Энка сурово оглядела собравшихся, Хельги, а также кучу серых трупов и изрекла свою дежурную фразу:
– Ну? Может быть, ктонибудь наконец объяснит, что это было?
Весь остаток дня Хельги объяснял. Одним – что это было. Другим – что теперь будет. Потом все вместе долго гадали, кто мог так жестоко проклясть вилктаков и за что, и когда, и где его искать, и как…
– Хельги! – Меридит тряхнула напарника за плечо. – Не спи сидя, ты не лошадь. Идем, нам покажут, где ночевать.
Они побрели за провожатым.
– …Спят не сидя! – услышал Хельги сквозь сон. – Они спят стоя.
– Подумаешь, не так выразилась. Нечего цепляться!
– Сама дура!..
Под эти привычные, умиротворяющие звуки он заснул окончательно. Все остальные в эту ночь тоже спали как убитые, не считая Орвуда. Гном не сомкнул глаз, так и просидел всю ночь с мечом в руках, злорадно надеясь, что ктонибудь из оборотней не удержится и атакует его. И тогда он покажет, что случается с теми, кто имеет наглость нападать на честного гнома и привязывать его к столбу!
Утром уже частично состоявшиеся спасители Мира покинули замок вилктаков и взяли курс на Велнс. Вожак был очень удивлен, узнав, что Хельги уходит, и, как показалось сприггану, удивлен приятно. Но простые вилктаки сожалели вполне искренне.
Дорогой разговор шел только о проклятых, приключение с драконом отошло на второй план.
– Страшно подумать, чем бы кончилось дело, не окажись мы поблизости! – говорила диса. – Тридцать восемь проклятых! Через годдругой с ними ни один демон не справился бы! Такие весь Инферн сожрут и не подавятся!
– И главное – делото выеденного яйца не стоит, а здешние ослы чуть всемирную катастрофу не устроили! Так странно! – вторила Энка.
У сильфиды имелись все основания для удивления. Постигшая вилктаков беда была явлением отнюдь не уникальным. В давние времена простое и эффективное Проклятие Олдрика – так оно именовалось понаучному – пользовалось большой популярностью. Кроме спригганов детей подменивали девы корриган, лесные тролли, феилесовицы и, по слухам, даже некоторые кланы горных эльфов. Разница была лишь в сроках и последствиях. В Староземье и окрестностях не нашлось бы ни одного существа, которое не знало бы, что делать с ребенком, если тот начал превращаться в серое, костлявое чудовище, и как этого избежать в дальнейшем.
А вот население Инферна – опасного, полного злой магии Инферна, источника всех бед и горестей, – похоже, столкнулось с подобной проблемой впервые.
– Счастье, что меня приняли за какогото повелителя, – заметил Хельги. – Иначе вилктаки нас и слушать не стали бы. Когда я сказал, что надо делать, мамаши так озверели – думал, разорвут! Бывают же такие удачные совпадения!
Аолен смотрел на Хельги както странно.
– Ты уверен, что это совпадение?
– А что же еще? – не понял Хельги. – Конечно, я не стал оборачиваться целиком, вот и вышел гибрид, как на картинке… Ты что? Ты думаешь, пророчество… Ты что, с дуба рухнул?!!
Хельги, как известно, считал себя существом культурным и выражаться старался соответственно. Особенно при эльфах. Но эмоции взяли верх. Аолен в долгу не остался и ответил в манере, отнюдь не свойственной эльфам.
– Хельги, – предложил он, – постарайся разнообразия ради использовать мозги по назначению. Таких совпадений не бывает! Я специально рассмотрел рукопись. У монстра на картинке даже Кансалонский медальон нарисован: щит, крыса, копье – очень отчетливо видно. Тоже совпадение? Нет никаких сомнений, пророчество говорит о тебе!
– Ты абсолютно уверен? – встревожилась Меридит.
– Абсолютно.
– Когда случаются такие вещи, – очень серьезно сказала Энка, – я чувствую себя вроде балаганной марионетки. Тебе кажется, будто от твоих решений чтото зависит, а на самом деле все уже давнымдавно решено и прописано в дурацкой, допотопной книге. Отвратительно!
