Как оказалось, не зря мы так упорно носились по заснеженным сопкам. Вскоре, после очередного караула, нам второй раз за службу приказали надеть «Кирасы». Недоумевая, облачились в броню. Неужели в ней пойдем на ужин? А почему не сдали карабины? Нехорошее предчувствие зашевелилось в душе.
Но высказал догадку как обычно Уиллис:
– Похоже, ужина сегодня не будет, друзья.
– Да ну, – отмахнулся Логрэй, – Не может быть, чтобы после караула нас положили спать голодными.
– Ты надеешься на отбой? – поднял брови Сол, – Думаешь, нас отправят в кровати в броне и с карабинами?
– Первый взвод, в одну шеренгу становись! – прервал дискуссию взводный сержант.
Мы выстроились на центральном проходе, провожая глазами курсантов из других взводов, которые в это время выбегали из расположения для построения на ужин.
– На первый-второй расчитайсь! – последовала очередная команда.
– Первый! – крикнул Логрэй.
– Второй! – продолжил Уиллис.
– Первый.
– Второй…
– Первые номера, шаг вперед! – крикнул сержант, когда расчет был закончен, – Напра-во! К выходу из расположения бегом – марш!
Как только половина наших товарищей в сопровождении Юрайя унеслась, сержант снова скомандовал:
– Вторые номера, напра-во! К выходу из расположения бегом – марш!
На площадке за плацем с грохотом молотили воздух винтами два больших серых геликоптера. Когда мы выбежали из казармы, один из них оторвался от земли и, задрав хвост, полетел набирая скорость в сторну слившихся с ночным небом сопок.
Не останавливаясь, пробежали вслед за капралом Шевелом ко второму винтокрылому монстру и загрузились в его сумрачное чрево.
Снова куда-то меня везли в этой грохочущей летающей бочке. Даже не верится, что прошло всего-то не более пяти месяцев с того дня, когда я впервые забрался в такой же геликоптер и прилетел в нем к месту предстоящей службы. Неужели так мало времени прошло? Не верится и в то, что еще совсем недавно мы изнывали от нестерпимой жары. Да что там жара, если кажется, будто бесконечный моросящий дождь, превращающий в непролазное месиво грунтовые дороги, закончился пару месяцев назад, хотя всего-то прошло три недели, как выпал первый снег. Или две? Странная штука – время…
– Итак, курсанты, перед последним этапом обучения, вам предстоит доказать, что вы достойны носить гордое звание звездного пехотинца! – перекрикивая шум приземлившегося в центре большой поляны геликоптера, начал говорить штабной майор, когда капрал Шевел построил нашу половину взвода, – Слушайте вводную! Вы – это все, что осталось от подразделения. Погибли все командиры. Вся техника уничтожена. Задача – используя полученные знания, определить свое местоположение, и выйти к расположению части. Навигаторы «Кирас» отключены, так как планета условно неизвестная. Из провизии – стандартный маршевый паек на двое суток. Через двадцать четыре часа на соседней поляне будет высажено подразделение разведчиков с заданием обнаружения и преследования вашей группы. Физический контакт означает ваш провал.
Кроме того, не забывайте, что в здешних лесах довольно много крупного зверя, недружелюбно настроенного к человеку и интересующегося им лишь с гастрономической точки зрения.
В случае крайней угрозы для жизни, разрешается активировать аварийный радиобуй «Кирасы». Но не забывайте, что спасательному наряду понадобиться некоторое время для того, чтобы прибыть к вам на помощь.
– Может, я уснул на посту, и этот кошмар мне снится? – вопросил из кромешной тьмы голос Борка, когда огни геликоптера, на котором улетели майор из штаба и капрал Шевел, скрылись за склоном сопки.
И сразу загалдели все. Кто-то ругался, кто-то пытался шутить. Осознание того, что мы остались без вечного присмотра капралов, с одной стороны побуждало высказать наконец-то во весь голос, не оглядываясь по сторонам, все, что накопилось на душе за последние месяцы. С другой – это же осознание заставляло чувствовать себя брошенным котенком, а вернее целым выводком котят, вроде бы имеющих достаточно крепкие зубы и когти, но привыкших всегда чувствовать родительскую опеку.
Неожиданно темноту прорезал яркий луч света, заставивший прикрыть расслабившиеся глаза. Это Уиллис догадался включить фонарь на шлеме «Кирасы». Тут же его примеру последовали остальные, и вот уже во все стороны заметались пляшущие лучи.
