- Это всего лишь моя одежда… и так, по мелочи… - Кира подхватила ее под руку и подтолкнула к вещам. - Возьми вот это и вот это. Стас, поосторожней с центром, это моя самая дорогая вещь после фена и пальмы… здесь нет ни одного комнатного растения, представляешь, Вик - совершенно голые окна, терпеть этого не могу! Стас, возьми ключи.
Вика недоуменно огляделась.
- А где фура, на которой вы все это привезли? Или это был караван верблюдов?
- Мы приехали на такси. Помогай, не стой столбом!.. Нет, Стас, пальму я возьму сама, я ее никому не доверяю.
С балкона третьего этажа донеслось басовитое гавканье - Лорд, до сих пор наблюдавший за происходящим в обществе Софьи Семеновны, покуривавшей неизменную сигаретку, решил внести в суету свою лепту. Вика, уже протянувшая было руку к одной из сумок, испуганно закаменела, потом вскинула голову и устремила застывший взгляд туда, где над перилами на фоне ярко освещенного окна виднелась мрачная овчарочья морда с приоткрытой пастью и настороженными ушами.
- Господи, какая здоровенная! - пискнула она. - Я собак боюсь жутко. На меня в детстве такая ужасная собака набросилась…
- Грозная цепная левретка? - поинтересовался Стас, подхватывая сумки и исчезая в темном зеве подъезда. Кира извиняющеся взглянула на подругу, но та, уже отмерев, отрицательно покачала головой и постучала себя по подбородку указательным пальцем.
- Ничего, все в порядке. Так даже интересней… Слушай, а он милашка!..
- Даже в мыслях не держи! - прошипела Кира, с размаху вешая сумку ей на руку, и Вика от неожиданности скосилась вправо и чуть не уронила ее. - Продолжай кадрить насморочных и травмированных в своей поликлинике! Не для того я обрела родного брата двадцать лет спустя, чтоб на него тут же набросилась какая-то крашеная нимфоманка!
- После долгой разлуки я наблюдаю в тебе все тот же горький катаклизм, - с усмешкой заметила Вика, направляясь к подъезду с сумкой в каждой руке. - Но он действительно очень симпатичный. Могла бы предупредить - я б короткую юбку надела. Девушка есть у него? Вопрос, скорее, риторический, но все же?
- Они временно в гордом одиночестве.
- Хм, надо же, какое совпадение, и я тоже!
- Ты можешь говорить и идти одновременно?
- Господи, Сарандо, когда ты состаришься, то будешь самой ворчливой бабкой в мире!
Стас, уже затащивший сумки в прихожую, не стал закрывать дверь, но свет лампы все равно освещал лишь часть площадки, и ступеньки тонули во мраке. Поднимаясь почти на ощупь, Вика недовольно пробормотала:
- Какая у вас тут темень! Вкрутили бы лампочку, что ли.
- Некуда вкручивать, - пробурчала Кира. - Могу тебя нанять - будешь стоять тут по вечерам с факелом - вместо торшера.
- Довольно накладно содержать светильник, который будет требовать не только денег, но и еды. Впрочем, вид подъезда от этого, несомненно, выиграет, - заметил пробегавший мимо Стас, на ходу отвесил Вике шутливый полупоклон и выскочил на улицу забрать остатки вещей. Вика подмигнула Кире - мол, все идет, как надо, - и шагнула в открытую дверь. Кира же, заходя, невольно оглянулась на квартиру Антонины Павловны, за дверью которой сипло потявкивала Буся. Глазок тускло поблескивал в полумраке, и Кира была почти уверена, что сейчас он не пустует.
После того, как они затащили все вещи в прихожую, Стас, в несколько глотков выпив стакан воды, заявил, что ему нужно отлучиться по делам, а, кроме того (многозначительный и понимающий взгляд в сторону Вики) забежать в магазин, поскольку он прекрасно знает, что такое встречи старых друзей и того, что имеется у них в доме, явно недостаточно.
- Надеюсь, часа вам хватит, чтобы разобрать это барахло? - поинтересовался он. - Терпеть не могу, когда возятся с вещами.
