- Их так и не нашли, - ответил мистер Бернхард, а вместе с ними и ключ от этого сундука, потому что лорд Монтроуз приклеил его к последней странице своего дневника, я видел это своими собственными глазами.
Химериус нетерпеливо захлопал крыльями:
- Предлагаю закругляться с бесполезной болтовнёй и идти скорей за ломом.
- Но… дедушка ведь умер от сердечного приступа, - сказал Ник.
- Ну да, во всяком случае, так это выглядело, - бабушка Мэдди вздохнула. - Он ушёл из жизни в своём кабинете в Темпле прямо за письменным столом. Моего видения, конечно же, было недостаточно для того, чтобы назначить вскрытие. Когда я стала требовать дополнительной экспертизы, Ариста ужасно на меня разозлилась.
- Прямо мурашки по коже, - прошептал Ник. Он пододвинулся немного ближе и положил голову на моё плечо. На короткий миг все погрузились в молчание. Лишь Химериус нарезал круги вокруг лампы и кричал:
- Живей! За дело!
Но никто кроме меня его не слышал.
- Целая цепочка совпадений, - наконец, сказала Лесли.
- Да, - согласилась я. - Лукас отдаёт приказ замуровать свой сундук, а на следующий день неожиданно умирает.
- И, совершенно случайно, за три дня до этого у меня случается видение о его смерти, - сказала бабушка Мэдди.
- А затем, совершенно случайно, пропадают его дневники, и найти их до сих пор не смогли, - дополнил Ник.
- И, совершенно случайно, ключ, который висит на шее у мисс Лесли выглядит точь-в-точь как тот самый ключ от сундука, - виноватым голосом произнёс мистер Бернхард. - Во время ужина я глаз не мог оторвать от этой подвески.
Лесли растерянно схватилась за цепочку.
- Вот этот? Ключ от моего сердца?
- Но этого не может быть, - сказала я. - Я стащила его из ящика письменного стола, в Темпле, в каком-то там году восемнадцатого века. Это было бы уж слишком большим совпадением, или… всё-таки не слишком?
- Совпадение - вот единственный правитель Вселенной, это ещё Эйнштейн сказал. А он-то уж должен был знать.
Бабушка Мэдди с интересом наклонилась над сундуком.
- Это не Эйнштейн сказал, а Наполеон, - крикнул с потолка Химериус. - А у него с головой далеко не всё в порядке было!
- Возможно, я ошибаюсь, - ведь старые ключи все сделаны на один манер, - сказал мистер Бернхард.
Лесли сняла цепочку и передала мне ключ.
- Мы ничего не узнаем, пока не попробуем.
Я передала ключ мистеру Бернхарду.
Когда тот опустился на колени перед сундуком и вставил ключ в резной замок, каждый из нас затаил дыхание. Ключ легко вошёл и повернулся в замке.
- Невероятно, - прошептала Лесли.
Бабушка Мэдди довольно кивнула.
- Совпадений, на самом деле, не существует! Всё, всё на свете - судьба. А сейчас не терзайте же нас больше, мистер Бернхард, и откройте же, наконец, этот сундук.
- Секундочку! - я глубоко вздохнула. - Очень важно, чтобы все, кто здесь находятся, сохранили в полной тайне то, что они увидят в сундуке!
Как быстро течёт время! Всего несколько дней тому назад я жаловалась, будто хранители только и знают, что делать тайну из любой мелочи. А сейчас я сама основываю тайное общество. Не хватает только завязать всем глаза, когда будут выходить из моей комнаты.
- Сдаётся мне, ты знаешь, что там внутри, - сказал Химериус, который уже неоднократно пытался просунуть голову в сундук, но каждый раз с кряхтением поднимался обратно.
- Конечно, мы никому ничего не скажем, - немного обиженным тоном сказал Ник. Лесли и бабушка Мэдди тоже глядели на меня с возмущением. Даже мистер Бернхард поднял бровь, хотя лицо его при этом осталось таким же невозмутимым.
- Поклянитесь, - потребовала я, а чтобы они поняли, насколько серьёзно наше положение, я добавила:
- Поклянитесь собственной жизнью!