– Думаю, нет нужды в таком освещении, – произнес Сол, – достаточно будет света половины фонарей. И пора подумать о ночлеге. Ночью мы все равно никуда идти не сможем.
Но на его слова никто не обратил внимания.
– А где сухпай, про который говорил майор? – встревожено спросил Борк, и луч его фонарика зашарил под ногами, будто в надежде отыскать заветную провизию.
Ранцы с пайком оказались на месте приземления геликоптера. Там же нашлось полотнище шатровой ткани и ящик с сигнальными ракетами. Обнаружил все это Уиллис. Пока остальные продолжали гомонить, он, позвав с собой Гергерта, прошел к месту посадки и вернулся с доброй вестью о том, что ужин все-таки будет.
Как-то само собой получилось, что именно Сол взял на себя обязанности командира, и никто ему в этом не возражал. Разве что стефаны попробовали воспротивиться, когда он приказал им наломать мелких веток, чтобы застелить пол под натянутым пологом, но сразу несколько курсантов решительно посоветовали им заткнуться и делать, что велено. Вместе с организованной Уиллисом упорядоченной суетой прошла растерянность и ощущение брошенности – мы снова стали слаженным подразделением. Не прошло и получаса, как на срубленные жерди была натянута шатровая ткань, а мы, устроившись на застилавших снег ветках, подкреплялись консервированной кашей.
Не забыл новоявленный командир и о карауле, распределив попарное дежурство. Мне досталась вторая смена. Отстояв свой час в паре с Отто Гергертом, наконец-то завалился спать. Однако, казалось бы только сомкнул глаза, как меня вновь разбудили, грубо тряся за плечо.
– Эй, русский, давай вставай, – шипел мне в ухо голос Яцкеля, – Твоя смена в карауле стоять.
– Почему моя смена? – ничего не понимая спросил я, поднимаясь, – Я же уже отдежурил.
– Ночь длинная, снова твоя очередь пришла. Иди давай, – подтолкнул меня к выходу Ян и принялся устраиваться на освободившемся месте.
Зевая, вышел наружу и, повесив карабин на плечо, осмотрелся. Рядом сонно тер глаза Том Сальдер – молчаливый парнишка, самый низкорослый из нашего взвода. Судя по всему, он тоже только что проснулся.
– Эй, – удивился я, – Ты чего тут делаешь? Где Гергерт?
– Сам ничего не понимаю, – пожал плечами Том, глядя на полоску хронометра на рукаве «Кирасы», – Моя смена должна быть перед самым рассветом.
– Кто тебя поднял? – спрашиваю, заранее зная ответ.
– Вуцик.
Вскипевшая злость вмиг прогоняет сонливость. После того случая со змеей стефаны хоть и не упускали возможности сказать мне какую-нибудь гадость, но больше никаких действий не предпринимали. А пропускать мимо ушей словесную желчь я привык еще с детства, когда на Кинге всякий коренной житель норовил указать беженцу или переселенцу на его неполноценный статус. Но спустить нынешнюю выходку просто не могу.
Прислоняю карабин к полотняной стенке шатра и захожу внутрь. Подхожу к Яцкелю и ласково треплю его за щеку. Когда он открывает глаза, хватаю его за верхнюю губу, запустив указательный палец под нее и вдавив в мягкую плоть ноготь большого пальца, волоку паршивца на улицу. Тот лишь сипит от боли, и, обливаясь хлынувшими слезами, семенит за мной на четвереньках. Всякий раз, когда Ян пытается схватить меня за руку, сильнее дергаю его за губу, угрожая оторвать вместе с носом.
Том встречает нас удивленным взглядом.
Отойдя на несколько шагов от шатра и, продолжая тянуть за губу, заставляю Яцкеля встать и подняться на цыпочки. Разжимаю мокрые от слюней, соплей и слез пальцы и наношу удар локтем в челюсть. Стефан, провернувшись на сто восемьдесят градусов, падает на снег. Я успеваю добавить ему ногой по ребрам – пусть из-за брони толку от этого удара немного, но не могу сдержаться.
В этот момент из шатра выскакивает еще одна фигура и, выхватив нож, бросается на меня. Однако успевает сделать только пару шагов, когда дорогу заступает низкорослый Сальдер и в высоком прыжке с разворота бьет нападающего ногой в грудь. Ноги у того делают еще один шаг прежде чем оторваться от земли, в то время, когда тело резко опрокидывается назад.
