На секунду воцарилась гробовая тишина - не зря же я уроки вокала брал у лучших басов современности. Нам, героям, без зычного голоса, чтоб шум битвы перекричать, никак! А то придешь на иную войну, не заявишь о себе - и все, бывай слава. Надо обязательно во всеуслышание о себе заявить, чтоб и враги устрашились, и в сердца союзников надежда вошла, и баяны не забыли строчку черкнуть, да верную, а то в доспехах все богатыри одинаковые, имя неверно назовешь, еще кому другому подвиг припишут. Так что пришлось при консерватории полгода прожить, науку музыкальную изучать - у них ведь все по полочкам разложено, как вдыхать, как выдыхать, какие связки напрячь, чтоб голос звучал громко, как акустику помещения учесть. В чистом поле - это одно, в княжеском замке - другое, а в таверне и вовсе третье. Все учесть надо, ничего не забыть. Зато результат какой! Любую драку, любую бойню перекричать могу, а однажды шел против минотавров сражаться, свили себе гнездышко под водопадом, всем окрестным коровам "генофонд" портили (ишь какое мудреное слово-то драконы придумали, видите ли, не просто сын на батю похож, а "гены" его имеет!). Так чтоб меня заметили, шум того самого водопада пришлось перекрикивать, а это вам не шуточки! Когда целая река с полверсты на камни падает, это не сотня-другая добрых молодцов железом стучит, это куда серьезнее!
Куда там кабацкой драке - такие еще мой батя умел перекрикивать. Как гаркнет в трактире: "Пива мне!" - так по всему городу знают, а матушка уже со сковородкой в руке поджидает. Замерли все, только зыкруд продолжал своей дубиной крутить. Ну так всем ведомо, у них уши мхом зарастают, только зимой, когда мох в спячку впадает, и слышат что. В другое время хоть на ухо ори, не повернутся. Машет своими дубинами, а драться-то не с кем - остальные на меня смотрят, глаза в тумане, понять силятся, чего хочет от них богатырь. Наконец нашелся один, самый сообразительный, - видать, мало выпил еще:
- Это Лютик-то? Так он в чулане сидит - в долги влез, теперь отрабатывает…
- Не в чулане, а в кладовке! - вдруг заявил какой-то гоблин и со всей силы врезал слишком умному в ухо.
- В чулане! - вступился неопределенного вида мужик, дав под дых гоблину.
- В клети! - не согласился гном с подранной бородой и всем троим врезал своими пудовыми кулаками.
Так, слово за слово, все стало на свои места, ну а мы с принцем в сторону хозяина всего этого бедлама направились. Надо с ним по душам поговорить, а то ишь чего надумал, побратима богатырского в чулан запирать! За какие-то там "долги", и слова такого знать не знаю, ведать не ведаю, мои побратимы подвиги совершают, а не во всякие там "долги" ввязываются.
Хозяин, она же хозяйка, сидела в углу, за небольшой, но довольно прочной перегородкой - при всем желании не пробьешь, а постараешься, так тебе в жизни больше в долг не нальют, пока все наперед не оплатишь. А из всего народа в таверне один принц, наверно, и был сейчас при деньгах. Сидит она в кресле, пыхтит трубкой, волосы седые шрам на все лицо прикрывают - Анджелика Лихая, пиратский капитан. В свое время сам Дундук Одноглазый у нее юнгой ходил, царь морской за ее голову половину сокровищ предлагал, да пираты капитанши больше черта боялись. Девяносто девять раз уходила от погони, а на сотый не повезло - три десятка кораблей султанских ее в кольцо взяли, двадцать она потопила, да ядра кончились, еще пять взяла на абордаж - да сабли поломались, три голыми руками взяли - да команды не стало. Обухом по голове Анджелику стукнули и в темницу заперли - думали, голову рубить ей будут, а султан ей - место первого адмирала. Десять лет служила ему верой и правдой, треть морей покорила, да и ушла на покой. Золото свое бедным раздала, теперь таверной "Солнышко" в Белокамне заведует.
