Саша сидел на пледе под деревом, опираясь спиной о мощный ствол. Глаза его были прикрыты, и сам он по-моему задремал, поскольку на мое приближение ни как не среагировал. Заразившись примером, тоже решила подремать на свежем воздухе. И я даже успела устроиться поудобнее, лежа на животе и подложив сложенные руки под голову. Жаль, заснуть не успела.
Мои планы нарушила ватага ребятишек, несущаяся со стороны дороги, скрытой за высокими кустарниками. Дети привнесли с собой шум, сумятицу и неразбериху. Еще когда они только показались, стало понятно - тишина и покой отменяются. Понаблюдав за толпой проказников, заметила щенка с темной шерсткой. Вот как раз щенка вся честная компания и преследовала, стараясь, перегнать друг друга.
Я замерла в недоумении, наблюдая как щенок, ускоряясь, несется с пологого склона холма. Дело в том, что дабы спуститься к озеру, нужно преодолеть естественное природное препятствие в виде небольшого холма, через который пролегала колея, оставленная немногочисленными машинами. И вот, щенок, набрав приличную скорость, спотыкается. У меня сердце екнуло, когда я это увидела. Пару раз, кувыркнувшись через голову, он все же упал на лапы. Но бежать так же прямо не мог. Его заносило, но он упорно стремился вперед, не снижая скорости. Что происходит?
А улюлюкающая тройка ребятишек, что преследовала животинку, не отставала. И тогда щенок предпринимает маневр, и начинает петлять как заяц. Вся эта картина находилась в каких-то паре метрах от меня. Только поэтому я заметила, что мелкий пушистик не справляется с управлением, и на повороте его заносит. Причем заносит в нашу сторону.
Не знаю, о чем я думала, но отчего-то решила вмешаться. Выждав удобный момент, выбросила руку вперед и схватила щенка за шкирку. После чего села, скрестив ноги, и принялась за осмотр волчонка. Испуганные голубые глазенки уставились на меня.
Троица преследователей лет одиннадцати-двенадцати замерла глядя на меня не менее испуганно. Потом их взгляд переместился мне за спину, как раз туда, где сидел Саша.
- Здравствуйте, Хорт, - дружно гаркнули мальцы, и опустили головы.
Щенок дернулся, поджал хвост и проскулил что-то на своем зверином.
- Привет, шпана, - в голосе Саши я услышала тепло. - Глеб.
И щенок в моих руках начал меняться. Сначала я почувствовала, как под ладонями зашевелился мех. Потом мышцы начали сокращаться с ненормальной скоростью. Мне этого хватило, что бы в испуге разжать руки. Волчонок превратился в мальчишку лет десяти-одиннадцати. А поскольку щенок упал мне на колени, то необремененный одеждой ребенок тоже восседал на моих ногах. Боже.
- Хорт, а че я сразу? - виновато насупился мальчик.
- А почему бы и нет? - мне даже оборачиваться не нужно было, что увидеть коронный взгляд и задранную бровь.
Молчание затянулось. Абсолютно ничего не понимающая, я опять решила вмешаться.
- Что-нибудь болит? - обращаюсь к ребенку.
Детеныш уставился на меня карими глазами в наивном изумлении. Что за шутки?
- Нет, - мальчишка даже головой покачал для убедительности.
Правда растерянность его была недолгой, он начал активно меня обнюхивать.
- Глеб, - довольно холодно одернул ребенка Саша.
Глеб сжался и посмотрел виновато на Александра.
- Ну все, - услышала я тихий шепот троицы оставшейся без внимания. - Началось.
- Но, Хорт, она ведь так вкусно пахнет, - попытался объяснить мальчишка.
Он был курносым и по смешному лопоухим, забавный мальчуган, который основательно так развалился на моих ногах.
В происходящем я не чувствовала напряжения или страха, скорее что-то, что уже давно стало привычным. Дети не боятся Сашу, а Саша не давит на детей. Я не выдержала и глянула исподтишка на Александра. И то, что я увидела, поразило меня. Ласка, тепло и неприкрытое веселье - это те эмоции, которые я никак не чаяла увидеть на лице психа, отрывающего головы.
