- Как же они невероятно высокомерны, эти де Виллеры. Надеюсь, Люси тоже одумается.
- Пол, по-моему, немного из другого теста, - дедушка улыбнулся. - Он милый парнишка.
- Мне так не кажется. Яблоко от яблони недалеко падает. Ты идёшь?
- Я хотел ещё немного почитать…
Да, и ещё немножко поболтать с внучкой из будущего, если всё сложится хорошо. Времени у меня, кстати, осталось совсем в обрез. Из-под стола я не видела часов, но зато слышала их тиканье. Стоп, кажется, я снова чувствую, что меня тошнит.
- "Анна Каренина"? Такая трагическая книга, не правда ли, любовь моя? - я видела, как изящные руки моей бабушки потянулись к книге и раскрыли её где-то посередине.
Кажется, в этот момент Лукас затаил дыхание, так же, как и я.
- Я говорю не то, что думаю, а то, что чувствую. Хотя, наверное, мне тоже надо бы перечитать это произведение ещё разок. Но надену при этом очки.
- Сначала его дочитаю я, - твёрдо сказал Лукас.
- Только не сегодня ночью, - она снова положила книгу на стол и наклонилась к дедушке. Не уверена, но мне показалось, что они обнимаются.
- Я поднимусь через несколько минут, мой зайчик, - сказал Лукас, но лучше бы он этого не делал (эй, это ещё что за "зайчик"? Он же разговаривает с леди Аристой). При этом я так сильно вздрогнула, что стукнулась головой об стол.
- Что это? - строго спросила моя бабушка.
- Ты о чём? - я видела, как рука Лукаса убрала со стола "Анну Каренину".
- Об этом звуке!
- Я ничего не слышал, - сказал Лукас, увы, помешать ей обернуться он не мог. Я не видела бабушкиного лица, но почувствовала, как её глаза недоверчиво сверкнули.
Что же теперь будет?
Лукас откашлялся, и книга в его руке двинулась в мою сторону. Она заскользила над паркетом и замерла в полуметре от письменного стола.
Когда леди Ариста сделала шаг в мою сторону, я почувствовала, что душа моя уходит в пятки.
- Да это же… - при этом бормотала она про себя.
- Сейчас или никогда, - сказал Лукас, и я решила, что его слова адресованы мне. Отчаянно рванув руку вверх, я схватила книгу и прижала её к груди. Бабушка выдавила из себя короткий изумлённый крик. Но прежде, чем она успела наклониться и увидеть под столом меня, её вязаные тапочки расплылись, и я снова очутилась в 2011 году. Тут уж я выползла из-под письменного стола, благодаря бога, за то, что этот массивный предмет не сдвинулся с 1993 года ни на сантиметр. Бедная леди Ариста - после того, как она увидела, что у стола вырастают руки и пожирают книги, ей, наверное, скорейшим образом понадобиться ещё стаканчик виски.
А вот мне не нужно было ничего, кроме собственной кровати. На третьем этаже путь мне преградила Шарлотта, но я ни капельки не испугалась. Казалось, моё сердце решило, что за сегодняшний день ему довелось пережить уже достаточно волнений.
- Слышала, ты тяжело больна и должна соблюдать постельный режим.
Она включила фонарик и ослепила меня яркой светодиодной лампой. Я тут же вспомнила о том, что фонарик Ника остался где-то в 1993 году. Скорее всего, в шкафу у тёти Гленды.
- Точно. Подозреваю, что это ты меня заразила, - сказала я. - Эта болезнь не даёт мне уснуть. Так что я тут взяла себе кое-что почитать. А ты чем занимаешься? Разминаешь мускулатуру?
- А почему бы и нет? - Шарлотта сделала шаг ко мне и осветила фонариком книгу.
- "Анна Каренина"? А не слишком ли это для тебя сложный текст?
- Да? Думаешь? Ну что ж, можем поменяться, я тебе "Анну Каренину", а ты мне "В тени холма вампиров".
Секунды три Шарлотта озадаченно молчала.
Затем она снова ослепила меня светом своего фонарика.
