- Заходим, - Стас проворно вскинул сумку на плечо, - пока не пришли знакомиться остальные соседи. Я сегодня к знакомствам не расположен.
- Неприятная женщина, - пробормотала Кира.
- Тетка, как тетка! - великодушно заметил Стас и легко подтолкнул ее плечом. - Ну, пригласи же меня!
Кира фыркнула и величественно повела рукой.
- Прошу пожаловать! - провозгласила она, заходя внутрь.
- И вы заходите, - пробормотал Стас, шагнул следом и захлопнул за собой дверь, отчего они оказались в полной темноте.
- Господи, ну и темень! - невольно воскликнула Кира, шаря перед собой руками.
- Это потому, что все шторы задернуты, - сказал рядом невидимый Стас и поставил сумку ей на ногу, отчего она ойкнула и выдернула ногу. - Где тут лампочка, хотел бы я знать?..
Он щелкнул зажигалкой, и вспыхнувший крошечный огонек выхватил из мрака часть вешалки и старые пыльные пальто. Чуть колыхающийся огненный лепесток поплыл вдоль стены и остановился, когда из темноты выступил мутный плафон светильника и кнопочка выключателя под ним. Стас нажал на нее, и в прихожей зажегся тусклый свет.
- Ой-ой, - уныло произнесла Кира, разглядывая высоченный растрескавшийся потолок, сплошь затянутый грязной паутиной, электросчетчик, расположенный на огромной высоте, старые, уже начавшие отставать обои неопределенного цвета, все сплошь во влажных потеках, грязную трубу под потолком, с которой свисали какие-то лохмотья, забитую пальто и плащами вешалку, под которой лежала груда старой обуви, на слепое бельмо затянутого белой тканью зеркала, висевшего над тумбочкой с растрескавшейся полировкой. На тумбочке аккуратной стопкой лежали какие-то бумаги, тут же были свалены старые перчатки и комком лежал газовый шарф - розовый с нитями люрекса. Рядом стоял ярко-красный дисковый телефон. Возле тумбочки примостилась табуретка с темным чехлом, на которой лежала зимняя шапка с потертым мехом. На стене висели, чуть покосившись, два грязных железных подсвечника с оплывшими грязно-желтыми свечами. В углу, в аккурат под счетчиком была пристроена длиннющая узкая доска, и Стас тотчас же деловито похлопал по ней.
- Это, я так понимаю, дистанционное управление для включения пробок. М-да, плоховато, что счетчик так высоко.
Кира потрогала рукав одного из пальто. Он оказался сырым. Отведя пальто в сторону, она взглянула на стенку, по которой расползлось огромное влажное пятно.
- Стас, посмотри сюда.
Он кивнул и дотронулся ладонью до обоев.
- Сырая хата. Беда всех первых этажей старых известняковых домов. Известняк воду впитывает, как губка… Ничего, подсушим. И нужно почаще держать окна нараспашку. Какое все влажное… отсюда и запах.
Он поставил сумку и присел на корточки, разглядывая отставшие квадратики линолеума, постучал по полу и констатировал:
- Скоро провалится. Хорошо, что здесь подвала нет - сразу фундамент. Иначе улетели бы в один прекрасный день!
Кира, сделав согласный жест, сбросила сапоги и наклонилась, выглядывая среди обуви тапочки, но там их не оказалось. Тогда она открыла верхнюю крышку тумбочки, и тотчас с грохотом отворилась нижняя, тяжело ударившись об пол и чудом не отшибив ей ноги. Взвизгнув, она отскочила, потом чертыхнулась. Стас схватился за сердце и прислонился к стене.
- Господи, Кирка, ты ж поосторожней с этой рухлядью! Давай лучше я вначале все пооткрываю, ладно? Тем более, у тебя с тумбочками с детства нелады.
- А ну тебя! - отмахнулась Кира. - Зато мы теперь знаем, как с ней надо обращаться.
Она вытащила две пары тапочек - пушистые ярко-зеленые для себя и большие растоптанные - для брата, потом потянулась к зеркалу и сдернула с него ткань, и зеркало, несмотря на пыль, сразу же ожило - казалось, в прихожую внимательно глянул чей-то большой блестящий глаз.
