Дэн шёл по холлу, где располагались кабинеты менеджеров по работе с клиентами. Холл пустовал - не сезон, и почти все менеджеры были в отпуске, сегодня вообще работала только одна девушка, та самая, что принимала его на работу. Обычно Дэн заглядывал к ней, просто поздороваться, но сейчас ему было не до неё. И всё же остановиться пришлось. Из кабинета до него донеслись голоса. Один принадлежал знакомой девушке-менеджеру, и, если бы не непривычно яростные нотки в нём, Дэн не обратил бы на это внимания. Но второй… Второй голос и заставил его замереть на месте. Потом он опомнился и бесшумными кошачьими шагами преодолел расстояние до стены, скрывшись за одним из выступов. Он ещё не совсем понял, правда ли слышит именно этого человека, но интуитивно уже хотел остаться незамеченным.
Тем временем в кабинете наступило молчание, нарушенное хозяйкой.
- Не принимайте мои слова близко к сердцу, Дмитрий Николаевич, - изменившимся ледяным голосом сказала менеджер. - Вы выполнили свою работу, получили за неё деньги, всё правильно. Я просто устала сегодня, поэтому сорвалась.
- Не извиняйтесь, пожалуйста, - мужской голос звучал устало и опустошённо. - Вы абсолютно правы.
- Только не надо сейчас начинать каяться, - Дэн почувствовал по голосу, как брезгливо поморщилась девушка. - Вы знали, зачем сюда ехали. Ваш выстрел - ваша победа, ваш гонорар Охотника.
- Вы правы, - повторил мужчина.
Во время наступившей паузы Дэн пытался привести в порядок окончательно взбесившиеся мысли. "Охотник? Он - Охотник? Это он стрелял в Феникса? Это он получил деньги за убийство? Это…"
Это не укладывалось в голове. Никак. Невозможно.
- Простите, мне нужно идти, - вдруг отрывисто бросил мужчина и стремительно прошёл мимо замершего в тени Дэна, не заметив его.
Дэн проводил знакомую до самого мелкого штриха высокую фигуру темноволосого человека совершенно безумным взглядом.
Он вернулся даже чуть раньше, чем обещал, но Феникс этого не оценил - он то ли спал мёртвым сном, то ли опять был без сознания. Наверное, это к лучшему. Дэн не знал, смог бы он сейчас внятно объяснить, почему пришёл в таком волнении. Неизвестно, в курсе ли личности Охотника командир.
Однако перевезти взрослого человека через джунгли на двухместном скутере-вездеходе в бессознательном состоянии не представлялось возможным. Ещё труднее будет доставить его в такой ситуации в городок, так что выхода не оставалось. Дэн некоторое время смотрел на измученное лицо Феникса. Незажившие шрамы, похожие на лёгкие ожоги, ссадины, длинная глубокая царапина, почти порез, на правой щеке, тёмные круги под глазами. Дэн пытался понять - а не убьёт ли командира доза стимулятора, которую он собирался вколоть? Медицинские познания, полученные ещё во время службы, говорили, что сердце раненого должно выдержать. Но как же плохо ему будет, когда действие препарата закончится! Однако иначе нельзя. Чтобы пройти, не привлекая внимания, им нужно обоим быть на ногах.
Дэн решительно приложил к запястью раненого шприц-автомат и тут же нажал на поршень. Как будто сделал очередной контрольный выстрел. Теперь оставалось только ждать.
Кроме новости об Охотнике Дэна глодала ещё одна мысль. Как объяснить командиру своё присутствие на той "охоте"? Он знал Феникса - ему нельзя врать. Это не Реньер. А если не врать… Как всё объяснить?
Спустя несколько минут Феникс шевельнулся. Тугая повязка на плече и анестетик локального действия, заботливо вколотый Дэном после стимулятора, позволили ему безболезненно повернуться на правый бок. Феникс приподнялся на локте и попытался оглядеться.
- Т-твою… - ещё слабо, но уже с интонациями прежнего взводного, вырвалось у него.
- Я здесь, командир, - сказал Дэн, опустившись на землю рядом.