- Покажи, что там у тебя в сундуке, и, может быть, я тебе помогу, Гвенни. Помогу избежать самого ужасного.
Вот оно как, оказывается, Шарлотта умеет говорить совсем по-другому, так мягко и нежно, будто она была действительно обеспокоена моей судьбой. Я протиснулась мимо неё (изо всех сил напрягая мышцы брюшного пресса!) и поспешила дальше.
- Забудь об этом, Шарлотта! И держись от моей комнаты подальше, ясно?
- Если я тебя правильно поняла, то ты гораздо глупее, чем я думала, - её голос снова стал прежним. Мне казалось, она схватит меня за руку, постарается удержать, и - как минимум - зарядит мне пару ударов в пах, но Шарлотта лишь проводила меня угрюмым взглядом и светом своего фонарика.
Глава седьмая
Время невозможно остановить, но ради любви оно иногда замирает.
Перл С. Бак
Когда в десять часов утра в дверь моей комнаты снова постучали, я с трудом вынырнула из глубокого сна, хотя за это утро меня будили уже дважды.
Первый раз я проснулась в семь - мама заходила убедиться, что я действительно чувствую себя получше ("Температуры больше нет, ты у меня крепкий орешек. Завтра сможешь снова пойти в школу!").
Во второй раз меня разбудила Лесли. Она оказалась около моей постели через сорок пять минут после мамы. Лесли решила заехать ко мне перед школой, хотя ей это было совсем не по пути. Просто среди ночи я послала ей сообщение о всех своих бедах. Лесли, как ни странно, даже умудрилась извлечь из него хоть какую-то информацию.
Мне казалось, что в таком состоянии, как вчера ночью - я была сама не своя от страха, мои пальцы дрожали так, что были еле способны нажимать на кнопки, - ничего вразумительного сказать я ей просто не могла. Единственный путь в мою закрытую комнату пролегал по карнизу, с него можно было забраться прямо в моё окно. Только вот карниз этот находился на высоте четырнадцати метров над землёй. У Химериуса возник план: залезть в комнату Ника и оттуда, по этому самому злополучному карнизу, прижавшись животом к фасаду дома, проползти в мою комнату. Сам Химериус даже хвостиком не пошевелил, чтобы мне помочь, он лишь возбуждённо покрикивал: "Вниз, вниз не смотри, я кому говорю!", "Ну и высота, черт меня подери!"
У нас с Лесли было лишь несколько минут, ей ведь надо было спешить в школу, а я снова провалилась в глубокий сон.
Но через некоторое время за моей дверью послышались громкие голоса, и в проёме показалась светло-рыжая макушка.
- Доброе утро, - сухо поздоровался мистер Марли.
Дремавший у моих ног Химериус подскочил от испуга.
- А эта пожарная каланча что тут забыла?
Я с головой залезла под одеяло.
- Что-то срочное? Вы чего врываетесь как на пожар? - осведомилась я у мистера Марли, не придумав ничего более остроумного. Мама сказала, что на элапсацию меня заберут лишь после обеда. Так что пусть подождут, не прямо же из постели меня поднимать, постыдились бы!
- Что вы себе позволяете, молодой человек! - кричал голос за его спиной. Это была бабушка Мэдди. Она оттолкнула мистера Марли в сторону и протиснулась мимо него в мою комнату.
- Вы явно не получили должного воспитания! Где ваши манеры, как можно так врываться в спальню юной леди? Да ещё и притаскивать с собой кого ни попадя!
- Да, я, кстати, тоже пока не успел напудрить носик, - поддакнул Химериус и облизнул переднюю лапу.
- Я… я, - пробормотал мистер Марли, снова покраснев как помидор.
- Это действительно недопустимо!
- Бабушка Мэдди, держись-ка отсюда подальше! - следом за ними вынырнула Шарлотта, она была в джинсах и ядовито-зелёном свитере, который оттенял её огненные волосы.
- Мистеру Марли и мистеру Брейеру просто нужно кое-что взять, - мистером Брейером, очевидно, был молодой человек в чёрном пиджаке, который как раз выступил вперёд.
