Я только ахнула. Каков предатель! Все это время следить за нами, крутиться рядом, когда мы в море, слушать все наши разговоры. А я-то, не стесняясь в выражениях, костерила магистров, которые эксплуатируют меня как Золушку, а отдохнуть толком не дадут, и еще много чего такого, не подумав, говорила.
- Ну я ему это припомню! - Я пригрозила когтистым пальцем в пространство, которое менялось на глазах. Пальмы таяли, как пустынный мираж, и сквозь них все отчетливей проступали очертания дремучего леса.
- Смотри! - Ив сжал меня за другую руку, и я повернулась, как раз успев заметить, как истончается силуэт нашего райского шалаша. Мгновение спустя на его месте уже стояла, крепко держась на куриных ногах, настоящая сказочная избушка.
Не сводя с нее глаз, я машинально стянула перчатку и парик, сунула их вместе с челюстью в пакет.
- Ты когда успел переодеться? - удивилась я, глядя на Ива в привычной ему средневековой одежде путешественника - рубаха и штаны, заправленные в высокие сапоги. И тут заметила, что изменилась и моя одежда: вместо парео я оказалась одетой в длинный голубой сарафан, тот самый, в котором я попала из Москвы в Вессалию.
В следующее мгновение шум волн и пение птиц с необитаемого острова окончательно стихли, уступив место звукам природы этого мира. Только звуки эти были отнюдь не из коллекции дисков для релаксации. За нашей спиной трещали деревья и грохотали шаги неведомого чудища.
Ив одним рывком дернул меня в сторону, и мы укрылись в кустах бузины. Как раз во время - мгновение спустя по тропке, на которой мы только что стояли, вихрем пронеслось что-то огромное, пестрое с рыжими ногами. Избушка, при виде чудовища, подтянулась и как будто приготовилась к бою. Втянула в себя ступеньки, захлопнула ставенки - точь-в-точь неприступная крепость. К чести избушки, она стойко вынесла удар, когда чудо-юдо со всей прыти врезалось в одну из стен, и даже не пошатнулась. А вот чудо-юдо удара не пережило - развалилось на две части, одна из которых оказалась тощим рыжим конем, а другая - низкорослым, но очень крепким мужичком в кольчуге и богатырском шлеме. Мужичонка поднялся на ноги, потряс головой, словно отгоняя от себя звон в ушах, и грозно рявкнул:
- Баба Яга, выходи немедля!
- Щас, бегу и падаю! - проскрипел вредный старушечий голосок.
Я потрясенно замерла. Выходит, никуда Баба Яга не пропала? Или уже вернуться успела, пока магистры совет собирали да меня на замену спроваживали?
- Выходи, убивать тебя буду! - не унимался мужик и воинственно воздел над головой погнутый меч.
А крепкая у Яги избушка, если сталь от столкновения с бревнышками гнется, как фольга. Видимо, богатырь дефект оружия заметил только сейчас, потому что сперва крепко ругнулся, а потом попытался сделать хорошую мину при плохой игре - опустил меч к земле и оперся на него двумя руками. Ни дать ни взять - Горец с плаката кино.
- А силенок хватит? - ехидно спросила Яга.
Богатырь как-то разом поник и, оглядевшись по сторонам и забыв про воткнутый в землю меч, подскочил к избушке и приглушенно зашептал что-то в закрытое окошко. Избушка вздрогнула, распахнув ставенки, как веки, и откуда-то изнутри проскрипело:
- Ах вот как! А что, Илюша, убивать меня ты уже раздумывал? Или подождешь сперва, пока я тебя отварчик для мужской силы сварю?
- Тише, - зашикал богатырь, в панике оглядываясь по сторонам. - Я ж тебя обидеть не хотел, сама понимаешь - положено! Если ж меня тут кто увидит...
- Положено, - передразнила Яга. - Положено молодцам с плечами в косую сажень беззащитных старушек обижать да смертью им грозить? Да не положено молодцам с плечами в косую сажень к бабке за травками бегать, чтобы потом девок молодых портить?
- Ну что ты в самом деле, - взмолился Илья. - Я ж не для баловства. Я, может, остепениться хочу, семьей обзавестись. Я уже и невесту приглядел, Злату. Помоги, век не забуду!