- Я ни черта не вижу.
- В болото нырнул? И ожоги оттуда?
- К-какие ожоги?
- На лице, - уточнил он, помогая Фениксу сесть и, пока тот соображал, что ответить, перешёл к делу. - Ситуация следующая. В нашем городке тебе открыто пока появляться нельзя, если узнает кто-то из служащих конторы, тебя просто уберут. А городок небольшой, с кем-нибудь обязательно столкнёшься. По этой же причине не обещаю тебе врача на дом. Если честно, я тебе вообще врача не обещаю. Рана у тебя не слишком серьёзная, с ней мы справимся сами. Со зрением не скажу, не знаю. А пока тебе надо на дно лечь, в норму прийти. Поэтому сейчас едем ко мне - у меня отдельный дом.
Феникс внимательно слушал, одновременно переодеваясь в принесённую одежду с помощью Дэна. Сообщение о том, что сам он находится под действием стимулятора и обезболивающего, а потом свалится с ещё худшим самочувствием, принял философски. Пожал здоровым плечом:
- Хуже, по-моему, уже не будет, некуда.
Когда они были полностью готовы к выходу, Дэн решился сказать то, что его мучило.
- Послушай… Ты потом долго будешь не в состоянии разговаривать, а я должен объяснить… - тут его самого передёрнуло. Человек, можно сказать, только что с того света выбрался, и то не наверняка, а он спешит душу облегчить, как будто тому груза мало.
Феникс осторожно нашёл плечо Дэна здоровой рукой, останавливая:
- Не должен. Если захочешь, потом расскажешь. Давай думать, что ты был здесь именно для того, чтобы меня вытащить. А сейчас поехали, если мы хотим, чтобы я своим ходом передвигался.
Как бы заканчивая неприятный для обоих разговор, он решительно надел уцелевшие светозащитные очки. Теперь в глаза бросался только длинный порез на щеке, но с этим сейчас они ничего не могли поделать.
Болото. Да, это было не самое приятное приключение…
…До первой контрольной точки он решил идти по прямой, насколько это было возможно. Сначала путать преследователей не имело смысла. Они ещё не стартовали. А с первой точки им всё равно придёт сигнал. Так что надо поскорее дойти до неё, а потом у него уже был план, как двигаться.
Легко сказать - по прямой. Шоссе в джунглях ещё никто не придумал прокладывать. Приходилось полагаться только на свои силы и на лазерный резак системы "антипов", в особо переплётенных зарослях. Сами заросли отличались от знакомых земных только причудливой формой изгибающихся ветвей и непривычно ядовитым цветом зелени, так что очень скоро он привык и перестал отвлекаться на окружающую его чужую жизнь.
Обходить болото, расположившееся на пути, он не захотел. Тропа шла на север, пересекая трясину - так говорила карта. Значит, надо рискнуть и пойти напрямик. Из тонкого, но прочного деревца, похожего на бамбук, он сделал слегу - длинную палку-опору, чтобы проверять надёжность тропы.
Поначалу он шёл довольно быстро. Пискнул наручный браслет, пришлось вспомнить, что закончились два часа одиночества. Только что на след вышел его Охотник.
Спустя некоторое время на поверхности, помимо привычной уже ряски, он заметил странные маслянистые пятна. С каждым пройденным десятком метров обычной воды вокруг становилось всё меньше. При попадании на сапог непонятная субстанция как будто оживала и обволакивала ногу, тянулась следом ещё несколько шагов, не отпуская. Показалось, что он идёт медленнее, чем раньше, как будто слизистая пленка на воде задерживает его движения.
Одновременно с появлением этих непонятных пятен донёсся тонкий, едва уловимый запах. Он не мог утверждать наверняка, поскольку запахи чужой планеты воспринимались искажёнными, но это определённо был знакомый ему неприятный запах тлена. Где-то неподалеку на поверхности болота гнило большое погибшее в трясине животное.
На всякий случай он достал и вставил в нос облегчённые биофильтры, одобренные консультантом, Адамом, кажется.
