– Конечно, – с готовностью кивнул Юний и тут же перевел разговор на Фредегара с Эвдальдом. – Ты спрашивал, можно ли им доверять? Видать, хочешь наладить длительные отношения?
– Да как тебе сказать, – Фелиций задумчиво потеребил бороду, – лично я пока что ничего не хочу. Хотят они. Видишь ли, здесь пока объемы слишком малы, но оба клянутся всеми богами, что очень скоро руды у них будет столько, что не увезти и десятку таких барок, как моя "Нумидия". Если это правда, то… Ну, сам понимаешь. Вот я и взял на пробу. Эвдулий, один из моих матросов, говорит – очень хорошая руда, а уж он разбирается, недаром два года был молотобойцем. Думаю, что, кроме меня, Эвдальд с Фредегаром предложат взять руду и другим попутным судам. Поэтому и спешу – зачем мне ждать конкурентов?
– Риск, – походя заметил Юний.
– Да, риск, – согласно кивнул корабельщик. – Но если хорошенько подумать, вовсе не такой уж большой. Уж я постарался, чтоб о моем грузе знали во всех деревнях, у которых мы останавливались. А что знают на пристанях – знает и ветер. И разбойники-алеманы. Ну, сам подумай, зачем им медная руда и кожи? Лишняя возня, вот и все.
– Ты забываешь о книгах, уважаемый. А книги очень дорого стоят.
– Может быть, – Фелиций расхохотался, – только вот алеманы об этом не знают!
– Не знают – узнают, – философски рассудил Рысь. – Все же, полагаю, ты не зря нанял нас.
– А что же, я совсем уж безмозглый? – Корабельщик хлопнул себя ладонями по коленям.
Немного подождав – пока не скрылись из виду проплывавшие слева челны, – Юний вновь продолжил беседу, исподволь выяснив – и кто помогал грузить руду, и когда барка вернется обратно в Могонциак, и кто еще знал о не совсем законной сделке. Хорошенько запомнив имена возможных свидетелей, Рысь ловко перевел разговор на нейтральную тему – заговорил о книгах. Вот уж поистине, именно в чтении Юний отводил душу. Тацит, Цицерон, Сенека, Тит Лукреций Кар, Петроний, Овидий, Гораций и прочие – все эти славные люди немало времени являлись для бывшего гладиатора самыми добрыми друзьями и собеседниками, несмотря на то что давно уже умерли. Умерли, но тем не менее продолжали жить в своих книгах. Именно на почве книжности Юний когда-то сошелся с Гаем Феликсом, авантюристом и префектом Рима, возжелавшим императорской власти. Мятеж тогда не удался, и Феликс красиво покончил жизнь самоубийством – на глазах у изумленного Юния выпил яд и бросился с моста в Тибр. Труп, кстати, так и не нашли, как ни старались. Рысь потом долго размышлял об этом и пришел к выводу, что несостоявшийся узурпатор просто-напросто надул всех и скрылся. Такой циник, как Феликс, – и самоубийство? Поищите дурачков, которые в это поверят! Но вот, выходит, император и его люди и оказались такими дурачками. Жаль, искренне жаль несчастного Александра – это был спокойный и вызывающий уважение правитель, хотя, конечно же, как и все люди, имевший и дурные стороны. Излишняя жесткость в походах, излишнее принижение ветеранов, излишнее влияние матери. Много чего было излишнего, и главное, как оказалось, излишняя доверчивость к Максимину Фракийцу, префекту и трибуну, захватившему в конце концов власть. Наверное, Фракиец долгое время казался несчастному принцепсу человеком надежным и верным. Впрочем, почему "казался"? Наверняка Максимин таким и был… до определенного момента. Ненадежные и неверные не предают – им просто никто не доверится, предают только верные, точнее, кажущиеся таковыми.
– Так что за книги? – улыбнулся Рысь. – Неужели в Колонии Агриппина находятся на них покупатели?