Четвёртый. Мне уже начинало казаться, что я нахожусь не дома, а в оживлённой лондонской подземке, например, на станции "Виктория", и не когда-нибудь, а в час-пик. Но вот комната моя была несколько не приспособлена для того, чтобы вместить столько людей.
Шарлотта протиснулась вперёд, расталкивая локтями всех, кто попадался ей на пути.
- Где сундук? - спросила она.
- Стукач пришёл, шухер! - прокаркал Химериус.
- Какой ещё сундук? - я до сих пор не сдвинулась с места и не сбросила одеяла. Мне не хотелось вставать при всех этих людях, на мне до сих пор была грязная пижама, которая явно не пришлась бы по вкусу мистеру Марли. Хватит с него вида моей нечесаной головы.
- Всё ты прекрасно знаешь! - Шарлотта наклонилась ко мне. - Ну что, где он?
Локоны бабушки Мэдди вздёрнулись от возмущения:
- Руки прочь от сундука! - приказала она неожиданно властным тоном.
Но с повелительными интонациями леди Аристы тягаться ей было рано.
- Мадлен, я же тебя предупреждала - оставайся внизу, - тут в комнату зашла моя бабушка, высоко задрав подбородок, прямая, словно церковная свечка. - Это тебя не касается.
Тем временем Шарлотта умудрилась протиснуться в этой толпе к платяному шкафу, она распахнула дверцу и крикнула:
- Вот он!
- Очень даже касается. Потому что это мой сундук, - снова крикнула бабушка Мэдди, голос её дрожал от отчаяния. - Я просто одолжила его Гвендолин на время.
- Чушь, - сказала леди Ариста. - Сундук принадлежал Лукасу. Уже несколько лет меня мучает вопрос - куда же он запропастился.
Её холодные голубые глаза вперились прямо в меня.
- Юная леди, если Шарлотта права, не хотелось бы мне оказаться сейчас на вашем месте.
Я натянула одеяло ещё чуточку выше и уже подумывала, как бы спрятаться под ним целиком.
- Он заперт, - отрапортовала Шарлотта, наклонившись к сундуку.
Леди Ариста протянула ко мне руку:
- Гвендолин, ключ.
- У меня его нет, - мой голос звучал глухо. - Я вообще не понимаю, что…
- Что ты там бормочешь, - перебила меня леди Ариста. Поскольку Лесли снова повесила ключ мне на шею, ничего не оставалось, как только замереть.
Шарлотта принялась обыскивать ящички моего стола, но тут бабушка Мэдди хлопнула её по пальцам.
- Постыдилась бы!
Мистер Марли откашлялся.
- Спасибо за вашу инициативу, леди Монтроуз, но в Темпле мы располагаем всеми инструментами и методами, чтобы открыть этот сундук без помощи ключа.
- Инструментами и методами, - передразнил его таинственный тон Химериус. - Так это сказал, будто его лом и стамеска - это прям магия небесная. Ну и возомнил же он о себе!
- Хорошо, тогда просто возьмите этот сундук с собой, - сказала леди Ариста. Она обернулась к двери.
- Мистер Бернхард, - позвала она, - проводите гостей вниз.
- Я-то думал, у этих хранителей достаточно всякого антиквариата, - сказал Химериус. - А вот ведь как, зависть заела.
- Я решительно протестую, - кричала бабушка Мэдди, пока мистер Марли и второй мужчина, не проронив ни слова, тащили сундук к выходу. - Это… это вторжение в частные владения. Когда Грейс узнает, что кто-то вот так ворвался в её дом, она страшно разозлится.
- Пока что это мой дом, - холодно сказала леди Ариста. Она уже направилась к выходу. - И здесь действуют мои правила. Гвендолин, очевидно, не осознаёт своего долга и является недостойным представителем рода Монтроузов. Возможно, это объясняется её юным возрастом и скудным опытом, но ты-то, Мадлен, должна знать, над чем твой брат работал всю свою жизнь! От тебя я ожидала большего понимания семейных ценностей. Я глубоко разочарована. Вами обеими.