- Щас начнется, - шепталась троица.
- Глеб, - Саша добавил строгости в голос. - Тебе объясняли, что обнюхивать незнакомых людей запрещено?
- Мне с ней познакомиться? - засопел ребенок.
- Для начала тебе стоит перестать задирать своих друзей, - невозмутимо продолжал воспитательный процесс Александр.
- Дядя, Саша, они первые начали! - возмутился Глеб.
- Че?! - три возмущенных вопля.
- Мужчины, - устало подала я голос. - Может, мы продолжим за столом переговоров?
На меня посмотрели как на инопланетянку, которой отчего-то были невероятно рады. Но моему совету все же последовали, и четыре мальчугана задиристого вида уселись на плед.
- Давайте знакомиться, - улыбнулась я. - Меня зовут Руслана.
- Сережа, - кивнул один из троицы, рыжий мальчишка с милыми веснушками.
- Олег, - темненький, ясноокий паренек.
- Митька, - почесал нос чуть полноватый мальчик.
- А я это, Глеб, - поерзал виновник. Кстати с моих ног он так и не слез.
- Глеб, ты одеться не хочешь? - ласково интересуюсь.
В детстве я была ограничена в общении, детей ко мне старались не допускать, дабы не спровоцировать приступ. Но и тех, что все же попадались на моем пути, хватило. Дядя Боря очень долго объяснял мне, что дети на самом деле не зло во плоти, а всего лишь слабые и беззащитные создания.
В общем после того разговора я умилялась каждому ребенку, правда издали. А в студенческие годы, уговорила дядю позволить мне стать вожатой в лагере, где окончательно избавила себя от маленькой фобии.
- А зачем? - искренне недоумевает Глеб.
Действительно, зачем человеку одежда?
- У нас к одежде несколько иное отношение, - улыбается Саша. - Мы не стесняемся своей наготы. А у детей их возраста она вообще часто портится из-за постоянных обращений.
- Из какой ты Стаи? - посмотрел на меня Сережа. - У вас разве по-другому?
Я задумалась над вопросом детеныша.
- Она моя, - невозмутимо ответил за меня Александр. - Не увиливайте от разговора. Что на этот раз?
Ребята поникли.
- Саша, может, сначала подкрепимся? - улыбаюсь Назарову.
Дети мое предложение восприняли на ура. Мы разорили корзину с продуктами, весело споря кому какой бутерброд достанется. Дети наперебой рассказывали, из-за чего случился весь сыр-бор.
Оказывается, Глеб успел спрятать любимую игрушку Сережи, подкинул спичечный коробок с блохами Олегу, а Митя побежал за компанию.
- И что мне с тобой делать? - качает головой Саша, протягивая руку за очередными бутербродом.
Разве могла я позволить ему съесть самый последний бутерброд? Конечно, нет, потому и выхватываю еду у него прямо из рук. Все мои движения сопровождаются невинными взглядами и ангельской улыбкой.
Недовольный взгляд Назарова я проигнорировала.
- Ну а че они меня слабаком обзывают! - возмутился мальчик. - То, что я позже всех обратился, еще ничего не значит!
- В принципе сила от возраста обращения не зависит, я например, вообще в тринадцать обернулся. Но когда делаешь пакости, будь готов за них отвечать, - укоризненно посмотрел на мальчика Саша. - Или не попадаться. Не оставляй за собой следов.
И чему он только детей учит?!
- Или извиняйся в случае если не прав, - вставила и я свои две копейки.
Четверо мальчишек мой совет не оценили, им было интереснее слушать про "не попадайся".
Мы успели поесть, попить, и даже мальчиков померить, после чего дети побежали к озеру купаться.
- Смешной мальчуган, - заметила я.
- Сын Лехи, - отвечает мне Назаров.
- У Лехи есть дети? - изумилась я.
- Я уже предвкушаю твое удивление, когда ты узнаешь, что у него их трое, - хохотнул ехидный оборотень. - Еще и жена красавица.