Чуть дальше в одном из пятен обнаружились дохлые насекомые - из тех, что были похожи на бабочек. Ещё недавно яркие крылышки теперь утратили свои краски и вообще выглядели так, будто их полили слабой кислотой - не сожжённые, но разъеденные. В роли кислоты явно выступал именно мутный "кисель".
На всякий случай он надел водонепроницаемые перчатки, герметично подгоняемые к рукавам. У перчаток не было химзащиты, но от мелких брызг руки они должны были спасти. Подумал немного и надел на голову облегающий капюшон, так что незащищённым оставалось только лицо. Светозащитные очки вряд ли могут считаться хорошим препятствием для кислоты, пусть и слабенькой.
- Постарайся не падать лицом в грязь, - вслух посоветовал он сам себе.
Судя по карте, приближался центр болота.
Во время очередной короткой передышки вдруг оказалось, что единственным источником звуков являлся он сам. Не было слышно ни уже привычных протяжных, похожих на кваканье или кряканье криков неизвестных животных, ни жужжания насекомых, ни плеска, ни шороха. Даже ветер, казалось, затаился. Это была очень нехорошая тишина. Мёртвая. И характерная трупная вонь словно сгустилась, пробиваясь сквозь фильтры.
Через несколько шагов он обнаружил в пятне слизи левее тропы полурастворённый трупик местной "птицы" - небольшого летающего существа, больше похожего на помесь птеродактиля и попугая-ара. Сначала показалось странным, что "птица" не смогла вырваться - её крылья были посильнее, чем у насекомых. Однако вблизи он обнаружил, что крылья и тельце оплетали бело-зелёные тонкие, но, очевидно, прочные нити, тянущиеся из глубины. В голове нарисовалось нечто, питающееся органикой, которую оно ловит и растворяет, выделяя прямо в окружающую воду желудочную кислоту. Его против воли передёрнуло, накатило желание как можно скорее выйти из этого пакостного места. Умом он понимал, что сильно отличается от "птицы", но думать, что где-то рядом сидит болотный монстр с сетями под водой и жаждет растворить всё, до чего дотянется, было неприятно.
Когда левый сапог за что-то зацепился, первой мыслью было "чёртова трава!". То, что это далеко не трава и даже не корни, он понял только после того, как вторая бело-зеленая нить стремительно хлестнула чуть выше колена той же ноги.
Вот скотина, - мелькнула досадливая мысль. Покусилась-таки на царя природы.
Забеспокоился он всерьёз только после того, как понял, что не может вырвать ногу, не сняв сапога. Он потянулся за резаком и тут почувствовал ещё один захват под водой - или это усилился первый? Беспокойство переросло в отчётливый страх. Нити оказались не только прочными, как силикен, но ещё и активными. Они явно задались целью помочь ленивой инопланетной трясине затянуть его на дно. Он рванулся, упираясь слегой в только что нащупанный прочный участок тропы. Рванулся снова, чувствуя, что нога не то что не освобождается, а ещё прочнее запутывается и, самое страшное, живые путы с заметным усилием тянут вниз. Он похолодел. Изнутри, откуда-то из желудка, поднималась чёрная удушающая волна паники. Тонуть в болоте из-за пучка зелёных ниток не хотелось, хотелось выбраться на твёрдую почву и быстро отползти от этого жуткого места как можно дальше.
Усилием воли он заставил себя успокоиться и выровнять сбившееся дыхание. Сама трясина и эти сети отчётливо активизировались вместе с его судорожными подёргиваниями. Он сжал зубы и позволил нитям плотнее охватить сапог, а сам в это время просчитывал возможные варианты. Сгоряча показалось, что выхода всего два - снимать сапог или отпиливать ногу "антиповым". Внезапно его рвануло вниз, и он потерял равновесие. Материться он догадался мысленно, чтобы не открывать рта.
Спустя несколько секунд ругательства из головы вылетели. Остался животный страх перед смертью в этой вонючей луже, когда не только руки подать некому, но даже кричать бесполезно - единственный, кто может услышать, придёт не спасти, а добить.
