разочаровал.
- Если они найдут меня, тебя уволят без выходного пособия? - серьёзно спросил он, не открывая глаз.
Дэн пожал плечами.
- Можно и так сказать. Но это меня волнует в последнюю очередь, командир.
- Зато это волнует меня. - Фразы стали короче, отрывистее, а паузы между ними увеличились. - Я же не младенец. Тебя могут просто убрать. Мне нельзя тут оставаться.
Он что, совсем с ума сошёл?
- Мне прямо сейчас тебя сдать или можно подождать до утра? - резко поинтересовался Дэн. Так резко, что самому не по себе стало.
Феникс медленно повернул к нему голову, открыл глаза, поморщился. Дэн понял - тот всё время забывает о своей слепоте.
- Ну, зачем ты так! - и надолго закашлялся. - Просто… ты звонил Димке?
Вот оно. Впервые Дэну от всей души захотелось, чтобы именно сейчас командир впал обратно в беспамятство. Он был готов в красках рассказать историю, как попал на Каджеро после армии, поведать о том, как легко согласился на эту работу, даже не поинтересовавшись оплатой и узнать обязанности, и как не отказался, когда узнал их. Он был готов описать каждого убитого, которого помнил, всё, что угодно - лишь бы не говорить сейчас об этом.
- Дэн! - почти прежний командирский окрик.
Нет, терять сознание Феникс не собирался. Наверное, первые две дозы препарата начали действовать, и он временно возвращался в норму, судя по интонациям. Или думал, что возвращается. Или… в общем, придётся отвечать. Ладно.
- Нет, командир. Не звонил, - хорошо, голос ровный, от той резкости и следа не осталось.
- Почему?
- Я не буду сообщать ему о тебе.
Феникс повернулся и снова поднялся на локте так резко, что Дэн вздрогнул.
- В чём дело? - по его лицу скользнула гримаса боли, пронзившей тело от порывистого движения. Но сейчас главными были не физические ощущения.
Дэн глубоко вздохнул.
- Ты сказал, что это неважно. А это важно.
- Что важно? Кончай мямлить! - Феникс начал раздражаться, и, казалось, это раздражение придавало ему сил.
- Твоим Охотником был Индиго, - рубанул Дэн, понимая, что дальше тянуть некуда. - Поэтому он будет последним, кому я сообщу о том, что ты жив.
Наступившую тишину, казалось, можно было потрогать рукой - такой плотной и тяжёлой она была.
Наверное, будь Феникс на ногах, сейчас Дэн лежал бы на полу со свернутой челюстью. Однако на этот раз он был готов принять на себя огонь гнева командира. Потому что чувствовал свою правоту. Он терпеливо ждал, когда Феникс сможет сформулировать свои эмоции в слова вроде "Какого чёрта!"
- Ты уверен? - вопрос прозвучал невероятно тихо.
- Я видел его в нашей конторе, когда он получал деньги. А потом нашёл фамилию в документах.
Слегка удивлённый реакцией, Дэн не стал рассказывать о своём знакомстве с Кариной, это сейчас не главное.
…Он не знал. Он просто спасал свою девушку. Он просто пытался сам решить проблему. Он не хотел, он бы никогда… Димка не виноват. Он не знал…
- Вот клоун, - как-то безнадёжно и растерянно сказал Феникс.
- Ты что… Поверил? - Дэн уже был настолько изумлён, что не смог этого скрыть. Не мог Феникс вот так поверить, что его лучший друг - киллер!
Однако следующий вопрос поразил его ещё больше.
- Сколько получает Охотник? Если убивает?
- Семьсот пятьдесят тысяч.
- Отлично. Значит, не зря всё.
Дэн порадовался, что пока не вставал на ноги. Что - отлично? Что - не зря?! Он уже был готов предположить, что раненый точно сошел с ума, и тут его озарила догадка.
- Ты знал? Вы это втроём и придумали?
Феникс неожиданно рассмеялся, но тут же резко оборвал смех.
- Втроём с кем?
- Тебя ведь тоже Хан привёл?
- Тоже?!
- У Индиго на документах тоже стоит гриф "Алекс".
А вот теперь спокойствие Феникса моментально улетучилось.
- Когда я найду эту тварь… - начал он негромко, и в этой негромкости звенела такая ярость, что Дэн поёжился, но продолжения не последовало. Разговор и внезапно вспыхнувший гнев отняли у раненого слишком много сил. Он уронил голову обратно на подушку и, казалось, снова забылся. Дэн подождал минуту, выключил свет и попробовал закрыть глаза. Сон не шёл. В голове не укладывалось недосказанное командиром. Кому из них пришла в голову эта безумная идея? Какую роль сыграл во всем Хан? Зачем они это затеяли? Неужели только ради денег? Это на них совершенно не похоже.
- Помнишь, Димка голограмму своей девушки показывал? - прервал его мысли Феникс.
- Помню, - тут же ответил Дэн.
Он не сильно соврал, хотя помнил только улыбчивые ямочки на щеках и длинные чёрные волосы.
- Она попала в историю. Круче, чем они в своё время с Индиго попадали.
Дэн терпеливо ждал, пока Феникс переводил дыхание. Надо было его прервать и заставить уснуть, но тот явно был намерен довести рассказ до конца. Если сможет, конечно.
- Наркотики, долги, потом лечение. Там нужны были бешеные деньги и никак иначе. Я пробовал…
Дэн не стал уточнять - как. Пусть говорит, не надо его перебивать. Да чего там - если уж Феникс не смог решить проблему, значит, решения не было.
- И тут Хан… Сам пришёл, сволочь… Это он хорошо придумал, - Феникс помолчал. - Он кто?
Дэн не сразу понял, что это вопрос.
- Хан - кадровик. Вербовщик. Ищет Охотников и Жертв. Находит. Я им заинтересовался, когда обнаружил, что и тебя, и Индиго один вербовщик привёл. Я раньше не знал, что он здесь работает. Я из внешних агентов вообще никого не знаю. Только имена, и те ненастоящие.
- Алекс… - в голосе звучала непривычная для Феникса явная ненависть. - Вырос из Алика в Алекса… Димка прав был. Сволочь он. Что же мы ему сделали, а?
Дэн задумался. Для него это было очевидно - он так долго наблюдал за всеми со стороны, что не сделать выводы на его месте мог только полный тупица. Объяснять ли это Фениксу?
- Не молчи, Дэн, - вдруг тихо попросил тот. - Говори.