Дубэ подошла к нему, положила руку на плечо. Она понимала. Слишком хорошо.
Дженна был ошеломлен, у него блестели глаза. Дубэ вышла с ним из пещеры, и они пошли по дороге к лесу. Они шли рядом, ничего не говоря. Далеко в горах раздавался мрачный крик совы.
"Это кончается моя жизнь, как много раз случалось раньше".
Она остановилась.
- Прощай, Дженна.
У него не хватило смелости взглянуть на Дубэ.
- Я не могу так…
- Однако все кончено. Возвращайся домой.
И Дубэ оставила его одного в лесу. Время уже пришло. Эта ночь должна была стать последней в ее прошлой жизни.
Она ушла на рассвете, взяв с собой оружие, среди прочего - кинжал, которым очень дорожила, и немного вещей.
Дубэ посмотрела на кинжал совсем не так, как раньше, и похолодела.
"Мне снова придется использовать его".
Она так надеялась, что этот момент никогда не настанет.
Она взяла с собой сменную одежду и какое-то пропитание в дорогу. Но оставила все остальное в пещере. Дубэ не знала почему: может быть, надеялась, что однажды вернется в свое жилище? Она повернулась спиной к этому дому, который так любила, и больше не оглядывалась.
В пути провела пять дней, как в прошлый раз, когда шла в храм. Можно было бы поторопиться и прийти раньше, но думала, что, вероятно, это последняя возможность оставаться на воле так долго, и хотела воспользоваться случаем. Она хотела унести с собой запахи зимы, до того как перестанет существовать время, а она сама окажется пленницей лабиринтов, выбитых в скале.
Ей хотелось стереть из памяти тяжкое и печальное воспоминание о Дженне, который поцеловал ее и хотел этим странным поступком привязать Дубэ к себе и к Земле Солнца - ее, не имевшую никаких привязанностей.
Она вошла в храм в полдень. Над Землей Ночи стояла густая тьма, царил пронизывающий холод. Ветер проникал в храм, свистел под сводами святилища, мрачно звенел вокруг статуи Тенаара. Сегодня на скамьях не было никого. Дубэ была одна. Но она знала, что Иешоль ждет ее. Она прикоснулась рукой к колонне, почувствовала острые края черного кристалла, впивающиеся в кожу. Капля крови потекла по колонне. Боль заставила ее прийти в себя, напомнила ей о неизбежности того, что она собиралась сделать.
Она сжала в кулак пораненную руку, и еще одна капля крови упала на землю.
Дубэ направилась к одинокой статуе, нажала на известный ей выступ, стала ждать.
Появился Иешоль, облаченный в красную тунику. Он улыбался с плохо скрываемым удовлетворением.
- Ты не должна была так долго раздумывать…
Дубэ не ответила. Она отдала бы все, что угодно, чтобы стереть эту мерзкую улыбку с его лица, но ее жизнь теперь была в руках этого ублюдка, она сделала свой выбор, а этот выбор не предусматривал смерти Иешоля. Иешоль, должно быть, о чем-то догадался, поэтому сразу приступил к делу:
- Я никогда не сомневался в тебе. Тенаар выбрал тебя, тебе ничего не оставалось, как прийти.
Он повел ее по прежнему пути, и они, как в прошлый раз, оказались в его кабинете. Сейчас, как только они вошли, Иешоль дернул за позолоченный шнур, висевший рядом со статуей Тенаара.
Он знаком предложил Дубэ сесть и сел сам.
- Прежде всего, тебе здесь не нужно твое оружие. Положи его на пол.
Дубэ колебалась.
- Ты все еще хочешь убить меня? Может, ты и перережешь мне горло, но мои люди убьют тебя, и тогда всему конец?
- Я привязана к своему оружию.
- Оно тебе не понадобится.
- Пообещай, что отдашь его мне, когда все кончится.
Иешоль посмотрел на нее почти разочарованно, но согласился:
- После посвящения тебе вернут оружие.