Прежде, чем они успели ответить, Стас исчез так стремительно, что они даже не успели уловить его движения. Слабо хлопнула входная дверь и в доме наступила тишина - лишь слышалось бормотание холодильника, да в столовой мерно тикали часы.
- Нет, он мне положительно нравится, - наконец произнесла Вика. Кира фыркнула.
- Бессмысленное словосочетание! Как может кто-то нравиться отрицательно?! Давай, помогай мне! Хватит глазеть на пауков!
- Их тут довольно много и недостатка в них явно не предвидится, - заметила Вика, склоняясь к сумкам. - А крысы есть?
- Мыши… Кстати, у кого-нибудь из твоих знакомых есть котята?
Вика посмотрела на нее так, словно та спросила явную глупость.
- Кира, на дворе март, а коты орут еще с января… а может, и того раньше… За пять минут я тебе найду хоть полсотни котят, от которых мечтают избавиться.
- Достаточно и одного.
Вика философски пожала плечами, пристроила на вешалке свой темно-зеленый френч и начала выпутывать вашингтонию из затянутых на пакете узлов, но тут же бросила это занятие, увидев, что Кира начала перетаскивать в спальню сумки со своим гардеробом. Несмотря на слабые протесты и предложения заняться разбором прочих вещей, она принялась помогать подруге распаковывать одежду и переправлять ее в платяной шкаф, откуда были извлечены все одеяния Веры Леонидовны и сложены на полу аккуратными стопками - все, кроме новых и нераспакованных вещей, которые подверглись самому пристальному осмотру.
- Ты права, - задумчиво сказала Вика, выслушав краткий отчет подруги, - это действительно странновато. Вот точно такой, - она цапнула с кровати бледно-зеленый бельевой гарнитур, - я видела за двести гривен. Для меня это, например, дорого. А уж для бабули твоей и подавно должно быть… Может, у нее были акции золотых приисков или, на худой конец, пара ларьков? Слушай, может, презентуешь? Он как на меня сшит…
- Обойдешься! - Кира выдернула хрустнувший пакет из ее неохотно разжавшихся пальцев и бросила на кровать, а вместо него подхватила другой. - Можешь взять этот, если хочешь. Терпеть не могу розовый цвет!
- Ой, какая прелесть! - воскликнула Вика, вскрывая упаковку. - Сейчас примерю…
- Дома примеришь - скоро Стас вернется. Не стоит травмировать детскую психику голым костистым чудовищем из кошмарного сна Стивена Кинга. Помогай давай - думаешь, я тебе за просто так белье подарила?!
Вика, обиженно надув губы, принялась заниматься делом, то и дело вставляя едкие замечания по поводу составляющих гардероба подруги.
Пока они разбирали вещи, Кира кратко, но довольно красочно, то и дело помогая себе свободной рукой, изложила Вике все, что произошло за эти два дня, присовокупив и свои, и Стасовы измышления. Вика выслушала внимательно, немного подумала и посоветовала поменьше обращать внимания на всякие глупости.
- У тебя сейчас главная забота с работой разобраться, а уж потом вникать в темные тайны прошлого. Да и вообще, глупая, тебе бы радоваться, а не подсчитывать сколько раз и как посмотрел на тебя кто-то из соседей. Как говорит наш терапевт - мне бы ваши анализы! Будто не знаешь, как сложно заиметь собственную квартиру. У меня однокомнатная, мечтающая о ремонте, - и то счастье! Полгода пролетит - не заметишь!.. А это что такое? - Вика постучала пальцем по одной из небольших коробок.
- Пластилин и глина. Будет время - придумаю пару новых моделей.
- Все-таки рассчитываешь открыться заново? - Вика слегка неодобрительно приподняла брови. - Если тебя тогда задавили арендной платой, почему ты думаешь, что этого снова не произойдет?
- Хотя бы потому, что тогда этому активно содействовал кретин, за которого я имела глупость чуть не выйти замуж! - буркнула Кира, расстегивая большую сумку. - Помоги-ка.
Вдвоем они оттащили музыкальный центр в гостиную. Кира включила его, с радостью убедилась, что сможет слушать музыку, не отключая при этом холодильник или не стоя в прихожей с шестом наготове. Вика тем временем с любопытством оглядывалась, бродя из столовой в гостиную и обратно. Открыла крышку фортепиано, немного постучала по клавишам, вызвав у Киры болезненные мимические подергивания, закрыла и обернулась.
