- Тяжёлая доля тебе выпала, деточка, - хрипела она, продолжая гладить мою щёку крючковатыми пальцами. - Хочешь, я всё обратно поменяю? Жених у тебя будет всем на загляденье - сильней и благородней вовек не сыскать. А уж как любить станет! Как ни одну женщину ещё мужчина не любил. Дети, достаток, гордость рода - всё, как ты хотела. Даже больше: молельни и приюты для сирот откроешь, пример другим покажешь - людям по всему Мидгарду жить легче станет.
Почему она такой доброй и жалостливой стала? И эти прикосновения… не старческие вовсе. Вёльва зачерпнула из котла полную чашу и протянула мне:
- Я сварила твою судьбу, выпей. Не бойся, теперь она будет слаще молодого вина.
Я послушно приняла чашу, повертела её, грея руки. Разглядывала. Будто живая внутри клубилась чёрная дымка. Вкрадчивый шёпот проникал в уши сладким ядом:
- Выпей! Будь с нами. С нами хорошо. Мы любим тебя.
Напевные слова завораживали. Я притянула чашу к губам. Голоса зашептали стремительней и яростней:
- Забудь о том, кого ищешь. Прими нашего бога. Сделай его их богом.
Из чашки высунулась тонкая щупальца и потянулась ко мне. Наваждение как рукой сняло. Не раздумывая, я отшвырнула зелье и подхватила лежавший рядом меч. Во время путешествия брат учил меня разным приёмам, а заодно тренировался сам - другого партнёра по спаррингу у него не было. Сейчас я была готова столкнуться с врагом лицом к лицу. Замахнулась на отступившую к костру тёмную вёльву. Неуловимым движением старуха выхватила клинок из складок собственной одежды. Как он там уместился? Парировала удар. Меч держала уверенно, словно и не старуха вовсе. Мы закружились в стремительном танце в такт музыки скрещивающихся клинков. Я сражалась с трудом, нанося самые сложные удары из своего арсенала. Вёльва отбивалась играючи. Да и не дралась всерьёз, совсем как подкупленные папой поединщики. Боялась меня задеть ненароком. Это сбивало с толку, бесило неимоверно. Коротким движением я отвела в сторону клинок противницы и бросилась наутёк. По петляющей между каменными сосульками тропе в кромешную тьму ещё одной галереи.
Не помню, сколько бежала без оглядки. Ноги не спотыкались, а стены будто сами расступались прочь с моей дороги. Сердце гудело, дыхание сбилось и вырывалось из груди сдавленными сипами. В лицо дохнуло прохладой, свежим воздухом. Это подстегнуло. Из последних сил я метнулась вперёд под бескрайний купол звёздного неба. Свобода! От радости не удержалась - запнулась за корягу и рухнула на твёрдую мёрзлую землю. Веки устало смежились.
Преследовательница коснулась меня. Ласково, не по-старушечьи, не по-женски вовсе - так по-хозяйски и вместе с тем отчаянно обнимают только влюблённые мужчины. Сильные, перевитые жгутами мышц руки баюкали меня, как ребёнка.
- Зачем ты бежишь от меня, родная? Зачем борешься? - жёсткий стальной голос заметно мягчился, был певуч и искренен, как никогда раньше. Я узнала его, даже не открывая глаз. Мой суженый из сна. Догнал всё-таки. - Оставь оружие, я не хочу сражаться, только не с тобой. Я люблю тебя. Мы сможем быть вместе всегда. Отчаяние и горе уйдут. Я дарую тебе вечную жизнь - только прими мою тьму.
Я рванулась, но его хватка оказалась слишком крепкой.
- Брат мой, Ветер, помоги! - мольба смешалась с надломленным стоном.
- Почему ты все время зовёшь его, родная? - суженый шептал всё так же ласково и печально. - Он не добр и не милостив. Он труслив, как забившийся в нору заяц. Он каждый раз бросает тебя. Это он посылает тебе невзгоды и страдания. Он убьёт тебя рано или поздно. Так почему ты отдаёшь своё сердце ему, а не мне?