- Лучше бы ты на век дорогу к моей избе забыл, - проворчала Яга.
- Как скажешь, бабушка, все сделаю, - торопливо запричитал богатырь. - Только помоги!
- Завтра приходи, - сжалилась Яга.
- Вот спасибо! - расчувствовался богатырь.
- Только смотри мне, - строго добавила Яга, - узнаю, что обманул, что семьей не обзавелся, накажу так, что ни одна чернавка на тебя после не взглянет.
Илья ощутимо поежился, но намерения свои подтвердил.
- Что ж, завтра к вечеру будет тебе отвар, - сообщила Яга, и избушка повернулась к богатырю задом, давая понять, что аудиенция окончена.
Илья подошел к мечу и попытался его выдернуть. Однако тот штопором вонзился в землю и теперь вынуть его было не так просто. Богатырь изрядно попотел, бегая вокруг меча и пыжась вытащить его из земли. Даже избушка заинтересованно повернулась, приоткрыв ставенки и поглядывая на старания богатыря, точь-в-точь как любопытная сорока.
- Что, не выходит меч-кладенец? - не выдержала Яга.
- Не выходит! - пожаловался Илья и взмолился: - Помоги, бабушка!
- Не старушкино это дело - богатырские мечи из земли дергать, - ехидно отозвалась Яга. - Сам вогнал - сам и тащи.
Богатырь еще попотел минут пять, потом злобно сплюнул, со всех сил пнул неподдающийся меч лаптем и взгромоздился на рыжего конька, испуганно жмущегося в сторонке.
Каким образом отнюдь не богатырских размеров конь умудрялся удерживать на себе Илюшину тушу и мчаться со скоростью кометы, для меня так и осталось загадкой. Только конь сорвался с места - и лес возмущенно застонал, роняя сломанные ветви и сорванные листья. Скорости Илюшиного коня мог бы позавидовать и железный конь Шумахера.
Выждав пару минут, мы выбрались из кустов и направились к избушке, которая при виде нас гостеприимно распахнула ставенки, спустила ступеньки и открыла дверь, выпустив на крылечко большого черного кота.
Рыцарь из спортивного интереса попытался выдернуть меч из земли, но был вынужден признать свое поражение.
Я же, приближаясь к крыльцу, заглядывала в темное нутро избенки, все ожидая, когда же появится сама хозяйка.
- Ты что ли новая Яга будешь? - строго спросил кот, не сводя с меня пронизывающих зеленых глаз.
- Как это новая? - изумилась я. - А кто сейчас с Ильей беседовал?
- Да это избушка балуется, - снисходительно отозвался кот и потерся о крыльцо. - Шалунья она у нас.
- Ой, щекотно! - хихикнул трескучий старушечий голос, который я приняла за голос Бабы Яги, и, спохватившись, добавил: - Добро пожаловать, гости дорогие! Или это, - она запнулась, - хозяева?
- Хозяин тут один - я, - ощетинился кот. - А вот насчет хозяйки посмотрим. Так это ты новая Яга?
- Я не Яга, - поправила я, - а Яна.
Кот ощутимо расслабился.
- Но я за нее, - добавила я, и кошачья спина напряглась, что тетива.
- Кто вас только присылает, - недовольно проворчал кот. - Сказано же: Баба Яга - старая страшная старуха. Понятно?! - Он так и впился в меня глазищами.
- Понятно, - растерялась я. - Чего ж тут непонятного. Сказки в детстве читала. И в университете славянскую мифологию проходили. Баба Яга - это древняя праматерь, живой мертвец и страж загробного мира, - протараторила я.
- Дурак ваш университет, - развеселился кот. - Это ж надо такую чепуху сочинить!
- А что, все не так? - растерялась я.
- Да ты не трясись, - успокоил меня кот, впуская в дом. - Я тебе помогу. Меня Варфоломеем кличут, - распушился он.
- А это Ив. - Я кивнула на рыцаря.
- А вот второго мужчину, - кот перегородил вход Иву, пытавшемуся войти следом за мной, - я в доме не потерплю.