Только бабушка Мэдди подпрыгнула и восторженно приложила руку к сердцу. Остальные всё ещё с сомнением глядели на меня.
- Может, выберем не жизнь, а что-нибудь другое? - пробормотала Лесли. - Мне кажется, левой руки будет вполне достаточно.
Я отрицательно покачала головой.
- Поклянитесь!
- Клянусь жизнью! - радостно закричала бабушка Мэдди.
- Клянусь, - растерянно пробормотали себе под нос остальные. Ник начал нервно хихикать, потому что бабушка Мэдди для пущей торжественности принялась напевать мелодию национального гимна.
Мистер Бернхард бросил на меня ещё один вопросительный взгляд, и я кивнула в ответ. С лёгким потрескиванием крышка поддалась.
Пальцы мистера Бернхарда осторожно снимали один за другим ветхие лоскутки бархата, и когда, наконец, перед зрителями предстал предмет, который был в них завёрнут, все встретили его потрясёнными "Ох!" и "Ах!". Только Химериус закричал:
- Старый пройдоха!
- Это то, что я думаю? - спросила бабушка Мэдди через несколько секунд гробового молчания. Они не сводила круглых глаз с содержимого сундука.
- Да, - сказала я, и устало убрала волосы с лица. - Это хронограф.
Ник и бабушка Мэдди были страшно разочарованы, мистер Бернхард не проронил ни звука, а Лесли не могла сдвинуться с места. Но её мама успела уже два раза позвонить ей на мобильный, чтобы узнать:
а) не напали ли на неё по дороге домой,
б) не лежит ли она расчленённая где-нибудь в Гайд-парке.
Поэтому Лесли ничего не оставалось, как отправиться домой.
Но перед этим я должна была поклясться, что буду в точности придерживаться нашего Генерального плана.
- Жизнью поклянись! - требовала она, и я согласилась. Но, в отличие от бабушки Мэдди, от национального гимна я предпочла воздержаться.
Наконец-то в моей комнате воцарилась тишина. Через пару часов ко мне заглянула мама, а после этого тихо стало во всём нашем огромном доме.
Я боролась с желанием испробовать хронограф этой же ночью. Для Лукаса не будет никакой разницы, прыгну я в назначенный нами 1956 год сегодня или уже завтра, а, может, и вообще через четыре недели. А вот для меня так, ради смены обстановки, ночь, проведённая в тишине и спокойствии, может сотворить настоящее чудо.
Но с другой стороны, завтра я должна была отправиться на этот бал и снова предстать перед графом Сен-Жерменом, а я всё ещё не имела ни малейшего понятия о его замыслах.
Обернув хронограф в свой банный халат, я осторожно прокралась с ним на первый этаж.
- Зачем ты таскаешь эту штуку по всему дому? - спросил Химериус. - Прыгни себе из собственной комнаты и дело с концом.
- Да, но мы ведь не знаем, кто спал в этой комнате в 1956 году. И тогда мне придётся ещё пробираться через весь дом и бояться, что меня снова примут за грабительницу… Нет, я прыгну прямо в потайном переходе, тогда меня точно никто не заметит. Лукас будет ждать меня перед портретом пра-пра-пра-прадедушки Хью.
- Каждый раз количество пра-пра-приставок меняется, - заметил Химериус. - На вашем месте я просто называл бы его "наш жирный предок".
Я постаралась не заметить его последних слов и сосредоточилась на том, чтобы тихо перескочить через скрипучие ступеньки. Через несколько минут я абсолютно бесшумно открыла ход за картиной. Вечером мистер Бернхард смазал старый механизм машинным маслом. Кроме того, он сделал засов на двери, ведущей в ванную и на лестницу. Сначала я сомневалась, нужно ли их запирать. Ведь если мне придётся вернуться за пределами тайного хода, я сама для себя отрежу путь обратно к хронографу.
- Ну, пожелай мне ни пуха, ни пера, чтобы всё сработало, как надо, - сказала я Химериусу, опустившись, наконец, на колени, просунув указательный палец в отверстие под рубином и крепко вдавив его в иглу (кстати говоря, к боли привыкнуть невозможно, каждый раз я чувствовала, что вот-вот потеряю сознание, так мне было больно).