- День тебе добрый, красавица! - потревожил я лихую капитаншу.
- Да неужто сам Тиналис-богатырь пожаловал? - подняла она свой тяжелый взгляд, волосы откинула, чтоб повязка на левом глазу была лучше видна. - Еще и принца с собой притащил! Честь-то какая, две особы королевской крови у нас давно уже вместе не бывали!
- Две? - невольно пробормотал парень, да Анджелика все слышит.
- Ну да, ты да вон тот, видишь, кишки вправляет - принц зарведорский пришел сюда под волшебной личиной золотые яблоки искать, да вот видишь, что-то пока не находятся. Может, ты ему подскажешь, куда путь держать? А то, кроме волшебных яблок, ему уже ничто не поможет.
- Не, красавица, нам фрукты не нужны. Мы подвиг совершать идем! - оборвал я, пока парень не наговорил еще глупостей.
- Ну так и катитесь своей дорогой, - ни капельки не обидевшись на "красавицу", послала Анджелика. - Я тут при чем? Или, может, поможете мне прибраться - вот это подвиг будет, куда там вашему дракону.
- Мы бы рады, красавица, да дракона вдвоем несподручно бить, - ни капли не удивился я ее проницательности - уж если кто знает все слухи в мире, так это Анджелика Лихая, даром что с места своего не сдвинется, да и как ей сдвинуться, если ног нет.
- Предлагаешь мне с вами пройтись? - демонстративно изучая культю правой руки, поинтересовалась она. - А что, давно я уже подвиги не совершала, считай с рождения! Вот сейчас встану, меч свой лихой возьму и пойду вместе с вами дракона рубить! Так, что ли, Тиналис?
- Ну что ты, красавица! - изумился я. - Мы, богатыри, честь ведаем, дело женщин у очага сидеть, а не жизнью рисковать, с драконом сражаясь!
- Тогда какого черта лысого тебе нужно, Тиналис! - Отложив трубку в сторону, она сжала три уцелевшие пальца левой руки в кулак. - Какого ты приперся сюда! Мое отребье нужно? Забирай! Половину уложишь - только спасибо скажу! Ко мне на кой приперся? А назовешь еще раз "красавицей", клянусь, придушу!
- Гном мне нужен, - перешел я к делу. - Ксеркс Навуходоносор.
- Лютик, что ли? - скривила она свой беззубый рот. - Ну уж нет, Тиналис, этого ты не получишь. Лютик мне еще сто лет свои долги отрабатывать будет, у тебя столько золота, чтоб его вызволить, в жизни не наберется! И у тебя, принц, я твой мешок насквозь вижу - сто монет, да? А две тысячи слабо! - почти заорала она. - Две тысячи он мне должен, Тиналис! Понял? И пока до последней не расплатится, будет на меня пахать, а сдохну - на сынка моего!
- Спокойно, спокойно! - успокоил я, удивившись, как Лютик сумел в такие долги залезть, даже у меня больше полутора тысяч монет никогда не выходило. - Монет у нас с собой нет, но, может, это несколько скрасит твои монотонные дни? - подмигнул я, протягивая Анджелике тот самый двадцать пятый камушек, который собирался продавать.
- Что ты мне суешь за булыжник! - начала было возмущаться она, но тут присмотрелась повнимательнее, - Значит, вот чем тебя принц купил… Камни из короны Тот-Де-Лин…
- Не надо имен! - взмолился я.
- Великого короля… - послушно исправилась Анджелика. - Достойная плата. Сколько ты ему предложил, парень? Только не криви, я обман насквозь вижу!
- Я ему двадцать пять камней дал, - и без моих намеков честно ответил, но не на поставленный вопрос парень, а из него определенно выйдет толк!
- Значит, наш Тиналис при деньгах… - пробормотала Анджелика, задумчиво поглаживая морской кортик, память о лихой молодости. - Ну да ладно, за сколько в пасти дракона умирать - дело не мое. Тебе Лютик нужен? Забирай. Твой камень как раз на две штуки потянет. Скажи ему, что мы в расчете, но не дай черт он еще хоть раз сюда пожалует. Клянусь, вот этой зубочисткой лично ему глаза выколю! Вы еще здесь? А ну валите, нечего перед моим глазом мозолить!