- Вообще-то, насколько мне известно, так не полагается, - мягко заметил Стас. Кира ответила ему недовольным взглядом.
- Стас, нам тут жить, а что толку от зеркала, если в него нельзя посмотреться. Прошло уже достаточно времени. К тому же, я не суеверна.
Он пожал плечами, потом, хлопая задниками тапочек, подошел к тумбочке, снял телефонную трубку, послушал и удовлетворенно кивнул.
- Уже хорошо. Так, - его рука начала порхать в воздухе, указывая на закрытые двери, - комната, комната, комната… а это, надо полагать, ванная. Сейчас посмотрим, как обстоят дела с водой и местной сантехникой…
Он подошел к нужной двери, щелкнул пластинкой выключателя, отодвинул удерживавший дверь шпингалет, открыл ее, и на него тотчас с лязгом повалилась пыльная стремянка, с которой дождем возмущенно посыпались большие и маленькие сенокосцы и торопливо засеменили прочь. Кира, не удержавшись, вскрикнула, потом засмеялась.
- Так, не ванная, - сердито констатировал Стас и вернул стремянку в прежнее положение. - Чуво хихикаешь, чуво?!.. Господи, ну и барахла!
Кира, подойдя, заглянула через его плечо в кладовку, забитую ржавыми инструментами, банками, газетами, мешками, жестяными коробками, мотками проволоки и веревок, искореженными останками какого-то древнего велосипеда, рулонами обоев, шлангами, электродеталями, тряпками и прочей рухлядью. Все это было свалено огромной кучей, свисало со стен и даже с потолка, и над этим господствовал толстый слой паутины и пыли. Казалось, что они заглянули в логово некого огромного паука-барахольщика, стаскивавшего сюда все, что ему только удавалось найти.
- Ничего себе! Да здесь не убирали лет шестьсот!
- Что ж, это можно понять, - мрачно пробормотал Стас. - Меня и самого не тянет здесь убирать. А ведь придется. Ладно, продолжим процесс ознакомления с дворцом.
Он закрыл дверь, щелкнул выключателем и отворил соседнюю - уже осторожно. Но на этот раз осторожность была излишней. Это действительно оказалась ванная - просторная, с совмещенным санузлом. Из крана в потрескавшуюся раковину с мерным шелестом шлепала вода. Голубой потолок с пластами отслоившейся штукатурки был затянут неизменной паутиной, выходящее на кухню окошко покрыто толстым слоем пыли, неприкрытое зеркальце и зеркальная же полка были мутными и грязными. В углу стояла старинная стиральная машинка "Таврия", на которую Кира посмотрела растерянно.
- Как ты думаешь, она работает?
- Вряд ли, - Стас, наклонившись, внимательно разглядывал трубы. Лицо его было удрученным. - М-да, все это очень и очень грустно. Все проржавело, полотенцесушитель вот-вот отвалится… Ой, как грустно-то, а… Как насчет воды?
Он отвернул кран, и в ванну с ржавыми потеками хлынула вода, смыв очередного сенокосца, который, отчаянно размахивая лапами, исчез в сливном отверстии.
- Горячая есть? - поспешно спросила Кира. Стас открыл другой кран, потрогал воду пальцем и тут же закрыл.
- В таких старых домах обычно стоят колонки. Пошли на кухню, посмотрим, и если это так, то нам повезло. Горячая вода - большая ценность.
Кира хмыкнула, разглядывая полки, заставленные разнообразными средствами бытовой химии, потом недоуменно вздернула брови. На одной из полок, рядом со средством для мытья окон, стоял тяжелый бронзовый шандал с длинной, лишь чуть-чуть оплывшей свечкой, которую, видимо, зажигали только однажды. Зачем Вере Леонидовне понадобилась в ванной свеча? Предусмотрительность на случай неожиданного отключения света? Вряд ли бабушка любила принимать ванну при свечах - не тот возраст… впрочем, черт его разберешь этот возраст, мало ли, что кому нравится - при этом же далеко не все оглядываются на количество прожитых лет. Пожав плечами, она наклонилась, отодвинула ящик пластмассовой ванной тумбочки, и недоумение на ее лице превратилось в удивление.
