Кира повернула голову и критически оглядела неуклюжего индивидуума мужского пола. На вид он был старше ее года на два-три, глаза цвета бутылочного стекла смотрели на нее чуть виновато и вместе с тем изучающе. Его лицо было чуть грубоватым, но обаятельным - о таких обычно говорят "он очень милый". Пшеничные волосы коротко острижены, одет хорошо и не без элегантности - было очевидно, что он следит за своим гардеробом. Индивидуум не вызвал у Киры ничего, кроме раздражения, и она сразу же отвернулась.
- Знаете, - неожиданно заговорщическим голосом произнес он, наклоняясь к ее уху, - а у них здесь нет душа. Я узнавал.
- И что? - Кира отодвинулась. - Вы хотели искупаться?
- А как же? - удивился он. - Обязательно будет нужен душ после энергичных движений… освежиться. Это же танцы.
- Да ну?! - изумилась Кира. - А я думала, это собрание парапсихологов. Во не повезло!
- А вы язва - да? - отметил он укоризненно.
- Присутствует. Впрочем, вас это не касается.
Светловолосый хотел было еще что-то сказать, но в этот момент Павел Викторович выступил вперед и сделал широкий обнимающий жест.
- Я рад приветствовать всех, кто пришел к нам в этот вечер и пожертвовал своим драгоценным временем, чтобы послушать, как я буду расписывать все достоинства нашего клуба. Но, думаю, это ни к чему. Лучше слов об этом скажет сам танец, и наши лучшие пары сейчас продемонстрируют вам, чему вы сможете научиться, посещая наши занятия всего лишь три раза в неделю. Программа европейского танца будет чередоваться с программой латинского танца - через урок. Итак, европейская программа. Виктор Лагутин и Анна Кориненко, прошу. Медленный вальс.
На свободное пространство перед зрителями вышли мальчик и девочка лет двенадцати и под неспешную музыку начали двигаться в округлом величавом танце с множеством сложных неторопливых поворотов. Кира восхищенно наблюдала за ними - смотреть бальный танец вживую оказалось совсем иначе, чем по телевизору. Она уже почти представила себя в этом танце и едва слышно бормотала:
- Так и я смогу… и так смогу… и так… ой, нет, так не смогу… а как это?… если очень медленно…
Краем глаза она видела, что сидящий рядом парень посмеивается, но ей на это было наплевать. Оксана чуть подалась вперед, и ее губы приоткрылись в полуулыбке.
Вальс сменился фокстротом, потом танго, потом венским вальсом, и когда по паркету отшуршали последние па, Оксана немного капризно сказала:
- Я тоже так хочу!
Кира улыбнулась. В принципе, Оксана вполне связно озвучила ее собственную мысль. Она уже почти решила, что запишется.
- Латинская программа! - провозгласил Павел Викторович и подмигнул будущим ученикам. - Думаю, будет неплохо посмотреть сразу несколько пар, в том числе и самих преподавателей. Начнем с ча-ча-ча. Антонина Григорьевна, сделайте нам музыку!
Женщина поставила старую песенку Мануэля Ортеги, Павел Викторович скороговоркой представил две вышедшие пары студенческого возраста, и они начали танцевать, ритмично вращая бедрами и руками и делая стремительные и совершенно головокружительные повороты и провороты. Партнеры в обеих парах были одеты в строго черных тонах, зато партнерши щеголяли яркими майками и короткими юбками - собственно не юбками, а косо завязанными поясами с длинной бахромой, которая колыхалась, взлетала и хлопала их по быстро переступающим длинным ногам. Все пары танцевали разные композиции - одна сложнее другой, и Кира удивлялась, как они не налетают друг на друга на таком небольшом пространстве. Па привели ее почти в священный ужас, ей казалось, что она никогда не сможет такого проделать, а когда одна из девушек, лихо трижды крутанувшись, откинулась назад, забросив ногу на бедро партнеру и удерживаемая только одной его рукой, Кира едва сдержалась, чтобы не закрыть глаза. Лица танцующих притягивали ее, как магнит - на них был ритм, сила и страсть, казалось, разум их растворился в танце полностью, они смотрели друг на друга горящими взглядами, и в их улыбках был огонь. До сих пор ей казалось, что такие лица бывают у людей только когда они занимаются сексом. Впрочем, для них, наверное, это и был секс - на некоем особом уровне.