– О, Колония Агриппина – большой и богатый город! – с гордостью отозвался Фелиций. – Сказать по правде – куда богаче, чем Могонциак, не говоря уж о Вангионах. Но основную массу книг всегда заказывает и покупает один влиятельный и богатый человек. Думаю, – корабельщик понизил голос, но по всему видно было, что он рад поделиться этой тайной. – Думаю, он не очень-то ладил с нашим старым принцепсом. А уж теперь-то, при Максимине, наверняка достигнет высот. Ну и меня, надеюсь, ежели что случись, не забудет. Потому эти книги – а их тут у меня два сундука, – пожалуй, самый важный мой груз, вот так-то! А ты говоришь – "забываешь"! Забудешь о них, как же.
– А как его зовут, этого твоего книжника? – вдруг встрепенулся Рысь. – И как он выглядит?
– Зовут его Манлий Флориан. Выглядит… Тоже вроде тебя – щеголь. Правда…
– Юний! – обернувшись, громко позвал с правого борта Илмар Два Меча. – Подходим к Длинным болотам.
– Приготовиться, – немедленно приказал Рысь. – Эрнульф, Виниций, доставайте пращи и дротики, а ты, Арминий, пока поглядывай на свою сторону. Все может быть, дело такое.
Правый берег стал ниже, вытянулся в темную, поросшую густым камышом косу. К самой косе сплошной зеленою полосою спускались кустарники и деревья – орешник, ивы, ольха, – и кто его знает, что там творилось сейчас, в этих зарослях? Может, сжимая в руках дротики, таились разбойники-алеманы, "речные бестии", как их называли купцы? Опасное было место, очень опасное – река, делая поворот на плесе, резко мелела, оставляя судам лишь узкий проход почти у самых деревьев, под которыми так удобно было спрятать челны.
Не сказать чтобы солнце уже жарило вовсю, но тем не менее припекало вполне ощутимо, отражаясь в темных водах реки узенькой золотистой дорожкой. Тихо было кругом, ни ветерка, ни шумного плесканья волн, лишь поскрипывали уключины, да где-то рядом, на берегу, весело перекликались птицы. Трепеща крыльями, проносились синие стрекозы, высоко-высоко, в голубом, с редкими белыми облаками небе, распластав крылья, парил коршун.
Юний пристально рассматривал медленно проплывающий берег. Чуть подальше, за рощицей, виднелась обширная серо-зеленая пустошь, над которой висел желтоватый туман – видимо, это и были пресловутые Длинные болота. Но пока все протекало мирно. Неужто не будет засады? Неужто не будет? Тогда где искать Тварра и его людей?
– Если хотите, я высажу вас сразу же после излучины, – довольно улыбнулся Фелиций. – Пошлю скафу.
Юний кивнул. Скафа – разъездной челнок, причем довольно вместительный, – была привязана у левого борта. А разбойники так и не объявились. Что ж, боги сегодня благоволили корабельщикам.
– Уходим! – Получив от хозяина "Нумидии" оговоренную плату, Рысь проследил, как все его спутники усаживаются в челнок, и, махнув на прощанье рукой, последовал за ними.
Сидящий в скафе матрос, отвязав лодку, оттолкнулся от борта и, обогнув барку с кормы, споро погреб к берегу.
"Что ж, видать, пока не судьба", – со вздохом подумал Юний и тут же улыбнулся, искоса взглянув на Виниция. В конце концов, хоть с ним повезло, а уж с Тварром и его ободритами как-нибудь потом, при случае. Впрочем, может, они еще и встретятся…
Уже хорошо были видны росшие на излучине камыши, желтый песок узкого пляжа, камни, играющая на мелководье серебристая рыбья мелочь… Как вдруг с реки послышался крик. Истошный, словно кто-то тонул. Да и в самом деле!
Юний прищурил глаза, всмотрелся – на излучине, прямо перед медленно покачивающейся на волнах баркой, кто-то, истошно вопя, барахтался в волнах. Рядом виднелось черное днище перевернувшегося челнока. С "Нумидии" бросали веревки, а пара корабельщиков уже прыгнула в воду – помочь утопающему. Вроде все в порядке. Перевернулся рыбацкий челнок – бывает. Только уж рыбачок что-то здорово голосит, уж не должен бы так сильно испугаться, тем более здесь, на плесе. Там должно быть не так и глубоко. Тогда…
– Быть настороже! – тут же приказал Рысь и велел корабельщику грести вверх по течению. – Причалим вон там, во-он, у того камня!
