– Никакой ответственности? – слабо хмыкнула Цукка. – Кара, твоя способность к преуменьшению меня когда-нибудь доконает. Он психопат и убийца. Он – воплощение ужаса "нормальных людей" перед девиантами, хоть прямо сейчас портретик на их флаг вешай.
Она негромко чихнула.
– Кара, у меня боль по всему телу, – пожаловалась она. – Словно палками били. И, кажется, температура. И чем дальше, тем хуже. Наверное, я простыла…
Она безотчетным движением погладила колени. Карина положила ладонь ей на лоб.
– У тебя есть такое сосущее чувство в животе и груди?
– Д-да… Точно, есть, – кивнула Цу. Она закрыла глаза, перекатилась на бок и съежилась калачиком, но тут же снова перекатилась на спину и распрямилась. – Ох, Кара, что-то мне реально плохо. Как будто что-то изнутри вынули.
– Цу… – Карина помедлила. – Пожалуйста, свяжись с нашими. Расскажи, что произошло. Скажи, что мы на судне. Ты не поняла, в какую сторону мы плывем?
– Ох-х… – простонала Цукка. – Кажется, на юг. Или на юго-запад. По крайней мере, если судить по тому, где расположен Западный континент. Я даже не знаю, сколько сейчас времени, а потому не понимаю, солнце к зениту подбирается или, наоборот, уже его прошло. Да, ты права, надо сообщить. Сейчас свяжусь с Мати.
Она бессильно откинула голову и закрыла глаза. Несколько секунд она просто лежала, расслабившись, но потом все-таки пересилила себя и, сконцентрировавшись, зашевелила губами. Карина дотянулась до ее кисти и сжала ее ладонями. Она и сама чувствовала, как зловещие симптомы ломки ощущаются все сильнее. Она попыталась вспомнить, что знает о маяке. Кажется, зависимость наступает после третьей или четвертой дозы… если речь идет о трехпроцентном растворе сухого концентрата. А что им кололи, пока они валялись без сознания? И сколько? Но пока еще не все так плохо. Зависимость не могла развиться слишком сильно. Они справятся. Главное – не сломаться!..
– Кара! – Цукка открыла глаза. В тусклом свете лампы под потолком ее расширившиеся зрачки казались бездонными. – Я рассказала Мати… Ох, не могу… мне плохо, Кара! Как мне плохо! Я рассказала, что случилось, но я не могу… не могу держать концентрацию…
Снова лязгнула дверь. Она медленно распахнулась, и камеру вошел давешний мужчина, которого Шай называл "Бата". Он недвусмысленно поигрывал пультом от ошейника. За ним вошли еще двое с небольшими картонными коробками. Они поставили свою ношу на пол возле пленниц и отошли к двери.
– Еда, – отрывисто пояснил первый. – Я – Батаронг, Младший Коготь Дракона. По-вашему – командир малого отряда, батальона. Обращаться ко мне – "сан". К женщинам – "сама". Значит – "господин" и "госпожа". Когда говоришь с Головой, обращайся "момбацу сан", "высокородный господин". С охраной не разговаривать, они плохо говорят на общем. Ты ни о чем не хочешь меня попросить, сама Карина?
– Я хочу попросить, чтобы ты ушел, – огрызнулась Карина.
– Я уйду. Но если станешь вести себя дерзко – не получишь маяку.
Он сунул руку в карман хантэна и вытащил два одноразовых шприца-тюбика. В их прозрачных капсулах виднелась бесцветная жидкость.
– Нам не нужна маяка, – сухо ответила Карина. – Теперь уходи, господин Батаронг.
– Ты гордая, – задумчиво сказал Батаронг. – Но маяка ломает и не таких. Я хотел оставить тебе обе дозы, но раз ты сначала желаешь осознать, что тебя ожидает без нее, да будет так. Я оставлю маяку охране. Когда не сможешь больше терпеть, тебе придется ее попросить. Стучи в дверь, они услышат – но не обязательно откликнутся сразу. Теперь повернись. Я сменю батарею в твоем ошейнике.