- А можно по шкафам полазить? Обожаю это дело!
- Да пожалуйста, - Кира пожала плечами, - только там ничего такого нет. А если и найдешь что-нибудь такое, не вздумай прятать в декольте.
- Да у меня в декольте и без того тесно, - горделиво заметила Вика, подходя к шкафу. Выдвинула один ящик, хмыкнула, выдвинула другой, закрыла и потянула на себя створки.
- Ничего себе, какая древность! - воскликнула она, разглядывая покоящийся в ветхой коробке "Витязь". - У нас такой пылесос умер, когда я еще в классе четвертом училась - да ты ж его помнишь! Мы на его трубах устраивали рыцарские поединки.
- Да, это действительно было в очень далекие времена, - рассеянно пробормотала Кира, возясь с компакт-дисками. Вика метнула на нее сердитый взгляд, потом наклонилась.
- Хоть работает? Тяжелый, наверное… - она потянулась и, обхватив пылесос за ручку, попыталась его приподнять. Пылесос слегка вылез из коробки, но почти сразу же раздался звон, грохот, и верхняя часть с обмотанным вокруг ручки проводом осталась у Вики в пальцах. В воздух взлетело облачко пыли. Кира испуганно вздрогнула и, уронив диск, обернулась.
- По-моему, он сломался, - Вика виновато глянула на подругу. - Извини.
- По-моему, он просто был не закрыт, - Кира одним прыжком оказалась на ногах и подошла к шкафу. - Лучше поставь на место и вообще не трогай больше ничего своими бездумными руками!
- Тут что-то лежит, - деловито сообщила Вика, нагибаясь над коробкой и продолжая держать часть пылесоса. Потянулась вниз, чихнула и извлекла пухлый черный пакет. - Вряд ли это впылесосили. Еще один тайничок твоей загадочной бабушки. Может там тоже денежки?
- Дай! - быстро сказала Кира и выхватила у нее пакет. Вика насмешливо фыркнула, потом шутливо подняла руки и пошевелила пальцами. Кира опустилась на пол, разворачивая сверток, в котором явно что-то было. Вика пристроилась рядом, с любопытством наблюдая за ее манипуляциями.
- Может, баксы на сей раз? - предположила она, увлеченно блестя глазами, но когда Кира вытряхнула содержимое пакета на ковер, разочарованно скривила губы. - Тю!
В пакете оказались не деньги, а самые обычные полароидные фотографии - несколько десятков фотографий, раскинувшихся сейчас на паласе ярким глянцевитым ворохом. Лица, лица, лица… мужчины, женщины, дети, смеющиеся, хмурящиеся, задумчивые, с приоткрытыми в разговоре ртами. Часть фотографий были не полароидными, а обычными, и некоторые из них довольно старыми и сильно выцветшими.
- Семейный архив? - спросила Вика без особого интереса, перебирая фотографии. Кира слегка недоуменно покачала головой.
- Никого из них не знаю. Может, бабкины знакомые. Или коллеги… клиенты… уж не знаю, где там она работала… Да, наверное, и то, и другое.
- Ну, тогда, значит, твоя покойная бабушка была очень и очень общительным человеком, - Вика изящно скрестила обтянутые черными брюками ноги. - Их тут штук сто, не меньше… Странно, они все одиночные, нигде не снято хотя бы двое людей. И только лица…будто… Слушай, а может это архив какого-нибудь отдела кадров?
- Тогда при чем тут дети? - Кира провела ладонью по фотографиям, раздвигая и внимательно их разглядывая. Она уже заметила, что ни одно лицо не повторялось - все люди были разными, словно это и впрямь был некий архив, подобранный не по художественным качествам, а с чисто информативной целью - лица были сняты крупным планом, кроме того, исключительно в профиль. Небрежно поворошив глянцевитые прямоугольники, она убедилась, что здесь нет ни одного лица, снятого в фас. И ни одного старика - самому старшему из запечатленных на фотографии людей на вид не больше пятидесяти пяти. Кира перевернула снимок. На обороте крупным, с наклоном влево почерком было написано.
Зацепин Павел Яковлевич. Волгоград.