- Я думаю, это не так уж сложно, если заниматься каждый день, - пробормотал сидящий рядом с ней, и Кира раздраженно покосилась на него.
- Говорите про себя. Вы мешаете мне смотреть!
- Извините, - сказал он и замолчал. Кира отвернулась, восхищенно глядя на изгибающиеся фигуры.
После ча-ча-ча, пары станцевали румбу и пасадобль, и Павел Викторович объявил, что на этом пока художественная программа закончена. Пошли технические подробности - оплата, время, дни занятий, желательная одежда, желательная обувь. Затем присутствующим раздали небольшие анкетки, и они принялись их заполнять. Оксана, кусая кончик ручки, с серьезным видом спросила у Киры:
- Если я пишу полностью имя и фамилию, то зачем мне еще нужно указывать свой пол?
- На всякий случай, - сказал Кирин сосед. - Есть фамилии без окончаний женского рода и двузначные имена.
- Как у вас? - поинтересовалась Кира.
- Нет, почему же, - он, почему-то, слегка обиделся. - Меня зовут Сергей.
- Тем хуже для вас, - заметила Кира, старательно вписывая в анкету свой адрес. Какая-то девушка позади нее тоном профессионала сказала:
- Советую на занятия брать с собой кусок парафина или стеарина и ножик.
- Зачем? - обернулась Оксана.
- Крошить на пол. Пол очень скользкий. Мы всегда так делаем.
Кира представила себя в классическом бальном платье, настругивающей на паркет свечу, и ей стало смешно, отчего ее рука соскочила, и собственная изящная роспись стала похожа на раздавленного комара.
Постепенно собравшиеся поднимались и шли к выходу, складывая анкеты стопкой на столе. Павел Викторович приветливо кивал каждому и сообщал, что ждет в понедельник на первое занятие. Кира, на ходу застегивая куртку, начала спускаться по лестнице, болтая с Оксаной, рядом же, как-то незатейливо, само собой пристроился сидевший рядом с ней парень, изредка вставляя в разговор дополнения, но когда они вышли на улицу, он постепенно отстал и разговорился с группкой шедших позади молодых людей, и вскоре оттуда начали доноситься разнообразные реплики компьютерного содержания. Едва он исчез из вида, как Кира сразу же забыла о нем. Распрощавшись на остановке с Оксаной, которой нужно было ехать в другую сторону, она запрыгнула в подъехавший "топик" и села возле окна, прокручивая в голове яркую танцевальную картину. Ей хотелось, чтобы поскорее наступил вечер понедельника. Такие занятия - отличное средство от всяких глупых загадок.
Но тетя Аня… что такое было с тетей Аней?
Выйдя на своей остановке, Кира повернула направо, к проезжей дороге. Вот уже несколько дней она давала большой крюк, обходя парк стороной - отчего-то ей совсем не хотелось там проходить. Прохожих не было видно, и она, восстановив в памяти одно из танцевальных па, попыталась его проделать, но ее сразу же занесло куда-то вбок, и она налетела на внезапно вышедшего из-за угла человека, ойкнула, что-то шлепнулось на асфальт, хлопнуло с сочным звуком, и человек выругался голосом Вадима Ивановича.
- Ой, простите, - сказала она виновато. - Бога ради, простите, я вас не заметила.
Они стояли и смотрели, как по асфальту с какой-то чарующей быстротой расползается атласная молочная лужа, кажущаяся в полумраке призрачной в своей белизне. Потом "майор" присел, двумя пальцами, словно дохлую крысу, поднял разорвавшийся пакет и отбросил его в кусты.
- Что это вы тут сейчас делали? - спросил он, выпрямляясь.
- Я просто… вы простите, я вам сейчас другое куплю! Подождите, я быстро!
- Это совершенно не…
Но она, не слушая, отвернулась и побежала через дорогу - туда, где светилась витрина круглосуточного магазина. Уже перепрыгнув через бордюр на противоположной стороне, Кира обернулась. Позади была пустая улица - "майор" ушел. Пожав плечами, она толкнула дверь и зашла в магазин.