По его кивку один из мужчин прошел к Цукке, присел над ней и приставил ей к горлу лезвие кинжала. Младший Коготь извлек из кармана пульт и выжидающе посмотрел на Карину.
– Ну? – спросил он. – Чего ждешь? Повернись, я не сделаю тебе больно. Или я придушу тебя ошейником. И не вздумай фокусничать, иначе твоя подруга умрет.
Стиснув зубы, Карина медленно повернулась. Мужчина сунул ей руку под разорванный капюшон платья и принялся что-то делать с ошейником.
– Все, – сказал он несколько секунд спустя. – Можешь повернуться. Батарею тебе станут менять дважды в день.
Он порывисто повернулся и вышел. Оба охранника последовали за ним. Лязгнула дверь, и Цукка с Кариной снова остались одни.
– Кара, у меня ломка, да? – безнадежно спросила Цукка. – Ломка?
– Да, Цу, – Карина сжала ее руки. – Да. Цу, мы не можем вводить себе маяку и дальше. Мы и так уже почти наркоманы. Еще немного – и последствия станут необратимыми. Мы не сможем отказаться от наркотика без квалифицированной медицинской помощи, без медикаментов, нас такое убьет. Мы обязаны перетерпеть сейчас.
Она подавила в себе острое желание свернуться в комок, чтобы хоть как-то спрятаться от нарастающей боли в теле. Все равно не поможет.
– Цу, мы должны перетерпеть. Два дня. Три. Может, неделю. На ранних стадиях зависимости можно обойтись без лекарств. Но потом без них можно умереть. Мы не должны принимать больше ни одной дозы, Цу. Ни одной! Мы справимся, вот увидишь.
– Да, Кара, я надеюсь, – вздохнула Цукка. – Но как же мне плохо!
– Цу, я сейчас усыплю тебя. Во сне переносить ломку легче. Я не могу использовать эффектор. С его помощью я бы просто продержала тебя без сознания столько, сколько нужно. Но без него я могу лишь нажимать на определенные нервные узлы, что не так эффективно. Ты будешь часто приходить в себя. Но все равно так лучше, чем бодрствовать. Не бойся. Все закончится хорошо, вот увидишь.
– А давно ли я говорила тебе те же самые слова? – слабо улыбнулась Цукка. – Ведь еще совсем недавно маленькая перепуганная девочка боялась выходить на улицу и чуть что пряталась у меня за спиной. Где она, та юная бояка? Теперь все наоборот. Я прячусь у тебя под мышкой, а ты успокаиваешь и защищаешь меня.
– Ну, должна же я хоть как-то отдать долг, – улыбнулась Карина в ответ. – А сейчас спи.
Она быстро нажала на три точки – второй, четвертый и седьмой локусы. Цукка дернулась и затихла. Ее лицо расслабилось и стало спокойным, прерывистое дыхание выровнялось. Карина осторожно устроила ее поудобнее и свернулась калачиком у нее под боком. Хорошо, что Цу не догадалась спросить, как намеревается переживать ломку она сама. А то с нее сталось бы отказаться просто из дурацкого чувства солидарности. И, следует полагать, вряд ли самой Карине захочется хоть когда-то вспоминать те несколько дней, что ожидают их впереди.
Тот же день. Каменный Остров. Закрытый комплекс Службы Внешней Разведки Четырех Княжеств
– Дама Тарона Рысь!
При виде вошедшей в его кабинет женщины Сторас Медведь в полном соответствии с этикетом учтиво поднялся с места, поклонился и дождался, когда она приблизится к столу. Баронесса остановилась в трех шагах и не менее учтиво поклонилась в ответ.
– Господин Сторас Медведь, – проговорила она. – Высокая честь говорить с тобой.
– Говорить с тобой – честь не меньшая, – откликнулся третий заместитель министра внешних сношений. – Прошу тебя, присаживайся.
– Спасибо, господин директор, – Тарона поклонилась еще раз и аккуратно уселась на самый край гостевого стула. Медведь опустился на место, внимательно ее разглядывая.