- Стас, посмотри-ка.
Стас, уже собравшийся покинуть ванную, недовольно развернулся и подошел к ней.
- На что?
Кира кивком указала направление, и он, наклонившись, присвистнул, разглядывая ящик, доверху набитый разнообразными баллончиками освежителя воздуха.
- Да, впечатляет!
- Интересно, зачем ей столько? - Кира вытащила один баллончик, потом другой. Все они были неиспользованными.
- Старушка была крайне запаслива.
- При всей своей запасливости, она, все же, насколько мне известно, была пенсионеркой, - заметила Кира, с грохотом сваливая освежители обратно в ящик. Стас рассеянно кивнул.
- Ну да. И что?
- Тебе известно, сколько стоит вот такой освежитель?
Стас всем своим видом показал, что ему это неизвестно.
- Его здесь лежит гривен на двести.
Он снова присвистнул, на этот раз не без уважения.
- Пенсия у нашей бабаньки, насколько мне известно, вряд ли превышала… ну сотни четыре. Скорее всего, триста пятьдесят. Тратить большую часть пенсии на освежители… если только у нее не была какая-нибудь мания. Или по одному прикупала каждый месяц? Может, она их коллекционировала?
- А может, кто-нибудь подарил ей целую партию? - предположила Кира, невольно переводя взгляд на шандал и обратно на ящик. - Ну, там… на день рождения.
- Очень странный подарок, - Стас потер ухо. - А может, наша бабка была не такая уж бедная? Может, где-нибудь тут спрятаны золотые слитки? Или стулья набиты алмазами?
Кира фыркнула, всплеском жестов выразив явное презрение к этой версии.
- Скажешь тоже!
Стас пожал плечами и свел ладони в звонком, задорном хлопке.
- Пошли на кухню! Честно говоря, мне наплевать, сколько у нее было освежителей или, там, средств для чистки унитаза! Есть вещи и поважнее, - он задрал голову и критически осмотрел лохмотья паутины и отслоившуюся штукатурку. - Главное, чтоб за эти полгода потолок не рухнул нам на головы вместе с соседями. Если это произойдет, я буду очень недоволен.
- Если это произойдет, тебе уже будет все равно, - оптимистично заметила сестра и потянула его за локоть. - А машинку тебе все равно придется осмотреть. Я - дитя технического прогресса, и отвыкла мельтешить руками в тазике.
Стас пробурчал что-то нечленораздельное и поплелся следом за ней на кухню, по пути хмуро разглядывая отклеившиеся полотнища обоев, пыльные антресоли, где громоздились еще более пыльные банки, и пол, податливо прогибающийся под ногами.
Уже на пороге кухни Кира вдруг по-кошачьи пригнулась, сузив глаза, после чего стрелой метнулась к окну, чуть не опрокинув по дороге табуретку, резким движением отдернула одну из тонких белых занавесок, и на нее испуганно глянуло вплотную прижатое к стеклу расплывшееся, незнакомое старушечье лицо, над которым громоздились мелкие стального цвета кудряшки. Лицо беззвучно открыло рот, после чего исчезло, словно его владельца неожиданно сдуло ветром.
- Проклятье! Нет, ты это видел?! - задыхаясь от негодования воскликнула Кира, размахивая руками. Стас, не ответив, грациозно скользнул к столу и ловко подхватил сахарницу, сметенную со стола разбушевавшимися руками сестры. - Ой!
- Ай! - отозвался Стас, возвращая сахарницу на стол - подальше от опасного места. - Видел. И что такого? Любопытство такого рода прямопропорционально возрасту. Старые люди, заняться нечем…Научись себя сдерживать - это не последняя физиономия, которая будет висеть в нашем окне, а сахарница здесь скорее всего одна. Привыкнут - перестанут заглядывать.
- Привыкнут… - проворчала Кира. - Я не люблю, когда в мои окна кто-то заглядывает! Терпеть этого не могу!
Она приоткрыла другую штору, посмотрела на двор и невольно вздрогнула.