- П-пожалуйста, отпусти, - еле выдавила из себя, хотя понимала, что суженый не послушает.
- Нет!
Он впился в мои губы поцелуем, вливая в мои уста тьму. Она спускалась по горлу и впивалась острыми пиками в самое сердце, бередила старые раны, возрождала тлен, о котором говорил Юле.
- Зверь, спаси, заклинаю! Не позволяй им сделать это со мной!
"Тогда ты умрёшь", - полыхнул на краешке увядающего сознания голос.
- Пускай! Лишь бы им не достаться.
"И цена будет непомерна".
- Я согласна на всё!
Сердце вспыхнуло вместе с присосавшей к нему тварью чудовищным пожаром. Теперь огонь действительно был везде: плавил плоть, обугливал кости, заставляя уже почти мёртвую оболочку осыпаться пеплом.
"И платить придётся не тебе", - было последним, что я услышала перед кончиной.
- Лайсве! - звал Вейас, нещадно хлеща меня по щекам.
Открыла глаза и поймала его руку. Я лежала у него на коленях. В вышине расстилалось заволочённое тучами чернильное небо. Падали снежинки, замирали на трепещущих ресницах и скатывали по щекам холодными каплями.
- Мы выбрались? - не веря, спросила я. Голова гудела, а мышцы стали вязкими, словно кисель, ленивыми.
Вейас кивнул на высившуюся за его спиной громадину Спасительного хребта. Рядом с нами спокойно паслись наши лошади. Живые!
- Лик истины и вправду ужасен, - я хлюпнула носом, пытаясь отгородиться от кошмарных видений. Жуткие образы навязчиво лезли в мысли и до ряби кружили перед глазами.
- Не думаю, что это был какой-то там Лик. Может, мы плесени, газа или грибных спор надышались. Они могут вызывать галлюцинации, я читал. Точно, там были грибы! - Вейас ухватился за разумное объяснение, как за спасительную ниточку, но я-то видела, что на нём лица нет. Из-за меня это или из-за того, что ему примерещилось?
- Как ты меня нашёл?
- Побежал по тоннелю вперёд, пока не оказался снаружи. А тут ты лежишь, - Вейас неловко передёрнул плечами и принялся перебирать пальцами мои волосы. - Я боялся, что ты погибла под обвалом.
- Расскажи, что ты видел. Расскажи, станет легче!
Он покорно лёг рядом так, чтобы наши головы соприкасались. Взял меня за руку и переплёл пальцы.
- Я видел вэса. Я ловил его, пытался подстрелить, но ничего не выходило - он оказался слишком шустрый. Тогда я попросил помощи у простолюдина. Он сам победил вэса и вручил мне его клыки. Я вернулся домой героем, меня приняли в орден, но потом… Простолюдин потребовал награду, и я отдал ему свои регалии и тебя в жены.
- Я не сопротивлялась? - мне теперь и за сказочного принца замуж не хотелось, что уж говорить о простолюдине.
- Нет… - выдохнул брат. - А потом я проткнул себя его мечом. Вогнал в живот по самую рукоять.
Вейас закрыл лицо руками и замолчал. Я поцеловала его в щёку, чтобы подбодрить.
- Я тоже видела странное. Как огонь боролся с тьмой.
- И кто победил?
- Все умерли. Я так уж точно, - теперь настала моя очередь всплакнуть, но Вейас притянул меня к себе и крепко обнял. Все кошмары истаяли, как тени в лучах яркого полуденного солнца.
- Давай пообещаем друг другу, что всегда будем вместе, я защищать, а ты ограждать меня от глупостей и вдохновлять на подвиги.
- Разве мы не обещали это перед побегом?
Вейас качнул головой и приложил обе моих ладони к своим губам.
- Можно, я открою тебе одну тайну? Только не пугайся.
- Не буду, - я заглянула в его красивые глаза. Жаль, что в темноте так плохо видно. Я бы смогла угадать по взгляду, о чём он думает. - Ты можешь сказать мне что угодно - ничто не заставит меня думать о тебе плохо.
Вейас приоткрыл рот. Вздохнул, собираясь с решимостью. Время тянулось не быстрее улитки.