- Лютик… - напомнил я.
- Вернет вам сынуля Лютика в целости и сохранности. У заднего хода ждите. Ему сейчас тут не стоит показываться. Это мне ты две штуки отдал, я не в претензии, а вон тех двоих зеленых гоблинов видишь? Им он еще восемь косарей должен, так что не стоит лишний раз показываться им на глаза…
И действительно, не стоит! Десять тысяч золотых монет Старой Империи - условных единиц, в которые достойные люди давно уже все мировые цены переводят. Да мне столько ни за один подвиг не платили! Ну разве что за то, что Майнаполис от лича в подземельях избавил, но там я сам золота на двадцать пять тысяч набрал, в подземных гробницах. Три дня таскать пришлось, пока все до последней монеты не вынес. А тут десять тысяч! Неужто Лютик молодость вспомнил, за кости взяться решил? Если да, то это он зря - более невезучего игрока я в жизни не видел. А останавливаться Лютик никогда вовремя не умел - если уж проигрывать, то от всей души.
Ну что же, будем ждать у заднего хода. Хотя больше всего это похоже на ржавый люк возле кучи мусора, но для посвященных - самый надежный и безопасный способ зайти-выйти в таверну "Солнышко", если, конечно, тебя там ждут. За люком, как правило, стоит на стреме Большой Пук, сынок Анджелики, прославленный в народе не только своей матушкой, a и габаритами, послушанием и полным отсутствием мозгов. Что ему мамочка скажет, то этот великан (меня на три головы выше) и делает. Сам видел, как он голыми руками огромный булыжник раскрошил, а меч из заморской стали как хворостинку сломал. А еще он не особо культурный. Культурного человека в народе Большим Пуком не прозвали бы. А в целом нормальный парень. Я его пару лет назад даже на подвиг брал, тогда-то мы с его матушкой и побили горшки, ну да это уже другая история. Потом вспомню, тем более люк уже отъехал - и откуда-то из-под земли вылетело нечто маленькое, но очень громкое! Пролетев по параболе (еще одно мудреное драконье слово - у них все по параболе летает), нечто приземлилось на мостовую, пару раз подпрыгнуло и смачно выругалось. Но тут заметило меня и быстро-быстро покатилось в мою сторону.
- Родненький! - обняло меня нечто под коленки. - Избавитель! Век не забуду! Ты мое все! Лучший-лучший богатырь! Целую твои коленки! Свобода! Кого бить? Вот этого? Ну я ему сейчас…
- Успокойся, свои!
Да, несладко, видать, пришлось Лютику в последнее время - в таком возбуждении я его давно не видел. Обычно Лютик само хладнокровие, хладнокровно пьет, бьет и головы рубит, причем в произвольном порядке. Но Анджелика Лихая зря волновалась: сейчас в этом слезливом существе вряд ли кто узнает знаменитого гнома Ксеркса Навуходоносора, грозу троллей и позор подгорного царства, единственного и неповторимого в своем роде.
- Сей добрый молодец, - представил я парня, - благородный принц, а сей великий воин…
- Ксеркс Навуходоносор! - самостоятельно представился гном, распрямившись во весь свой крошечный рост.
- Очень рад, - поклонился принц.
- Взаимно! - поклонился гном.
- Довольно! - прервал я и, убедившись, что никто нас не слушает, спросил гнома: - Ты случайно не знаешь, где наш милый друг? А то есть хорошая работенка…
- Милый друг? Как не знать, знаю! Конечно, знаю! Абсолютно точно! Где-то здесь! В Белокамне! Точно-точно! Сам видел. Где-то тут.
