Володин Александр
Мать Иисуса
АЛЕКСАНДР ВОЛОДИН
Мать Иисуса
Сценарий
Тридцать третий год нашей эры. Дом Марии, матери Иисуса. В открытой двери стоит ее младшая сестра. Она вглядывается в сумрак дома.
- Мария! - тихо позвала она.
- Что там? Где мальчик? - отозвалась Мария.
- Отвела ребеночка, нашлись люди, приютили.
- Видишь - побоялись.
- Ну кто теперь не боится! Тоже дрожат. Самые верные друзья попрятались. Все куда-то исчезли, никого не найти. А первый друг, Петр, первый и отрекся.
- Вот ругаешься. Нехорошо.
- Почему нехорошо?
- А вот потому и нехорошо.
- Почему нехорошо? Ты можешь объяснить членораздельно?
- Что?
- Почему, спрашиваю, нехорошо? Мария прислушивалась к тому, что происходит на улице. Гомон голосов нарастал.
- А... Он что говорил? Других не надо судить. Тогда и тебя судить не будут.
- Не знаю, не слышала, чтоб он это говорил.
- Спроси у людей, которые слышали.
- Все что-нибудь слышали. Каждый что-нибудь да слышал. Мы, говорят, ученики. Учились, учились, ничему не научились.
- Я все-таки пойду, - сказала Мария.
- Куда?
- Туда, где Он.
- Сейчас? Зачем?
- Не знаю, не знаю. Лягу на гробницу, полежу.
- Заберут.
- Ну и заберут.
- Тогда я тоже с тобой. Пускай видят. А то правда, живой был - за ним толпы ходили, а казнили - никого нет...
Дверь отворилась. Вошел мальчик лет шестнадцати.
- Почему ты ушел? - спросила Мария.
- Они сказали - иди домой.
- Кто сказал?
- Там хозяин пришел. Он сказал, чтоб я убирался домой, не хватает, чтобы меня у них нашли.
- Еще один смельчак, - сказала сестра.
- Я есть хочу, - жалобно сказал мальчик.
- Что ты сразу начинаешь ныть? Как будто ему не дают. Не дадут - тогда будешь ныть.
- Смотри, мама, она опять придирается.
- Потому что не строй из себя ребеночка.
- Не ссорьтесь, - сказала Мария.
- Поцелуй его, - сказала сестра.
- Я и тебя могу поцеловать.
- Мы уйдем, а его куда денем?
- Я дома буду, я есть хочу, - сказал мальчик.
- Сейчас покормлю, - сказала Мария.
- А вы куда собрались?
- Мы в Ерусалим идем.
- Зачем?
- Пойдем к гробнице, где лежит Иисус.
- В гробнице Его уже нет.
- Как нет? - не поняла Мария.
- Так, нет.
- Где же Он? - спросила сестра.
- А Его унесли оттуда.
- Куда унесли? Кто унес? Где Он? Где! - всполошилась Мария.
- Неизвестно. Кто-то вытащил и унес.
- Что-то недослышал, что-то недопонял и болтает, - сказала сестра.
- Мама, она опять.
- Объясни, недоразвитый, - что ты там недопонял?
- Да это все уже знают. Женщины пошли к пещере, а камень отвален. Пещера открыта, и никого там нет.
- Какие женщины ходили? Припомни, кто это видел? - настаивала сестра.
- Магдалина ходила и еще кто-то.
- Магдалине верить нельзя, она истеричка.
- А если Петр видел то же самое? Только потому, что я это говорю, мне не верят!
- Постой, что они видели там? Просто пустая пещера?
- Просто пустая пещера. И только пелены лежат, в которые Он был обернут. Белые пелены в крови.
- Верно, Он был обернут, - сказала Мария.
- Если это правда - надо разобраться. Может быть, Его эти негодяи утащили, фарисеи. И зарыли где-нибудь в другом месте. Чтоб ничего не осталось. Чтоб никто не мог прийти к этой пещере. Чтобы не встретились пришедшие туда, не посмотрели бы друг другу в глаза, не подумали чего-нибудь...
- А говорят, наоборот, что его унесли друзья и спрятали в надежном месте, - сказал мальчик.
- Как они тебя спрятали, так они и Его спрятали.
- А может быть, Он все-таки остался жив? - сказала Мария.
- Что ты? - воскликнул мальчик.
- Мария, перестань, - сказала сестра.
- Думают, замучили Его до смерти, а Он жив...
- Пойдем, там все выясним. Нечего верить слухам, да еще из десятых уст.
- Теперь как раз нельзя отлучаться. В случае чего - куда Ему идти? Он же сюда пойдет. Пришел, а нас дома нет.
- Мария, бедная моя, ты послушай себя, что ты говоришь. Он три часа висел на кресте. Потом специально проверяли, что Он умер!
- Ты иди. Все узнай там и мне расскажешь. А я пойду. Привести хоть в порядок дом. Разгром такой... Сынок, ты помоги мне, чтобы побыстрее.
- Я есть хочу.
- Говорят тебе, помоги! Растормозись немножко, - сказала сестра.
Вошел старший сводный брат Иисуса.
- Здравствуй, Мария, - сказал он и почтительно поцеловал Марию.
- Ты слышал? Иисуса не нашли в гробнице.
- Путаница какая-то. Но вы пока молчите. Если что спросят, ничего не знаем.
- Что ты всех пугаешь? Все время пугает. Сам трясется, хочет, чтобы все тряслись! Зачем тогда пришел сюда? - возмутилась сестра.