- Никогда бы не подумала, - вздохнула я. - Он ведь постоянно с тобой. Когда у него время на семью-то появляется?
- Как раз времени ему и не хватает, - улегся на плед Саша. - Потому Глеб и бесится, отец слишком редко бывает дома.
- Как с этим мирится его жена? - тяжко вздыхаю, пристально следя, за резвящимися в воде детишками.
- Любит, - тихо произносит Саша.
- Действительно. Любая другая развелась бы.
- У нас нет разводов, - он был излишне резок.
- То есть как? - опешила я.
- Пары создаются на всю жизнь. До смерти одного из супругов.
Ужас.
- А если, например муж бьет жену? Что делать женщине?
- Мы не люди, Ру. Для нас бесчестье поднять руку на свою спутницу. Но если подобное все же случается, в конце концов, и мы не идеальны, то она имеет право прийти к Хорту и все объяснить, предоставив доказательства. Тогда Хорт отдает приказ на устранение нестабильного волка, а свободная женщина вправе искать нового мужчину. Свою пару бить нельзя - это закон.
Подумать мне было о чем.
Позже мы возобновили разговор, но уже на другие темы. Мы обсуждали все, начиная от музыки и фильмов, заканчивая стоимостью тех или иных акций. Мне было легко с Сашей, при нем не нужно было притворяться, он и так знал обо мне все, а иногда казалось, что больше чем я сама. Периодически прибегали дети, перехватить остатки еды, тогда начиналось настоящее веселье. Я не знала, что Саша настолько любит детей. Это даже странно. Он играл с ними, разговаривал с ними, учил их. Сегодняшний день позволил взглянуть на Назарова с другой стороны.
Но пришел Леха и очарование развеялось. Он прибыл пешком в одних уже привычных свободных спортивных штанах.
- Глеб, живо домой! Матери про блох донесли! - громогласно возвестил о своем появлении Леха.
Детей словно и не было в воде. Они разбежались в разные стороны как тараканы. Леха же подошел к нам.
- Доброго дня, - кивнул он мне, чуть опустив голову перед Сашей.
- Что? - невозмутимо интересуется Хорт местных земель.
- Еще один труп. Результат охоты. Логово Дмитрия мы так и не нашли, - отрапортовал Леха.
- Вот сука. Впрочем, смертный приговор он уже себе подписал. Сейчас он подписывает дарственную на свою территорию.
Не нужно быть семи пядей во лбу, что бы понять о ком и о чем идет речь. Территории, значит? Дарственная, значит? Ну, Саша, ну бандюга.
Смотрю на него, и понимаю, что он пристально наблюдает за моей реакцией. Он знает, что я догадалась, замечаю это в его глазах. И он доволен увиденным.
А я даже злиться перестала. Еще одна причина, по которой меня так легко отпустили на встречу с Дмитрием, это создание элементарного повода. Мальчики есть мальчики, а кто они там, люди или полу волки, не суть важно.
Отчитавшись, Леха ушел, оставив меня наедине с Сашей и своими мыслями.
- Поехали домой, - не приказал, а просто предложил Назаров.
Я лишь молча кивнула. Быстро собравшись и погрузившись в машину, мы направились в поселок.
В голове крутилось множество вопросов и мыслей, но задавать их я не спешила. Ибо всему свое время. А если говорить откровенно, то меня пугали возможные ответы.
Мое внимание привлек примечательный столб, рядом с которым не оказалось волчицы.
- Ушла, - задумчиво констатирую я.
Сама не понимаю, почему обратила на это внимание, но отсутствие волчицы вызвало в душе недоумение.
- Для таких, как она, важен сам факт ошейника на шее, - пояснил Саша.
А я задумалась.
- Я потеряла связь, - хмурюсь. - Если ты наказываешь ее не за порчу имущества, тогда за что?
- Она зарвалась, - он был спокоен. То есть его данный фак даже не возмущал.
Опять он о равенстве заговорил. Я уже запуталась.
- Но ведь тебе все равно?
- Каждый должен знать свое место.