- Я… - он закашлялся и отвёл взгляд. Я уже вся истомилась. Что у него за ужасная тайна, о которой даже я не знаю?
- Я… - он ласково провёл ребром ладони по моей щеке, совсем как суженый из сна. И потом вдруг: - Что это за шум?!
17.
Земля содрогалась, словно по ней нёсся прорвавший плотину поток. Грохот и треск давил на уши так, что становилось больно. Забыв об усталости, мы вскочили и выбежали на опушку еловой рощи, что укрывала выход из пещеры. Внизу расстилалась длинная лощина. Лысая, лишь на противоположной от нас стороне виднелись очертания невысокого кустарника, а за ними сотни летящих светляков. Да это же глаза! Я зажмурилась. Эфир искрил от сотни льдисто-голубых демонических аур. В лощине едва заметной тенью мелькнул фиолетовый всполох.
- Это нашествие! - испуганно зашептала я брату.
- Спокойно, они обойдут, - Вейас очертил рукой направление их движения и указал в сторону лощины, как раз туда, где я видела таинственный всполох.
- Там кто-то есть. Он не видит демонов из низины. Мы должны ему помочь!
- С ума сошла?! Мы в жизни не успеем, только сами пропадём, - попытался отговориться Вейас, но я не слушала. Не могла бросить попавшего в беду. Спасать людей от демонов - долг Стражей.
- Ты хотел, чтобы я вдохновляла тебя на подвиги. Но если боишься, оставайся.
Не тратя времени даром, я побежала к лошадям.
- Дура! - выругался брат и поспешил следом. На то и был расчёт.
Через мгновение мы уже мчали в лощину по крутому склону. Копыта гулко ударялись об стылую землю, ветер свистел в ушах, сердце трепетало в предвкушении опасности. Ниже, на самом дне, чуть левее от нас.
- Вон он, - я махнула рукой в сторону ауры.
Умолчала, что она была подозрительной. Не время сейчас думать - лавина демонов уже показалась на вершине противоположного склона. Они походили на коренастых северных лошадей, разве что крупнее немного. Шерсть их была очень длинной, почти как у медведей, а морды более косматыми с жуткими светящимися жёлтыми глазами навыкате. Мощные, вдове больше лошадиных, копыта сотрясали землю. Если заступить им дорогу, поди, и мокрого места от тебя не останется.
Вейас вжал пятки в конские бока, молнией метнулся к безмятежно сидевшей у небольшого костерка фигуре и что-то выкрикнул. Из-за топота я не расслышала. Брат перекинул незнакомца через холку своего коня и поспешил прочь. Я обернулась. Глаза с узкими вертикальными полосками зрачков завораживали. Демоны хрипели и фырчали. Ноги несли их незнамо куда в общем порыве, который поглощал все стремления отдельных особей. Они были единой стихией, что сметала всё на своём пути.
Я замешкалась, но моя лошадь, учуяв опасность, сама припустила за собратом. Так быстро, что меня чуть не сдуло. Я прижалась к шее и крепко вцепилась в густую гриву. Только бы не упасть! На такой скорости и демонов не надо - сама кости не соберу. Лошадь Вейаса скрылась за деревьями. Моя испуганно заржала и наподдала ещё быстрее. Хорошо хоть вверх, а не вниз, а то бы кубарем покатились. Несколько сумасшедших скачков, и мы тоже укрылись под спасительной сенью рощи. Лошадь перешла в рысь и замерла возле запыхавшегося собрата. Я скатилась по крутому боку на землю. От напряжения ноги тряслись и немели, я едва не рухнула. Вейас спешился и вместе с незнакомцем наблюдал, как по лощине несётся табун. В свете выбравшейся из-за туч луны виднелись лишь силуэты. Удалялись, удалялись, пока и вовсе не исчезли.
Мы одновременно выдохнули.
- Рано в этом году ненниры объявились. Зима, наверное, будет лютой, - зазвенел мелодичный женский голосок у самого уха.
