- На что ему Кузькина мать? - удивленно вытаращился кот. - С него бы и Федькиной стало - как увидел бы... Да дело-то не в том, - спохватился он. - Баба Яга - она ж всегда защитница была, помощница, советчица. Как царевна из терема пропадет, жених к Яге - помоги сыскать суженую. Как кормилец при смерти лежит, жена или детки маленькие к Ягусе бегут - спаси и исцели! Знают, что от раны смертельной только живая вода помочь может. А водица та только у Яги есть. Как напасть какая заведется, опять молодцы к Яге спешат - подскажи, бабушка, способ, вражину извести. А уж гостей она как встречала-привечала? И баньку напарит, и кашу наварит...
- А где тут банька? - удивленно озираясь, спросила я. Неужто, как в сказке, откуда из стены вырастает?
- Гулящая она у нас, - ворчливо заметил кот. - Все по лесу шастает день-деньской, не дозовешься.
- Кто? - совершенно опешив, спросила я.
- А ты про кого спрашиваешь? - ощерился кот. - Баня, конечно.
И, видя мое полнейшее недоумение, сжалился и пояснил.
- Банька в отдельной избушке на курьих ножках. Поменьше, чем эта. Наша избушка давняя, степенная, к оседлой жизни привыкшая. А баньке еще и сотни лет нет. С тех пор, как старая развалилась, новую построили, а у молодежи одни гулянки на уме.
- То-то мы ее еще не видели.
- И не увидите, - хмыкнул кот. - Ее надо волшебным словом позвать, а вам то слово неведомо.
- Что ж нам теперь грязью зарастать? - возмутилась я.
- А и зарастайте, - махнул лапой кот. - Никто и не заметит особой разницы. Ты и так лицом черным черна, что последняя чернавка, да и хахаль твоей не лучше.
Я аж задохнулась от возмущения - да в Москве моему островному загару обзавидовались бы! Что за дикое царство-государство!
- Впрочем, так оно и лучше, - задумчиво продолжил кот. - Василисе, чтобы в Ягу нарядиться, пришлось глиной щечки белые мазать, а у тебя кожа, что у настоящей Яги - сухая, темная.
- Варфоломей! - прорычала я, и кот, поняв, что хватил лишку, торопливо сменил тему:
- Вот опять ты меня с толку сбила! - ворчливо заметил он. - Я ведь про Ягу сказывал. На чем я остановился?
- Баньку напарит, каши наварит, - напомнил Ив.
- Вот именно. Гостеприимная Яга была, добрая. Дети ее любили. Баба Яга всегда в почете жила, в уважении. А сейчас что? Кто-то слухи распустил, что Баба Яга на старости лет разум растеряла, в злое колдовство ударилась. Кто в избушку к ней попадет - тот навеки сгинет. И даже, аж повторить и то мерзко, людоедкой стала - детей похищает и ест.
- Да, есть такие сказки, - признала я.
- Сказки? - взвился кот. - Какие ж это сказки? Брехня это, а не сказки!
- Наглый поклеп, - поддакнула я. - Знаешь, Варфик, я всегда в детстве удивлялась, как же это так: в одних сказках Баба Яга - добрая старушка, царевичам помогает невесту найти и Кощея одолеть, трудолюбивых и скромных падчериц награждает, а в других - ну ведьма ведьмой. И Лутонюшку зажарить норовит, и ...
Кот так и замер, не донеся до рта лапку с зачерпнутой сметаной.
- Врешь!
- Я тебе как в сказках все говорю, - обиделась я.
- Лутонюшку - зажарить? - оскалился кот. - Да этот Лутонюшка, сиротка заблудившийся, у нас больше месяца жил припеваючи. Катался, как сыр в масле, трескал, аж за ушами трещало. Василиса на него умилялась - и оладушки ему, и блинцы с медом, - Варфоломей возмущенно сглотнул, - со сметаной! Мне в миску не докладывала - все Лутонюшке, все дитятке малому. А то, что это дитятко меня за хвост таскало, так это не в счет. Он не со зла, он играючи!
Я невольно посочувствовала Варфоломею: появление нового фаворита - конец света для прежнего любимца.