Злость отступает. С уважением смотрю на Тома. «Кираса» конечно именуется легкой броней, но все же весит довольно прилично, чтобы вот так в ней прыгать. Бросив взгляд на издавшего стон Яцкеля, подхожу к товарищу с желанием пожать руку. Но сбитый им стефан оказывается более живучим, нежели его соплеменник. Вскочив на ноги и подобрав выроненный нож, бросается на нас, размахивая клинком из стороны в сторону.
– А-а, курвы, убью…
Адам Вуцик не успевает закончить угрозу, ибо Том, припав к земле и крутанувшись волчком, сбивает его с ног сметающей подсечкой. Нож снова летит на утоптанный снег, и на него наступает чья-то нога. Нас окружают выбежавшие на шум товарищи. Кто-то хватает за руки вновь подскочившего Адама. Кто-то склоняется над стонущим Яцкелем.
– Прекратить! – раздается запоздалый окрик Уиллиса, – Что здесь произошло?
После выяснения обстоятельств Сол объявляет, что не может доверить нам четверым несение караульной службы, а потому в наказание провинившимся поручаются все хозяйственные и прочие заботы, предстоящие в пути. Не знаю, какие такие хозяйственные заботы нам предстоят, ибо вряд ли, к примеру, при разбивке лагеря, остальные будут пассивно ждать, когда мы управимся, оттягивая тем самым свой отдых. В любом случае, если подумать, это скорее поощрение, чем наказание – а как еще можно назвать избавление от ночных дежурств?
– Сол, я не пойму, в чем виноваты мы с Олегом? – возмущается Сальдер.
– В том, что пока вы выясняли отношения, лагерь оставался без охраны. Нужно было разбудить меня и объяснить ситуацию.
Вспоминаю того заносчивого Уиллиса, каким он был в первый день нашего знакомства, и непроизвольно усмехаюсь.
Утром Уиллис поднял нас перед рассветом. Пока позавтракали и свернули лагерь, небо начало светлеть, и отряд двинулся в путь.
Вчера наш геликоптер после взлета направился на восток, потому мы двинулись на запад, решив определиться с точным направлением позже. Сейчас нужно было как можно дальше отойти от места ночевки до того, как высадится подразделение разведчиков. Пройти по снегу группе в пятнадцать человек не оставляя следов было невозможно, потому следовало положиться только на скорость передвижения.
Трех курсантов Уиллис отрядил для расстановки растяжек с сигнальными ракетами вокруг места ночевки, чтобы узнать, когда преследователи выйдут на след. Далее растяжки устанавливали на оставляемой нами тропе и по сторонам на разном удалении от нее. В свое время капралы Шевел и Юрай дали нам несколько уроков, как с помощью жердей, уложенных в виде перекладин в разветвление стволов подходящих деревьев, переместиться в сторону от тропы, не оставляя следов на земле. Благо склоны сопок густо поросли корявыми, но довольно крепкими деревьями, что позволяло ребятам, ловко перебираясь со ствола на ствол, оставлять незаметные «сюрпризы». Разумеется, разведчиков обучали подобным фокусам не хуже нас, а в силу профессии, скорее всего, и гораздо лучше. Но все же они такие же неопытные курсанты, как и мы, и наверняка попадутся хотя бы в первые ловушки. А каждая активированная ракета не только сообщит нам о месте нахождения преследователей, но и выведет из игры попавших под радиус поражения условной противопехотной мины.
– Новиков! – окрикнул меня Уиллис, как только подразделение прошло сотню шагов, – Пойдешь первым.
Недоуменно пожав плечами, вышел вперед цепочки, но, сделав несколько шагов по глубокому снегу, под которым скрывались коряги и крупные валуны, понял свою задачу – в наказание за ночной инцидент со стефанами придется торить дорогу. Хорошо хоть Сол не давал сильно выматываться впереди идущему, чтобы не замедлять движение всей группы. Он следовал вторым, и как только заметил, что я двигаюсь все медленнее, послал вперед Вуцика. Далее тропу прокладывали Яцкель и Сальдер. Так мы вчетвером и меняли друг друга.
Стефаны каждый раз, проходя мимо нас с Томом, бросали злобные взгляды и лопотали что-то угрожающее. Осознавая, что в случае дальнейшего разгорания конфликта, мы можем подвести всю группу, я дал себе слово не поддаваться на провокации, по крайней мере, до возвращения в часть. Да и там можно потерпеть, ведь нашей совместной службе через месяц с небольшим придет конец. При случае нужно поговорить об этом с Томом, коль уж этот тихоня оказался таким горячим парнем.
