Чанг By остановился перед Приютом Двенадцати Цветков Фуксии.
— Женщин мы подбираем весьма заботливо, — гордо заявил он. — Мой друг, учитывается не только их красота. Они должны уметь вести умную беседу, играть на нескольких музыкальных инструментах и прелестно танцевать. Конечно, они умеют делать не только это. Большинство из них учились много лет, прежде чем им позволили появиться перед патронами. Некоторые девушки начали ученье еще детьми, чтобы ко времени «выхода в свет» не потерять свежести и сладости юности.
Их впустили внутрь. Обстановка была роскошной: струился приглушенный свет, был слышен негромкий разговор, прерываемый время от времени серебристым женским смехом. Семеня на крохотных ножках, к ним подошла раскрашенная женщина с искусственными цветами на бедрах, из-за чего она походила на красную курицу. Но она обратилась к Чанг By не так почтительно, как можно было ожидать. Женщина враждебно смотрела на Уолтера.
— Она мне напомнила, что приходится быть очень осторожными, — заметил Чанг By, слабо улыбаясь. — Сказала, что никогда иностранцев не допускали сюда. Она считает, что мужчины с белой кожей воняют, как старые овцы, погибшие во время окота, и не собирается подвергать своих девушек подобному испытанию. Я ей объяснил, почему мы оказались здесь, и она согласилась…
Дверь направо вела в комнату, где за столом сидели пятеро мужчин. Они были заняты какой-то игрой, а два «цветочка» кокетливо сидели подле них на полу. Одна из девушек тихо перебирала струны какого-то струнного инструмента, похожего на цитру. Вторая девушка вышивала и, как настоящая леди, старалась направлять иглу в сторону луны. Обе девушки были маленькими и хорошенькими, с аккуратно подкрашенными щечками и высоко взбитыми черными волосами.
Мужчины играли яркими цветными фишками, на столе лежала кучка таких же фишек, которые брали по очереди. Мужчины так погрузились в игру, что не обратили внимания на вновь прибывших.
— Эти круглые фишки сделаны из бумаги, — пояснил Чанг By. — Они играют в новую игру, ее изобрели всего триста лет назад, называется че-цин. Фишек всего тридцать две, и все они имеют названия, начиная с королей и валетов.
Женщина повела их к лестнице. Чанг By шепнул на ухо Уолтеру:
— Ее зовут Сборщица Спелых Слив. С ней нужно быть поосторожнее, потому что у нее дурной характер.
Оказавшись на верхнем этаже, через полуоткрытую дверь они увидели, как служанка мыла свою госпожу. Пухлые округлые формы просматривались в ванне с теплой водой. У женщины была темная кожа, огромные карие глаза смотрели с негроидного лица. Девушка взглянула на них и улыбнулась. Потом что-то сказала низким голосом.
— Это очень хитрая киска, — захихикал Чанг By. — Ей следовало бы работать на улице, где не такие строгие правила. К сожалению, с ней нельзя расстаться, потому что она пользуется огромным успехом у посетителей.
Наконец они достигли большой комнаты, которая освещалась факелом, стоявшим в бронзовой вазе. В комнате ничего не было, кроме низкого возвышения с матрасом, накрытым шелковыми простынями, и ширмы с изображениями павлинов. Чанг By что-то приказал женщине, и вскоре две служанки принесли небольшую ванну с водой.
— Сначала следует помыться, — сказал старик, — и надеть более подходящие и не бросающиеся в глаза одежды. Придется расстаться с этим великолепным монгольским костюмом. После этого мы можем насладиться скромным ужином.
Уолтеру не удавалось помыться несколько дней, и он быстро скрылся за ширмой. К его удивлению, за ним последовала одна из служанок и ловкими пальцами начала расстегивать ему пояс и снимать меховой плащ. К ней присоединилась другая девушка и стала ей помогать. Уолтер ухватился за ворот нижнего белья и позвал на помощь Чанг By.
— Уважаемый Чанг By, у нас есть обычай раздеваться самому, без всякой помощи!
Чанг By опять захихикал:
— Молодого человека не должно волновать присутствие девушек. Это — наш обычай. У них ловкие пальцы, и их глаза ничего не видят.
Действительно, у них были умелые пальцы, но вторая часть утверждения оказалась не совсем правдой. Одна из девушек прерывисто вздохнула, увидев глубокие шрамы на спине, и что-то тихо шепнула подружке. Вторая девушка развязывала завязки на башмаках, взглянула наверх, легко и щекотно коснулась белой кожи и совсем тихонько хихикнула. Уолтер был весь красный от смущения, поскорее сбросил гамаши и нижнее белье и с такой скоростью бросился в небольшое корыто, что во все стороны полетели брызги. Он решил, что ему теперь удастся помыться самому, но оказалось, что тут тоже есть свой обычай. Обе служанки взяли мыло и щетку и начали скрести ему спину и руки.