- А сколько раз Василиса его домой вернуть пыталась? - продолжил кот. - Сама не хотела расставаться, да сердечко болело, что малыш без родителей растет. Соберет его в дорогу, выведет из избушки - вернется обратно грустная-прегрустная, а часа не пройдет - он уже на пороге стоит, да лыбится. Василиса его целовать-обнимать, нянчить, на стол накрывать! Насилу избавились от приживальца.
- Избавились? - вздрогнула я.
- Кабы не я, так он бы у нас навек поселился, - с гордостью отозвался кот.
- Так это ты его... того? - глухо произнесла я. - Зажарил?
- Ты что?! - Кот возмущенно зашипел, а избушка зашлась приступом хохота, отчего зазвенела посуда на столе.
- Ох, насмешила, - кудахтала изба. - Да этот Лутоня сам кому хошь жара задаст! Однажды чуть крыльцо не спалил, окаянный, - с болью в голосе припомнила она. - Кабы Василиса вовремя не подоспела, тут и конец бы мне пришел. А Лутонюшка стоял поодаль да смеялся, глядя, как ступени горят. Смотрите, кричит, как избушка пляшет!
- Да уж, плясала ты на славу, - ворчливо заметил кот. - Всю посуду потом менять пришлось - одни черепки остались.
- Фу ты, ну ты! - обиженно ответила избушка. - А кто в это время в печи сидел запертый и выл дурным голосом?
- Я не выл, - огрызнулся кот. - Я пел боевую песнь, наводя ужас на врага, и готовился броситься в атаку.
- То-то Лутонюшка со смеху покатывался, разжигая огонь у меня на ступеньках, - съязвила избушка.
- Этот Лутонюшка мне все больше напоминает несносного мальчишку из новеллы О.Генри "Вождь краснокожих", - заметила я. - С той лишь разницей, что того выкрали, чтобы получить выкуп...
- Это как? - заинтересовался кот.
Я объяснила. Избушка покатилась со смеху, а кот ухмыльнулся:
- С Лутонюшкой этот фокус не прошел бы. Родные батька с мамкой еще бы сверху таз сметаны и бочку меда приплатили, лишь бы он домой не возвращался.
- В новелле так же и получилось, - хихикнула я и дорассказала конец истории.
- Бедолаги, - посочувствовал Варфоломей и с важностью распушился. - Им не повезло, ведь у них не было такого кота, как я!
- Как же тебе удалось вернуть Лутонюшку обратно? - полюбопытствовала я.
- Хитростью, - сверкнул глазами кот. - Пока Василиса не слышала, я ему раз двадцать страшные истории про Кощея рассказывал, какой он злющий колдун и как детей кушать любит - Лутоня аж трясся от страха. А потом, когда он созрел, невзначай обмолвился, что Кощей на днях к Яге в гости зван. Лутоня как про то услышал, к Василисе на руки бросился и, слезами умываясь, стал молить его к матушке с батюшкой отвести. Василиса его тут же схватила и вон из избы, а вернулась уже без мальца.
- Так вот откуда слухи пошли, что Баба Яга детей в печи жарит и есть, - задумчиво заметила я.
- Я это не говорил! - оскалился Варфоломей. - Я про Кощея сказывал.
- А про Кощея-то правда? - заинтересовалась я.
- Да кто его знает, - кот махнул лапой. - Кощей отшельником живет, ни с кем из сказочного люда не знается. Слухов про него много ходит, а что правда, что нет, я про то не ведаю. А Лутоню этого увижу, - Варфоломей оскалился, - глаза выцарапаю. Не успел домой вернуться, паршивец, как честное бабушкино имя опозорил.
- Так это недавно было? - уточнила я.