Хельги с пониманием кивнул.
– В другой раз, если узнаешь про меня чтонибудь столь же дикое, не сообщай мне, ладно? – попросил он эльфа.
– Неведение никому не приносит добра, – наставительно ответил тот.
– Мне принесет. Я существо впечатлительное и не желаю новых потрясений.
Девицы сочувственно кивали. Их физиономии хранили убийственную серьезность. Аолен не знал, как реагировать, и на всякий случай кривовато улыбнулся.
– А помоему, это замечательно, – возразил Рагнар, – быть причастным к величайшим мировым событиям и увековеченным в древних пророчествах. Единицы из миллионов удостаиваются такой чести…
– Вот именно! – подхватил Хельги. – И именно меня угораздило вляпаться! Подлостьто какая!
Разговор понемногу иссяк. Шли молча, каждый думал о своем. Хельги сокрушался, размышляя о своей горькой судьбе. Меридит тревожилась за Хельги, Ильза – тоже. Рагнар завидовал белой, благородной завистью. Принц устал и хотел спать, Энка – есть. Орвуд внимательно смотрел под ноги, ему все чаще попадались конкреции болотной руды – здешние края были богаты железом.
А эльф продолжал беспокоиться. Он попрежнему поглядывал на Хельги искоса, будто наблюдал. Наконец он не выдержал и отозвал сприггана в сторонку. Незаметно.
– Послушай, – начал он, смущаясь, – я хотел спросить: во время сражения с проклятыми ты применял магию?
– Магию? – удивился Хельги. – Нет, конечно. Когда мне было с камнями возиться? А что?
– Понимаешь, – мялся Аолен, – от проклятых исходило нечто незнакомое. Темные магические флюиды. Я их ясно ощущал.
– Все ощущали, – согласился Хельги. – С этими тварями всегда так. Обычное дело. А при чем тут я?
Эльф собрался с духом и ответил решительно, глядя прямо в глаза:
– От тебя исходило то же самое. – Он замер, ожидая самой резкой реакции.
Но ее не последовало. Спригган меланхолично взглянул на облачка и, не понижая голос, спросил:
– И что, здорово разило?
Можно подумать, речь шла о дурном запахе, а не об убийственных флюидах!
– Порядочно! – грустно подтвердил эльф.
– Это все моя мать. Чтото у нее не заладилось, и она подкинула меня фьордингам в самый последний момент. Она, правда, утверждает, что у нее был еще целый день в запасе. Думаю, врет.
– О чем это вы секретничаете? – заинтересовалась Энка.
Аолен собрался отпираться, но Хельги без малейшего смущения сообщил:
– Рассказываю, как едва не стал проклятым.
– А! А почему ты уверен, что не стал? Вот как посереешь, как полысеешь, как начнешь на всех кидаться!.. Огого! Проклятые атакуют! Спасайся кто может!
Они весело поскакали по лесу, ловко огибая рыжие стволы инфернальных сосен. Эльф только головой покачал. Легкомыслие этих существ временами превосходило границы его понимания. Меридит тоже была недовольна:
– Вовсе не обязательно орать о своих патологиях на весь Инферн. От нас и так все шарахаются. Вон Ильза уже боится!
– Ничего, – решила Энка, – пусть знает. Неведение никому не приносит добра.
Ильза действительно очень быстро успокоилась и попрежнему взирала на своего спасителя с плохо скрываемым обожанием.
На подходе в Велнсу Энка вдруг заявила, что не хочет туда возвращаться: мол, зачем время терять?
– Но как же деньги? – удивился Аолен.
– Демон с ними! Наверняка старый хрыч нас надует и заплатит жалкие гроши. Мы ведь не представляем, какова ценность здешней монеты.
– А Устав Гильдии? – напомнила Меридит. По кансалонским правилам, отказываться от платы не разрешалось.