Эти слова заставили меня замолчать. А каково мое место? Что он приготовил для меня?
Долго думать не получилось, потому как мы подъехали к дому. Покончив с разгрузкой машины, я поняла, что заняться мне абсолютно не чем.
До ночи времени оставалось прилично.
Я сидела на широком диване в гостиной и молча хмурилась. Саша ушел в кабинет, где пропадал уже минут тридцать. Как избавиться от скуки я не знала. Пришлось подниматься и идти к хозяину дома.
- Саша, - постучалась я.
- Входи.
- Можно, - я замялась. - Можно мне книгу какую-нибудь?
- Скучно? - скорее утверждение, нежели вопрос.
- Да.
- Пошли кино посмотрим? - в свою очередь предложил он.
Ой.
Не верю. Просто не могу поверить, что вот этот серьезный дядя, Хорт Стаи, владелец газет, заводов и пароходов будет смотреть со мной кино! Впрочем, он же тоже человек… оборотень, и ничто… нормальное ему не чуждо.
- А пошли, - улыбнулась я.
Мне не терпелось увидеть сцену, в которой, злой и страшный волк ведет себя как обыкновенный человек.
- Не смотри на меня так удивленно, - хохотнул Саша. - Я умею отдыхать.
- Что смотреть будем? - щека у меня невольно дернулась.
- Не знаю, я лет пять уже кинематографом не интересовался.
Кажется, у меня начался нервный тик.
- Почему? У тебя же техники валом. И домашний кинотеатр, и игровые приставки.
- Недосуг было, - пожимает он плечами. - А техникой занимался не я. Просто попросил обставить дом, что бы можно было жить. В то время часто по стране мотался.
- Угу, - глубокомысленно кивнула я.
И мы пошли в гостиную. Там и плазма, и диван широкий, и ковровое покрытие мягкое до безобразия, и вообще обстановка располагала.
- Саша, а кто у тебя интерьером занимался? - все же задала я вопрос.
- Ты ее видела. У столба.
Как все запущено. Потрясающе.
- Тебе не нравится? - не дождавшись моей реакции, вопрошает хозяин дома.
- Что? - уточняю, а то вдруг отвечу невпопад.
- Интерьер.
- Что если нет? - решила покапризничать я.
На самом деле дом был обставлен со вкусом. Вот только вкус был не мой.
- Можешь переделать, - пожал он плечами.
Мое глупое женское сердце дрогнуло. А вот мозг бился в истерике. С одной стороны такой широкий жест растопит самое суровое сердце, а с дрогой стороны всю свою жизнь я старалась руководствоваться логикой. И в мою схему никак не укладывалось поведение Александра. Он оказался обычным мужиком. Пусть и шерстью периодически обрастает, пусть убийца, пусть псих, но одновременно такой обычный, такой… а какой?
Мы выбрали старые советские комедии. Мое напряжение росло. Устроившись с удобствами на диване, я с неудовольствием понимаю, что Саша собирается пристроиться ко мне под бок. И таки устраивается! Первый фильм я смотрела, как на иголках и откровенно ничего не запомнила, в начале второго, Саша улегся, положив голову мне на колени. К середине фильма я поняла, что Назаров спит, а мне не до экранных страстей.
Спит!
Фильм я все же досмотрела. И под конец третьей картины, поняла, что начинаю воспринимать Александра, как обычного уставшего мужика. Я просто перестала шарахаться от его случайных и неслучайных прикосновений.
И сейчас, сидя на злополучном диване, чувствуя тяжесть чужой головы на своей ноге, я рассматривала спящего Сашу. Симпатичнее или безобиднее сон его не сделал. Разве что спокойнее. И вот глядя на этого сильного мужчину, спокойно спящего на моих коленях, в груди разлилось теплое, почти горячее чувство нежности. В пальцах закололо от желания прикоснуться к его волосам. Что это? Чувство благодарности или нечто иное?
- Сколько времени? - хрипло спросил он, не открывая глаз.
- Одиннадцать, - тихо ответила я.