- Перьями я вполне доволен, а вот пуха и у меня нет, чего и тебе не желаю, - сказал Химериус, затем он пропал, а вместе с ним и хронограф.
Я глубоко вздохнула, но затхлый воздух в маленьком проходе не очень-то помогал бороться с головокружением. Немного пошатываясь, я выпрямилась, покрепче стиснула в руке фонарик Ника и отворила дверь на лестницу. Когда я отодвинула картину, дверь выла и поскрипывала как в классическом фильме ужасов.
- Вот и ты, наконец, - прошептал Лукас, который ждал меня с другой стороны картины, тоже вооружившись карманным фонариком. - Я уже на миг подумал, было, что это какое-нибудь привидение, ровно в полночь…
- В пижаме с кроликом Питером?
- Я тут немного выпил… после того раза… но я так рад, что оказался прав, что в сундуке именно то, о чём мы думали.
- Да. И, к счастью, хронограф до сих пор работает. У меня ровно час, как мы и договаривались.
- Тогда пошли скорей отсюда, пока он снова не раскричался и не перебудил весь дом.
- Кто? - встревожено зашептала я.
- Ну, маленький Гарри! У него там зубы режутся или ещё что-то вроде того. Но орёт он почище любой сирены.
- Дядя Гарри?
- Ариста говорит, надо давать ему покричать в воспитательных целях, иначе он вырастет тюфяком. Но это не способна выдержать ни одна живая душа. Иногда я пробираюсь к нему тайком. Одним тюфяком больше, одним меньше, какая, в сущности, разница. Когда я начинаю напевать ему о лисице, которая украла утёнка, он замолкает.
- Бедный дядя Гарри. Я бы сказала, классический случай подавления в раннем детстве, - не удивительно, что сегодня он так обожает охоту, может пристрелить любую дикую зверюшку: утку, оленя, кабана, но с особенным наслаждением охотится на лис. Дядя Гарри возглавляет общество по возобновлению массовой охоты на лис в Глосестершире. - Может, выберешь какую-нибудь другую песню? И купи ему плюшевого лисёнка.
Мы незамеченными пробрались в библиотеку. Лукас закрыл за нами дверь, повернул в замке ключ и облегчённо вздохнул:
- Так, этот этап позади.
В комнате до моего времени почти ничего не изменилось, только два кресла у камина были обтянуты другой тканью - шотландская клетка в зелёных и голубых тонах, а в моём времени на креслах красовались кремового цвета розы, сами кресла, сколько я себя помню, были сочно-зелёными. На столике между ними стоял чайник с печуркой, две чашки и… я закрыла глаза и открыла их снова - нет, моё зрение меня не подвело! Там была тарелка с бутербродами! Никакого тебе сухого печенья или приторных пирожных! Настоящие питательные бутерброды! Не понимаю, как он догадался. Лукас плюхнулся в кресло и указал мне на место напротив него.
- Если ты проголодалась, прошу… - сказал он, но я в это время уже схватила первый бутерброд и вонзилась в него зубами.
- Ты спасаешь мне жизнь! - воскликнула я с набитым ртом. Но тут же кое о чём вспомнила. - Но это, случайно, не вяленая колбаса?
- Нет. Огурец и сосиски, - сказал Лукас. - У тебя усталый вид!
- У тебя тоже.
- Я всё ещё не могу успокоиться после событий вчерашнего вечера. Перед тем, как встретить тебя, я, как уже говорил, позволил себе пропустить бокал виски. Или два бокальчика. При этом я уяснил для себя две вещи… да, бери и эти бутерброды тоже, не стесняйся. И пережёвывай как следует. А то я уже начинаю бояться, когда ты так заглатываешь, не прожевав.
- Продолжай, - сказала я. О боже! От еды становилось так хорошо!
Мне казалось, никогда раньше я не ела таких восхитительных бутербродов.
- Какие такие две вещи ты для себя уяснил?