– Будем считать, что нас нанял не Велнс, а Ауляйде. Платой будет меч. Думаю, он стоит бешеных денег. Мы же не понесем его назад?
Меридит не стала возражать. В самом деле, официально бургомистр их не нанимал, даже оружие не выдал. Они лишь спросили о цене, это их ни к чему не обязывало. Возражать стал Хельги:
– Мне надо в Велнс. Обязательно.
– Зачем?
– Я должен найти бумагу, чернила, ножовку, сесть спокойно и заняться образцами. Мы же не можем таскать такую тяжесть по всему Инферну.
Замечание было справедливым. Каждый образец покровных образований магической рептилии весил от одного до пяти килограммов, а всего их было пятнадцать штук.
– Что бы тебе, ослу сехальскому, не подумать об этом у оборотней? Уж онито наверняка расстарались бы для любимого повелителя, предоставили все что пожелаешь.
– Я подумал. Но мне не хотелось там задерживаться.
– Почему? – допытывалась Энка.
Хельги фыркнул:
– Когда окружающие начнут бросаться на тебя и слюнявить ноги, ты меня поймешь.
Она поняла, и очень скоро. В Велнсе на них обрушилась такая волна народного ликования, что Хельги тысячу раз пожалел о своем решении вернуться в город. Но дело было сделано: и спилы, и зарисовки, и даже шлифы. В Велнсе имелся университет, не такой крупный, как Уэллендорфский, но куда более прогрессивный. Во всяком случае, магия у них не была профилирующим предметом, а демонологию не изучали вовсе. Хельги встретили с распростертыми объятиями, слезами умиления, а главное – без лишних вопросов. К концу третьих суток пребывания в Велнсе спригган робко заговорил о том, не перевестись ли им сюда для завершения образования.
– Все наши документы остались в Уэллендорфе, – напомнила Энка. – Заполучить их назад сейчас труднее, чем сехальскую корону. И очень сомневаюсь, что инфернальный диплом будет котироваться в Староземье.
А Меридит добавила о спасении Мира.
И пришлось бедному сприггану проститься с колыбелью инфернальной науки и двинуться в путь. Теперь они шли не наугад – у них была карта. Новая и подробная, составленная на факультете землеведения. С ее помощью они выбрали дальнейший маршрут. Просто выписали названия крупных городов на бумажки, сложили в котелок и призвали Силы Судьбы. Жребий тянула Ильза, ей попался обрывок с надписью "Центах".
Центах был самым далеким из выписанных городов, он лежал в югоюгозападном направлении от Велнса, на границе с Чернолесьем – названия зачарованного леса совпадали по обе его стороны.
– Очень логично! – обрадовалась диса. – Это Силы Судьбы указывают, что надо проверить границы Инферна на всем их протяжении. Пошли!
И они пошли. День шли, другой, третий. А на четвертый Хельги остановился и спросил:
– Какое сегодня число?
– Двадцать пятое июня, – без запинки ответил эльф.
– Все. Больше мы спасать Мир не обязаны. Франгарон нам не заплатил. Проклятие, ну что я не вспомнил раньше и не остался в Велнсе?! Пошли назад, а?
Девицы заколебались.
– Но Мир надо спасать! – вскричал Аолен. – Нам и самим в нем жить!
– Устав Гильдии! – хором отвечали наемники.
Выход из положения нашел Рагнар:
– У меня в Оттоне прорва денег. И Мир мне, честно говоря, жалко. Не согласитесь ли, чтобы я вас нанял? Плачу вдвое против Фра… как его там?
– По рукам! – обрадовалась Энка. Велнс ей не понравился, возвращаться туда не хотелось. – Идем дальше.
И они двинулись дальше.
Но чем больше они углублялись в Инферн, тем сильнее убеждались: никакой угрозы Миру этот край не несет.
Любой обитатель неспокойного Староземья, даже не будучи воином, умел безошибочно распознать самые ранние приметы надвигающейся войны. Но Проклятые Земли, напротив, радовали глаз непривычной картиной устоявшейся мирной жизни.