Девушка?! Что она делала ночью так далеко от города? Я прищурилась. Когда нужда отвлекаться на других демонов пропала, я явственно ощутила её хоть и слабенькую, прикрытую дымчатой пеленой, ауру. Нечеловеческую.
"Вейас, это демон!" - мысленно позвала я и выхватила меч.
Незнакомка застыла, словно не верила, что я осмелюсь ударить. Тем лучше. Я замахнулась, но как только мелодичный голос зазвучал вновь, рука предательски дрогнула:
- Я Эйтайни, дочь Ниама Мудрого, короля туатов, - незнакомка церемониально поклонилась в пояс. - Благодарю за спасение, господа Стражи. У нас с вами мир.
"Убери меч", - строго наказал Вей.
Я поморщилась, но подчинилась. Слышала что-то про этих туатов, да и не похоже, чтобы она врала.
- Давайте найдём безопасное место для ночлега и разведём костёр, а потом уже будем разбираться, что к чему, - решительно скомандовал брат и потянул за собой взмыленных лошадей.
Мы с Эйтайни побрели следом. Я украдкой бросала на неё любопытные взгляды, она отвечала тем же, а потом мы обе отворачивались и делали вид, что ничего не заметили. Туата была невысокой, ниже меня на добрых полголовы, в плаще с длинным капюшоном, надвинутым на самое лицо - даже если приглядываться, не разберёшь, что под ним.
Огороженная густым ельником поляна нашлась довольно скоро - и от ветра защита, и ненниры вряд ли попрут на деревья. Я собрала хворост, Вейас притащил несколько сухих сосёнок и порубил на дрова. Эйтайни распалила костёр одним взмахом руки, пока мы сооружали ветхий навес из еловых лапок. Втроём расселись по широким брёвнам, приваленным у кострища. Я грела руки на огне, Вейас коптил насаженный на тонкий прут кусок хлеба. Любил поджаренное до горелой корочки. Эйтайни молча разглядывала нас и чего-то ждала.
- Не хотите угоститься? - Вейас протянул ей свёрток с солониной, хлебом и луком.
Туата соизволила снять капюшон, и мы разглядели её получше. Длинные тёмные волосы струились до плеч и прятались под плащом. Оттенок немного раскосых глаз в свете костра разобрать не удалось, зато пламя удачно подчеркнуло черты лица, мелкие, словно выточенные из камня искусным скульптором, тонкие изогнутые брови, аккуратный маленький нос, резко очерченный чувственный рот. Завораживающе красива, но не людской красотой.
- Я не ем человеческую пищу, - Эйтайни тряхнула выбившимися из-под плаща густыми кудрями и улыбнулась в извинение: - Туаты едят только вересковый мёд, молоко и мясо наших чудесных коз и овец. И корни некоторых растений.
Я тихо хмыкнула. Конечно, куда нашему грубому хлебу с солониной до верескового мёда. Наверное, от него она такая приторная, что аж скулы сводит. Вейас вон как на неё заглядывается, даже хлеб спалил. Теперь там точно кроме углей есть нечего.
- Как же быть? Если вы останетесь голодной, вряд ли ваши сородичи простят нам столь скудное гостеприимство, - брат буквально источал елей.
Пускай сама коренья копает! В потёмках в мёрзлой земле. Так уж и быть, палку я ей для этого одолжу.
- Проводите меня в наш подземный дворец, - Эйтайни оценивающе прищурилась на меня, а потом просительно посмотрела на Вейаса. - Он недалеко, под грядой холмов за вашим поселением.
- Упсалой?
Эйтайни кивнула и положила руку Вейасу на колено. Я чуть не поперхнулась. Раздражение выплеснулось наружу:
- А как дочь короля оказалась посреди пустынной лощины в дне пути от дворца ночью?
В самом деле, она будто специально подстроила, чтобы мы её спасли.