– Но там же…
Пущенный из камышей дротик, со свистом рассекая воздух, пронзил голую грудь гребца. Несчастный захрипел и повалился на бок. Мгновенно сообразив, Илмар Два Меча одним движением выбросил умиравшего за борт и, усевшись на весла, быстро погреб прочь. А из камышей уже бежали к реке вооруженные люди в широких штанах и косматых меховых куртках, угрожающе размахивали секирами, орали, кидали дротики. Хорошо, что средь них не нашлось приличного лучника, иначе бы… А так – дротик не стрела, да и не так их много.
Нападавших оказалось всего трое, да и те юнцы – видно, это был просто выставленный на всякий случай дозор. Однако где-то рядом должны быть и остальные. Юний оглянулся… Ну да, вон же они!
Дюжина человек, мокрых, голых, с секирами и мечами, прямо из воды лезла на низкие борта барки. Ах, собаки, ловко придумали! Они же в воде и прятались, здесь, на мели у плеса. Дышали наверняка через камышинки – знакомый трюк. Выждали, когда судно станет дожидаться возвращения скафы, мнимый утопающий отвлек внимание, заманил на мель. Да, пожалуй, старина Фелиций слишком поторопился расстаться с охраной. Что ж, еще посмотрим…
– Илмар, возьмешь на себя этих, – Рысь кивнул на свирепо голосящих юнцов. – Ну а мы – к барке.
Скафа ткнулась носом в берег. Бросив весла Арминию, Илмар Два Меча с нехорошей ухмылкой посмотрел на бегущих по мелководью разбойников и, вытащив оба меча, затаился в кустах.
– Арминий, греби, – приказал Рысь и, подумав, посадил ему в помощь Эрнульфа.
Синяя квадратная корма "Нумидии" быстро приближалась, скафа неслась по течению, а следом за ней… следом за ней показалось еще два челнока с вопящими воинами. Речные пираты оказались не столь уж просты и обкладывали одинокую барку вполне грамотно, как вепря на загонной охоте.
Дотронувшись рукой до нагретых солнцем досок кормы, Юний прислушался. Ага, похоже, на носу барки уже завязалась хорошая схватка. Тем лучше… Подтянувшись, он вмиг оказался на палубе и с ходу поразил мечом набросившегося от левого борта пирата. Тот – мокрый и голый, как видно, только что выбрался из реки и едва успел ухватить привязанную за спиной секиру. Ухватить-то ухватил, да только вот воспользоваться не успел – едва размахнулся, как Рысь без всякой жалости всадил ему меч под сердце, отправив бедолагу обратно за борт. Сразу же осмотрелся – да, так и есть, сражение шло впереди, за мачтой. Ух как лихо орудовал тяжелой секирой Фелиций! Можно подумать – всю жизнь только этим и занимался. Впрочем, кто его знает… Другие корабельщики тоже не отставали от хозяина – рубились изрядно, и разбойникам приходилось туго – тоже еще, "бестии"! Хотя, конечно, во всем виден был определенный расчет – выскочить из воды, завязать бой, измотать противника до подхода основных сил. Во-он они, на челнах. Подплывают. А ведь барка тоже не стоит на месте, хоть медленно, но идет, притом держится верного направления. Ну да, вон, у рулевого весла – кормщик, и рядом с ним двое дюжих матросов с дубинами – охрана.
– Здорово ты его! – кивая на только что упавшего в воду варвара, одобрительно засмеялся кормщик – пожилой бородач в полотняной тунике. – Этак пойдет – отобьемся, верно, парни?
Здоровяки засмеялись. Один из них вдруг присел и, едва над бортом показалась мокрая башка очередного разбойника, с некоторой ленцой махнул дубиной… Словно надоевшую муху прогнал!
– Рано радуетесь. – Помогая своим забраться на корму, Юний кивнул на быстро приближающиеся к барке челны. – Гляньте-ка лучше на них!
Парни и кормщик насторожились. Подмигнув Виницию, Рысь ловко размотал пращу. Неплохое оружие, ничуть не хуже лука, если научиться действовать им как следует. Юний научился, еще в Британии, было время. Только вот не оказалось подходящих камней. Эх, нужно было набрать у берега! Рысь сунулся в суму…
– В трюме есть балласт, – понятливо усмехнулся кормщик. – Авдулий, беги принеси.