- Я тоже разочарована, - бабушка Мэдди упёрла руки в боки и сердито поглядела на леди Аристу. - Вами обеими. Мы же, как-никак, одна семья!
Когда леди Ариста отошла уже достаточно далеко, чтобы услышать бабушку Мэдди, она обратилась к Шарлотте.
- Зайчик мой! Как же ты могла?
Шарлотта покраснела. На какой-то момент она стала похожа на стеснительного мистера Марли, а я раздумывала, где же, интересно, мой телефон. Такой необычный шарлоттин вид хорошо было бы запечатлеть для потомков. Или для будущих попыток шантажа.
- Я не могла допустить, чтобы Гвендолин разрушила то, чего она даже не понимает, - сказала Шарлотта, и голос её при этом даже немного дрогнул. - Лишь из-за своего вечного желания быть центром событий. Она… не испытывает должного уважения перед тайной, с которой незаслуженно связана.
Шарлотта одарила меня ядовитым взглядом, который, казалось, помог ей немного взять себя в руки.
- Ты сама во всём виновата, - зашипела она с новым вдохновением. - Я даже предложила свою помощь. Но нет! Тебе всегда нужно нарушать правила.
С этими словами она снова превратилась в саму себя и сделала то, что умела наилучшим образом: откинула волосы со лба и прошествовала мимо.
- О боже-боже, - простонала бабушка Мэдди и плюхнулась на краешек моей кровати. Химериус едва успел откатиться в сторону. - Что же нам теперь делать? Первое, что они сделают, после того, как взломают сундук - это заберут тебя. И уж точно не будут особенно с тобой церемониться, - она вытащила из кармана юбки коробочку с лимонными леденцами и сунула себе в рот целых пять конфет за раз. - Я этого не перенесу!
- Спокойно, бабушка Мэдди! - я провела пальцами по её волосам и улыбнулась. - В сундуке лежат мой атлас по географии и собрание сочинений Джейн Остин, которое ты подарила мне на Рождество.
- О, - бабушка Мэдди почесала себя по носу и облегчённо вздохнула. - На самом деле, я и сама об этом догадалась, конечно же, - сказала она, громко причмокивая леденцом.
- Но где же…?
- Надеюсь, что в безопасности, - глубоко вздохнув, я высунула ноги из-под одеяла. - Но если им вздумается скоро вернуться - с разрешением на обыск или чем-то подобным - лучше мне отправиться в душ прямо сейчас. Кстати, большое спасибо за твой вчерашний совет! Все комнаты вокруг были пусты, а я очутилась как раз в спальне тёти Гленды и моего бывшего дяди Чарли!
- Ой, - взвизгнула бабушка Мэдди и от страха проглотила леденец.
До обеда Шарлотта и леди Ариста не показывались. Пару раз на нижних этажах звонил телефон, а один раз он зазвонил и у нас, но это была всего лишь мама, которая хотела знать, как я себя чувствую.
После обеда пришла подружка бабушки Мэдди, миссис Пурпельплюм, и я слышала, как они хихикают, словно две маленьких девчонки. В остальном же доме царила тишина.
Около двенадцати меня должны были забрать в Темпл, но до этого мы с Химериусом могли немного приобщиться к мировой классике, то есть, к той части моей "Анны Карениной", которую написал вовсе не Толстой. Страницы с четырёхсотой по шестисотую содержали отрывки из хроник хранителей. Лукас приписал к ним вот что:
Это самые интересные части, моя дорогая внучка.
Но, честно говоря, мне эти записи сначала не показались такими уж интересными. Так называемые Принципы строения времени, написанные лично графом Сен-Жерменом, уже после первого же предложения утомили мой мозг на целый день вперёд.
Настоящее уже случилось в прошлом, но, несмотря на это, следует действовать со всей осторожностью, чтобы не навредить настоящему прошлым, превращая его в настоящее.
- Ты понял, о чём тут речь? - спросила я Химериуса. - С одной стороны, что-то уже случилось и будет случаться дальше точно так, как уже случилось, но с другой стороны, вирусом незнакомого гриппа заражать никого нельзя. В этом суть или как?
Химериус покачал головой.
- Давай-ка пропустим эту страницу, что скажешь?
