— Я всегда стану тебе повиноваться! — воскликнула Мариам. — Но мне следует завести палку испробовать ее на спине неблагодарного Махмуда!
2Когда Уотер вошла в комнату, Трис сразу проснулся. Сон его освежил, и он даже смог сесть и радостно улыбнуться другу:
— Привет, Уолт. Когда ты передо мной, я понимаю, что ты мне не снишься!
Уолтер посмотрел на него и недовсольно покачал головой:
— Ты тощий, как февральская ворона. Трис, пройдет много времени, прежде чем у тебя на костях нарастет мясо. Эти жестокие дьяволы заморили тебя до смерти.
— Мне снились странные и страшные сны! — Тристрам медленно обвел взглядом комнату. — Если бы ты здесь не сидел, я бы мог поклясться, что это — рай. Никаких решеток и уродливых желтых лиц, которые пялятся на меня! И никто не тычет острыми пиками в мои ребра. Уолт, мне не нравится твой Китай!
— Мариам здесь, Трис. Она вскоре тебя навестит.
— Мне хочется ее увидеть поскорее, но, — он криво усмехнулся, — я похож на чучело — с головы до ног покрыт синяками, у меня сотни ссадин и порезов. Две горничные с круглыми личиками помогли мне выкупаться, и у меня не было силы им сопротивляться, хотя я пытался протестовать. Так эти служанки пришли в ужас при виде моего израненного тела. — Трис упал на постель. — Но мне уже лучше. Вот высплюсь и снова смогу сгибать свой любимый лук.
Уолтер засмеялся:
— Так, ты уже начинаешь приходить в себя. Тебя еще раз посмотрят дворцовые врачи. Я уверен, что они тебе посоветуют пока поберечься. Но надеюсь, что ты будешь в полном порядке, прежде чем орды Баяна наводнят город.
— Расскажи мне о том, что происходит. Я ведь давно ничего не слышал. В городах, где меня показывали, словно медведя с кольцом в носу, люди ничего не слышали о войне.
— Баян быстро двигается в нашем направлении. Я уверен, что мир не знал подобного полководца. Последняя весть, что он осаждает укрепленный город Чангча. Как только он падет, дорога на Кинсай будет открыта. — Уолтер немного помедлил, прежде чем договорить остальное. — Трис, мне нужно тебе кое-что сказать, но мне трудно это сделать.
Трис закрыл глаза, но теперь с тревогой посмотрел на друга.
— Мариам вышла за меня замуж. Мы поженились вчера, до того как я тебя увидел.
Больной с трудом сел.
— Клянусь Богом, я рад это слышать. Я был уверен, что именно так и случится, когда ты наконец все поймешь.
— Я преданно ее люблю. Мне было нелегко об этом говорить, потому что ты ее тоже любишь. Мне это чувство казалось предательством по отношению к тебе. Трис, клякусь, что нельзя было терять времени, а я не знал, когда ты вернешься. Мне хотелось сначала обо всем рассказать тебе, но время подпирало.
Больной улыбнулся. Голос его звучал твердо:
— Ты считал, что я могу обидеться? Послушай, Уолт, ты же меня хорошо знаешь. Это правда, что я тоже любил Мариам, но ты — мой лучший друг, и я никогда не думал, что она захочет выйти замуж за меня. Она сразу отдала тебе свое сердце. Даже когда мы считали тебя погибшим, я ничего ей не сказал. — Он протянул руку другу. — Я уверен, что вы будете очень счастливы.
Уолтер вспомнил дни, когда они проводили время все втроем и Трис не мог скрывать свою преданность девушке.
«Он такой верный друг, — подумал он о Трисе. — Боюсь, несмотря ни на что, это для него удар».
— Ты очень выдержанный и смелый, — сказал он вслух. — Ты такой же крепкий и настоящий, как английский большой лук.