Дубэ положила на пол все: лук, ножи, стрелы. И, в последнюю очередь, кинжал. Ей казалось почти оскорбительным то, что она кладет на этот проклятый пол оружие Учителя.
- Условия твоего проживания здесь не позволяют тебе присутствовать на нашем Совете, на Совете Дома. Ты - нечиста, из-за жизни, проведенной в разврате и безверии за этими стенами. Кроме того, проклятие может подействовать, если ты переступишь порог, не обуздав зверя, дремлющего внутри тебя.
Дубэ прервала его:
- Это ты впустил зверя в мое сердце. В любом случае я хочу прояснить ситуацию. Я буду работать на вас, делать то, что вы пожелаете, но вы никогда не заставите меня уверовать. Я не верю ни в какое божество, тем более в такое, как Тенаар.
Иешоль улыбнулся:
- Это решает только Тенаар. Однако тебе придется жить с нами, а жизнь с нами - существами, служащими Гильдии, - означает соблюдение обрядов. И ты не можешь поступать иначе.
Дверь отворилась, вошел человек в длинном черном плаще из грубого полотна с низко надвинутым капюшоном. Он поклонился Иешолю, сложив руки на груди, затем снял капюшон. Человек оказался относительно молодым, короткие волосы были очень светлые, глаза тоже светлые, лишенные какого бы то ни было выражения, нос заостренный, а кожа совсем бледная. Человек посмотрел на Дубэ так, будто она была прозрачной.
- Он - страж будущих посвященных, его зовут Гаан. Он занимается молодежью, которая приходит к нам, нашими будущими адептами. Обычно речь идет о детях, но в редких случаях у нас появляются и те, кто постарше, вроде тебя. Он приобщит тебя к культу. С этого момента и вплоть до церемонии посвящения ты не будешь видеть никого, кроме стража будущих посвященных. Ты не достойна того, чтобы кто-то еще беседовал с тобой.
Иешоль сделал знак, и тогда заговорил Гаан:
- Вставай и следуй за мной.
Дубэ повиновалась. Теперь ее жизнь принадлежала этим людям.
Перед тем как Дубэ вышла, Иешоль окликнул ее.
- Я видел твою руку, - сказал он с улыбкой. - Еще одно подтверждение твоей принадлежности Тенаару, так как первое, что должен сделать новопосвященный, - отдать свою кровь, а ты это уже сделала.
Дубэ с силой сжала кулак.
Они прошли по многочисленным коридорам, выбитым в скале, все они были погружены во тьму и зловоние. Однако запах крови, сильно ощущавшийся в норе Иешоля, почти что исчез, и Дубэ стало легче дышать. Человек молча продолжал идти, а Дубэ следовала за ним. Вскоре она потеряла счет всем закоулкам и галереям, которые они прошли.
Наконец они подошли к деревянной двери. Гаан открыл ее длинным проржавевшим ключом. Помещение было самым настоящим колодцем. Оно было крохотным, и в нем пахло плесенью. Оглядевшись, Дубэ поняла, что с трудом сможет тут улечься, разве только свернувшись клубком. На самом верху, под потолком виднелось маленькое отверстие, через которое едва проходил воздух.
- Это - келья очищения. - Голос человека был пронзительным, он говорил, не глядя в глаза. - Ты пробудешь тут шесть дней, шесть дней ты будешь поститься, чтобы очиститься. Тебе будут давать полкувшина воды в день. Я буду каждый день приходить и следить за тем, как ты исполняешь свой долг, я буду посвящать тебя.
- Я не верю в вашего бога, - прошептала Дубэ.
Внезапно все это показалось Дубэ безумием. Она подумала о том, зачем на это согласилась, и вспомнила тот ужас, с которым Учитель рассказывал ей о подземелье.
Гаан не обращал на нее внимания.
Дубэ вошла. Дверь резко захлопнулась за ней, раздался скрежет ключа в замочной скважине. Он эхом отдавался в стенах кельи, поднимался вверх, к крошечному отверстию под потолком. Шум этот казался оглушительным.