Ухватиться в болотной жиже было не за что, кроме слеги, которую он рефлекторно выбросил перед собой. Но тонкий "бамбук" не помогал вылезти, лишь замедлял неотвратимое. Бесполезное и бесцельное барахтанье отнимало силы, волю и надежду на спасение. Безумно хотелось, чтобы всё происходящее оказалось ночным кошмаром, но драгоценные секунды уходили, а кошмар оставался явью. Оставалось только одно. Хорошо ещё, что рефлексы позволили не выпустить из рук резак, и спасибо создателю "антипова" за то, что тот и под водой работал.
Вот тогда-то он и окунулся в болото с головой. Очки не были герметичной маской, увы, и зажмуривание не сильно спасло глаза. Однако нырок не был напрасным - от пут он освободился и даже сумел вернуться на тропу. Что происходило с незащищённым лицом, он старался не думать, доставая флягу с водой. Пара таблеток из аптечки, и вода превратилась в вещество, нейтрализующее любую кислоту. Оставалось только надеяться, что он успел, и глазам не был нанесён непоправимый ущерб. Как бы то ни было, жжение после торопливого промывания прошло, но осталось ощущение, что в оба глаза попало по солидной горсти песка.
Тварь он нашёл через пять минут хода, точно посреди тропы, и обойти её не было никакой возможности. Над поверхностью болота виден был вполне цивилизованного вида кочан капусты брокколи - зелёный такой кудрявый кочанчик… По пояс человеку. И уже открыто плавающие на поверхности зеленоватые сети. Что находилось под водой, оставалось только догадываться. Время от времени "кочан" конвульсивно подёргивался, издавая негромкий чмокающий звук, и из глубины всплывали новые пятна слизи, медленно расползающиеся в стороны.
- Вот сволочь! - громко сказал он и медленно направился к безмятежно хлюпающему "кочану".
Медлить было нельзя, торопиться - опасно. Он напрягся, протягивая вперёд руку с зажатым в ней резаком. Осторожно коснулся "листьев" излучателем, готовый при малейшем сокращении твари включить лазер. Ноль эмоций. И тут очередное "чвок-хлюп" ударило по натянутым нервам, как по лицу кулаком наотмашь.
Что же это было, он так и не понял. Наверно, всё-таки, растение. Но по мелко нарубленным зелёно-буро-жёлтым останкам, медленно погружающимся в трясину, определить точно было уже невозможно. Продолжая двигаться к берегу, он подумал, что ещё неизвестно, на что ушло бы больше сил - на вырубку "капусты" или на борьбу с её сетями по пути к берегу…
…Днём в городке, как всегда в будни, почти никто не встречался, даже дети. Скутер Дэна, пронёсшийся по неширокой улочке, не вызвал интереса ни у кого из немногочисленных жителей, остававшихся в своих домах. По заказу самого Дэна дом находился не просто на окраине, а даже слегка на отшибе, насколько это было возможно внутри периметра городка - небольшое одноэтажное строение, ничем не отличающееся от стандартного коттеджа.
Дэн остановил скутер, спрыгнул на землю, помог сойти Фениксу. Повёл вездеход "в стойло", как он называл небольшой огороженный закуток под одним из окон, где расположил стоянку для своего железного друга. Феникс, придерживающийся за сиденье вездехода, отпустил его и тяжело опёрся об ограду.
- Сейчас, я технику припаркую, и пойдём в дом. Увидишь, тебе понравится. - На слове "увидишь" Дэн слегка споткнулся, но Феникс не обратил на оговорку внимания.
- Сгораю от нетерпения, - устало сказал он. - Знаешь, Дэн, мне бы и правда поскорее в дом попасть. Хватит уже на улице отсвечивать.
Дэн видел, что дело не только в конспирации. Командир стремительно начинал слабеть - действие лекарств пошло на спад. Он торопливо достал пульт управления, поставил на охрану сторожевое устройство "стойла" и дал сигнал на вход. Дверь гостеприимно открылась. Дэн осторожно подхватил гостя под руку и помог преодолеть невысокие ступеньки.