В соответствии с личным делом баронессе почти исполнилось тридцать шесть, однако выглядела она лет на десять моложе. Коротко подстриженные черные волосы, стройная спортивная фигура, ненавязчиво подчеркнутая облегающими черными юбкой до колен и глухим свитером, точки золотых сережек в ушах и еще одна – крохотной золотой булавки над левой грудью. Большие серые глаза смотрят внимательно и сосредоточенно, хотя где-то в глубине таится хорошо скрытая растерянность. Ну еще бы! Для заведующего мелкого департамента второго отдела внезапно получить аудиенцию у директора СВР, да еще и полный допуск к материалам, полностью переворачивающим все представления о жизни – та еще встряска. Однако держится хорошо, и не заметно в ней ни следа того безотчетного высокомерия, что против воли прорезается у некоторых дворян перед лицом хотя и высокопоставленного, но все-таки простолюдина.
А едва заметные мешки под глазами – ну, не каждый способен перенести бессонную ночь без последствий.
– Итак, дама Рысь, я предполагаю, что ты ознакомилась с содержимым особой папки "Черный квадрат"? – осведомился Медведь. – И как ощущения?
– Неприятные, господин директор, – вздохнула баронесса, неосознанно потерев висок пальцами. – Я… ошарашена, если можно так выразиться. Первые полчаса я не могла отделаться от ощущения, что это какая-то шутка. Если бы указания не исходили от тебя лично…
– Понимаю, – согласился директор СВР. – Очень хорошо понимаю. Меня с "Черным квадратом" ознакомил мой предшественник, и я тоже долго подозревал, что меня разыгрывают – или проверяют реакцию на нестандартные вводные. К сожалению, все, что там написано, полная правда. По крайней мере, та правда, что доступна нам. Наверняка под поверхностью кроются бездонные глубины, о которых мы не можем даже помыслить, но они нам не доступны. Дама Рысь, к сожалению, обстоятельства складываются так, что я не могу дать тебе время на размышления. В себя придется приходить по ходу дела. Сейчас меня интересует твое мнение как аналитика. Как ты думаешь, почему ты получила доступ к материалам? Мне интересны любые твои догадки.
– Я почти наверняка знаю, господин Медведь, – напряженно улыбнулась баронесса. – Восемь лет назад я… имела несчастье напороться на некоего господина Саматту Касария, проживавшего – и проживающего до сих пор, если судить по материалам особой папки – в отеле "Мароновая роща" в Масарии. Я едва унесла ноги… как мне казалось тогда. С учетом содержимого "Черного квадрата", однако, я склонна пересмотреть свою оценку. Меня просто запугали, чтобы заставить бежать без оглядки. С учетом того, что похищенная на днях Драконом Карина Мураций является его бывшей подопечной, ты намереваешься привлечь меня к операциям, связанным с данным инцидентом.
– Хороший анализ, дама Рысь, – задумчиво произнес Медведь. – Однако предполагается, что инцидент с похищением Карины Мураций не относится к сфере интересов Второго департамента. У технологической разведки свои интересы, и я не вижу, как сбор информации о разработках вооружений в Катонии может пересекаться с транзитом наркотиков и контрабандой.
– Наша агентура передает отчеты обо всем, что может представлять интерес для Службы, – женщина слегка пожала плечами. – Разумеется, я перенаправляю их соседям. Но в свое время я взяла за правило знакомиться с содержимым каждого проходящего через мой отдел материала, хотя бы кратко. Кроме того, Дракон занимается и контрабандой оружия и военного снаряжения, и наш Департамент несколько раз перехватывал у них образцы, которые сложно получить иными методами.
– Ну что же, дама Рысь, я доволен твоим анализом, – кивнул Медведь. – Ты в очередной раз подтвердила свою репутацию аналитика. Вероятно, упомянутый тобой инцидент, из-за которого тебе пришлось уйти с оперативной работы, пошел на пользу нашей Службе – использовать такой талант просто для сбора информации в поле неразумно. Однако обстоятельства складываются так, что тебе придется на некоторое время снова выйти на холод.