«Что делать, — подумал молодой человек, — придется с этим примириться. Худшее, по крайней мере, позади».
Когда пришло время одеваться, юноша понял, что самое страшное еще впереди. Он хотел быстро вытереться и так же скоро надеть новые шелковые гамаши, висевшие на ширме. Но служанки не позволили ему это сделать. Они накинули на него полотенца и стали его вытирать. Потом одна из служанок держала перед ним гамаши, чтобы он надел их. Юноша продолжал смущаться до тех пор, пока не был полностью облачен в роскошные и мягкие шелка. На ноги ему надели подшитые мягкой подошвой башмаки.
Одна из служанок взяла халат и накинула его на плечи Уолтеру.
— Это Халат Храмовых Колокольчиков, — заметил Чанг By. — Они вам оказали величайшую честь, надев на вас.
Халат, достающий юноше чуть пониже колен, был из сливового цвета парчи, расшитой золотой нитью, а храмовые колокольчики были сделаны аппликацией из синего атласа. На нем также были изображены летучие мыши с распростертыми крыльями, чтобы привлечь к себе удачу. По краям широких белых манжет повторялся тот же рисунок.
— Я не заслуживаю такой роскошной одежды, — сказал Уолтер, выходя из-за ширмы.
Он чувствовал себя великолепно. Так приятно ощущать прикосновение тонкого шелка к коже!
Уолтер и Чанг By уселись за низкий столик. Постоянно хихикающие служанки приносили бесконечные подносы со всевозможными блюдами. Уолтер был уверен, что их рассмешили его попытки побыстрее одеться, стоя за ширмой. На тарелочки пищу раскладывал мужчина-слуга.
— Я должен извиниться за простую пищу, — заметил старик китаец. — У хозяев не было времени приготовить подходящий ужин для уважаемого гостя.
Уолтер подумал, что старику не за что извиняться. Им предложили прозрачный суп, в котором плавали кусочки зеленовато-белых овощей. На столе стояла супница с супом из миндаля с соленым горошком и мясом цыпленка. На снежно-белом рассыпчатом рисе были выложены хрустящие утиные грудки, порезанные на маленькие кусочки. В темно-коричневом соусе плавали жирные креветки. Соус был настолько острым, что от него щипало язык. На стол также подали пирожки с мясной начинкой и соевый творог, жареные каштаны, пухлые пампушки из проса, свинину с маринованным имбирем. Наконец принесли самое главное блюдо, которое Чанг By назвал Царицей Трапезы, коричневый рис с начинкой из всевозможного мяса и овощей, так щедро сдобренный острыми приправами, что каждый глоток было нужно запивать водой.
Все блюда следовало попробовать и пространно похвалить, и поэтому трапеза длилась полтора часа. Не было недостатка в винах, разлитых в крохотные золотые стаканчики. Уолтер впервые попробовал хурму и финики. Вино заедали печеньем на меду и засахаренными корнями лилии. Вино, которое подали в конце обеда, называли шао чин, что означало «пламенное вино». Чанг By объяснил, что его готовят из проса и добавляют крепкий спирт. Вино оправдывало свое название, обжигая горло.
Вскоре отец Теодор поднялся из-за стола и отправился в свои покои, где-то в этом же доме. Уолтер рассказал своему хозяину о Мариам и Тристраме и объяснил, почему им пришлось расстаться. Хозяин очень оживился при упоминании имени Лю Чунга.
— Это страшный мошенник, жирная, противная пиявка и грязный продавец чужих секретов! — воскликнул Чанг By. — Всем известно, что он небескорыстно помогает нашим врагам. Мы сразу же начнем его искать. Если Лю Чунг в Кинсае, то эта жирная мразь вскоре окажется в наших руках. Возможно, с его помощью мы узнаем о ваших друзьях.
— Вы начнете искать прямо сейчас? — спросил Уолтер. Он хорошо знал, как тянули с правосудием на Востоке.
Чанг By тщательно вытер руки куском тонкой материи и спокойно улыбнулся:
— Сегодня. Нужно оповестить магистраты, тогда каждый район будет тщательно прочесан. Еще надо сделать попытку кое-что узнать у людей, работающих у Сун Юнга.
Чанг By поднялся и церемонно поклонился три раза. У дверей он спросил Уолтера, не понадобится ли ему общество какой-либо красивой девушки.