Дубэ знала о коварстве и иллюзиях тьмы. В самые худшие моменты жизни тьма принимала и окружала ее, уводила от реальности и утешала. Но в этом была и обратная сторона медали: уединение и темнота скрывали реальное положение вещей, поглощали все, что находилось снаружи, искажали очертания. Тьма защищала, но обманывала.
Так и происходило все эти шесть сумасшедших дней.
Разум пытался сопротивляться. Но появлялись видения. Прошлое и настоящее смешалось, то Дубэ казалось, что она все еще ребенок, дома с родителями, то она снова попадала в лес, изгнанная из Сельвы, иногда ей виделся Учитель, смотрящий на нее суровым взглядом. Ее преследовали Горнар и другие жертвы тех отчаянных лет, когда она пыталась скрыть от себя самой жестокость своей судьбы.
Дубэ мучила жажда, терзало чувство голода, воздух был гнилым, и его не хватало. Дубэ мужественно пыталась сохранить рассудок и память. Пока она их не утратила, оставалось нечто, не принадлежавшее Гильдии. Пока было живо сознание, сохранялся смысл жизни.
Гаан приходил по ночам, Дубэ понимала это, так как в момент его прихода в небе над темницей всегда вставала ярко-красная звезда.
В первый вечер он принес ей новую одежду: плащ, совершенно такой же, как и у него самого, - черный, из грубой колючей шерсти. Потом состриг ей волосы. Она подчинилась. Затем приказал ей протянуть ему здоровую руку. Дубэ сделала это, и он проколол ей ладонь ножом.
- Для меча, который убивает, - прошептал он и собрал вытекающую кровь в маленькую пробирку.
Наконец, он протянул ей чистую повязку, чтобы остановить кровь. Она была влажной, как будто ее чем-то пропитали.
Рана была маленькой, но глубокой, и вид крови взволновал Дубэ.
"Зверя мучит жажда".
Начиная со следующей ночи Гаан приступил к обучению. Он входил в келью, приносил странную пробирку, которую давал ей понюхать, и Дубэ на некоторое время приходила в себя, становилась похожей на себя саму.
Впоследствии она смутно вспоминала ночные часы, которые она проводила вместе с этим человеком, мучаясь от голода и жажды, загипнотизированная голосом Гаана, превращавшимся почти в молитвенное пение, когда он рассказывал ей о Тенааре.
"Он - высшее божество, намного более могущественное, чем все те, что почитаются во Всплывшем Мире…
Тенаар - властелин ночи. Он восходит вместе с Рубирой, Кровавой звездой. Вот она, видишь? Над твоей головой. Она достигает своей высшей точки в полночь и тогда начинает властвовать над тенями. Рубира - служанка Тенаара, она предшествует ему и возвещает о нем.
Мы, его последователи, - победители. Люди, в просторечии, называют нас убийцами, но мы - избранные, избранное племя Тенаара…"
В конце каждого вечера Гаан наносил ей раны. Каждый вечер - раны в разных частях тела. После ладоней пришел черед запястий, потом - ног. В последний вечер он сделал ей надрез на лбу.
- Семь знаков - в честь семерых Великих Братьев, которые запечатлели нашу историю победителей. Семь - ибо семь дней в году, в течение которых Рубира закрыта луной. Семь - по числу оружия победителей: кинжал, меч, лук, аркан, духовое ружье, ножи и руки.
Раны быстро затягивались, вероятно благодаря повязкам, пропитанным лечебным составом. На их месте оставался только слабый белый знак. Когда Дубэ осмотрела ладонь, то вспомнила, что и у Учителя были такие же царапины.
"Запомни, Дубэ, это - знаки Гильдии. Когда увидишь их, то знай, что ты имеешь дело с одним из убийц".
"Я - убийца, как и должно было случиться", - подумала в отчаянии Дубэ.
На седьмой день дверь отворилась, на пороге появилась фигура, не похожая на истощенную фигуру Гаана. Дубэ с трудом подняла глаза. Красная звезда, Рубира, еще не взошла на небо.