Но надо отдать должное обоим стефанам, они торили дорогу с усердием, ничуть не филоня. Уиллису порой приходилось несколько раз повторять приказ, чтобы кто-либо из них уступил место сменщику.
Первую остановку сделали далеко за полдень, когда забрались на вершину самой высокой сопки. Не знаю, как мои коллеги первопроходцы, но я сразу повалился на снег, с ужасом думая о том, что сейчас Уиллис нагрузит нас еще и обещанными хозяйственными заботами. Однако ничего такого не последовало. Наскоро проглотив кубик энергетического шоколада, командир подозвал взводных интеллектуалов – Отто Гергерта и Пола Финкильштейна. Судя по всему, они занялись определением точного местоположения подразделения. Но у меня не было сил даже прислушиваться к их разговору. Съев свой кусочек шоколада, я сидел на снегу, привалившись к стволу дерева, и сквозь полудрему наблюдал, как Борк карабкается на дерево и что-то кричит с вершины, задравшему голову Солу.
Вдруг послышался хлопок, следом засвистела сигнальная ракета и до наших ушей долетел душераздирающий визг. Подскочив, мы с недоумением смотрели в ту сторону, откуда пришли – там кто-то наткнулся на растяжку.
– Борк, ты видишь, кто это орет? – крикнул сидящему на дереве товарищу Уиллис.
– Не вижу, – отозвался тот из ветвей, – Там подлесок слишком густой. Но судя по шевелению веток, тварей не мало.
Сол велел Борку спускаться, и отряд двинулся дальше. Теперь двигались, всматриваясь в окружающий лес и держа карабины наготове. Но больше никто не попадался в расставленные для преследователей ловушки и не оповещал о своем присутствии дикими криками. Время от времени мы видели следы неведомых зверей, иногда достаточно крупные, чтобы авансом уважать оставившего их обитателя местных лесов. Но на глаза попадались лишь мелкие грызуны, снующие по стволам деревьев и по снегу, да порхающие с ветки на ветку беспокойные пичуги.
Глава – 10
Ягуанты
На ночлег остановились, когда совсем стемнело – Уиллис гнал нас на склон очередной сопки, чтобы видеть ту вершину, с которой мы нынешним утром начали свой путь. Но местное светило село гораздо раньше, позволив тьме поглотить все окружающее пространство.
Найдя более-менее ровную площадку для установки шатра, мы принялись устраивать лагерь.
В этот момент в окружающих поляну деревьях послышалась какая-то возня, кто-то заухал, заверещал, затрещали ветки. Что-то шлепнуло по наполовину натянутому шатровому полотну. Шлепнуло еще раз. И еще. Шлепки стали раздаваться чаще. Вот что-то ударило меня в грудь и сразу в локоть. Я с удивлением уставился на прилипшую к грудным пластинам вязкую массу. Поднес к глазам испачканную руку и впервые с начала обстрела вдохнул…
Легкие еще не успели вобрать в себя полную порцию воздуха, как их парализовал судорожный спазм. Из глаз ручьем брызнули слезы, а пустой желудок вывернуло наизнанку. После очередного шлепка в спину, я упал на колени и, отплевываясь исторгнутой изнутри себя горечью, пополз не видя куда, лишь бы скрыться от этого вонючего обстрела.
Рядом застрекотал чей-то карабин. Визг в окружающих деревьях сразу усилился, в точности напомнив тот, который мы слышали днем.
– Надеть шлемы! – проорал Уиллис.
Как же я сам об этом не догадался-то? Накидываю капюшон (?), опускаю забрало и активирую режим внутреннего жизнеобеспечения.
Оглядываюсь и содрогаюсь при виде курсанта, которому вонючая гадость попала в лицо. Хрипя, крича и отплевываясь, он неистово пытается оттереться снегом, слепо зачерпывая его вместе с разбрызганными по нему шлепками.
Направляю луч своего фонаря в деревья и успеваю заметить юркнувшую от света волосатую, чем-то напоминающую человеческую, фигуру. Только длинные руки и ноги выглядели слишком непропорционально для маленького тела, размеры которого не превышали размеры тела пятилетнего ребенка.
Вскидываю карабин, ставлю планку на максимальный разброс и, выхватив лучом света еще одного монстра, выпускаю обойму игл. Тварь успевает сделать прыжок на соседнее дерево, но, не долетев, издает дикий визг и камнем падает вниз.