— Молодого ученого не должно беспокоить то, что сказала Сборщица Спелых Слив. Это их обязанность развлекать гостей. У молодого ученого возникло желание? Нет? Тогда позже, когда он отдохнет от длительного и утомительного путешествия…
Уолтер услышал, как в соседней комнате отец Теодор читает молитвы. Оказавшись в Маньчжу, священник очень изменился. Его ничего не интересовало. Казалось, его возмущало место, где они поселились. Он мало ел за ужином и не прикоснулся к вину. Может, это все потому, что он попал в страну, где должен выполнять свою миссию.
2Уолтер мог приступить к выполнению своей миссии, с которой он прибыл в Кинсай. Чанг By встретился с ним на следующее утро и объявил, что организованы встречи с важными людьми, поэтому следует отправляться по делам тотчас же.
— Пока ничего не удалось узнать у слуг Сун Юнга, — сказал старик. — Мы будем продолжать тщательные поиски, но мне кажется, что ваших друзей здесь нет. В темноте неопределенности есть лучик надежды. Мы узнали, что Лю Чунг находится в Кинсае. Вскоре он окажется в жесткой руке правосудия, и ему придется все рассказать. Тогда молодой ученый узнает о своих друзьях.
Уолтер понимал, что Лю Чунг является ключом к решению проблемы, и он был уверен, что присутствие в Кинсае Птицы, Устилающей Пухом Свое Гнездо означало, что Мариам и Тристрам тоже были в городе. Он убедил себя в этом, и на сердце полегчало.
Первый визит привел их в новый странный мир, находившийся под поверхностью города. Они спускались по узкой металлической лестнице, расположенной позади антикварной лавочки, которая, как скромно признался Чанг By, тоже принадлежала ему. Спуск был таким долгим, что англичанин уже не думал, что они когда-нибудь доберутся до конца ступенек. Наконец они оказались в широком, почти как улица, коридоре. Над головой крутились вентиляторы, но воздух был влажным и затхлым.
Чанг By гордо кивнул головой:
— Здесь как бы второй город. — Его голос разнесся эхом по огромному коридору. — В мире ничто не может сравниться с этим местом. Здесь есть театры, игорные дома, харчевни. Ваш недостойный друг имеет в этом свой небольшой интерес. Тут, конечно, имеются дома радости и развлечений, хотя ни один из них не может сравниться с домом на улице Прекрасных Цветов. Сотни рабов вертят вентиляторы, некоторые из них никогда не видят белого света. Ночью город под землей оживает, и, должен вам сказать, молодой ученый, это удивительное зрелище. Народу так много, словно на улицах днем. Но иностранцу лучше здесь не появляться без соответствующего сопровождения, — заметил Чанг By.
Они прошли через темный вход и оказались в теплых и хорошо освещенных комнатах. В одной из них на красных стенах висели гирлянды из ветвей ивы. За круглым столом сидели пожилые мужчины в красивых стеганых куртках, вышитых звездами и подпоясанных кожаными ремешками. Уолтеру показалось, что это было нечто вроде униформы. Один из мужчин был одет по-иному. На нем был желтый халат священника-даоса. Голова его была совершенно лысой, а лицо потемнело от старости. Рядом с ним на полу лежало колесо мага.
Они все ели с явным удовольствием. В центре стола стояло большое блюдо риса. Его окружали чашечки с разными приправами. Там были вареные цыплята, зажаренные до коричневой корочки тушки всевозможной дичи, клешни омаров, плавающие в остром желтом соусе. На одной тарелке лежали огромные груши с сочной белой мякотью. Уолтера очень заинтересовала жидкость, которой они запивали каждый глоток. Ее подавали в маленьких чашечках. Эту коричневую ароматную жидкость называли каким-то словом, которое звучало, как «чай». Юноша заметил, что монах-даосист, наверное из-за возраста, ел только жидкую рисовую кашу.
Трапеза продолжалась, для Чанг By и Уолтера принесли стулья. Потом Чанг By попросил молодого человека, чтобы тот рассказал о положении на фронте. Уолтер говорил медленно, чтобы отец Теодор с помощью Чанг By смог тщательно перевести его слова постоянно кивающим головой гостям.
Уолтер поведал о величине армии монголов и их огромной военной мощи, о силах, продвигающихся с юга, и о том, как монголы используют изрыгающие огонь пушки хуа-пао. Он также описал разрушения в покоренных городах, ясно давая понять, что Кинсай ожидает такая же судьба, если город станет продолжать сопротивляться.
— Кинсай — великий город мира, — серьезно сказал Уолтер, — и, к сожалению, он окажется в руках монголов. Но неужели цветок вашей цивилизации будет разорен, потому что несколько стариков во главе правительства чересчур упрямы и не желают расстаться с властью?