- Итак, вещь первая: хотя мне очень приятно с тобой видеться, наши встречи должны состояться в более отдалённом будущем, лишь так мы сможем продвинуться в наших поисках. Как можно ближе к году твоего рождения.
До того момента я, наверное, пойму, что собираются сделать Люси и Пол, и каковы их мотивы. И уж наверняка, я буду знать больше, чем сегодня. Это значит, в следующий раз мы встретимся с тобой в 1993 году. Тогда я смогу помочь тебе в том, что касается предстоящего бала.
Да, его слова звучали очень логично.
- И вещь вторая: всё это станет возможным лишь в том случае, если мне удастся пробраться как можно дальше в Ложу хранителей, во Внутренний круг.
Я энергично закивала. Говорить я не могла, потому что рот мой был занят.
- Пока что всё идёт по плану, - взгляд Лукаса упал на фамильный герб Монтроузов, висевший над камином. Меч, увитый розами, а под ним надпись "НІС RHODOS, НІС SALTA", что значило "Покажи, что можешь на самом деле". - Пусть даже с самого начала моё положение в Ложе было довольно высоким - ведь представители рода Монтроузов были одними из основателей этого союза, к тому же, я женат на возможной носительнице гена по линии Жадеита! Честно говоря, мне не хотелось напрягаться и вникать во все перипетии слишком уж глубоко, но теперь я просто обязан действовать, теперь понятно, как мне нужно поступить. Ради тебя, Люси и Пола я могу даже подобраться к самому Кеннету де Виллеру, моему начальнику. Не знаю, получится ли осуществить такой план, но…
- Конечно, получится! Ты даже станешь Магистром Ложи, - сказала я и стряхнула крошки со своей пижамы. Я еле удержалась от довольной отрыжки. Как же замечательно наконец наесться как следует.
- Дай-ка подумать, в 1993 году ты будешь…
- Тс-с-с! - Лукас наклонился ко мне и приложил палец к губам. - Я не хочу этого слышать. Возможно, это не так уж разумно с моей стороны, но мне совершенно не хочется знать, что ждёт меня в будущем, если это, конечно, не касается нашего сегодняшнего вопроса. До нашей следующей встречи мне предстоит ещё прожить тридцать семь лет, и мне хочется провести их как можно более… э-хм… беззаботно. Понимаешь?
- Да, - я подняла на него грустные глаза. - Понимаю, и даже очень.
После таких слов, наверное, не стоит делиться с ним предположениями мистера Бернхарда и бабушки Мэдди о том, что кто-то помог Лукасу уйти из жизни.
Можно продолжить эту беседу в 1993 году.
- Тогда давай поговорим с тобой о магии ворона, дедушка. Ведь действительно, есть многое, чего ты пока обо мне не знаешь.
Глава пятая
Хроники хранителей
2 апреля 1916 года
Пароль дня: "Когда двое делают одно и то же,
это уже не одно и то же".
(Теренций)
Лондон до сих пор находится под обстрелом, вчера немецкая авиация позволила себе действовать даже при свете дня. Бомбы наносят непоправимый ущерб каждому из районов города. Городской совет объявил некоторые части Сити и Дворец правосудия официальными бомбоубежищами. Посему мы начали замуровывать знаменитые подземные переходы, это увеличит в три раза наши подземные владения и позволит нам заменить традиционное оружие более современным.
Сегодня согласно протоколу безопасности мы снова элапсировали втроём - из Документариума в 1851 год. Мы взяли с собой кое-что почитать, и время пролетело бы вполне мирно, если бы леди Тилни могла вложить в свои замечания немного больше юмора, а не пускаться в жаркий спор. Я придерживаюсь того мнения, что стихотворения этого Рильке - чистейшей воды бессмыслица, бред, а кроме того, это совершенно непатриотично - зачитываться немецкой литературой, в то время как мы находимся с ними в состоянии войны! Ненавижу, когда меня пытаются насильно в чём-нибудь убедить, но леди Тилни, к сожалению, проявила незаурядную настойчивость.