Крепостные и городские ворота стояли распахнутыми даже ночью, никто их толком не охранял. Да и двери домов не запирались – их лишь слегка приваливали камнем или поленом.
Путники миновали территорию трех королевств. В каждом из них имелась своя армия, но какаято игрушечная: малочисленная, плохо вооруженная и обученная, зато разодетая, будто на карнавал, – сплошные шелка, бархат и кружавчики.
Местная знать предавалась бесконечным пирам, охоте и прочим светским развлечениям прямо на глазах у благодушно настроенных народных масс. Наемники и Рагнар от души веселились, случайно попав на турнир местного рыцарства: весьма упитанные господа, втиснутые в прапрадедовы доспехи, верхом на тучных, неповоротливых лошаденках пытались изобразить сражение на копьях. Когда же дело дошло до мечей, им пришлось удалиться. Энка буквально визжала от смеха, на Меридит напала икота, – так что оставаться на публике было просто неприлично…
Местные малые народы – а было их гораздо меньше, чем в Староземье и окрестностях, – уживались с людьми и друг с другом на удивление мирно. Даже вилктаки вели себя неизменно корректно и задирали не более трехчетырех человек в год, причем жертвами их обычно становились спившиеся бродяги, рискнувшие заночевать в лесу в полнолуние.
Но самое главное – если Староземье было насквозь пропитано магией в самых разных ее проявлениях, здесь даже искушенный Аолен лишь изредка мог уловить ее слабые эманации.
В общем, путешествие оказалось приятным. Погода стояла чудесная, ландшафты были живописнопатриархальными, денег, полученных в Велнсе, с лихвой хватало на сытное пропитание, приличную одежду и оплату комнат в трактирах. А один раз – просто так, для развлечения – приятели наняли две повозки и проследовали от городка Малона до замка Эвлот с небывалым комфортом.
"Летняя оздоровительная прогулка" – так определила Энка все предприятие: "Само по себе это чудесно, но спасению Мира вряд ли может способствовать".
В середине августа путники вышли к приветливо распахнутым воротам Центаха. Целый день они бродили по душному торговому городу в надежде выяснить, зачем Силы Судьбы привели их сюда. Но тщетно. Ничего примечательного им не встретилось, ничего необычного не случилось.
Вечером в трактире за дубовым столом, уставленным южными деликатесами, Хельги предложил, понизив голос:
– Знаете, пора нам признать печальный вывод.
– А именно? – осведомилась сытая и довольная сильфида. Она не усматривала решительно никаких поводов для печали.
– На самом деле никакой тут не Инферн… в том смысле как все это понимают. Если на то пошло, нашему Староземью куда больше подходит роль Проклятого Мира. Одно из двух: либо Староземье и есть настоящий Инферн, либо…
Все замерли в ожидании.
– Либо это лес. К нам беды идут с востока, к ним – с запада. Между нами лес. Возможно, дело в нем.
Орвуд задумчиво кивнул:
– Оно, конечно, логично. Не зря нас судьба к лесу вывела. Но соваться туда верная гибель!
– Про Инферн мы тоже так думали, – возразила диса, – и что оказалось на деле?
Гном громко крякнул с досады. Подземные жители не любили лес – чужой, непонятный и пугающий. Он не хотел идти в лес.
– Может, мы уже спасли Мир? – спросил он осторожно. – Дракон, проклятые…
– Багора! – напомнила Энка. – Заборы. Скагаллы. Черные книги.
– Это зло рождено в Староземье, – продолжал упорствовать гном, – надо спешить назад.
Хельги рассмеялся.
– Вот и поспешим. Через лес самая прямая дорога!
И остались позади расписные башенки Центаха. Впереди мрачной стеной вставало Чернолесье. С трепетом ступили путники под его кроны. Но ничего грозного, зловещего на первых порах они не ощутили. Лес как лес. Могучие деревья, кабаньи тропы, усеянные их "орешками", поляны, окруженные высоким кустарником, островки сосняка. Ягод поюжному было немного: ни клюквы, ни черники, ни брусники, ни тем более морошки не наблюдалось, земляника давно отошла, лишь ее резные трилистники во множестве краснели среди трав, малина, колючая ежевика, уже высохшая на кустах, ирга да редкие веточки барбариса – вот и весь урожай. Зато грибов, к радости Ильзы, было великое множество.