Выйдя спустя минуту с пакетом молока, она посмотрела на другую сторону улицы. На углу дома по-прежнему никого не было.
- Вот ведь вредный тип! - пробормотала она, подождала, пока проедет машина, перешла улицу и остановилась возле молочного пятна, уже начавшего бледнеть, посмотрела на темные холмы кустов вдоль пустынной дороги и пожала плечами, с раздражением подумав, что этот жест, похоже, входит у нее в привычку. Сделала несколько шагов вперед, но тотчас же остановилась и резко обернулась. В затылке тонко покалывало знакомое ощущение безразлично наблюдающего взгляда. Она отвернулась и снова пошла вперед, и на ее третьем шаге в кустах что-то легко хрустнуло. Кира вздрогнула и ускорила шаг, и в следующее мгновение едва сдержала крик, когда чья-то рука схватила ее за плечо.
- Можете отдать мне молоко, - сказал Вадим Иванович, забирая у нее пакет. - Вижу, вам уже надоело его держать.
- Черт, вы меня напугали! - зло сказала она и стукнула каблуком по асфальту. - Где вы были?! Я думала, вы ушли!
- Нет, - лаконично сказал "майор", зажал трость подмышкой и извлек из кармана перочинный нож, раскрыл его, и нож сухо щелкнул, отчего Кира снова вздрогнула, не понимая, почему стоит тут и смотрит на все это, а не идет домой. - Чего вы так уставились? Думаете, собираюсь отпилить вам голову?
- Вам когда-нибудь говорили, что вы хам? - поинтересовалась она.
- Много раз. А что? - он ловко взрезал краешек пакета, запрокинул голову и сделал несколько больших глотков, потом с удовольствием облизнул губы. - Хотите?
- Нет, спасибо. А вы что, не могли подождать до дома?
- Зачем ждать до дома, если мне захотелось молока сейчас?
- Воспитанные люди обычно пьют из стакана.
- Воспитанные люди обычно не налетают на других людей, даже если те, другие, невоспитанные, - он отпил еще немного молока. - Вы на улице растанцовываетесь, я пью молоко. И в чем тут разница? Всего лишь безобидные непосредственные действия - не более того.
- Вы могли бы и поблагодарить, - сердито сказала она.
- За что? За то, что вы чуть не уронили меня на асфальт? Спасибо.
Кира резко развернулась и зашагала было к дому, но Вадим Иванович окликнул ее:
- Кстати, Кира.
- Да? - сказала она, остановившись, предельно ледяным тоном.
- Я хотел бы извиниться перед вами - на днях я наговорил вам черт знает чего.
Она удивленно обернулась.
- Вы про духи?
- Вовсе нет, уж насчет этого кошмарного запаха я остаюсь при своем мнении. Попробуйте что-нибудь естественное. Легкий жасмин, например.
- Может, вы меня еще поучите, как красить глаза?!
- А нужно?
- За что вы хотели извиниться? - холодно спросила Кира, с трудом сдерживаясь, чтобы чем-нибудь в него не запустить.
- То, что я сказал вам про вашу бабушку… забудьте. Я погорячился, да и чувствовал себя неважно. Все-таки, она ваша близкая родственница. Да и на самом деле… все совсем не так уж…
- Почему вы вдруг изменили свое мнение?
- Я его не менял, - сказал он неожиданно угрюмо.
- Тогда почему вы хотите, чтобы я его изменила?
- Потому что вам это пойдет только на пользу. Еще больше вам пойдет на пользу, если у вас вообще не будет мнения по этому поводу. Спокойной ночи.
Кира недоуменным взглядом проводила его удаляющуюся прихрамывающую фигуру и направилась к дому, но тотчас же ее окликнули, и она снова обернулась, глядя, как по дорожке спешит к ней темная фигура, позвавшая ее голосом Стаса.
- Кто это был? - спросил он, подойдя, и Кира удивилась нервозности в его голосе.
- Вадим Иванович.
- Кто-кто?
- Ну, из двенадцатого дома. Который все время с тростью ходит.