Трис устало улыбнулся:
— Уолт, я тебе все честно сказал, от всей души. Тебе не стоит беспокоиться о прошлом. — Он помолчал, а потом добавил: — Ты меня хвалишь за то, что я отдаю то, чем не владел, и даже больше — то, чем я никогда не надеялся владеть. Я всегда это понимал. Видимо, те, кто выбрал для меня роскошное гнездышко, прекрасно разобрались, в чем тут дело. Это место называется Приют Одинокого Воина.
Вскоре к Трису пришла Мариам. Девушка вскрикнула от ужаса и подбежала к постели. Она упала перед Трисом на колени.
— Бедняга Трис! Какой ты худой! Как же тебе сильно досталось!
Трис взял девушку за руку:
— Таффи! Слава Богу, ты здесь, вы оба очень счастливы, все мы в безопасности. Ничего, я вскоре приду в норму. Да, я вижу, как ты счастлива. Мне хочется, чтобы ты поняла, что меня очень радуют сообщенные Уолтером новости.
Трис говорил на английском. Девушка удивленно посмотрела на него.
— Послушай, — сказала Трису Мариам. — Ты знаешь, что для меня английский так же непонятен, как и китайский. Ты разве забыл то, чему я учила тебя?
Трис взглянул на Уолтера и покачал головой:
— Представляешь, я все позабыл. Уолт, объясни мне, что случилось? У нас было столько уроков, и Мариам старалась научить меня языку караванов, но сейчас я не помню ни слова. Пока я был в этой клетке, у меня все знания выветрились из головы.
Когда Мариам все объяснили, она улыбнулась и сказала, что можно начать все сначала.
— Мы должны уметь общаться, чтобы больше не было такого положения, как в начале путешествия, когда мы не понимали друг друга, — сказала Мариам, садясь на пол рядом с постелью Триса. — Как только тебе станет получше, мы сразу начнем с «би» и «чи», и к тебе вернутся все знакомые слова. И тогда мы сможем поговорить абсолютно обо всем. Мне нужно о многом тебе рассказать!
— Трис говорил, что он рад тому, что мы с тобой поженились, — промолвил Уолтер. — Я знаю, какой он добрый, и верю этим словам. Боюсь, что я чувствовал бы себя гораздо хуже, если бы был на его месте.
Они позвали Махмуда, и Уолтер приказал ему принести шкатулки с дарами императрицы. Казалось, что они не особенно интересовали Триса. Хотя было видно, что его поразила красота даров и их великое множество. Мариам радовалась как ребенок. Девушка широко раскрытыми глазами разглядывала содержание то одной, то другой шкатулки.
— Неужели это все тебе?! — воскликнула Мариам.
— Это подарили нам, и только нам троим. Мне кажется, что большая доля моих сокровищ будет отдана той, кого я очень люблю. Она сможет этим хорошо распорядиться и позаботиться о нашем богатстве, — сказал Уолтер.
Мариам взяла огромный рубин и посмотрела сквозь него на свет.
— Как красиво! — восторженно произнесла девушка. — Ты не можешь подарить его мне?
— Мы сделаем для него оправу и повесим камень на золотой цепочке на твою прелестную шейку. — Потом Уолтер обратился к другу. — Теперь мы все очень богаты, радостно сказал он. — Трис, мы въедем в Англию на прекрасных конях, и наши карманы будут сладостно звенеть множеством золотых монет.
— Уолт, я очень рад за тебя. По-моему, здесь целое состояние.
— Мы теперь богачи. Даже в самых смелых мечтах мне не снилось ничего подобного. Мы можем разделить все прямо сейчас. Что ты будешь делать со своей половиной?
— Моей половиной?! — Трис откинул голову назад и громко рассмеялся. — Мне вообще ничего не положено из этого богатства, не говоря уже о половине. Уолт, это все твое! Я к этому не имею никакого отношения.