- Мы вместе, - бурно запротестовала я.
- Чепухи-то не городи, - осадил меня кот. - Испокон веков Баба Яга одна жила.
- Я испокон веков не согласна, - испугалась я.
- Я тоже на это надеюсь, - ухмыльнулся Варфоломей. - Или ты наврала, что временно явилась?
- Временно-временно! - поспешила заверить я. - Вот только разыщем настоящую бабку и сразу свалим подальше из этой сказки.
- Искать будет он, - кот мотнул головой в сторону Ива, стоящего в дверях. - А ты будешь Ягу изображать. Ворожить-то, надеюсь, умеешь? - Он окинул меня скептическим взглядом.
- Я тоже надеюсь, - вздохнула я. - Надеюсь, младенцев в печи запекать не придется?
- Надо будет - запечешь как миленькая, - не моргнув глазом заявил кот и повернулся к Иву: - Ты отправишься за Василисой и вернешь ее домой.
- За какой еще Василисой? - возмутилась я.
- Василиса - это моя настоящая хозяйка, бестолочь! - закатил глаза кот.
- Не очень-то вы и вежливы, мужчина, - огрызнулась я.
- Я смотрю, ты тут хочешь надолго задержаться? - сощурил глаза котяра.
Я запнулась и замолчала.
- Так вот, я знаю, где сейчас Василиса, - властно продолжил кот. - И очень хорошо, что ты явилась не одна. Пока ты будешь прикидываться Ягой, твой суженый вызволит мою хозяйку и вернет ее назад. Я думаю, это в наших общих интересах.
- Если ты знаешь, так что же молчишь! Почему магистрам ничего не сказал? - возмутилась я. - Уж они-то ее быстро бы вернули на рабочее место.
- Не могу я волшебникам Василису закладывать. Не все так просто с моей хозяйкой, - выдал кот.
- Кто бы сомневался, - проворчала я.
- Это долгая история, - заметил кот и, обернувшись к Иву, нехотя мотнул головой. - Ладно уж, заходи. Нечего порог топтать. Даже у леса есть уши.
Ступая впереди нас, кот с достоинством настоящего английского дворецкого провел нас в горницу, которую я, раскрыв глаза, разглядывала как музейный объект. Комнатка служила хозяйке и спальней, и кухней, и приемной, и рабочим кабинетом. Поэтому здесь разместились и печка, застеленная ветошью, и лавка для гостей, и древний деревянный стол, и большой кованый сундук. По бревенчатым стенам были развешаны пахучие веники из сухих и свежих трав. На полу лежали искусно вышитые половички. Удивительно, но комната не выглядела жилищем злой старухи - несмотря на собрание древностей, она была чистой, опрятной, ухоженной и очень уютной. Здесь пахло деревом, травами, хлебом. На столе стояла глиняная кринка и черствели подгоревшие пироги, при виде которых желудок настойчиво напомнил, что соскучился по домашней еде. На острове мы с Ивом питались одними фруктами и рыбой. И хотя я могла наколдовать себе кусочек пиццы или шпажку шашлычка, я не стала этого делать, приняв правила игры Ива, который с азартом изображал Робинзона, преподносил мне кокосы и ловил рыбу в тихой заводи. Ну разве что пару раз не удержалась и тайком съела хотдог и вафельный рожок с мороженым!
Рука сама собой потянулась к пирожку, но кот опередил меня, запрыгнув на стол и загородив собой блюдо.
- Не тронь эту гадость! Давно выбросить пора.
- Я только маленький кусочек! - попросила я.
Кот оскалился и выгнул спину:
- Если будешь тащить в рот все, что лежит в доме Бабы Яги, козочкой станешь!
Я ойкнула и отдернула руку.
- Я пошутил, - добавил кот. - Но пироги эти не ешь. И квас тоже вылей. Василисы уже двенадцать ночей нет, они пропали давно.
Я выполнила наказ кота, вылив квас у крыльца, и бросив рядом пироги - кот заверил, что птичкам ничего не станется.
- А почему ты зовешь Ягу Василисой? - полюбопытствовала я, вернувшись в горницу, где на столе уже стоял самовар и кот крутился у ног Ива, командуя, как заваривать чай из липового цвета.