- Период очищения завершился.
Спокойный и умиротворенный голос Иешоля.
- Сегодня ночью, когда взойдет Кровавая звезда, произойдет твое посвящение, и с этого момента ты будешь принадлежать Тенаару.
Ее вывели из кельи, как только стемнело. За ней пришли две женщины с бритыми головами, одетые в длинные черные рясы. Дубэ подумала, что они, вероятно, были помощницами гвардии посвященных. Они отвели ее в незнакомую комнату, где запах крови стал более ощутимым. Помещение было просторным, круглым, освещалось большими бронзовыми светильниками, излучавшими странный аромат и мрачный свет, плясавший на грубо обтесанных каменных стенах. Кроме двух приведших ее женщин, тут были двое мужчин тоже с обритыми головами, но без туник - их одежда состояла из широких льняных брюк. На груди у них виднелись белые царапины, составлявшие странные орнаменты, похожие на те, что покрывали стены храма. На ногах висели большие цепи. Один из них, сидевший на скамье, был Гаан. Женщины заставили Дубэ встать на колени.
- Что со мной будут делать? - попыталась спросить Дубэ.
- Увидишь, когда все произойдет.
Гаан встал и вышел из комнаты.
Мужчины неподвижно стояли, в то время как женщины хлопотали вокруг Дубэ. Ей дали кувшин с водой и кусок хлеба, на которые набросилась оголодавшая Дубэ. Она съела все в один присест. Потом ей протянули стаканчик, наполненный фиолетовой жидкостью с очень сильным запахом. Сначала ей дали вдохнуть аромат, а потом - выпить жидкость.
Жидкость оказалась крепкой, обожгла горло так, что на глазах выступили слезы. Дубэ усадили и на несколько мгновений оставили в покое.
Она чувствовала себя обессилевшей, хотя хлеб и вода немного оживили ее и даже странным образом опьянили. Все вокруг плыло у нее перед глазами в странном ритме, в котором колыхались языки пламени светильников.
- Что вы дали мне выпить? - прошептала она.
- Тс-с-с, - прошипела одна из женщин. - Посвящаемый не должен говорить. Это поможет тебе продержаться.
Женщины снова дали ей воды и вышли за дверь.
И только тогда мужчины стали двигаться. Дубэ увидела, как они берут цепи и приближаются к ней. Они заковали в цепи ее руки и ноги, что вызвало у нее смех. Она пришла сюда по собственной воле, уверенная в своем выборе, а теперь ее заковывали в цепи, будто она была пленницей.
- Я и так не сбегу… - попыталась сказать Дубэ.
- Это - не из-за тебя, а из-за заклятия.
Дубэ не совсем поняла смысл этих слов.
Они поставили ее на ноги, почти заботливо поддерживая, вывели из помещения.
Снова они шли по бесконечным, долгим, темным и влажным коридорам. Стены сильно колыхались, как будто это были внутренности живого существа, казалось, что они вот-вот упадут. Затем, постепенно, Дубэ начала различать что-то, похожее на дыхание. Создавалось впечатление, что где-то прячется и тяжело дышит животное. Чувствовался запах крови, все более и более сильный и острый. Дубэ начала потеть. Ее ноги окрепли, шаги стали более уверенными, но сердце билось все учащеннее.
"Это он. Он выслеживает меня. Он ищет меня. Зверь!"
Мужчины крепко схватили ее за руки. В это время далекий шум стал постепенно перерастать в глухое песнопение, мрачную литанию, которой Дубэ прежде никогда не слышала.
Повороты, спуски, подъемы, лестницы. Путь все больше напоминал лабиринт, теперь стены пульсировали в ритме песнопения, содрогались в такт словам, которые шептали множество людей. Запах крови становился все сильнее и тошнотворнее.
- Нет, нет… - попыталась пролепетать Дубэ. Ее ноги и руки пронизывали судороги.
Пение превратилось в глухой шум, запах стал невыносимым. Наконец они вошли в зал.