- А-а, этот дедок… А что он хотел?
- Ничего. Так, перекинулись парой слов.
- Ну-ну, - сказал Стас, придерживая странно топырящуюся на груди куртку. - Решил на старости лет поволочиться за молоденькой красоткой? Еще не зазывал на чашечку чая, не угощал конфетами?
- Только молоком. Не говори ерунды, Стас! - рассердилась она. - Что ты там прячешь под курткой?
- А-а, да тут Вика кое-что тебе передала… Вернее, кое-кого, - Стас потянул вниз замок "молнии", и на Киру глянули два испуганных круглых глаза, после чего из-за пазухи Стаса громко негодующе мяукнули.
- Ой! - Кира хотела было тут же вытащить котенка, но Стас увернулся, снова застегивая куртку.
- Давай сначала придем, ладно? А то еще удерет… По-моему, он голодный. И я, кстати, тоже.
- В холодильнике здоровенный казан плова и молоко. Пошли.
Зайдя в прихожую, Стас расстегнул куртку и выпустил на пол пушистого рыже-черно-белого котенка с большими, словно у летучей мыши, ушами, и раздраженными желтыми глазами. Котенок сразу же начал настороженно нюхать линолеум, по-стариковски покачивая маленькой головой с длинными белыми усами.
- Ой, какая прелесть! - воскликнула Кира, садясь на корточки. Котенок шарахнулся от ее протянутой руки, потом начал осторожно обнюхивать ее пальцы, чуть сгорбившись и готовый в любой момент пуститься наутек. - Это кот или кошка?
- Кошка, - сказал Стас, опускаясь рядом. - Говорят, трехцветные кошки приносят удачу.
- А деньги они приносят?
- Ну, наверное, должны.
Кира погладила зверька, и он, очевидно решив, что с ее стороны ему ничего не угрожает, начал тереться об ее ладонь, поставив хвост трубой и тихо мурлыча. Большие желтые глаза мягко мигали.
- Признал, - Стас поднялся. Кира тоже выпрямилась и, сделав несколько шагов к столовой, поманила кошечку за собой, но та осталась на месте, глядя на нее с подозрением благовоспитанной особы, которую незнакомец приглашает прокатиться. Тогда она взяла его на руки и вошла в комнату. Но едва Кира переступила порог, как котенок громко зашипел и вонзил острые когти ей в запястье. Невольно вскрикнув, она выронила его, и котенок мягко шмякнулся на палас. Стас, вошедший следом, удивленно спросил:
- Что это с ним?
Поведение животного резко изменилось. От настороженного дружелюбия не осталось и следа. Выгнув спину, оно застыло посреди комнаты, бешено сверкая по сторонам горящими глазами и издавая протяжные гортанные звуки:
- Маоу-у! Маоу-у!
- Чего ты испугалась? - Кира сделала движение, собираясь схватить котенка, но тот резко отпрыгнул назад и пригнулся, вжимаясь в палас и испуганно шипя. Потом заметался по комнате, налетая на стулья и вспшикивая так, словно кто-то от души плевал на раскаленный утюг, попытался вспрыгнуть на шкаф, сорвался и унесся в гостиную. Кира вбежала в нее как раз вовремя, чтобы увидеть, как котенок, раздирая занавески, лезет наверх.
- Подожди, сейчас я ее сниму! - крикнул Стас, подтаскивая к окну стул, и в тот же момент котенок совершил головокружительный прыжок, приземлившись далеко позади него, и помчался прочь из гостиной, завывая на ходу, пролетел через столовую и выскочил в коридор. Кира погналась за ним в свою спальню и растерянно остановилась, глядя, как котенок мечется по комнате, словно закрытый в банке мотылек. С грохотом он промчался по трюмо, разметав флакончики, расчески и косметику, брызнул под кровать, тут же выскочил оттуда и взмыл на штору. Кира подскочила к ней, но котенок тут же спрыгнул, пронесся через комнату наискосок, по пути налетев на стул. В коридоре Стас попытался его поймать, но его пальцы лишь впустую схватили воздух, а котенок, цветной молнией промелькнув мимо, вспрыгнул на кухонный стол, повалил солонку и баночки со специями, одним прыжком оказался в открытой форточке, с грохотом обрушился на железный подоконник по другую сторону и исчез в ночи.
