- Связаны с ним, - поправила Шаддид. Миллер пропустил уточнение мимо ушей, однако в нем проснулось любопытство. Он задумался, на какой стороне окажется капитан Шаддид, если АВП таки выступит. - Семья замяла дело. У них двое старших детей, которым принадлежит контрольный пакет акций, так что, если Джули нравилось носиться в пустоте и называть себя борцом за свободу, им это не мешало.
- Однако теперь они ее ищут, - заметил Миллер.
- Да.
- Что изменилось?
- Они не сочли нужным объяснить.
- Ясно.
- По последним сведениям, она работала на станцию Тихо, но квартиру снимала здесь. Я нашла ее помещение через сеть и заперла. Пароль у вас в файле.
- Понял, - сказал Миллер. - Каковы мои обязанности?
- Найти Джули Мао и доставить домой.
- То есть похитить, - сказал он.
- Да.
Миллер пялился на экран терминала, перещелкивал файлы, почти не глядя. Внутри у него затягивался странный узел. Он шестнадцать лет проработал на безопасность Цереры и с самого начала не обольщался иллюзиями. Штука заключалась в том, что на Церере не было законов - но была полиция. И грязи у него на руках накопилось не меньше, чем у капитана Шаддид. Случалось, люди вываливались из шлюзов. Случалось, из сейфов пропадали улики. Речь шла не о том, справедливо это или несправедливо. Главное, чтобы это оправдывало себя. Когда проводишь жизнь в каменном пузыре, и пищу, воду, даже воздух тебе доставляют из мест столь отдаленных, что не во всякий телескоп разглядишь, приходится учиться гибкости. Но похищениями они прежде не занимались.
- В чем проблема, детектив? - спросила Шаддид.
- Ни в чем, сэр. Я займусь этим делом.
- Не тратьте на него слишком много времени, - сказала она.
- Да, сэр. Что-нибудь еще?
Жесткий взгляд капитана Шаддид смягчился, словно она снова надела маску. Она улыбнулась.
- С партнером у вас все хорошо?
- Хэвлок в порядке, - сказал Миллер. - Когда он рядом, люди по контрасту думают обо мне лучше. Это приятно.
Ее улыбка стала самую малость искреннее. Ничто не сближает начальника с подчиненным больше, чем капелька единодушия в расовых вопросах. Миллер почтительно кивнул и вышел.
Его нора была на восьмом уровне, в ответвлении жилого тоннеля ста метров шириной с пятьюдесятью метрами ухоженного зеленого парка посередине. Сводчатый потолок основного тоннеля освещался скрытыми светильниками и был выкрашен в голубой цвет - по словам Хэвлока, такой же, как летнее небо Земли. Жизнь на поверхности планеты, где масса пронизывает все кости и мышцы, а воздух не удерживается ничем, кроме гравитации, представлялась быстрым способом сойти с ума. Но голубое небо выглядело приятно.
Кое-кто, по примеру капитана Шаддид, ароматизировал воздух. Конечно, не только кофе и корицей. В норе Хэвлока пахло свежим хлебом. Другие предпочитали ароматы цветов или семиферомоны. Кандес, бывшая жена Миллера, любила запах какого-то "Земного Ландыша", от которого ему всегда вспоминались уровни утилизации отходов. Теперь Миллер оставил чуточку усиленный запах самой станции. Восстановленный воздух, побывавший в миллионах легких. Вода из крана, лабораторной чистоты, но в недавнем прошлом - моча, дерьмо, слезы, кровь, и она станет ими снова. Круг жизни на Церере был так мал, что не составляло труда разглядеть край. Миллеру это нравилось.
Он налил себе стакан мохового виски - местного церерского напитка из модифицированных дрожжей, - сбросил ботинки и лег на пенопластиковую кровать. Он как сейчас видел неодобрительную гримасу Кандес и слышал ее вздох. Мысленно он виновато пожал плечами и занялся работой.