- Потому что ее так назвали родители, - сообщил кот.
- У Бабы Яги есть родители? Папа Яга и Мама Яга? - загорелась я. - Расскажи!
Через несколько минут мы уселись вокруг закипающего самовара, распространявшего аромат еловых шишек, и приготовились слушать историю пропавшей Бабы Яги.
Кот начал свой рассказ, и мы окунулись в ненастный майский день, когда непокорная дочь покинула отчий дом, спасаясь от постылого замужества и желая посоветоваться с мудрой Бабой Ягой.
Василиса
Дом спал. Василисе удалось напустить волшебный сон и на стороживших ее нянюшек, и на матушку с батюшкой, почивавших в своей спальне, и на сестренок, и на служанок, и на стерегущих терем стрельцов, и даже на бдительного Полкана, уснувшего у своей будки.
Василиса на мгновение остановилась, потрепала пса по холке, прижалась к теплой морде, и Полкан приглушенно заворчал во сне.
Страшно было покидать родительский дом и выходить за ворота терема. Но еще страшней постылое замужество, на которое обрек ее отец, не желавший слушать ее мольбы. Да и матушка не хотела понять старшую дочь: жених и богат, и пригож, и всем хорош. Да как объяснить, что душа у него черная, уж Василиса-то это видит как никто другой. С детства ее Премудрой кличут, за думы взрослые, за проницательность необычайную. Да только даже батюшка с матушкой не знают о ее тайне - способности к чародейству. Но недолго им в неведении пребывать осталось - после побега Василисы все станет ясно и обратного пути в родной терем ей уже не будет.
Запахнувшись в дорожный плащ, Василиса юркнула в конюшню, сняла заклятие сна с верной кобылки и вывела ее во двор. Высокие ворота растворились, пропустив всадницу, и закрылись за ее спиной, отсекая путь назад.
Василиса гнала кобылу всю ночь напролет и еще затемно достигла дремучего леса. Здесь она отпустила кобылу и, шепнув ей волшебное слово, отправила домой. А сама двинулась по проторенной дорожке меж вековых дубов к стройным сосенкам, окружавшим избушку Бабы Яги. Она уже была здесь две весны назад. Тогда сильно захворала младшая сестренка, Злата, и царица сама к Яге на поклон отправилась в сопровождении старой нянюшки, знающей дорогу. Василиса насилу упросила взять ее с собой - так ей хотелось посмотреть на легендарную чародейку. Пришлось даже наврать с три короба о том, как она мечтает вызнать у старухи свою судьбу и погадать на суженого. Только так и удалось мать уговорить. Яга тогда Златушку исцелила, а на Василису смотрела долгим проницательным взглядом и, пожевав серыми губами, сказала: "Непростая тебя ждет судьба, девица. Много испытаний тебе предстоит вынести, прежде, чем с суженым своим соединиться". Мать, возвращаясь через лес, ругала Ягу вздорной старухой и недоумевала: какие испытания могут ждать царевну, судьба которой давно решена? А Василиса шла тише воды ниже травы и ныло сердечко от волнения: правду бабка сказала, увидела она в ней прежде всего чародейку, а не царевну.
Избушка, освещенная тусклым светом полумесяца, казалась спящим воробушком. Заслышав осторожные шаги Василисы, она встрепенулась, вскочила на ноги. Взметнулись веки-ставенки, и Василисе почудилось, что на нее пристально смотрит большой черный зрачок. Вздрогнула - и наваждение прошло. То застыл на подоконнике крупный бабушкин кот.
В избушке послышались приглушенные голоса, словно решая, что делать с незваной гостьей. И вот уже под ноги Василисе спустились ступени, словно соткавшись из призрачного лунного света. Василиса решительно взбежала к двери, которая с жалобным скрипом пустила ее внутрь, и, войдя в сени, замерла от ощущения беды. В воздухе, перебивая стойкие ароматы полыни и хвои, отчетливо пахло смертью. Василиса в волнении пересекла сени и вбежала в горницу, тускло освещенную светом лучины.