В доме была всего одна просторная комната в западном стиле - кухня, столовая, гостиная и спальня объединялись в одном зале.
- Я тут по-спартански живу, - сообщил Дэн. - Ничего лишнего. Комната одна, не заблудишься, хотя мне всё равно хочется, чтобы ты пока пореже выходил оттуда, где я тебя поселю.
Он усадил Феникса на небольшой диванчик, а сам нажатиями кнопок на пульте управления закрыл двери, опустил жалюзи на окна и открыл один замок, о существовании которого знал только он. Своим коттеджем он даже гордился, особенно той его частью, которую делал сам.
- Дэн, я хочу тебя попросить об одной вещи, - вдруг сказал Феникс.
- Давай я тебя устрою, а потом уже все просьбы.
- Нет, - прервал Феникс. - Я боюсь потом не вспомнить. Запиши телефон. Я хочу сообщить домой, что жив. Понимаешь, туда наверняка уже пришло извещение и моя записка. Они думают, что я погиб.
Дэн понимал.
- Это номер Ники, моей девушки, - начал Феникс, но тут же сам себя перебил: - Нет, не надо. - Он подумал и мотнул головой. - Лучше Димке. А то незнакомый человек, сообщающий такие новости… Димка тебя быстрее поймет. Да, лучше так.
Дэн замер. "Спокойно, не дёргайся. Небрежнее"…
- А вы с ним вместе? - он помог командиру подняться и медленно почти понёс его к открывшемуся в полу люку.
- Мы всегда вместе, ты же знаешь. И Ника… - Феникс остановился. - Ты номер запишешь?
- Спустимся вниз, и скажешь. Я запомню.
Дэн с усилием преодолел сопротивление упрямого раненого. Несмотря на прогрессирующую слабость, сил у Феникса оставалось достаточно, чтобы доставить Дэну несколько секунд сомнительного удовольствия побороться с ним за продолжение движения. Хорошо, что идти недалеко, а по лестнице вниз сопротивление прекратилось. Незрячему и так проблематично спускаться по незнакомым ступенькам, а уж незрячему раненому тем более.
- Это что, подземелье старого замка? - спросил Феникс, когда лестница закончилась.
- Почти. Я тут хотел что-то вроде кабинета устроить, да всё не складывалось, - Дэн подвёл его к встроенной в нишу в стене кровати. - Зато тут есть электричество, вода, кондиционер, постель и связь. Передатчик я настрою только на мой личный номер, чтобы ты случайно больше ни на кого не вышел.
Феникс почти упал на кровать. Действие стимулятора, видимо, заканчивалось, а боль проснулась ещё наверху, и это было заметно.
- Дэн, запоминай номер. Боюсь, скоро опять бредить начну, - слабо, но настойчиво повторил он и отключился сразу после того, как назвал все цифры номера.
…Камни, издалека казавшиеся гладкими, на самом деле представляли собой растрескавшиеся от времени и жары валуны и булыжники помельче, грозившие рассыпаться под ногами колючей крошкой. Каменные завалы перемежались довольно глубокими впадинами. Переход через поляну грозил затянуться, и даже он, при всей своей тренированности, не мог преодолеть её, как ровное место. Перебираясь через длинную, протянувшуюся вдоль всего поля гряду острых обломков, он пожалел, что не пошёл в обход. Поначалу ему почудилось, что это заняло бы больше времени, чем переход напрямую. Как знать. Сейчас он уже сомневался в правильности своего решения. Не то, чтобы он переоценил свои силы, но сколько же он потратит их сейчас зря… А возвращаться уже поздно.
Феникс почти перебрался через гребень каменного завала, когда боковым зрением заметил слева ленивое, но определенно живое движение. Он замер и медленно повернул голову.
Драться с огромной змеёй, чьё тело было словно выточено из живого горячего камня, он не стал. Всё равно бы не справился. Однако при всей стремительности, змее было нужно время, чтобы развернуться. Промахнувшись в броске один раз, она дала ему время уйти дальше и скрыться за камнем. Пришлось подождать, пока встревоженное пресмыкающееся удалилось на безопасное расстояние.