— Ты был первой птицей с золотым плюмажем, которая появилась в Кинсае. Нам повезло, что мы оказались здесь в один день. Императрица хотела своей щедростью купить наше расположение. Конечно, ты должен взять свою долю.
— Уолт, ты не обязан быть таким щедрым. Я не имею права на эти богатства, да они мне и не нужны. Что я стану с ними делать?
— Купишь землю. Когда вернешься, ты должен купить достаточно земли, чтоб стать уважаемым гражданином. Ты станешь сокменом Гриффеном. Как тебе это нравится?
— Мне это не нравится. Уолт, мне не нужен никакой титул. Мой отец был свободным человеком, и его дети никогда не станут лордами и владельцами недвижимости. Отец не подчинялся господам и ничего им не был должен. Тебе нужно купить землю и получить титул.
— Нет, я когда-то мечтал об этом, но теперь передумал. Я не хочу крупное поместье. Я должен заслужить честное имя другим способом.
Тристрам удивленно посмотрел на друга:
— Что случилось, и почему ты поменял свои намерения?
— С тех пор как я оказался в этой стране, я многое увидел и услышал. Землей должны владеть все, а не только избранные. Я уверен, что Отец Небесный не желал, чтобы в нашей родной Англии земля принадлежала одной знати. Он не желал, чтоб этим людям прислуживали все остальные.
Больной выпрямился и посмотрел на друга сияющими глазами:
— Уолт, если ты действительно так считаешь, то между нами упала единственная преграда. Я никогда не возражал тебе. Мне казалось, что я не имею права это делать. Но я с волнением рассуждал о будущем и страшился того, что разногласия разведут нас по разным дорогам… Но почему ты мне советуешь стать землевладельцем?
— Я имел в виду хорошую ферму, где ты мог бы жить в достатке и довольстве. И совсем не подразумевал огромные владения, поделенные на куски земли для арендаторов и лес, где может водиться дичь. Я тебя слишком хорошо знаю, чтоб предлагать подобные вещи. Трис, ты же из крестьян и принадлежишь земле. В том, что я тебе предлагаю, нет ничего нечестного, и ты не изменишь своим идеалам.
Трис взял столько драгоценных камней, сколько уместилось у него на ладони.
— Тогда это будет моя доля. Уолт, я больше ничего не возьму. Я все решил, и не пытайся ничего изменить. Мне этого вполне хватит. — Он взглянул на Мариам и улыбнулся. — У тебя есть жена, о которой тебе нужно позаботиться. Я хочу, чтобы малышка Мариам превратилась в прекрасную леди и вы благополучно возвратились домой. Теперь, когда мы все решили, расскажи, что ты станешь делать со своей долей?
Уолтер начал объяснять:
— Я кое-что задумал. Мне хочется внедрить в Англии некоторые удивительные вещи, которые я видел в Китае. Китайцам есть чему поучиться у нас, но мы можем взять от них больше. Я видел здесь такое, что изменит жизнь Англии. В особенности эта чудесная штука, которая называется бумагой. Я еще не все выяснил, но мне говорили, что они могут переносить на бумагу то, что написано на камне. Ты можешь себе представить, если таким образом скопировать Библию! Через некоторое время в Англии в каждой семье будет своя Библия. Кроме того, у них существует волшебный компас… Кстати, мне нужно кое-что тебе рассказать об этом! А хуа-пао, который поможет Роджеру Бэкону сделать порошок, производящий взрывы. Если я смогу научить людей всему этому, Англия станет первой страной во всем христианском мире… Все. Я тебе тут столько наговорил! — остановился Уолтер. Он взял несколько камней без оправы и отдал их Мариам. — Зашей их в подол. Я не хочу, чтобы ты далеко от меня отходила, но мы в чужой стране, и с нами может случиться что угодно. Если у тебя будут с собой камни, ты никогда не попадешь в нужду, даже если нам и придется расстаться на некоторое время.