Пока Уолтер говорил, мужчины продолжали есть, но было видно, что аппетит оставил их. Они задавали множество вопросов, и молодой человек отвечал на них очень подробно. Перед одним из стариков на столе лежала куча бумажных денег красного цвета, что означало высокую стоимость купюр. Когда Уолтер упомянул имя Лю Чунга, он начал яростно разрывать деньги на крохотные клочки.
Священник-даосист поднял дрожащую голову и спросил на «би-чи»:
— Откуда ты?
— Я прибыл из отдаленной земли под названием Англия. Это остров западнее Европы.
Монах покачал головой, и юноша понял, что он никогда не слышал об Англии.
— Молодой человек с золотыми волосами путешествует один?
— Меня сопровождает только этот священник. Казалось, даосист был разочарован. Он прищурился, чтобы получше рассмотреть Уолтера, и спросил:
— Что случится с городом, если ворота откроются перед ненавистными ца-та-це?
— Баян обещал — а он всегда держит свое слово, что в этом случае Кинсай не пострадает. Сюда не войдет даже сам Баян. Никто из жителей не пострадает — только министры, виновные в гибели монгольских гонцов. Да, — Уолтер сделал многозначительную паузу, — все права собственности будут соблюдаться. Жизнь в Кинсае не изменится, но правительство станет монгольским. Но это произойдет в любом случае.
Последняя фраза оказалась решающей. Старики целый час обсуждали детали с Чанг By. Уолтеру их голоса казались сердитыми и раздраженными, но в то же время он чувствовал, что те готовы сдаться и принять неизбежное.
Чанг By поднялся:
— Идем, молодой друг, нам нужно повидать сегодня еще много.
Им пришлось много ходить по подземному городу. Везде, где они были, Уолтер видел груды бумажных денег. Похоже, люди были полностью уверены в их бесполезности и не желали их считать и носить с собой.
День клонился к вечеру, и их слушатели были заняты игрой не-цин. Никому не позволялось прерывать игру, поэтому они по отдельности вели переговоры с двумя, судя по всему, весьма уважаемыми людьми. Двери при этом запирались на крепкие замки и железные засовы.
Наконец Чанг By довольно заметил Уолтеру:
— Все хорошо, молодой ученый. Наши речи приняли во внимание. Скоро вся знать города объединится против Глупости императорских министров, решивших продолжать войну.
Уолтер коснулся руки старика.
— Уважаемый Чанг By, — спросил он, — постарается, чтобы нашли моих друзей? Я так тревожусь об их судьбе, что мне трудно сосредоточиться на работе.
— Не надо волноваться. Через несколько дней, а может, и через несколько часов бесстыдный Лю Чунг попадет в наши руки.
Когда Уолтер и усталый отец Теодор добрались до улицы Прекрасных Цветов, сумерки надели на город мантию спокойствия, но до них доносился громкий шум из дома, расположенного напротив Приюта Двенадцати Цветков Фуксии. Священник вздохнул:
— Я задавал вопросы по поводу этого района неприкрытого греха. Сей дом называют Домом Грязных Развлечений. Это пристанище людей, погрязших в пороке!
Дверь была открыта, и мужчины входили и выходили из дома. Уолтер предложил посмотреть, что там за шум, но отец Теодор отрицательно покачал головой. Он сказал, что день у несториан начинается с заходом солнца и он должен прочитать множество молитв. Уолтер решил все разведать сам, но не увидел ничего нового, а лишь получил еще одно доказательство, насколько низко ценятся «летучие деньги».
Вход в этот непотребный дом охранял великан с лохматыми черными волосами и загнутыми вверх бровями, отчего его лицо, покрытое синей татуировкой, казалось угрожающим. Он схватил Уолтера за локоть.
— Высокий незнакомец пожаловал из дальней страны, не так ли? — спросил он на «би-чи». — Ему нужна женщина? Может, он хочет девушку, которая умеет хорошо развлекать мужчин?
Англичанин протиснулся мимо него и оказался в длинной комнате, где воздух был синим от благовонных курений. На кушетках сидели полуголые девицы, Уолтер смущенно оглядел их. Одна, с очень темной кожей, танцевала посредине комнаты. Казалось, что каждая мышца ее тела исполняла свой собственный танец. В комнате толпилось множество мужчин. Большинство из них были пьяны. Их выкрики оглушали Уолтера.
Шум стал еще сильнее, когда в комнату вошла стройная девушка, у которой из одежды была лишь прозрачная шелковая повязка вокруг бедер. Она несла поднос с каким-то клейким составом. Посетители столпились вокруг и начали обмакивать «летучие деньги» красного цвета в эту клейкую массу. Через заднюю дверь в комнату вошла крупная и очень толстая негритянка. На ней не было ничего, но на голове она удерживала красный цилиндр толщиной в руку, из которого торчал фитиль. Вокруг красного цилиндра стояли ряды небольших цилиндриков.