Все, кто сидел на скамейках или прогуливался мимо дома, смотрели на нее. Смотрели очень внимательно. Несмотря на расстояние, Кира не могла ошибиться. Они смотрели именно на ее лицо, появившееся между разошедшимися занавесками, а до этого, вероятно, смотрели на окно. И тетя Тоня, уже умостившая свои внушительные телеса на одной из скамеек, смотрела тоже.
Это продолжалось секунду, а потом скрещенные взгляды вдруг резво разбежались в разных направлениях, вернувшись к детям, газетам, шахматам, нардам и лицам собеседников. Кира отступила назад, и занавески сомкнулись.
- Да что же это такое?! - прошептала она. - Стас, они так и смотрят…
- Не выглядывай в окно, если это тебя так волнует, - посоветовал Стас, уже возящийся с колонкой. - И вообще наплюй! Так недолго и параноиком стать!
Он зажег газ, открыл кран и через несколько секунд в зеве колонки что-то вздохнуло, хлопнуло, и оттуда свирепо полыхнуло. Вниз посыпалась сажа.
- Елки! - опасливо сказал Стас, глядя на огонь, уже горящий ровно, потом сунул палец под струю воды и блаженно сощурился. - А-а-а! Горяченькая!
Кира, усилием воли преобразовав свои возмущение и легкую тревогу в философское пожатие плечами, открыла дверцу холодильника, заранее предвкушая все неудобства, которые будут с ним связаны, - это был криворукий "Днепр" чуть ли не античного периода. Она хорошо знала такую породу - защелка дверцы не воспринимает обычного нежного закрытия и реагирует только на зверские хлопки, от которых с полочек будут лететь яйца и прочая снедь.
Внутри холодильника было темно, сухо и грустно. Все содержимое состояло из нескольких сморщенных долек чеснока, съежившегося и потемневшего лимона и начатой упаковки томатной пасты. Приготовить из этого обед было решительно невозможно. Интересно, кто разморозил холодильник? Тетя Аня? Наверное, пока Вера Леонидовна лежала в больнице. Впрочем, это было неважно.
Захлопнув холодильник, Кира обшарила кухонные шкафы, но не нашла ничего, кроме груды старой посуды, пакета сахара, горстки муки и упаковки черного перца. Она сообщила о результатах поиска сидящему на табуретке Стасу, который сразу же погрустнел.
- А есть-то уже хочется - и по серьезному. Диетические блюда тети Ани особо не насыщают, - произнес он, открывая форточку и закуривая. - Ладно, чуть погодя сгоняем в гастрономчик, благо он рядом. И, кажется, неподалеку я видел рынок. Скажи мне, милое создание, - его мягкий голос стал откровенно заискивающим, - а умеешь ли ты готовить, поскольку я…
- Готовить я умею и люблю, так что можешь расслабиться, любезный братец! - деловито отрезала Кира, и лицо Стаса сразу же просветлело.
- Расслабляюсь, - сообщил он и, небрежно откинувшись, стукнулся затылком о кафель, и на него тотчас же со страшным звоном обрушилась подвеска с поварешками, шумовками и прочей мелкой кухонной утварью. Чертыхнувшись, Стас принялся собирать их с себя и с пола.
- Господи ты боже, в этом доме можно стать инвалидом - все время что-нибудь да падает! Хорошо, что бабуля не имела привычки вешать на стену сковородки!
Ворча в том же духе, он пристроил подвеску на место, после чего открыл кран и затушил окурок. Кира тем временем пощелкала выключателем, проверяя, горит ли на кухне свет, потом задумчиво заглянула в щель между холодильником и шкафом.
- Интересно, есть ли здесь крысы? На первых этажах таких домов всегда что-нибудь да водится.
- Крысы вряд ли, а вот мыши есть точно.
- Откуда такая уверенность?
- Оттуда, что на одну из них я как раз сейчас смотрю.
Кира резко обернулась и успела увидеть блеснувшие крохотные бусинки глаз и маленький серый комок, который метнулся к щели между раковиной и стеной и пропал. Она наклонилась и заглянула под стол, потом наскоро обмахнула взглядом кухню. Мышей Кира не боялась, но хорошо осознавала все неприятности, которые могут доставить эти маленькие грызуны.
- Значит, придется заводить кошку, - решительно сказала она, выпрямляясь. Стас недовольно поморщился.