Ясно. Значит, ничего не знает. Да в принципе куда ему - просидел в чулане неизвестно сколько времени. Еще должен Анджелике спасибо сказать - если бы не она, гоблины бы его быстро научили долги вовремя отдавать. Они церемониться не любят: должен - плати, не можешь - на галеры, в шахты или Дикий Лес рубить (там рабских рук всегда не хватает, а жизнь такая, что даже гном двужильный за месяц загнется). Ладно, найдем, а не найдем - нас найдут. Это Лютика то и дело надо из неприятностей вытаскивать, а Тронгвальд и сам всегда выкрутится. В конце концов, он чистокровный эльф, без всякой чужеродной крови, таких в мире единицы остались, а этому племени в проворстве не откажешь. Тронгвальд всегда на полном самообслуживании - сам в беду влезет, сам же и вылезет, попробуешь помочь - только оскорбится до глубины своей эльфийской души.
- Помочь найти? Так я мигом! Туда-сюда, шмыг-шмыг, и найду! - тем временем предложил Лютик помощь в поисках эльфа.
- Ты сначала восемь тысяч найди, с зелеными рассчитайся, а потом шмыгай куда захочешь. Или ты думаешь, что я твои игровые долги гоблинам покрывать буду? Анджелике покрыл - и за то должен быть благодарен!
- Родненький! До конца дней не забуду! - По щекам гнома полились слезы. - Избавитель! Спаситель! Целую твои коленки!
- Хватит! - прервал я его попытки в самом прямом смысле поцеловать колени моих далеко не самых чистых кольчужных штанов, запрыгнув на коня своего богатырского. - Садись к принцу, с ним ты не так будешь внимание привлекать, и поехали! Спрячу вас в трактире от греха подальше, а то еще не хватало вместо подвига с гоблинами отношения выяснять!
Действительно, вот чего не хватало человечеству для полного счастья, так это гоблинов. В смысле чтоб их не стало. Более зловредный народ придумать тяжело. Вроде сами мелкие, колдовать едва умеют, мечи кривые - да бед от них выше крыши! Вроде и посевы не жгут, и в рабство только по закону угоняют - за долги да иные прегрешения, и подати все платят, не придерешься. Но я лучше в логове вурдалаков ночевать останусь, чем на гоблинские земли приду! Герои им ни к чему, в подвигах ничего не смыслят, баяны не в почете, нападать только толпой на безоружного и умеют. Да заимеешь таких во враги - потом не отвяжешься! Всюду пакостить будут, по мелочам али по-крупному, пока до смерти не изведут, и, вот ведь гнилая натура, в лицо улыбаться будут, а отвернешься - мигом кинжал в шею всадят.
Один Брадомир, царь колорейский, и смог в свое время с гоблинами совладать - выжег их земли дотла, ни стариков, ни детей косоглазых не жалея, до последнего, казалось, извел. Да вот беда, костью куриной на пиру подавился - и помер раньше сроку. И откуда только кость взялась, коли тунца ел, - доселе неведомо. Как помер Брадомир, полезли зеленые из щелей, где перетаились, да пуще прежнего пакостить стали! Всю Колорею извели, не стало такого королевства, а в склепе брадомировском себе капище подземное устроили.
А еще гоблины играть любят, да лучших шулеров свет не видывал. Все кости насквозь видят, все карты крапленые. Как затянут в игру, пока последнее не проиграешь, не успокоятся. Впрочем, люди давно фишку просекли, только на таких, как Лютик, простофилях и остается гоблинам отыгрываться. Хотя как можно восемь тысяч проиграть? Такого даже я не пойму. Это уж постараться нужно, так в азарт втянуться, что и вовсе представление о реальности потерять! Самое обидное - не учит его ничему жизнь. Ведь не в первый раз из ошейника вытягиваю, а все равно, как только при деньгах - сразу все пропить да проиграть норовит. Что ли, и вовсе долю в добыче не делить, да не положено - без Лютика я бы половины подвигов совершить не смог. Малой гном, да незаменимый бывает, руки у него золотые, а мозги хитрющие, даром что не тем боком повернуты. Такому мастеру в горах цены нет, а чтоб на земле, да еще по миру без гроша шатался, поискать надо - не найдешь. Повезло мне с Лютиком, честное слово, повезло, а долги - так я ему свою жизнь должен. Он, конечно, не помнит, пьяный был, как гном, но я-то помню, а это добро повыше двух тысяч ценю. Жизнь богатырская, это вам не мелочи, так что все у нас с Лютиком по справедливости!