- Да и месяца не минуло, - поведал кот. - Вскоре после этого и Василиса в путь-дорогу засобиралась. Повозилась с мальцом да заскучала по родным. Хочу, говорит, сестриц повидать хоть одним глазком. Как они там, говорит, может, уже замуж вышли и деток родили. Одни беды от этого Лутони на нашу голову! А как Василиса ушла, так что-то неладное началось. Откуда ни возьмись набежали богатыри да простой люд. Богатыри Яге смертью грозят, крестьяне людоедкой и ведьмой кличут, обвиняют во всех напастях. Один раз чуть избушку не спалили. Хорошо, банька их внимание отвлекла, и избушка в лесу укрылась. Пришлось нам в самую гущу леса забраться, чтобы схорониться. Так, сама видишь, и тут нашли! Я потом походил по округе тайком, послушал, что народ сказывает, чуть не поседел. Гуси-лебеди ребенка украли - Яга виновата, ее лебеди. На коров мор нашел - Яга виновата, ее проделки. Солнце палит - Яга проказничает, без урожая хочет оставить. Три мужика, которые к Яге отправились, пропали - Яга их убила, изжарила, а головы на колья вокруг дома повесила.
- А что, мужики правда пропали? - спросил Ив.
- Пропали, - кот нервно дернул хвостом. - Один кузнец, сказавшись, что Ягу извести идет, даже до лесу не дошел - с дочкой мельника сбежал, теперь ищи ветра в поле. А жена его убивается, Бабу Ягу винит, что детишек малых без отца оставила.
- А ты откуда знаешь? - удивилась я.
Кот смущенно потупился.
- Поспрашивал у местных кошечек. Мурка с мельницы видела, как хозяйская дочка с женатым кузнецом тайно встречалась, и слышала, как во время последней встречи они сговаривались о побеге. А чтобы кузнеца не искали, придумали на Ягу тень навести. Тогда как раз вся деревня гудела, что Яга разумом помутилась.
- С этим понятно. Ну а другие два? Которые пропали? - уточнила я.
- Этих я в лесу нашел, - поведал кот. - Одного медведь задрал, другой в болоте сгинул.
- Как же ты про него узнал, если он сгинул? - с подозрением спросила я.
- Водяной мне про то поведал, - оскорбленный в лучших чувствах, ответил Варфоломей. - Нешто ему не знать, что в его угодьях делается. А леший про другого подсказал - тело в такой непроходимой чаще лежит, что вовек его не сыскать.
- В общем, как ни крути, а Яга крайняя получается, - удрученно подвела итог я. - Так я и знала, что что-то тут нечисто. Не просто на маскарад меня магистры спровадили. Выходит, еще надо разбираться, кто Бабе Яге такой черный пиар устроил, и имидж восстанавливать.
И, видя, что кот с Ивом не поняли ни слова и даже избушка, все это время слушавшая наш разговор и вставлявшая время от времени глубокомысленные "Угу", "А то ж!", "Ух ты!" и "Вот ведь как!", озадаченно притихла, я спохватилась и объяснила, что имею в виду.
- Уж я этому пьярщику перья-то пообломаю, чтобы больше не сочинял небылицы! - пригрозил кот.
- Есть идеи, кто бы это мог быть? - поинтересовалась я.
Кот задумчиво почесал лапой за ухом, избушка в растерянности лязгнула печной затворкой.
- Да кому это надо-то? - протянул кот. - У Бабы Яги никогда врагов не было. И с людьми, и с нечистью всегда в ладу была.
- Ты сейчас про какую Ягу говоришь - настоящую или Василису? - уточнила я.
- Про обеих. Василиса хорошо с обязанностями Яги справлялась. За все это время люди ни разу не усомнились в подлинности Бабы Яги, а нечисть Василису приняла как преемницу Яги.
- Значит, всякие лешие, водяные и кикиморы были в курсе? - удивилась я.
- А как же им не быть, коли Баба Яга в лесу схоронена? Знает Леший - знает весь волшебный люд.
- А знает весь волшебный люд - и простой народ узнает, - скептически заметила я.
- Никогда! - убежденно возразил кот. - Баба Яга - это тот мостик, через который нечисть с простым людом связь имела. Если не устраивает что лешего или водяного, то они сами человеку не покажутся, а придут к Яге, да попросят ее передать людям их волю. Так было испокон веков заведено. Если люди узнают, что Баба Яга - это Василиса, прежнему почтению не бывать. Баба Яга-то свое доброе имя веками заслужила. Так что нечисть не выдаст.
- А Василиса как давно место Яги заняла? - вмешался Ив.
- Три весны минуло, - без запинки ответил кот.
- Три года, значит, - протянула я. - А слухи про то, что Яга - злая ведьма, недавно поползли?