Один из парней-охранников проворно ухнул в трюм и, возвратившись, принес целый плащ камней. Отлично! Челноки как раз подошли на вполне доступное расстояние.
– Почему ты не правишь к тому берегу? – оглянувшись на кормщика, быстро осведомился Юний. – Там больше шансов уйти.
– Опасно. Там сильное течение и омута.
– Патрон, ты будешь стрелять? – напомнил Эрнульф. – А то они уже близко.
– В самый раз!
Рысь засмеялся и, вложив камень в петлю, со свистом раскрутил пращу. Напрасно, напрасно тяжеловооруженные легионеры когда-то презирали легкую вспомогательную пехоту! В ближнем бою с пращой, конечно, делать нечего, ну а на расстоянии…
– Бамм!!! – Первый же камень попал в голову сидевшему на корме ближайшего челнока гребцу-рулевому. Ух, и звон же пошел – на всю реку! То ли башка у пирата была пустою до гулкости, то ли он надел на нее широкую полоску из хорошо прокованной стали. Тем не менее полоска-то не помогла – схватившись за голову, разбойник со стоном повалился на дно челна, который, увлеченный быстрым течением, вмиг пронесло мимо барки и потащило к левому берегу, к омутам. Разбойники, конечно, налегли на весла…
Но ни один из пущенных Юнием камней не пропал зря!
Однако второй челнок уже оказался у самой кормы, а в нем – человек семь-восемь голых до пояса атлетов, устрашающе размахивающих секирами. Серьезный противник… Вернее, разбойники могли бы таковым стать, если б кто-то позволил им забраться на барку. А вот шиш вам! Выкусите!
Лихо работали парни с дубинами, любо-дорого посмотреть. Эх, один все-таки поймал грудью дротик… Жаль парня… А вот еще просвистело… Да сколько у них этих дротиков?! "Бестии" завыли, заулюлюкали и с воплями полезли на корму – только успевай отбиваться. Кто-то застонал совсем рядом. Уклонившись от летящей в голову секиры, Рысь скосил глаза – держась за окровавленный бок, на палубу повалился Арминий, бледный, словно высушенный на солнце лен. Эрнульф подскочил к нему… и едва не получил копьем в спину… Нет, кажется, все-таки получил… Нет, не насквозь, просто оцарапало… Виниций, ощерясь, подоспел на помощь приятелю, действуя метательным копьем весьма лихо – так крутил меж пальцами, даже Юний позавидовал. Видно, покойный Кальвизий научил-таки сына.
С носа тоже слышались яростные крики, а позади, из-за излучины, неожиданно появилось еще несколько челнов – и много, по крайней мере, с полдюжины. Прямо сказать, неприятная неожиданность.
Огромного роста германец вдруг возник перед Юнием – мускулистый, с круглой, похожей на котел головой и широкой грудью, густо поросшей рыжим курчавым волосом. В руках он держал устрашающих размеров дубину, которой начал со свистом размахивать, выбирая момент для удара.
– Подвинься, – опустив меч и широко улыбнувшись, вежливо попросил Рысь.
Недоумевающий германец непроизвольно сделал шаг в сторону… и, оступившись, кубарем полетел в воду.
– Приятного купания, – помахал ему рукой Юний и оглянулся – челны быстро приближались.
Скверно это было, ах как скверно… Нет, Рысь вовсе не упрекал себя за то, что вернулся помочь корабельщикам, хоть те уже и заплатили за его услуги и формально – формально – Юний вовсе не обязан был вступаться за них. Впрочем, кто его знает, как тогда бы все обернулось? Может быть, те "бестии", что плыли сейчас на челнах, давно бы расправились с небольшим отрядом Рыси? К тому же – omnes, quantum potes, juva – всем, сколько можешь, помогай! Так что все правильно, правильно… Вот только эти челны… Ха! А что, если – парус? Ведь ветер – вот он, поднялся, зарябил волны!