С. - 3 ч. 11.07 - 17.07. - 2001. П. Гр. Љ 2/12
Кира недоуменно моргнула. Ну, с первыми-то строчками относительно понятно - такой-то из Волгограда. Или направленный в Волгоград. Или еще что-нибудь в этом духе. Цифры в третьей строчке скорее всего дата - какой-то временной срок. А что такое С - 3 ч.? И П.? Поехал? Приехал? Профессор?
- Я ж говорю - архив, - пробормотала Вика, разглядывавшая оборот другой фотографии. - Разуваева Яна Сергеевна. Николаев. Эс-два-че. Дата какая-то… Забавно… Кир, тут все снимки так подписаны. Слушай, где твоя бабка работала?
- Пока не знаю, - Кира бросила фотографию на пол и взяла другую, на которой был запечатлен профиль мрачного мужчины с тонкими злыми губами. Перевернула ее.
Стадниченко Юрий Валентинович. М. Од. 23.03 - 2.04 - 1994.
У. Ж. (сож.) - Коган Лидия Борисовна. - 31.03. -22.00. Гр. Љ 20. О. Опл.
Кира удивленно хмыкнула. Вот и понимай, как хочешь. Разве что кроме последнего сокращения, к которому очень напрашивалось давно привычное "оплачено". Только что оплачено, кем и за что? Может, это действительно какой-нибудь бабкин клиент? Только для чего было его фотографировать? У Веры Леонидовны была плохая память на лица? Или это для коллекции?
Из любопытства она взяла одну из детских фотографий, с которой куда-то перед собой смотрел смеющийся белобрысый мальчишка лет восьми. Как и прочие, лицо его было Кире совершенно незнакомо. На обороте снимка - все те же загадочные цифры и сокращения. А вот первые строчки вносили определенную ясность.
Зацепин Игорь Павлович.
Волгоград.
Кира торопливо подтянула к себе первую фотографию и внимательно всмотрелась в лицо немолодого уже мужчины, которого, исходя из подписи на обороте, звали Павлом Зацепиным. В лицах мужчины и мальчика хоть чуть-чуть, да прослеживалось определенное сходство. А не сынок ли этот Игорь? Скорее всего. Значит, здесь и семейные подборки имеются. Кира внезапно усмехнулась, еще раз посмотрев на третью строчку надписи. С. - 3 ч. Почему бы этому сокращению не означать следующее: семья - три человека? Вполне возможно. И где-нибудь в этом ворохе есть еще и снимок жены Павла Зацепина. Или еще одного ребенка.
И что это значит?
Кира раздраженно вздохнула, откладывая фотографии к остальным. Как будто мало было загадок! Кто эти люди, какую роль они играли в бабкиной жизни? Вряд ли она сможет это узнать, и странный архив так и останется болезненной занозой в мыслях - больше всего на свете Кира не любила неясностей и неразгаданных тайн - за неразгаданностью всегда мерещилось нечто зловещее и представляющее угрозу. Черт бы подрал эту мнительность! Интересно, она лечится?
Вика, уже утратившая интерес к фотографиям, машинально собирала их в стопку, и Кира занялась тем же, рассеянно глядя на мелькающие перед ней навеки застывшие мгновения чьих-то незнакомых жизней.
- Что бы значили эти сокращения, - задумчиво пробормотала она. Вика пожала плечами и потерла щеку.
- Если тебе так интересно, расспроси родственников. Ту же тетю.
- И расспрошу, - ответила Кира с некоторым вызовом. - Очень странные фотографии. А вдруг бабка их обокрала, и они вскорости заявятся ко мне с предъявами?
- Этот вряд ли заявится, разве только его родственники, - Вика помахала одной из фотографий, старой и поблекшей. - Тысяча девятьсот восемьдесят второй… если это, конечно год… Дяде здесь под полтинник, значит сейчас ему уже за семьдесят. Его, может, и в живых уже нет. Кроме того, зачем ей фотографировать тех, кого обокрала? А может, твоя бабка была разведчиком, а это какие-нибудь шпионы или преступники?
- И дети?
- Преступники с семьями.
- Да ну тебя!