Она как раз декламировала нам странный пассаж об искривлённых руках, шлёпающих тяжело, как жабы после дождя, или что-то в таком роде, но тут в дверь постучали. Само собой…… случись…… поэтому …… наглость …… загадки…… б ……ва…… ли
Леди…… знать, даже если она будет затем всё это отрицать.
…… разъяснений……….. никто!!!
кровь без ег…… метр …… восемьдесят пя …… зелёном…… год
Пометка на полях: 17.05.1986
Записи пришли в негодность из-за пролитого на них кофе. Страницы от 34 до 36 отсутствуют полностью.
Выступаю за введение нового правила, согласно которому новициатам разрешается пользоваться Хрониками лишь под наблюдением.
Д. Кларксен, архивариус (вне себя от ярости!!!)
- Ну что за дела, ты снова, небось, ревела как корова, - сказал Химериус, который дожидался меня в тайном переходе.
- Да, - коротко ответила я. Расставание с Лукасом оказалось таким сложным, и даже дедушка обронил пару скупых слезинок. Мы не увидимся теперь целых тридцать семь лет, по крайней мере, по его исчислению. Мы оба решили, что это - невероятно долго. Больше всего мне сейчас хотелось сразу же прыгнуть в 1993 год, но я пообещала Лукасу, что сначала хоть разочек высплюсь.
Пробило два часа ночи, а без пятнадцати семь мне снова надо было вставать. Маме придётся завести в мою комнату подъемный кран, никак не меньше, другим способом меня с кровати не стащить.
Как ни странно, Химериус воздержался от обычных колкостей в мой адрес, и я посветила фонариком ему прямо в мордочку. Возможно, мне просто показалось, но он выглядел каким-то грустным, и я вдруг подумала, что целый день не обращала на него внимания.
- Как мило с твоей стороны, что ты меня подождал, Хемичек… то есть, Химериус, - сказала я, почувствовав, как во мне неожиданно просыпается нежность к этому смешному маленькому существу. Вот бы его сейчас погладить. Но привидение, к сожалению, потрогать невозможно.
- Совпадение, только и всего. Я тут просто как раз искал стоящее местечко, чтобы перепрятать эту штуковину, - он указал на хронограф, который я снова укутала в банный халат, взвалила себе на бедро и прижала локтем правой руки. Позёвывая, я прошмыгнула из тайника обратно на лестницу и осторожно закрыла вход портретом пра-пра… короче, портретом жирного предка.
Химериус не отставал от меня ни на шаг, пока я поднималась вверх по лестнице.
- Попробуй выдавить заднюю стенку в стенном шкафу, который стоит у тебя в комнате. Стенка эта сделана из тонкой фанеры, тебе вполне под силу её выломать. Через дыру в фанерке можно проползти в подсобку. А там уже целая куча подходящих тайников.
- Сегодня я обойдусь тем, что просто задвину его под кровать. Кажется, на большее я уже не способна, - ноги мои словно налились свинцом, я еле передвигалась от усталости. Выключив фонарик, я на ощупь побрела к себе в комнату, засыпая прямо на ходу. Когда я, пошатываясь, брела мимо комнаты Шарлотты, мне почти начал сниться какой-то сон. Но тут дверь тихонько отворилась, и меня осветил луч света. От страха я чуть не выпустила хронограф.
- Вот ёлки, - пробормотал Химериус, - только что все дрыхли, как убитые, честное слово!
- Немного ты старовата для этой пижамы с кроликами, тебе не кажется? - спросила Шарлотта. Она прислонилась к дверному проёму, грациозная как всегда. На Шарлотте была длинная ночнушка на тоненьких бретельках. Волосы Шарлотты ниспадали блестящими волнами на плечи.
- Ты что, совсем с ума сошла, так меня пугать?
Я разговаривала шёпотом, чтобы не разбудить вдобавок ещё и тётю Гленду.
- А почему это ты крадёшься тут среди ночи по моему коридору? И что это у тебя там?
- С каких это пор коридор стал твоим? Как прикажешь мне теперь добираться до собственной комнаты, может, карабкаться по стене и залезать через окно?
Шарлотта отодвинулась от дверного проёма и сделала шаг в мою сторону.