Как он там сейчас? Сидит у принца за спиной, притаился, бурчит под нос, - видно, в очередной раз клятву дает с играми завязать. Как даст, так и возьмет обратно, напрасны старания. Уж кого-кого, а Лютика я как облупленного знаю! Или Ксеркса Навуходоносора, как он сам себя любит называть.
- А он забавный! - одними губами прошептал мне принц, кивнув на гнома за спиной.
Забавный? Честно говоря, никогда о Лютике в таком ключе не думал, хотя, если прикинуть, действительно может забавным показаться. На первый взгляд. Малой даже для гнома, мне до пояса не достает; худой, сколько пива в глотку ни вливает; волосы реденькие, светлые; бороды и вовсе нет - так, торчит клок волос; глаза глубоко-глубоко упрятаны, не сразу разглядишь; одет как шут гороховый, в тряпки старые; секунду без движения посидеть не может, все время бегать да прыгать должен, а не дают - хотя бы руками махать. Бежит - колобок катится, дерется - место причинное прикрывай, а речь начнет толкать - сразу уши затыкай. Говорить он любит, да не к месту и не по делу. Это сейчас он такой молчаливый, а от шока отойдет - кляпом не заткнешь. Пьет так, что заправские алкаши позавидуют. Бьет так, что тролль восхитится. А как начнет лапшу на уши вешать, так не остановить. Фантазия у Лютика богатая - недаром он от имени родового отказался, а между прочим, из княжеского рода происходит. Взял себе имя Ксеркс Навуходоносор и твердит всем, что от двух древних царей легендарных родословную ведет. Хотя народу простому что Навуходоносор, что Невуходапонос, все едино, вот и прозвали гнома Лютиком - за цветочек аленький, что вечно у него в петлице висит. Обижается Лютик, но откликается - а попробуй не откликнуться, если "Ксеркс Навуходоносор" - только он да я и можем выговорить. Хотя еще от принца всего можно ожидать. Может, хоть он еще Лютика так называть будет, пока не надоест и язык не сломает.
Пусть они в трактире пообщаются, пока я буду Тронгвальда искать.
Долго ли шли, коротко ли, да пришли в дивный град, где народы жили невиданные; и с аршин, и с локоть, и с сажень; и с одним глазом, и стремя; и с рогами на голове, и с копытами, и с пятачком; и на двух ногах, и на четырех; и с руками длинными, и с короткими; и белые, и черные; и даже крылатые.
А еще в том городе жили гном и эльф, побратимы богатырские. Пошел Тиналис-богатырь побратимов своих повидать, да найти их нигде не может. И тут смотрел, и там - не видать друзей верных, спутников храбрых! Пришел тогда богатырь к людям добрым и говорит: "Ой вы, добры молодцы, не видал ли кто побратимов моих, гнома да эльфа?" А люди ему отвечают: "Видали мы гнома твоего - беда лютая с ним приключилась, попал он в плен к свирепым гоблинам, и пытают они его пытками жестокими!"
Рассерчал Тиналис-богатырь, прогневался, пришел во вражье логово, говорит: "А ну отпустите побратима моего!" Но не послушались гоблины богатыря, всей толпой на него набросились. Да проснулась в Тиналисе силушка богатырская, взмахнул одной рукой - повалились гоблины проклятые, другой взмахнул - и стены темницы рухнули. Вышли на волю пленники, а первым среди них - гном, побратим богатырский. И говорит: "Спасибо тебе, Тиналис-богатырь, спас ты меня из плена лютого, плена гоблинов! Будем теперь вместе подвиги совершать!"
Трижды обнялись друзья верные, неразлучные и дальше отправились.