Джульетта Андромеда Мао. Он прочел биографию, сведения об учебе. Талантливая гонщица. В файле нашлась фотография ее в восемнадцать лет в модном вакуумном скафандре без шлема: симпатичная девушка с тонкой фигурой лунной жительницы, с длинными черными волосами. Она улыбалась так, словно вся вселенная посылала ей воздушный поцелуй. Подпись гласила, что она заняла первое место в чем-то под названием "Пэрриш/Дорн 500К". Он быстро нашел справку. Какая-то гонка, участвовать в которой могли позволить себе только по-настоящему богатые люди. Ее шлюпка - "Бритва" - побила прежний рекорд и два года удерживала новый.
Миллер попивал виски и гадал, что могло случиться с девушкой, достаточно богатой и влиятельной, чтобы прилететь сюда на собственном корабле. От участия в престижной гонке до похищения и отсылки домой в коконе - долгий путь. А может быть, и нет.
- Бедная маленькая богачка, - обратился к экрану Миллер. - Паршиво, наверно, на твоем месте.
Он закрыл файлы, тихо, сосредоточенно допил виски и уставился в пустой потолок. Стул, на котором сиживала Кандес, расспрашивая его, как прошел день, нынче стоял пустым, но он все равно представлял ее на обычном месте. Теперь, когда никто не втягивал его в разговор, он лучше понимал жену. Ей было одиноко. Теперь он это видел. Воображаемая Кандес закатила глаза.
Через час, разогрев кровь выпивкой, он сварил миску настоящего риса с фальшивыми бобами - дрожжи и грибы сойдут почти за что угодно, лишь бы хватило виски. Миллер открыл дверь своей норы и поел, глядя на движение в тоннеле. Вторая смена втекала в станции "трубы" и вытекала из них. Ребятишки, жившие через две норы от него, - восьмилетняя девочка с четырехлетним братишкой - встретили вернувшегося отца объятиями, визгом, жалобами друг на друга и слезами. Голубой потолок светился отраженным светом: неизменный, неподвижный, внушающий уверенность. По тоннелю пролетел воробей, завис в воздухе. Хэвлок уверял, что на Земле они так не могут. Миллер бросил воробью ненастоящий боб.
Он заставлял себя думать о Мао, но, по правде сказать, ему не было до нее дела. С организованной преступностью на Церере творилось что-то странное, и он чувствовал себя чертовски неуютно.
А что Джули Мао? Она не имеет отношения к делу.
Глава 3
Холден
После добрых двух суток торможения у Холдена ныли колени, спина и шея. Черт, и ступни тоже. Он пролез в рабочий шлюз "Рыцаря" одновременно с Наоми, поднявшейся по трапу из грузового отсека. Она улыбнулась и одобрительно оттопырила большие пальцы.
- Спасательный мех установлен, - сказала она. - Реактор греется. Готовы к вылету.
- Хорошо.
- Пилот нашелся? - спросила она.
- Алекс Камал сменился, он с нами и полетит. Жаль, что не Валка. Как пилот он Алексу не ровня, зато не так разговорчив, а у меня голова болит.
- Мне Алекс нравится. Он пассионарий, - сказала Наоми.
- Не знаю, что такое "пассионарий", но если это Алекс, он меня утомляет.
Холден уже поднимался по трапу в операторскую кабину. Отразившаяся в блестящей черноте отключенных экранов Наоми усмехнулась ему в спину. Он не мог понять, как это астеры, тощие как карандашики, с такой легкостью оправлялись от перегрузок. Подозревал, что дело тут в десятилетиях практики и естественном отборе.
В кабине Холден пристегнулся к командной консоли, и амортизирующий материал мягко обнял его тело. После половины g, на которой Ада прошла остаток пути, пена была кстати. Он позволил себе тихонько застонать. Резко щелкали переключатели из пластика и металла, рассчитанные на большие перегрузки и долгие десятилетия. "Рыцарь" отозвался созвездием индикаторов диагностики и еле слышным гулом.