Сочинение некого доктора Джордано (это ведь не могло быть просто совпадением, правда?), которое называлось "Граф де Сен-Жермен - путешественник во времени и пророк - анализ источников по материалам инквизиционных протоколов и писем", опубликованное в 1992 году в специализированном журнале для историков, начиналось огромным предложением, растянувшимся на восемь строчек, и не побуждало к дальнейшему чтению.
Казалось, наши с Химериусом мнения в этом вопросе совпадали на сто процентов.
- Скукота! - прокаркал он, а я широким движением перелистывала страницы одну за другой, пока не добралась до собрания всех стихотворений, которое составил для нас Лукас. Некоторые из них были мне уже знакомы, но и те, что я видела впервые, были такими же запутанными, многозначными, наполненными символами, точно как видения бабушки Мэдди. Слова "кровь" и "вечность" попадались по нескольку раз на странице, и частенько рифмовались при этом с "любовь" и "бесконечность".
- Ну, это тебе не Гёте, - поддержал мои мысли Химериус. - Звучит так, будто парочка собутыльников решила как-то вечером заняться рифмоплётством и подобрала для этого самую отборную чепуху. Так, давай-ка пораскинем мозгами, что у нас рифмуется со словом "жадеит"? Паразит, москит… нет, я за "флюид", - звучит так круто и так загадочно.
Я не могла сдержать улыбку. Стихи и правда были не самого высшего качества.
Но я знала, что Лесли набросится на них с жадностью заправского сыщика, загадочные ребусы она любит как никто другой. Лесли была абсолютно уверена, что чтение "Анны Карениной" сильно прояснит нам ситуацию.
- Это начало новой эры, - драматично заявила она сегодня утром и помахала книгой в воздухе. - Кто обладает знаниями, тот обладает властью.
Тут она запнулась.
- Это из какого-то фильма, только вот не могу вспомнить, из какого именно. Ну да ладно, сейчас, наконец-то, можем приступить к сути дела.
Возможно, она была права. Но когда несколько часов спустя я сидела на зелёном диванчике в 1953 году, мне вовсе не казалось, что я стала теперь обладателем какой-нибудь там особой силы или власти. Мне просто было очень-очень одиноко.
Как же мне хотелось, чтобы Лесли оказалась сейчас рядом со мной. Или хотя бы Химериус.
Бесцельно пролистывая страницу за страницей, я наткнулась на фрагмент, о котором говорил мистер Марли. В октябре 1782 в хрониках действительно обнаружилась запись следующего содержания:
"Итак, перед отъездом граф снова разъяснил нам некоторые пункты будущих путешествий во времени, которые будут совершаться женщинами, особенно Рубином, рождённым последним. "Никогда не стоит недооценивать женскую тягу к мистике и разрушительную силу женского любопытства"".
Ну да, конечно. Я сразу же поверила, что это слова самого графа. Мне даже показалось, будто я слышу его голос.
"Разрушительная сила женского любопытства…" - ужас-с-с-с.
Вся эта хранительская писанина напомнила мне о бале, который, к сожалению, удалось только перенести, а не отменить насовсем, и я снова с грустью вспомнила, что скоро мне опять придётся столкнуться с графом.
Вздохнув, я взялась за изучение Золотых Правил. Многие из них были посвящены чести и совести, а также строгому запрету менять что-либо в прошлом, что могло бы повлиять на будущее.
Правило номер четыре, которое гласило "Запрещается брать предметы из одного времени в другое", я, кажется, нарушала при каждом своём прыжке. Точно также, как и правило номер пять - "Запрещается влиять на судьбу людей в прошлом".
Я положила книгу на колени и в задумчивости прикусила нижнюю губу. Может, Шарлотта не ошибается, и я действительно только и знаю, что нарушать правила, просто так, из принципа.
Интересно, что происходит сейчас в моей комнате? Может, её прочёсывает целый отряд хранителей. Или хранители рыщут уже по всему нашему дому, вместе с собаками и металлоискателями. Мне, честно говоря, не показалось, что Шарлотта поверила нашему маленькому спектаклю.