Мариам взглянула на камни и нахмурилась:
— Мне кажется, настало время начать меня учить говорить по-английски.
— Таффи, не торопись. Я еще не усвоил ваш современный греческий. Давай сначала покончим с этим.
— Я уже знаю два английских слова, — серьезно заметила девушка.
Уолтер серьезно кивнул ей в ответ:
— Уолтер и Лондон. Мне приятно, когда ты ласково произносишь первое слово. Мне бы хотелось, чтобы ты выговаривала английские слова так же мило, как мое имя.
— Если мы разлучимся, что мне делать? — в панике спросила Мариам. — Как я смогу найти тебя снова?
— Мы вскоре займемся английским. Подожди немного, мы должны побыть вместе, не отвлекаясь на разные сложные и иногда неприятные вещи.
В стене, разделявшей два домика, была кованая медная калитка с нарисованным драконом с огненными глазами и торчащей чешуей. Мариам остановилась и схватила Уолтера за руку:
— Посмотри! Он грозно смотрит на меня и не хочет внутрь впускать!
Уолтер засмеялся:
— Ради своей леди я стану сражаться с живыми драконами. Неужели ты думаешь, что я не смогу защитить тебя от медного змея?
— Мне кажется, — продолжала настаивать девушка, что он решил, будто я недостойна быть женой храброго рыцаря и жить вместе с ним в доме, который он охраняет! Я уверена, что этот дракон имеет свои предрассудки и станет вилять хвостом, как преданная собака, если бы я была твоей знатной леди Ингейн.
— Какие странные фантазии гуляют в твоей маленькой головке!
— Нет, это не фантазия. Боюсь, что когда мы приедем в Англию, там нас на каждом шагу будут окружать подобные драконы. Они будут говорить разные гадости и насмехаться над жалкой женой, которую благородный лорд Уолтер привез с Востока.
— Все будут думать, что ты самая прелестная леди во всей Англии, — успокоил ее муж.
Уолтер открыл калитку, и Мариам быстро проскользнула во двор, подозрительно глядя на удивительное создание.
— Если ты будешь всегда так думать, то мне нечего бояться. Если бы я была во всем уверена! Вчера ночью, после того как ты заснул, я лежала без сна и думала об этом. Ты будешь в Англии смотреть на меня такими же глазами, какими ты смотришь на меня здесь?
Изнутри чешуйчатая фигура чудовища смотрелась совершенно по-другому. Она стала добрее, выпуклые глаза, казалось, смотрели на них, как преданный охранник.
Мариам с облегчением рассмеялась:
— Мне уже стало спокойнее. Когда нас окружают эти стены, я чувствую себя в безопасности. Только ты и я, а остальной мир остался снаружи. Зачем нам покидать это место? — Девушка крепко обняла Уолтера. — Неужели мы не можем здесь оставаться вечно? Мы будем так счастливы.
— Таффи, это невозможно, — сказал Уолтер. — Боюсь, что эту чудесную жизнь вскоре сметет страшная буря. Но даже если ничего не изменится, нам негоже тут долго оставаться. Мы должны жить в Англии. У меня дома будет много работы.
Мариам кивнула головкой и вздохнула:
— Конечно, я понимаю, что мы должны возвратиться. Я не думала иначе. Уолтер, с тобой я буду счастлива в любом месте.
Но она с любовью оглянулась вокруг. Легкий ветерок покачивал лимонные деревья, и чудилось, что зеленые листья пытаются проникнуть прямо в комнаты домика. Отсюда не было видно крышу Приюта Вечного Блаженства. Казалось, они полностью отгородились от остального мира.
Девушка снова вздохнула:
— Как здесь прекрасно! Как удивительно прекрасно!
3Последний певучий возглас «Аминь!» прозвучал в Приюте Вечного Блаженства. Отец Теодор убрал пергамент в кошель, подвешенный к поясу. Мариам прижалась к Уолтеру. Они счастливо улыбались.