Баба Яга, лежавшая на печи под грудой ветхих тряпиц, только голову на нее повернула. Приподняться у старухи уже не было сил. Голос, еще недавно звучавший громко и не смущавшийся командовать царицей, сейчас был подобен шороху осенних листьев.
- Бабушка Яга, - выдохнула Василиса.
- Пришла, - старуха облизнула потрескавшиеся губы, - знать от судьбы не уйдешь...
Как это не уйдешь, мысленно возмутилась Василиса. Я же ушла, сбежала, гнева родительского не побоялась. А ведь сейчас, поди, сонное заклятье уже развеялось. Стрельцы и Полкан подняли шум, обнаружили ее пропажу и, наверняка, уже пустили погоню.
- Вот и я говорю, девица, не твоя это судьба, коли ты от нее сбежать не побоялась да к злой старухе поздней ночью прийти. - Желтые глаза Яги на миг полыхнули огнем купальских костров. - Подойди, - велела старуха.
Василиса словно окаменела. А вдруг, это не ее воля в избушку Бабы Яги привела? Что, если старуха, оказавшись на грани смерти, вспомнила о молодой чародейке и приманила ее к себе в надежде на помощь?
Черный кот зашипел и спрыгнул с окна, перевернув глиняный горшок. Василиса машинально бросилась собирать черепки - и, задумавшись, сама не заметила, как поставила на место целый горшок.
- Молодо-зелено, - с напускной строгостью проворчала Яга. - Разбрасываешься своей силой без разбора. Наловчилась, поди, в тереме золоченые блюда из осколков складывать, чтобы не досталось из-за шалостей?
Василиса нервно распушила кончик косы. Права была Яга. Именно так, сидя над разбитой чашей, которую так любила маменька, и, замирая при мысли о наказании, маленькая Василиса открыла в себе волшебные умения. Больше всего в тот миг она желала, чтобы чаша сделалась целой и невредимой, словно не смахнула ее, играючи, озорная девчонка. Василиса даже глаза зажмурила крепко-крепко и кулачки сжала сильно-сильно, а когда открыла, перед ней стояла маменька и со строгостью взирала на дочь, без позволения пробравшуюся в ее покои.
- Василиса, ты что здесь? - грозный голос матери прозвучал, как наяву.
- Матушка... я... прости... - промычала девочка, холодея от страха и загораживая черепки на полу.
Мать отодвинула ее в сторону, и в воздухе запахло грозой.
- Сколько раз тебе было велено, не тронь ничего без спросу, - с угрозой прозвучал голос царицы.
- Прости, матушка, - промямлила Василиса.
- Ты же знаешь, как дорога мне эта чаша, - отчитывала ее царица. - Это подарок твоего отца!
От строгости матери и предчувствия наказания голосок Василисы задрожал, на глаза навернулись слезы.
- Я не чаяла, я ненароком... Прости, матушка!
- Впредь играй осторожней, - властный голос матери неожиданно смягчился. - Ведь так и разбить ее недолго.
Василиса, не веря своим ушам, бросила взгляд за плечо. На бревенчатом полу не лежало ни осколочка! А мать держала в руках целую и невредимую, как Василиса и загадывала, чашу.
- Ну ступай, егоза, - улыбнулась мать. - Да впредь не балуй.
Василиса птичкой порхнула из царицыных покоев, каким-то недетским своим чутьем понимая, что рассказывать матери о чуде, которое она только что сотворила своими руками, не стоит.
Глухой кашель Бабы Яги вырвал Василису из оживших воспоминаний, и она с беспокойством бросилась к старухе.
- Чем я могу помочь?
- Ты - мне? - От изумления Яга подавилась кашлем и выпучила глаза так, что кот с беспокойством метнулся к печке и вскарабкался наверх.
- Бестолочь! - рявкнул он, ошарашив Василису.
- В прошлый раз ты не разговаривал, - выдавила девушка.
- В прошлый раз и ты не очень-то говорила, - с ехидством отозвался кот, заботливо укрывая хозяйку тряпьем и укладываясь под боком.
- Говори, зачем пришла, - хрипло велела Яга. - А то неровен час помру и не успею горю твоему помочь. Да и ты, судя по тому, что ночью в избу Яги не побоялась прийти, торопишься шибко.