- Да вот, вскоре после того, как Василиса в путь-дорогу отправилась. Шесть ночей все спокойно было, а на седьмой день богатырь явился, грозился "людоедке" голову с плеч снести.
- Значит, прознали, что Яга в дороге и... - предположил Ив.
- Ой! - воскликнула я. - Как же мне это напоминает одну сказку!
- Ты свои сказки держи при себе, - осадил меня Варфоломей. - Не смей бабушкино имя в ее же избушке порочить.
- Да я не о том, - взволнованно отмахнулась я и провозгласила: - Царевна-лягушка!
Кот озадаченно замолк, а Ив спросил:
- Принцесса-жаба? А она-то тут при чем?
- Да как же вам неясно! - нетерпеливо воскликнула я.
Кот с Ивом недоумевающе переглянулись и одинаково круглыми глазами уставились на меня. Я в раздражении постучала кулаком по лбу.
- Жених Василисы увидел, что она вернулась, узнал, кем она была все это время, и решил отсечь ей пути к возвращению. Иван-царевич сжег лягушачью шкурку, а жених Василисы, как там его, Чернослив...
- Чернослав, - скривившись, поправил меня кот.
- Неважно, - отмахнулась я, - в общем, он решил очернить имя Бабы Яги, чтобы Василиса не захотела возвращаться.
- А не проще было бы спалить избушку? - резонно возразил Ив.
Избушка, все это время внимательно слушавшая разговоры, от возмущения подпрыгнула и раскудахталась:
- Как так? Меня - спалить?!
Кот красноречиво закатил глаза и, постучав по лбу, изрек:
- Да ты, Иван, все-таки Дурак, а не царевич. Кто ж такое вслух говорит?
- Прошу прощения, хлебосольная избушка, - смутился Ив, - я лишь предположил, как мог поступить этот злодей.
- Изверг! - не унималась избушка. - Да он хуже Лутонюшки!
Кот задумчиво постукивал кончиком хвоста по лавке.
- А ведь Иван прав, - наконец молвил он. - Если бы Чернослав желал оставить Василису при себе и лишить обратного пути, он бы хитрить не стал, а поступил бы как царевич из сказки... Слабонервную избушку я попрошу закрыть трубу и печную заслонку! - повысил голос он и, переглянувшись с нами, шепотом продолжил: - Сжег, и дело с концом. Тут же кому-то нужно именно очернить имя Яги. Спалить избу всегда успеется, а вот прежде лишить Бабу Ягу доброго имени и народной любви - это задача посложней. И кто-то добивается именно этого. Но поскольку врагов у нее нет, то это...
- Конкуренты, - выпалил Ив, и кот с уважением поднял на него глаза. Даже я с восхищением взглянула на рыцаря: мой урок о черном пиаре он явно усвоил на пятерку.
- Кто-то хочет занять место Яги, - взволнованно продолжил Ив. - Кто-то мечтает о таком же почете, уважении и власти, как и она.
- Значит, надо искать среди волшебников, - резюмировала я.
- Преимущественно - молодых да дерзких, - дополнил кот.
- А ведь в таком случае этот волшебник не знает, что Яга - это Василиса, - осенило меня. - Иначе он бы просто разоблачил ее как самозванку.
- Но при этом ему известно, что Яга ушла из дома и пока не вернулась, потому что слухи пошли только после ухода Василисы, - добавил Ив.
- Что же, он не мог проследить за ней до города и вычислить? - усомнилась я.
- Не мог, - усмехнулся кот. - Василиса-то избу покинула, переодетой в мальчика. Даже если кто и следил за домом, подумал бы, что это от Яги посетитель вышел, а сама она в доме осталась.
- Тогда откуда ему знать, что Яги в избе нет? - удивилась я. - Заболела старушка, лежит на печи, здоровье поправляет. Кто приходит - тому избушка старушечьим голосом отвечает, и они уходят в полной уверенности, что Яга дома, просто у нее не приемный день. А в избу тайком прокрасться невозможно - избушка бы про то знала.
Кот смущенно отвел глаза, избушка виновато вздохнула из печки.
- На пятый день, как Василиса ушла, - начал кот, - напала на нас с избушкой дремота. Забылись мы сном тяжелым, неспокойным, беспробудным. А как проснулись, поняли, что в избе кто-то побывал.