Он поднялся, потер лицо руками и зевнул.
- Иди, переодевайся, через полчаса выезжаем, - сообщил он. - А я пока помощничкам позвоню.
Ни какой неловкости с его стороны я не наблюдаю, зато чувствую, как возвращается чувствительность к отлёжанной ноге. Не самое приятное ощущение. Но я же гордая, и хромать не собираюсь. Показывать свое странное состояния тоже не буду.
Через три с половиной часа я в компании Александра, Лехи и Игоря стояла у разрытой Машиной могилы. Для этого пришлось поднять мраморную плиту, лежащую на могиле. Оказывается для трех взрослых оборотней подобный трюк не проблема. Чего уж там, им яму в два метра раскопать за каких-то тридцать минут не проблема.
Во время процесса раскопки, недовольные Игорь и Леха громко и обижено сопели, периодически посматривая на меня. Они не понимали.
Темно, лишь звезды освещают довольно большое кладбище. Кладбищенский сторож тихо спит в своей сторожке, сладко обнимая бутылку водки. Зачем вообще нужна эта должность? Странный мир. Люди не правы, говоря, что ночью на кладбище страшно. Ночью на кладбище тихо. Сверчки выдают рулады, комары летают, свежий ветерок развивают волосы, и трое оборотней активно работают лопатами. Мне понравилось.
Гроб открывать не стали, мои нервы не железные. Голову бросила поверх крышки нынешнего Маниного пристанища.
Могилу закапывали также молча и быстро, как раскапывали. И гранитную плиту установили обратно. И даже цветы воткнули на прежнее место. Чувствуется опыт. Могила выглядела так, будто ее и не трогали.
После выполненной работы, я осталась наедине с памятником. Мне бы очень хотелось сказать, что наедине с Машкой, вот только Машки там не было. Там был изуродованный труп и ее памятник. А самой Мани больше никогда не будет.
Я не плакала и не говорила ничего. Просто стояла и смотрела на звезды, даже не на фотографию, что выгравирована на черном мраморе, а на небо.
- Прости меня, Маня, - все же прошептала я. - Я еще не всех достала, - и медленно побрела к мужчинам, стоящим в отдалении.
Домой добирались в той же тишине. Остановив машину у своего дома, Саша вышел, и помог выбраться мне. Леха с Игорем вместе с нами зашли в дом.
Я не стала задерживаться и сразу же отправилась в душ. Не знаю, сколько времени я провела под теплыми струями воды, но когда появилась в спальне, в которую меня поселил Александр, то обнаружила хозяина дома, сидящего на огромной кровати.
Я замерла посреди комнаты, судорожно прижимая мокрое полотенце к груди. Я вообще не любитель вытираться после душа, предпочитая, что бы вода высыхала сама.
- Ру, - тихо и как-то виновато произносит он. - Подойди.
Тут же возникло желание бежать в противоположную сторону. Но пересилив себя, подчиняюсь. Шаг, еще один неуверенный шажок, тело слушается все хуже и хуже.
Саша не выдерживает, сам встает и в одно мгновение оказывается рядом.
Комнату освещает электричество, неживой яркий свет.
- Не бойся, маленькая. Это не больно.
И в его руках я вижу пустой шприц. У меня внутри все холодеет.
- Нет, - шепчу я непослушными губами.
- Ру, я уже все знаю, - его голос успокаивал, но слова убивали. - После похорон, помнишь, я схватил тебя за волосы? Выдрал пару волосков. Этого хватило для теста.
Нет.
- Ты…, - дыхание перехватило, и договорить я не смогла.
- Я, Ру.
- Зачем?
- Что бы убедиться. И тогда, и сейчас. Тогда чтобы подтвердить собственные догадки, а сейчас - понять, что именно не так.
- Степень моего уродства по волоску выяснить не удалось? - горько усмехнулась я.
Он взял меня за руку и подвел к кровати. Усадив, перевязал руку жгутом, который ранее я не заметила, а после все-таки воткнул в меня иголку. Жгут убрали.
Было больно. Не в месте укола. Почему-то болело в груди.