– В черный лес мы идем, там грибы маслята! – распевала Энка неизвестно где и когда подхваченную песенку. – А на горку тролль нас не пускает, под скалою сидя поджидает!..
– Ты бы заткнулась! – попросила диса. – И каркает, и каркает! Тролля еще на нашу голову не хватало!
– Нельзя быть такой суеверной! – защищалась сильфида. – Тролли водятся на Севере, здесь их быть не может.
– Не тролль, так еще ктонибудь вредоносный найдется.
– И кто из нас каркает?
Но день сменялся днем, а ни тролля, ни другого вредоносного существа им не повстречалось. Лишь самые обычные лесные обитатели: лесовики, хрупкие древесные феи, травяные карлики – дальние родичи гномов, еще какаято безвредная незнакомая мелочь.
Однако поначалу беспечное настроение стало вытесняться ощущением смутной тревоги. Чем глубже они уходили в чащу, тем неспокойнее становилось на сердце. И настал час, когда все вокруг переменилось. Резко, будто путники перешагнули невидимую границу. Только что они шли по обычному лесу – и вдруг вступили в совершенно иной мир, до неузнаваемости измененный незнакомой магией.
Здесь даже краски были другие – все отливало синевой. Предметы вдали теряли привычные очертания, расплывались, двоились, искажались, как в кривом зеркале. Магия была повсюду. Туманом клубилась в утреннем воздухе, струилась в холодных лесных ручейках, таилась в черных омутах небольших болот. Деревья, травы, почва, каждый листок, каждая былинка несли в себе неизвестную мощную силу. Не нужно даже быть магом, чтобы почувствовать ее присутствие.
– Жуть какая! – воскликнула Энка. – В жизни не встречала места поганее! Какойто магический кисель! Даже дышать страшно. Интересно, что за твари тут обитают? И как тут вообще можно жить?
Аолен улыбнулся:
– Думаю, благополучно. В Староземье на самом деле еще хуже.
– Издеваешься? – возмутилась Энка.
– Ничего он не издевается, – вступился Хельги. – Там концентрация магии еще выше, уж поверь. Да какой пакостной! Одна некромантия чего стоит. И Силы Стихий, честно говоря, тоже не подарок. Просто мы привыкли с рождения, вот и не замечаем. Деньдругой пройдет – и тут адаптируемся.
Он оказался прав. После трех дней кошмара, особенно мучительного для Энки и Орвуда, острота восприятия чуждой магии уменьшилась и жизнь перестала казаться пыткой.
– Что я говорил? – радовался Хельги.
Энка покосилась на него с подозрением:
– Ты у нас стал не в меру мудрым по части чародейства! С чего бы это?
Хельги смутился и надолго о чемто задумался. В этом состоянии он и пребывал до тех пор, пока на них не обручилась такая лавина происшествий и приключений, будто Силы Судьбы решили взять реванш за месяц простоя в Инферне. Тут уж задумываться стало некогда.
А началось все с принца Эдуарда, – буквально на следующее утро.
Его Высочество пробудился на рассвете от жажды – слишком много солонины съел на ночь, – сел, огляделся в предутренней мгле: вокруг все спали под надежной защитой двойного круга (захочешь – не выберешься), а рядом журчал ручей, по уверению Аолена, совершенно безвредный. Был еще бурдюк с водой, но именно на нем, как назло, покоилась голова Энки. Эдуард представил, что будет, рискни он разбудить сильфиду ради такой малости, как жажда. Лучше уж потерпеть.
Но терпетьто он как раз не умел. Девицы не раз справедливо упрекали Хельги в недостаточно суровом воспитании ученика. Месяцы пути почти не изменили принца, он попрежнему оставался изнеженным и капризным созданием. Теперь эти качества оказали ему дурную услугу.