- Значит, версия с честолюбивым волшебником подтверждается, - заключила я. - Осталось определиться с кругом подозреваемых.
Варфоломей уселся на лавку, почесал за ухом и стал выдавать список возможных злоумышленников.
- Перво-наперво, Забава, кузнецкая дочь. Девка ладная, красивая, но гордая без меры. В женихи все царевича ждала, а уж какие к ней только добры молодцы не сватались! В чародействе сильна - еще Яга жива была, когда Забава к ней приходила. Хотела у нее секреты волшебства выведать, да только не вышло. Тогда Забава осерчала да предложила Бабе Яге силами помериться - мол, кто победит, тот и будет самой главной чародейкой в Лукоморье. Яга над ней только посмеялась да за дверь выставила. А Забава кулачком избушке грозила да кричала, что Яга еще о ней услышит и пожалеет о своих словах, да только поздно будет.
- Думаешь, она?
- Кто знает? - Кот в задумчивости почесал за ухом. - Три года минуло, Забава могла наловчиться в чародействе и захотеть потягаться с Ягой.
- Судя по твоим словам, Забава бы скорей Бабу Ягу на честный бой вызвала, чем исподтишка слухи о ней стала распускать, - усомнилась я.
- За три года она могла и измениться! - упрямо возразил Варфоломей.
Я не стала спорить и на кусочке бересты, выданном мне котом, угольком вывела первое имя.
- Дальше, - призадумался кот, - а вот хотя бы и Степанида, крестьянская дочка. Бедовая девка! Нареченного ее в лесу медведь задрал. Это незадолго до свадебного пира случилось - Тихон отправился дичи добыть, да и сам сгинул. Степанида убивалась - страсть как! К Яге пришла, слезами умываясь: помоги, бабушка, суженого оживить, дай водицы живой да мертвой.
- И что Яга? Или это была Василиса?
- Нет, то еще Яга была, - поведал кот и хлопнул по лавке хвостом. - Не дала.
- Так значит, есть вода - живая и мертвая? - загорелась я.
- Есть, да только не про всякую честь, - отрубил кот.
- И кто же такой чести удостаивается? - заинтересовалась я.
- Только тот, кого волшебное блюдечко в мире живых покажет. Значит, не должно было с ним ничего случиться, человек еще в мире живых нужен, тогда его можно вернуть.
- Тихона блюдечко не показало...
- Смекалистая! Жалко Яге было Стешку, но закон есть закон. Иначе могло бы непоправимое случиться, весь мирской порядок мог быть нарушен, люди безвинные пострадали бы... Яга утешала ее, как могла, но Стешка ничего слушать не желала. Верну его, говорит, и все, хоть всю жизнь придется средство искать - не отступлюсь! Баба Яга тогда только головой покачала: дар у Стеши был, да добрый, светлый. Она скотину лечила, людей исцеляла. Для того, чтобы мертвого поднять, сила совсем другого рода была нужна.
- И что эта Стеша сейчас делает? - настороженно поинтересовалась я.
- Ищет, как и обещала, - удрученно вздохнул кот. - Яга просила присматривать за ней, ну я и наведывался в деревню, поглядывал да кошечек расспрашивал. А когда хозяйки не стало, я по старой привычке Стешу из виду не выпускал. Ничего светлого в ней не осталось: сама высохла, лицом почернела, целительство ей больше не по силам, ныне она порчей промышляет.
- С нее вполне станется про Бабу Ягу гадости распускать, - заметила я, выводя угольком второе имя на бересте.
- Так-то оно так, да только уже четыре года минуло. Что же она раньше молчала? - разумно возразил кот.
Я отложила уголек в сторону.
- Кто там у тебя еще?
- Любава, дочь плотника. Затейница по приворотной магии.
Я хмыкнула.
- Привороты? Ну ей-то уж слава Яги на что сдалась?
- Не скажи, - возразил кот. - Каждая лягушка желает стать главной в своем болоте. А Любава по своей части очень сильна и столь же непредсказуема. Никогда не знаешь, возьмется она за дело или откажет. Но уж если возьмется, то ни перед чем не остановится, чтобы пару соединить.