Несколько минут спустя Холден оглянулся и увидел поднимающуюся над люком лысеющую макушку Алекса Камала; следом за ней показалась его веселая круглая физиономия, по-прежнему смуглая, несмотря на годы корабельной жизни. Выросший на Марсе, Алекс был сложен плотнее астеров, но тоньше, чем Холден, и все же его скафандр натягивался на выпуклом брюшке. Когда-то Алекс служил в марсианском флоте, но, видно, давно забросил армейскую привычку держать себя в форме.
- Приветик, старпом, - протянул он. Холдена раздражала ковбойская тягучесть в речи жителей долины Маринера. Ковбои и на Земле-то сотни лет как повывелись, а уж на Марсе, где трава росла только под куполами, лошадей можно было увидеть разве что в зоопарке. Долину заселяли индусы и китайцы с небольшой примесью техасцев. Как видно, выговор последних оказался заразителен. Теперь все они говорили так. - Как наш боевой конь?
- Пока все гладко. Нам нужен полетный план. Ада переведет нас в относительную неподвижность через… - он прочитал показания табло, - сорок минут, так что поторопись. Хотелось бы вылететь, сделать дело и вернуть "Кент" на курс к Церере, пока он не заржавел.
- Роджер, - отозвался Алекс, забираясь в кабину.
В шлеме у Холдена щелкнуло, и голос Наоми произнес:
- Амос и Шед на борту. Мы здесь готовы.
- Хорошо. Ждем расчет курса от Алекса и отправляемся.
Экипаж челнока был минимальным: Холден - командир, Алекс - чтобы доставить их на место и обратно, Шед - на случай, если выжившим понадобится помощь. И еще Наоми и Амос, чтобы подобрать бесхозное имущество, если выживших не окажется.
Довольно скоро Алекс доложил:
- Ну вот, босс, нас ждет примерно четыре часа на летающем чайнике. Используем около тридцати процентов общей массы, но бак у нас полный. На все задание одиннадцать часов.
- Принял. Спасибо, Алекс, - ответил Холден.
"Летающим чайником" на флотском жаргоне называлось движение на маневровой тяге с использованием перегретого пара от реакторной массы. Включать ядерный двигатель поблизости от "Кентербери" было опасно, да и незачем для такого короткого перелета. Реактивные двигатели, изобретенные до Эпштейна, обладали куда меньшей эффективностью.
- Прошу разрешения на выход из конюшни, - сказал Холден, перещелкнув тумблер связи на мостик "Кентербери". - Докладывает Холден. "Рыцарь" готов к вылету.
- Отлично, Джим, отправляйтесь, - отозвался Макдауэлл. - Ада как раз останавливается. И осторожней там, ребятки. Челнок стоит дорого, да и Наоми мне всегда была по душе.
- Роджер, капитан, - ответил Холден и, переключившись обратно на внутреннюю связь, просигналил Алексу: - Давай, выводи нас.
Холден откинулся в кресле и стал слушать, как поскрипывает при финальном маневре "Кентербери". Сталь и керамика издавали звуки столь же громкие и зловещие, как борта морских кораблей. И как суставы землянина после перегрузок. Холден сочувствовал кораблю.
Конечно, на самом деле они не останавливались. В пространстве не бывает настоящей неподвижности - можно только выйти на одну орбиту с другим объектом. Сейчас они следовали за СА-2216862 в его веселом тысячелетнем путешествии вокруг Солнца.
Ада дала им зеленый свет, и Холден, откачав воздух из ангара, открыл шлюз. Алекс вывел их из дока на белом конусе перегретого пара.
Они направлялись к "Скопули".
СА-2216862 оказался скалой полкилометра в поперечнике, отбившейся от Пояса и захваченной мощным притяжением Юпитера. В конечном счете астероид нашел собственную неторопливую орбиту вокруг Солнца в пространстве между Юпитером и Поясом - пустынном даже по космическим меркам.