- Не люблю кошек, вообще-то. Когда они на улице, то пожалуйста, а вот в доме…
- Ну, тогда будешь ловить мышей сам! От них нужно избавляться как можно быстрее - изгрызенные продукты, зараза…
- Ну, раз так сурово, то заводи, - удрученно произнес брат. - Только нормальную дворовую кошку, а не какого-нибудь там элитного перса, который будет целыми сутками валяться на диване и предаваться самосозерцанию, а ты будешь бегать вокруг него с мисочкой вареной курятины и уговаривать откушать.
- А ты большой специалист в этом вопросе! - Кира засмеялась.
- У моей подруги был перс. Такая сволочь!.. - Стас вклеил крепкое словечко. - Инка с него пылинки сдувала… И не дай бог было случайно наступить ему на хвост - казнили бы сразу, без зачтения приговора. А звали его Вениамин Рудольф Четвертый.
- Жуть! - отозвалась Кира, потом посмотрела на верх одного из шкафов, и ее улыбка слегка увяла. Там стоял канделябр с тремя свечами - пыльный, окутанный серебристыми паутинными нитями. Между двух свечей висел паучок, покачиваясь от врывающегося в открытую форточку ветерка. Уже третье место, где обнаруживаются свечи. Это наводило на нехорошие мысли, касающиеся перебоев со светом.
- Ну, пошли, осмотрим остальные покои, - предложил Стас, почесывая затылок. - Только по этому участку коридора - до ванной - иди осторожней - пол на ладан дышит.
Когда они остановились перед очередной закрытой дверью, заслоненной шелестящей бамбуковой занавесью, Стас великодушно повел ладонью.
- Не хочешь ли войти первой?
- Боишься? - Кира насмешливо блеснула зубами.
- Опасаюсь, - аккуратно поправил ее Стас. - В этой квартире слишком много самопадающих предметов.
- И это говорит мужчина! - Кира презрительно фыркнула, раздвинула занавесь и толкнула дверь, отворившуюся в маленькую спаленку. Темные шторы на окне были плотно задернуты, и она включила свет, и первым, что ей бросилось в глаза, были два канделябра, стоявшие на невысоком шкафчике. Эти были красивыми и казались более дорогими, чем виденный на кухне. В гнездах сидели наполовину оплывшие свечи.
- Смотри, Стас, опять свечи.
- Угу, - рассеянно отозвался тот, разглядывая комнатку. Односпальная кровать возле стены, закрытой пыльным, выцветшим ковром, тумбочка, бра в виде цветка лилии, платяной шкаф, сложенная гладильная доска, трюмо, закрытое простыней, два стула, через спинку одного из которых был переброшен халат, резко выделяющийся на фоне прочей обстановки - старой и потрепанной. Халат бледно-розового шелка, казался новым, надеванным всего лишь несколько раз, и очень дорогим. Кира, не выдержав, взяла его и погладила тонкую матово блестящую ткань ладонью. Шелк мягкими складками струился со сгиба ее руки - красивый, прохладный, и от него тонко пахло сандаловым ароматом. Полно те, да может ли подобная вещь принадлежать пенсионерке?! Может, кто-то его здесь забыл?
Да, да, забыли - молоденькая бабулина состоятельная подружка, с которой они вместе устраивали оргии в прыгающем свете десятков свечей! Может, хватит генерировать глупости, Кира Константиновна?! У тебя хватает забот поважнее шелковых халатов злобных старушек, составляющих нелепые завещания!
Кира сердито бросила халат обратно на стул, но тот соскользнул и, словно живой, свернулся на полу. Она наклонилась и подняла его, чувствуя странное раздражение, словно хулиганка, которую директор заставил извиниться перед ненавистным учителем. Стас уже хлопал дверцами и ящиками шкафа, не обращая на нее внимания, и она подошла к нему.
- Чего нашел?
- Да ничего - всего лишь куча тряпья, - ответил он с таким явным разочарованием, что Кира удивленно на него посмотрела.
- А что ты ожидал?
- Золото-брильянты, чего ж еще?! - на его лицо вернулась знакомая усмешка. - Но их здесь нет. Странно, правда?