– Но всегда остается вероятность, что Саматта Касарий выполнил свою угрозу и передал мое описание СОБ, – осторожно заметила баронесса.
– Речь идет не о Катонии, дама Рысь. А о Граше. Я хочу, чтобы ты ознакомилась с одним документом. Однако сначала считаю необходимым еще раз напомнить, что все узнанное тобой не должно распространяться за пределами моего кабинета. Ты не станешь обсуждать данные вопросы ни с кем – подчеркиваю, ни с кем, даже с самим Верховным Князем! – без моего прямого и недвусмысленного разрешения. Твое начальство уже получило сообщение, что ты временно отозвана со своей текущей должности и прикомандирована ко мне в качестве аналитика засекреченной рабочей группы. С данного момента ты отчитываешься передо мной и только передо мной. Понятно?
– Да, господин Медведь, – на сей раз в голосе баронессы явно прорезалось удивление.
– Хорошо. А теперь читай.
Директор СВР сделал дисплей терминала прозрачным с обратной стороны и увеличил размер шрифта, чтобы выведенный документ легче читался на удалении. Женщина слегка наклонилась вперед и принялась вглядываться в висящие в воздухе ровные строчки текста По мере чтения ее брови от изумления поднимались все выше и выше.
– Это… немыслимо, – наконец проговорила она. – Я не понимаю – СОБ хочет, чтобы мы помогли ее агентам в проведении тайной операции против Дракона? Особенно в условиях сложившейся международной обстановки? Мы на грани открытой стрельбы друг в друга, а они предлагают сотрудничество?
– Совершенно верно. Однако ты не дочитала до конца. Обрати внимание, кто именно предполагается на роль командира оперативной группы. Вот здесь.
На сей раз Тарона удержалась от проявлений эмоций. Она просто опустила взгляд и глубоко задумалась.
– Итак, господин Саматта Касарий решил снова вернуться на государственную службу? – наконец спросила она. – Я не очень хорошо помню обстоятельства той давней операции, но он совершенно определенно недолюбливал спецслужбы и политиков. Надо признать, основания у него имелись довольно веские. Полагаю, он изменил свою точку зрения под давлением обстоятельств?
– Вряд ли изменил, – качнул головой директор СВР. – Скорее, согласился пойти на сотрудничество. Обрати внимание на формулировки. Нигде и никак не указано, что данная операция является официальной. Скорее, СОБ в любом случае сделает вид, что совершенно здесь ни при чем. В случае… публичных неожиданностей дело представят как частную инициативу безутешного родственника. Похоже, СОБ сама подстраивается под обстоятельства, преследуя собственные цели. Капитан Саматта Касарий, если судить по "Черному квадрату", отправится выручать жену и приемную дочь в любом случае. Что именно получит СОБ, оказав помощь ближайшему подручному Сущности, можно только догадываться, но даже просто заручиться его благодарностью – уже немало.
– Понятно, – пробормотала Тарона. – А что заложники в случае провала "операции" погибнут, СОБ не волнует?
– Волнует, полагаю. Но какие у них есть варианты? Отправить в Сураграш армейскую дивизию? Они уже пытались в конце тридцатых. Чем для них закончились операции по "умиротворению" и "установлению законности и порядка", ты и сама должна помнить. Это если даже забыть про кризис вокруг Басуэ. А господин Саматта Касарий помимо навыков диверсанта, пусть наверняка подзабытых за пятнадцать лет, может обладать и… дополнительными ресурсами, о которых нам остается только догадываться.
– Понятно… – Тарона заколебалась. – Господин Медведь, могу я говорить свободно?
– Разумеется, – кивнул директор СВР, складывая пальцы домиком.
– Зачем в дело ввязываться нам? Что именно получим мы с того, что сунем нос в чужую операцию с крайне сомнительными шансами на удачный исход?