При виде "Скопули", приткнувшегося к боку астероида и удерживаемого его ничтожной гравитацией, Холдену стало зябко. Даже при полете вслепую, с выключенными датчиками, вероятность случайного столкновения бесконечно мала. Это все равно что налететь на полукилометровый дорожный барьер на шоссе шириной в миллионы километров. Холден почувствовал, как волосы у него на загривке неприятно зашевелились.
- Алекс, держись в двух кэмэ, - произнес он. - Наоми, что скажешь об этом кораблике?
- Очертания корпуса соответствуют данным регистрации. Это определенно "Скопули". Не излучает ни в электромагнитном, ни в инфракрасном. Только спасательный маячок. Похоже, реактор заглушён. Должно быть, вручную, а не аварийно, потому что утечки радиации тоже не отмечено, - сказала Наоми.
Холден посмотрел на картинку, переданную оптикой "Рыцаря", и на объемное изображение, созданное отражающимся от корпуса лучом лазера.
- А как насчет той штуки, что похожа на дырку в обшивке?
- Ну, - сказала Наоми, - ладар говорит, что это и есть дырка в обшивке.
Холден нахмурился.
- Ладно, задержимся на минутку, проверим еще раз окрестности. Что там на оптике, Наоми?
- Ничего. Большая антенна "Кента" увидела бы и мальчишку, швыряющегося камнями на Луне. Бекка говорит, вокруг на двадцать миллионов кэмэ никого.
Холден отстучал сложный ритм по подлокотнику своего кресла и приподнялся, насколько позволяли ремни. Ему стало жарко, и он направил ближайшее сопло циркуляции воздуха себе в лицо. От испаряющегося пота защипало кожу на голове.
"Если покажется, будто там что-то не так, не разыгрывай героя. Собирай игрушки и бегом домой". Так ему было приказано. Он оглядел изображение "Скопули", дыру в борту.
- Ладно, - наконец проговорил он. - Алекс, подойди на четверть кэмэ и держись так. К корпусу подъедем на мехе. Да, и не давай чайнику остывать. Если на том кораблике прячется что-то нехорошее, я хочу, чтобы мы могли рвануть с места и заодно расплавить в шлак все, что окажется за нами. Роджер?
- Понял, босс. "Рыцарь" будет готов рвануть как испуганный кролик, пока не поступит других распоряжений, - ответил Алекс.
Холден еще раз осмотрел панель управления, поискал предостерегающие красные огоньки, которые дали бы ему повод вернуться на "Кент". Но все огни горели спокойным зеленым светом. Тогда он отстегнулся и оттолкнулся от кресла. Дотянувшись ногой до стены, направил себя к трапу и спустился головой вперед, придерживаясь за ступени.
В командном отсеке Наоми, Амос и Шед еще лежали в амортизаторах. Холден, ухватившись за трап, перевернулся, чтобы не смотреть на команду вверх ногами. Они принялись отстегиваться.
- Ну вот, положение таково. В "Скопули" дыра, и кто-то оставил его плавать у этого булыжника. В поле зрения никого, так что, может, они давно ушли. Наоми, ты поведешь спасательный мех, а нас троих возьмешь на буксир. Шед, ты останешься на мехе, если мы не обнаружим раненых, что вряд ли. Мы с Амосом попадем внутрь сквозь дыру и пошарим там. Если увидим что-то, хоть немного похожее на ловушку, сразу возвращаемся. Наоми доставит нас к "Рыцарю", и мы тут же смоемся. Вопросы есть?
Амос поднял мясистую руку.
- Может, нам лучше вооружиться, старпом? На случай, если там затаились какие пираты.
Холден усмехнулся:
- Если затаились, значит, приятели улетели без них. Но если тебе так спокойнее, бери пушку.
О том, что и ему самому будет спокойнее, если здоровенный механик-землянин захватит пистолет, он говорить не стал. Пусть думают, что командир уверен в себе.