Это был огромный природный грот, с потолка свисали заостренные сталактиты. Колеблющийся свет факелов, закрепленных под потолком, рисовал на стенах тени страшных созданий тьмы. В центре зала находились два огромных бассейна, наполненные кровью. Оттуда и шел запах. Там, с погруженными в жидкость ногами, стояла величественная статуя Тенаара, размером еще больше, чем в храме: она полностью была сделана из черного кристалла. Поза статуи повторяла позу ее копии в храме: в руках Тенаар держал кинжал и стрелу, но его лицо - если такое возможно - было еще более злобным.
У ног этой статуи находилась еще одна фигура из черного кристалла, меньше размером, еле доходившая до колен Тенаара. Глаза Дубэ устали, она с трудом видела и не могла рассмотреть маленькую статую, но Дубэ показалось, что это был мальчик в тунике, со странным, серьезным и печальным взглядом.
У ног статуй, вокруг бассейна, стояло множество мужчин и женщин в черном: победители, как назвал их Гаан, или убийцы. Это они пели и призывали Тенаара. Стены содрогались от их криков, дрожала земля.
Увидев кровь, Дубэ закричала, ей казалось, что зверь разрывает на куски ее внутренности. Ей хотелось пить. Напиться и убивать. Она дернулась, пытаясь освободиться, но мужчины, сопровождавшие Дубэ, крепко держали ее и подталкивали к бассейну.
Как и в тот вечер на поляне, Дубэ действовала помимо своей воли. Она видела свое тело, одержимое зверем, и была охвачена ужасом.
"Все будет, как тогда! Снова я буду рвать на части этих людей! И зверь сожрет меня!"
Когда ее ноги погрузили в кровь, она почувствовала, что теряет сознание.
Иешоль стоял рядом, его лицо было искажено в мистическом экстазе, его голос звучал громче всех остальных.
Двое мужчин прикрепили цепи на руках и ногах Дубэ к кольцам. Дубэ оказалась в бассейне, одна: вязкая кровь заливала ее ноги.
По знаку Иешоля в зале воцарилась тишина, были слышны только горестные вопли Дубэ. Ей самой собственный голос показался нечеловеческим.
"Это крик зверя! Освободите меня!"
Она кричала, но голос Иешоля заглушил ее вопли.
- Великий Тенаар, жертва, которая долго ускользала от тебя, сейчас находится перед тобой, она просит быть допущенной в число твоих избранных. Ради тебя она покинет ряды проигравших, отречется от своей греховной жизни и пойдет по пути победителей.
Иешоль достал флакон с красной жидкостью.
- Она очищена, она приносит тебе в дар свои мучения и свою кровь.
Собравшиеся снова запели странную молитву.
Иешоль вылил кровь в бассейн, и хор зазвучал еще громче.
- Кровь к крови, плоть к плоти, прими дар и возьми себе порождение смерти.
Дубэ упала на колени. Она начинала сходить с ума. То, чего она пыталась избежать, случилось. Безумие. Боль. Смерть. Самое страшное. Они обманули ее.
Собравшиеся снова замолчали. Зазвучал голос Иешоля - звонкий и сильный:
- Пусть твоя кровь, могущественный Тенаар, очистит и отметит нашу новую сестру и запечатлеет на ней твой тайный знак.
Он взял большое бронзовое блюдо, окунул его в бассейн и вылил собранную кровь на голову Дубэ. Девушка почти обессилела.
"Я умираю, я, наконец, умираю", - подумала она, почувствовав раздирающие ее когти зверя. Словно в тумане она увидела рядом склоняющееся над ней лицо Иешоля, почувствовала его дыхание на своих губах. Его голос звучал как злобное бормотание:
- Запомни эти мучения, эту боль. Именно это ждет тебя, если ты ослушаешься. Но ты вела себя правильно, и поэтому тебя ждет награда.
Он поднес к ее губам флакон, и ей в рот полилась прохладная жидкость. Когти, которые до сих пор раздирали ее грудь, казалось, исчезли. Ее охватило странное умиротворение. Потом все заволокло черным.