Идея эта, как видно, пришла в голову не только Юнию, но и хозяину барки. Схватка на носу затихла – дело там решилось явно не в пользу пиратов, – и оставшиеся в живых корабельщики бросились к мачте. Та уже была поднята – Фелиций еще с утра пытался ловить ветер, осталось лишь поставить парус. Огромный, пузырящийся и, казалось, живой, он быстро наполнился ветром. Словно резвый скакун, судно рванулось вперед, оставляя далеко позади утлые челноки "речных бестий"!
– Слава Меркурию! – завидев Юния, радостно закричал Фелиций. – Он дал нам возможность уйти.
– Вам – да, – усмехнулся Рысь. – Но нам-то нужно на берег.
– Сойдете чуть позже, там будет одно местечко. Думаю, придется прибавить вам плату, а?
Юний усмехнулся. Видел бы его сейчас хоть кто-нибудь из римских знакомых. Работать за плату! Быть наемником – падение настолько низкое, что даже нет слов. Уж конечно, куда лучше жить на государственные подачки, пусть впроголодь, зато с гордостью истинного римского плебса, у которого вообще-то никогда не было никакой гордости, как и богатства и, к слову сказать, чести.
На этот раз высадка обошлась без происшествий. Вот только в команде Юния, и без того небольшой, стало на одного человека меньше. Хоть рана Арминия, по словам слегка разбирающегося в медицине Фелиция, оказалась не очень опасной, крови парень потерял много, и тащить его с собой по лесам означало обречь на верную гибель. Пришлось оставить на барке – Фелиций клятвенно обещал ухаживать за раненым и до полного выздоровления поселить его в одном из доходных домов Колонии Агриппина – необходимые для этого средства Юний выделил.
Кроме Арминия оказался ранен в руку Виниций, но это была не рана, а скорее просто царапина, обращать внимание на которую было бы недостойно воина. Тем не менее теперь их осталось четверо – Рысь вовсе не собирался сбрасывать со счетов Илмара Два Меча.
Пожелав корабельщикам счастливого пути, Юний пожалел о том, что во время скоротечной схватки они так и не взяли пленных. Кто-то оказался на дне, а кто-то, получив относительно легкую рану, счел за лучшее броситься в воду сам, благо река не море, до берега не так уж и далеко. Вот таковых спасшихся и следовало сейчас поискать – мало ли, повезет? Все равно – по пути. Рысь возвращался назад, к Длинным болотам, ведь именно там он оставил Илмара. И, как теперь считал, очень правильно сделал. Кто знает, сколько бы лодок преследовало барку, если б не действия отчаянного алемана? Хозяин "Нумидии", прощаясь, не уставал благодарить богов за свою предусмотрительность – где бы он сейчас был, не наняв охраны? Даже предложил, если случится надобность, безвозмездно пользоваться услугами барки, с завидной регулярностью ходившей из Могонциака в Колонию Агриппина и обратно.
– А если ночь или вечер, ты даже можешь подать сигнал с берега, – отведя Юния в сторонку, шепотом пояснил корабельщик. – Просто разложи три костра – два рядом, а третий – чуть в стороне. Мы, правда, приставать не будем, но подождем, пока ты сам к нам доберешься.
Рысь на всякий случай запомнил сигналы, хотя вовсе не собирался ими воспользоваться – что он забыл в Колонии Агриппина? Все его дела – в Могонциаке, да еще – в Августе Треверов. Оправдаться, покарать врагов и восстановить честное имя – пожалуй, этим следовало сейчас и заняться. Ну и, конечно, попытаться отыскать Тварра.
Солнце уже подернулось легкой облачной дымкой, и сразу стало легче дышать, только вот идти оказалось трудно – не было ни дороги, ни тропки, одни папоротники, кусты, деревья да густая луговая трава. Пару раз отдыхали, с интересом слушая рассказ Виниция о его злоключениях, из которого Рысь, как и предполагал, ничего нового не узнал. Ну, схватили, связали, кинули в лодку – и все дела.
Вскоре повеяло сыростью, а впереди показалась желтоватая дымка – вышли к Длинным болотам.
– Патрон! – обернувшись, прошептал осторожно пробирающийся впереди Эрнульф. – Там, в кустах, кто-то есть!
Все трое тут же укрылись за большим, попавшимся на пути пнем. Лежа в траве, Юний скосил глаза:
– Так что ты видел?