Холден офицерским ключом отпер оружейный сейф, и Амос взял себе крупнокалиберный автомат, стреляющий самодвижущимися снарядами без отдачи - сконструированный специально для невесомости. Старомодные пули были надежнее, но при нулевом тяготении действовали как маневровые двигатели. Отдача обычного пистолета запросто могла выбросить стрелка из поля притяжения такого камешка, как СА-2216862.
Команда выплыла в грузовой отсек, где их ждал мех - яйцевидная клетка с паучьими ногами. Каждая из четырех конечностей заканчивалась когтем манипулятора и скрывала набор инструментов для резки и сварки металла. Задняя пара могла вцепиться в корабельную обшивку или любую другую опору, а две передние в это время занимались бы ремонтом или разрубали обломки крушения на транспортабельные куски.
- Надеваем шляпы, - скомандовал Холден, и они помогли друг другу надвинуть и закрепить шлемы. Каждый проверял свой скафандр и скафандр одного из соседей. Когда откроется створка шлюза, поздно будет выяснять, все ли правильно застегнулись.
Пока Наоми возилась с мехом, Амос, Холден и Шед закрепили буксировочные концы своих скафандров на металлической клетке его корпуса. Наоми включила отсос воздуха, выждала и открыла переборку. Из всех звуков в шлеме Холдена остались только шипение и шуршание помех в рации. Дыхательная смесь в скафандре припахивала лекарством.
Наоми вышла первой и направила мех к астероиду, двигаясь на выбросе азота из сопла. Остальные потянулись за ней на трехметровых буксирах. На лету Холден оглянулся на "Рыцаря": тяжеловесный серый клин с конусом двигателя на широком конце. Люди, создававшие устройства для перемещения в пространстве, думали об эффективности, а не о красоте. Холдена это всегда чуточку огорчало. Даже здесь могло бы найтись место прекрасному.
"Рыцарь", казалось, уплывал прочь, становился все меньше, а сам Холден будто повис в неподвижности. Иллюзия исчезла, когда он обернулся к астероиду и обнаружил, что они падают прямо на него. Он открыл канал связи с Наоми, но та в полете напевала что-то без слов - верный знак, что хотя бы она была спокойна. Он ничего ей не сказал, но оставил связь включенной, чтобы слышать, как она мычит себе под нос.
Вблизи "Скопули" выглядел не так уж плохо. Кроме зияющей и борту дыры, других повреждений не было заметно. Корабль явно не врезался в астероид. Его просто бросили настолько близко, что микрогравитация постепенно притянула его вплотную к камню. По мере приближения Холден щелкал камерой шлема и передавал картинки на "Кентербери".
Наоми зависла в трех метрах над дырой в боку "Скопули". Амос по каналу общей связи присвистнул.
- Это не торпедой пробито, старпом. Проломили взрывчаткой. Видишь, как погнуло металл по краям? Взрывной заряд прилепили прямо к корпусу.
Амос был хорош не только как механик, но и как специалист ни хирургически точным взрывам; он раскалывал плавающие вокруг Сатурна айсберги, превращая их в пригодные для погрузки глыбы льда. Это была дополнительная причина включить его в команду "Рыцаря".
- Итак, - заговорил Холден, - наши друзья со "Скопули" остановились, позволили кому-то взобраться к себе на корпус и прилепить взрывчатку, чтобы вскрыть их и выпустить воздух. Кто-то видит в этом смысл?
- Никакого, - откликнулась Наоми. - Нет тут смысла. Ты все еще хочешь попасть внутрь?
"Если покажется, будто там что-то не так, не разыгрывай героя. Собирай игрушки и бегом домой".
Но разве он мог ожидать чего-то другого? Ясно, что "Скопули" не в порядке. Конечно, с ним что-то не так. Странно было бы не увидеть ничего странного.
- Амос, - сказал Холден, - достань на всякий случай свою пушку. Наоми, ты не могла бы расширить для нас пробоину? Только будь осторожна. Чуть что не так - отступаем.