- Кир, скорее всего, эти фотографии вообще ничего не значат. Мало ли…
- Если они ничего не значат, то зачем же бабка их спрятала в пылесос? Неплохой тайник, кстати.
"Почему-то не закрытый" - добавила Кира про себя, постукивая фотографиями по паласу. Как специально, чтобы кто-нибудь из них нашел фотографии при первой же уборке… Как деньги в фортепиано. Чтоб нашли именно они, а не, например, тетя Аня. Тетя Аня не стала бы пылесосить пол, не заинтересовалась бы западающими клавишами… А может, замки на пылесосе просто сломались?
- Можешь еще у брата спросить, - Вика встала, отряхивая брюки. Кира, складывая фотографии обратно в пакет, покачала головой.
- Думаю, не стоит. Знаешь, давай не будем ему говорить про снимки. Его и без того раздражает, что я пытаюсь окутать квартиру и бабку таинственным и зловещим ореолом и придаю слишком много значения всяким мелочам.
- Дело хозяйское, - Вика взглянула на сверток в ее руке. - Положишь обратно в пылесос?
- Пожалуй, нет.
Резко развернувшись, Кира пулей вылетела из гостиной, пробежала через столовую и юркнула в свою спальню, поморщившись от раздавшихся за спиной звуков неумелого собачьего вальса - Вика опять принялась истязать фортепиано. Сунув сверток в шкаф, под одежду, она выскочила в коридор, и тотчас же замок входной двери щелкнул, и в прихожую ввалился Стас с объемистым пакетом в руке, слегка раскрасневшийся и усталый.
- Встречаешь? - осведомился он, ставя пакет на пол и разуваясь. - Я польщен. Подруга еще не ушла?
Кира посмотрела на него испытывающе, но сейчас по непроницаемому лицу брата понять что-либо было совершенно невозможно.
- А тебе бы этого хотелось?
Стас, снимая куртку, чуть качнул головой.
- Да мне как-то все равно. Единственная просьба сегодня не затягивать посиделки до утра, потому что мне бы хотелось выспаться… или переместитесь в твою спальню.
- Не беспокойся - и мне, и Вике завтра на работу. Просто… ты мог бы быть и повежливей.
Стас неожиданно подмигнул ей.
- Это не отсутствие вежливости. Это называется забрасыванием удочек. Начальные маневры.
- Странные у тебя маневры, однако, - Кира подхватила пакет и понесла его в гостиную, Стас двинулся следом, приглаживая слегка взъерошенные волосы.
Крышка фортепиано уже была закрыта. Закрыта была и дверца шкафа, пылесос водворен на место, а сама Вика смирненько сидела в кресле, сложив руки на коленях, словно примерная школьница, и на лице - лишь вежливый интерес. Любой бы поверил, но только не Кира, хорошо знавшая подругу и сразу же заметившая поблескивающую в глазах хитрецу и смешинку, да еще легкие огоньки иного рода, вызванные, несомненно, лицезрением ладной фигуры Стаса, который мягкой, кошачьей походкой шел через комнату. Кира скорчила подруге рожу, и та изобразила на лице возмущение облыжно заподозренной в блуде монахини. Потом скромно закинула ногу на ногу и чуть выпрямилась, не без умысла выдвинув вперед грудь, обтянутую тонким нежно-голубым свитерком с глубоким вырезом, в котором притаилась золотая ящерка на тонкой цепочке, и Кира заметила, что Стас не устоял - скользнул взглядом по этому вырезу, и его глаза подернулись легкой мечтательной дымкой. Она почувствовала легкое раздражение, и вместе с тем ей стало очень смешно, и, чтоб не показать этого, Кира поспешно отвернулась и начала разгружать содержимое пакета прямо на журнальный столик. Бутылка массандровского "Муската", новосветовское шампанское - да уж, и впрямь начальные маневры… А это что такое? Кира вытащила небольшой пакет, в котором была какая-то коробка, и вопросительно взглянула на Стаса.
- Что это?
- Открой - и узнаешь, - сообщил Стас, опускаясь в свободное кресло. - Для того и существуют коробки, чтобы их открывать, не так ли?
Кира извлекла коробку из пакета и, увидев рисунок на ней, забыла обо всем на свете. Затаив дыхание, торопливо открыла и восторженно взвизгнула:
- Стас!