— Смотри не выпей все вино, — заметила девушка. — Мне кажется, что в этом есть какой-то смысл, не так ли?
— Это значит, что я буду терпеливым и щедрым мужем. Но так будет независимо от того, выпью я вино или нет.
Уолтер взглянул на сапоги с загнутыми вверх носами и на изображенные на них желтые фигурки разъяренных леопардов.
— Я в первый раз надел сапоги, оставленные мне отцом. Мариам нагнулась к Чи Вангти, который радостно бегал вокруг нее. Девушка нежно прижала собачку к щеке.
— Мой маленький Чи, твоя госпожа теперь по-настоящему замужем. — Мариам обратилась к священнику: — Благодарю вас, отец Теодор. Служба была такой торжественной. Жаль, что я не все слова поняла.
— Все ритуалы Несторианской церкви очень красивы, — ответил священник, искоса поглядывая на Уолтера, как будто ожидая, что он станет протестовать. — Я должен поскорее начать свою миссию на Востоке: надо завоевывать умы верующих, чтобы они могли понимать наши молитвы.
Уолтер отвел его в сторону:
— Всем известно, что Хубилайн-хан весьма терпим к любой религии. А правительство Сун с подозрением относится к миссионерам. Я собираюсь предложить вам кое-что. Я в этом кровно заинтересован, и вам будет легче работать, если Баян станет вам покровительствовать. — Он внимательно взглянул на священника. — Так вот, совершенно необходимо послать гонца в лагерь монголов. Я уверен, что лучше всего было бы, если бы отправились вы. Вы вернетесь, когда город будет в руках Баяна, и без помехи начнете проповедовать.
Отец Теодор задумался:
— Вы сделали умное предложение. Что я должен сделать?
— Мы хотим, чтобы Баян знал, каков размах движения за мир в городе. У меня готово для него сообщение, и желательно, чтобы оно поскорее попало в его руки. Полководец должен знать о возникших препятствиях, чтобы он не считал себя обманутым, когда узнает, в какой роскоши я живу во дворце. Чанг By даст вам проводника, так что путешествие будет неопасным и недолгим.
— Я поеду, — согласился священник, немного подумав. Потом он, как бы сомневаясь, добавил: — Мне, конечно, очень жаль, что приходится покидать это место так скоро. Наконец я увидел женщину, которая мне приятна. Для меня всегда была важна фигура, и вот наконец я увидел женщину благородных пропорций. — У отца Теодора разгорелось лицо, он начал хрустеть пальцами. — Я видел ее только дважды. Как она чудесно держит спину! Она достаточно плотная, но ходит с такой грацией. И какие умные глаза! Она готовит здесь, во дворце, — оба раза, когда я ее видел, она раскатывала тесто.
— Отец Теодор, она действительно вам понравилась?
— Она вдова, — увлеченно продолжал священник. Он все больше возбуждался, перечисляя важные для него качества идеальной женщины. — Так даже лучше. Мужчины, выбирая женщин в жены, обычно желают неопытную. Они не правы. Я предпочитаю зрелое партнерство, а не жалобные вопли невинности.
Проходили дни, и становилось очевидно, что желтый дом в густом зеленом саду назван так не зря. Блаженство молодоженов было настолько полным, что казалось, оно будет длиться вечно. Счастливые часы ничто не омрачало. Ни тени ссоры. Тишь да благодать.
Дни были похожи один на другой, но им никогда не было скучно. Мариам вставала первой, принимала ванну и одевалась, и только потом просыпался Уолтер, нежась на атласных простынях.
Девушка радостно приветствовала любимого мужа. Уолтеру не хотелось вставать. Но ему приходилось подниматься, потому что Мариам всегда что-нибудь придумывала, что требовало его участия. Уолтер тоже принимал ванну в комнате, огороженной решетками, где под рукой были пушистые полотенца и ароматные соли.