– Хороший вопрос, – хмыкнул Медведь. – Начнем с того, что в кои-то веки нам выпал интересный шанс подложить Дракону хорошую свинью, причем чужими руками. Мало того, что бандиты просто не догадываются, с чем именно они связались в лице госпожи Карины Мураций. Они еще и не понимают, что ей на помощь обязательно придут друзья. Меня очень удивит, если в стороне от дела останутся Яна и Палек Мураций. Если они обладают хотя бы минимальными средствами самообороны, переданными Сущностями, и решатся их применить, то Дракон понесет очень тяжелые потери – на собственной территории. Такое нанесет серьезный удар по престижу одного из наиболее сильных и влиятельных кланов, что автоматически повлечет за собой ослабевание их связей с нашими собственными бандитами. Выступив в роли ракеты-носителя, доставляющей боеголовку по назначению, мы в худшем случае теряем мизерные материальные ресурсы, а в лучшем – задешево получаем очень неплохие результаты.
– Но раз речь зашла о Сущностях, – задумчиво сказала баронесса, – то возникает резонное недоумение – а почему они не вмешиваются сами? Ведь речь идет об их подопечных, которых они долгие годы защищали явно и недвусмысленно.
– Это второй хороший вопрос. Видишь ли, дама Рысь, тебе пришлось работать с материалами "Черного квадрата" в спешке, да еще и ночь напролет, и ты просто не успела обдумать прочитанное. Но когда у тебя появится возможность отдышаться и поразмыслить, ты обратишь внимание, что масштаб проявлений Сущностей в нашем мире примерно с пятидесятого года резко сократился. Редкие случающиеся инциденты могут объясняться действием оставшихся групп влияния, в частности псевдочоки, о которых тоже упоминается в особой папке. У допущенных к материалам аналитиков уже давно имеются серьезные сомнения, что Сущности все еще явно оперируют на нашей планете. Вполне возможно, что мы просто наскучили им, и они отправились дальше по каким-то своим делам. Твоей задачей в числе прочего является собрать как можно больше информации для анализа данного аспекта проблемы. В идеале мы хотим знать, действительно ли Сущности оставили нас или хотя бы продолжают они поддерживать своих друзей или нет. Я понимаю, что выяснить такое крайне сложно, и даже прямые признания могут оказаться недостоверными, направленными на запутывание ситуации. Но попытаться стоит.
– Понимаю. Однако, господин Медведь, следует заметить, что "могут объясняться" и "объясняются" суть две разные вещи. Принципиально разные. Смертельно разные, если мы рассуждаем в контексте "Черного квадрата". Вполне может оказаться, что отсутствие серьезных вмешательств обусловлено их пересмотром стратегии в нашем отношении, и совсем не факт, что даже их подопечные осведомлены о реальном положении дел. Сущности никогда не оперировали открыто, так что, я бы сказала, по каким-то своим причинам они заинтересованы в сохранении секретности своего присутствия на планете. Возможно, они решили, что слишком сильно высунулись, и им следует сократить степень своей… заметности. Из прочитанного я не смогла составить определенное мнение, что именно им нужно от нас. Да, они перестали вмешиваться открыто – но и опекаемые ими группы и отдельные личности тоже ни разу не подвергались хоть сколь-нибудь серьезному давлению со стороны государственных органов. Конфликты криминальной природы не в счет. И если Сущности всего лишь слегка поутихли, наше вмешательство может оказаться воспринятым негативно – и повлечь ответное воздействие.
– Ты совершенно права, дама Рысь, – задумчиво откликнулся директор СВР. – Такая мысль высказывалась и иными аналитиками, допущенными к теме. Именно потому ни Министерство внутреннего надзора, ни Служба внешней разведки, ни Агентство криминальных расследований никогда не рискнут перейти дорогу подопечным Сущностей, если только те явно не вынудят нас к активным ответным мерам. Однако я не думаю, что предложение помощи их подопечным в сложной ситуации может оказаться воспринятым как агрессия. Тот факт, что при том мы преследуем еще и собственные цели, вряд ли способен удивить хотя бы одного взрослого человека, не говоря уже про всемогущих инопланетян. Кроме того…
Он заколебался.