- Сейчас поймаю! - Стас развернулся и хотел было выскочить из кухни, но Кира успела ухватить его за руку.
- Куда?! Как ты его ночью найдешь?!
Он остановился и посмотрел на темное окно.
- Да… Чего это он? Чего он так взбесился?
- Не знаю, - расстроено сказала Кира, отпуская его. - В коридоре же он себя нормально вел.
- Может, он какой-нибудь буйнопомешанный?
- По-моему, он был совершенно нормальным. Его что-то напугало… Может, ему не нравятся квартиры?
- Еще скажи, что у него клаустрофобия! - Стас опустился на табуретку, по-прежнему глядя в окно. Кира вздохнула и принялась сметать со стола рассыпанную соль. Глубокие царапины на ее запястье горели огнем, в ушах все еще звучал испуганный кошачий вой.
- Никогда не видела, чтобы кошки так себя вели.
Стас почесал затылок и задумчиво произнес:
- Говорят, что кошки очень хорошо чувствуют нечистую силу…
- Стас, ты же здравомыслящий человек! - негодующе перебила его Кира, ссыпая соль в раковину. - Придумай нормальное объяснение!
- Может, бабка держала собаку, и остался запах…
- Чтобы так напугать кошку, тут должен был остаться запах не меньше, чем тридцати собак! Кроме того, никакой собаки у нее не было!
- Откуда тебе знать?
- Соседи сказали. Соседи всегда знают, кто и у кого есть. Кроме того…
- Больше слушай всяких дебилов! - резко перебил ее Стас, встал и направился к холодильнику. - Небось, этот хромоногий?!
- Чего ты на него так взъелся? - Кира с насмешливым удивлением посмотрела на его согнутую спину. Стас вынырнул из холодильника с казаном в руках и сердито грохнул его на стол.
- Потому что мне не нравится, что какой-то старый хрен клеится к моей сестре! Уже не в первый раз вижу, как он вокруг тебя круги нарезает!
- Перестань молоть чушь! Мы с ним просто иногда разговариваем. Его бывает интересно послушать… Кроме того, если он и вздумает позволить себе что-нибудь этакое, я с этим разберусь сама! Тебя это вообще не касается!
- Не касается?! - Стас хлопнул дверцей холодильника, и стоявшая на нем расписная хлебница подпрыгнула. - Я твой…
- Стас, из-за чего ты, собственно, поднимаешь бурю? - Кира зажгла газ и поставила казан на плиту. - Ты хоть знаешь, сколько ему лет?! Да вздумай я перед ним оголиться, он тут же скончается от сердечного приступа!
Стас снова уселся на табуретку, надувшись, как ребенок. Потом сказал:
- Поищу котенка завтра утром. Не найду - попрошу Вичку достать другого.
- Знаешь, лучше пока не стоит, - Кира открыла шкаф и начала доставать тарелки. - А вдруг и он взбесится? Может, и впрямь все дело в запахах? Не в собачьих… Ты чувствуешь, что в комнатах все время гнильцой попахивает - до сих пор…
- Кошки не боятся дохлых мышей! - отрезал Стас. - Разве что призраков дохлых мышей. Ты, кстати, была на своих танцах?
- Да, - Кира села напротив него, подперев подбородок ладонями.
- Ну и как?
- Ничего. Но сегодня был только общий сбор - первое занятие в понедельник.
- Уже с кем-нибудь познакомилась?
- Так, ничего особенного, тем более на пары еще не разбивались… Был там один, рядом сидел, болтал всякую ерунду… На вид вроде ничего, но болван болваном. Да еще и Сережа. Терпеть не могу это имя!
- Ну, имя еще ни о чем не говорит, - заметил Стас. - Значит, он на тебя реагировал?
- Реагировал или нет - это его личные трудности. Он занудный и неуклюжий тип!
- Первое впечатление бывает обманчивым! - заявил Стас, с поклоном подавая ей пустую тарелку. Кира покачала головой, взяла тарелку и повернулась к плите.