- Наследная принцесса, - Эйтайни снова хитро прищурилась и попыталась взять меня за руку, но я отшатнулась. Не надо меня лапать! Она, видно, поняла свой промах и отодвинулась. - Я поругалась с отцом. Он приводил ко мне женихов, один другого нелепее. Естественно, я всем отказывала. Тогда отец рассвирепел и сказал, что если я не выберу жениха до конца дня, то должна буду убраться с его глаз долгой. Вот я и ушла. Хотя, наверное, я была неправа, раз смогла добраться только до этой лощины и едва не угодила под копыта ненниров. Нужно вернуться и попросить прощения.
Я обняла руками колени и задумалась. Если бы я сдалась после первой трудности, то никогда бы сюда не добралась. Вернулась в Ильзар, вышла замуж за Йордена и умирала со скуки в его родовом замке в степях, опасаясь лишь того, когда мне на завтрак подадут смертельную порцию яда. Действует быстро и не оставляет никаких следов. Нет уж, надо идти вперёд, как бы там ни было. Хотя иногда мне казалось, что смирись я со своей участью, мир стал бы лучше. Без меня в нём.
- Почему молчишь? Где хоть капля сочувствия? - туата с вызовом смотрела мне в глаза. - Ты же должна понимать меня, как никто другой.
- Как ты догадалась? - спросила я упавшим голосом.
Она слишком хитрая, она заведёт нас в погибель, а мы и заметить не успеем.
- От тебя пахнет не как от мужчины, ты двигаешься и разговариваешь не как мужчина. Ты насторожилась, а мужчина попал бы под действие моих чар и успокоился, как твой брат.
Я снова потянулась за мечом, но Вейас упреждающе положил руку мне на плечо:
"Не стоит. Если мы причиним ей вред, то нарушим перемирие, которого орден добился с таким трудом".
Когда это он стал печься о делах ордена? Брат, наверное, прав, но я всё равно буду приглядывать за туатой. Кто знает, какие ещё чары у неё припасены.
- Мы проводим вас, принцесса, это такая честь, - Вейас учтиво облобызал подставленную ручку.
Меня сейчас стошнит!
- На сестру мою не обижайтесь. Она робеет в присутствии монарших особ, к тому же вы так легко смогли разгадать её тайну.
Я не робею! Нет, бывает, конечно, но не сейчас и не перед вшивой демоницей! Я Вейасу ещё всё припомню, когда эта тварь уберётся восвояси.
Эйтайни одарила меня снисходительной улыбкой, от которой захотелось взвыть и залезть на дерево. Я принялась ворошить дрова в костре, чтобы разжечь опавшее пламя посильнее. Брат перешёптывался с Эйтайни, они о чём-то хихикали, а я чувствовала себя изолированной от них и от всего мира. Никогда так остро не ощущала своё одиночество.
- Что за тайну ты хотел мне открыть? Помнишь, до того, как напали ненниры, - напомнила о себе я.
Раз меня разгадали, так и притворяться больше незачем. Хотелось, чтобы Вейас почувствовал моё отчуждение, сказал что-нибудь ласковое или хотя бы отвлёкся от сахарной принцесски.
- Сейчас не место и не время, - вымученно ответил брат. - К тому же мы не одни.
- Мы могли бы отойти за деревья.
- Поздно уже. О таких вещах надо на свежую голову разговаривать, - Вейас смотрел куда угодно, только не на меня. Его не уговорить - момент упущен. Жаль.
- Ложись-ка лучше спать - завтра предстоит долгий переход, - брат явно хотел избавиться от меня, чтобы продолжить миловаться с туатой. Что ж, не стану облегчать ему жизнь.
Я упрямо ворошила головешки, подкидывала хворост и даже пару завалящих дровишек нашла.
Вспомнились папа и нянюшка. Дома, когда Вейас меня бросал, я всегда могла выплакаться у них. А здесь нет никого, кто бы встал на мою сторону, поддержал и успокоил. Именно поэтому хотелось вернуться, а не из-за опасностей и тягот долгого пути. Я бы всё вынесла, если бы со мной был кто-то близкий.
- Тебе действительно стоит прилечь, - я вздрогнула, когда рука туаты легла мне на плечо. - Ты выглядишь измождённой.
Кожу на висках защекотало от мягкого прикосновения. Голова отяжелела. Я будто с высоты ухнула в тёмную бездну.