- Я пришел только дать совет. А ваше дело - принять к сведению или наплевать. Как обычно вы и делаете. Но тогда смотрите сами.
- Он правильно говорит. Сейчас главное - молчать. Потом наговоримся, когда Он объявится, - сказала Мария.
- Кто объявится?
- Помолчи, Мария, - сказала сестра.
- Секреты, - сказал старший брат. - Но потом ко мне не бегите. Мария, сядь и послушай. И вы послушайте. Сейчас тут за дверью стоит один человек. Римлянин. Крупнейший меценат, путешественник, знаток восточных языков.
- Не слишком ли много достоинств, - съязвила сестра.
- Он просит привести его сюда. Просто познакомиться с семьей. Иисуса он почитает и сам возмущен этой бессмысленной казнью. Словом, это мой добрый знакомый и в каком-то смысле даже друг.
- Интересно, как ты с ним подружился. Поставлял женщин? Или продавал сувениры?
- Ты нехорошо говоришь, сестра. Она так не думает.
- Почему, так и думаю.
- Словом, человек ждет за дверью. Специально сюда ехал, что же, отправим его обратно? Или все-таки разрешим зайти? - настаивал старший брат.
- Позови его. Действительно, сколько времени держим человека за дверью, - сказала Мария.
- Но условие. Никаких споров, никаких намеков. Это может плохо кончиться для всех. Все-таки человек из Рима.
- Добрый друг донесет властям, - не удержалась сестра.
- Вот это я как раз имел в виду, такие разговорчики.
- Мам, а поесть когда, - жалобно сказал мальчик.
- Уйдет, тогда поешь.
Он отворил дверь, позвал:
- Прошу вас. Немного врасплох, но ничего, ничего... Вошел римлянин. Это был человек средних лет, мужественного облика, в светлых одеждах.
- Это его брат, это - мать, это - ее сестра... Познакомьтесь: это наш гость из Рима.
- Благодарю вас за то, что вы согласились меня принять. Прошу прощения, что я явился к вам в такой момент.
- Виновата, вы случайно не слышали, что там? - спросила Мария римлянина.
- В общем, все это потом, Мария, потом, - сказал старший брат. И, обращаясь к римлянину, продолжал: - Вот это был, по существу, его уголок. Здесь полка, которую он собственноручно выпилил. Довольно интересный узор, несколько национальный, может быть... На чердаке сохранилась кроватка, в которой он спал в детстве, можно подняться, посмотреть.
- Не суетись, - сказала Мария.
- В чем дело? Что опять не так?
- Ты забыла, наш гость - римлянин. Почему же не посуетиться перед ним? - сказала сестра.
- Я, кажется, просил.
- Ничего, это естественно. Но если бы вы меня узнали поближе, ваша неприязнь, надеюсь, уменьшилась бы, - сказал римлянин.
- Не люблю об этом рассуждать, но мне непонятно вот это оголтелое неприятие всего чужеземного.
- Особенно римского, - съязвила сестра.
- Рим - это Рим.
- А весь остальной мир создан для его удовольствия.
- Я просил...
- А половина римских императоров были негодяи! И у каждого руки по локоть в крови!
- Если тебе жизнь не дорога - продолжай.
- Быть осужденной за учение Иисуса - для меня только радость. "Вас будут ненавидеть! За одно только имя мое!" Вот что Он сказал!
- А я тебе другие слова Его напомню: "Всякая власть - от кого она? От бога!"
- Не говорил он этого! Ты сейчас придумал! Теперь начнут придумывать, потому что Он уже никому не может ответить!
- Ваша сестра, Мария, мне кажется ближе к истине, - сказал римлянин.
- Всякая власть в какой-то мере зло.
- Приятно слышать.
- Владычество Рима - тяжелое бремя, я понимаю вас. Римлянам смешно рассчитывать на любовь порабощенной страны. Однако, всякая ненависть, в том числе и к властям, - тоже зло. И в свою очередь порождает ненависть. Разве не так?
- Интересная мысль! - сказал старший брат.
- Вы знаете, сейчас это кажется невероятным, но может случиться, что последователи вашего брата когда-нибудь обретут власть и так же будут преследовать и казнить тех, кто мыслит иначе.
Как вы можете это говорить! - возмутилась Мария.
- Тихо, Мария. - проговорил старший брат.
- Простите, это так, разврат ума. Счастлив, что познакомился с вами, сказал римлянин. И обращаясь к сестре, продолжал: - Сохраню самое искреннее уважение. Но с другими не советую говорить так откровенно.
- Вы правы, сейчас надо молчать. Хотя Иисус ничего плохого не хотел. Он хорошего хотел, одного хорошего, - сказала Мария.
- Но ведь никто не спорит! Все, собственно, ясно, - миролюбиво сказал старший брат.
- Вы, наверное, много путешествовали, нагляделись всего. Тщеславие, гордыня, злословие. Вино пьют уже не для веселья, а из-за распущенности. А веселья все равно становится все меньше. Многие живут только завистью друг к другу. Ради своего превосходства некоторые жертвуют всем, даже жизнью. Хорошо ли это? Каждый хочет отделиться от других, впадает в уныние. А Он что говорил? У Него все слова были простые. Только простые слова, я их часто слышала. Сострадание. Милосердие. Братство. Любовь. Не просто любовь жены и мужа, а вообще любовь к ближнему, это значит к любому человеку. Вот и все почти слова. Ну еще - терпение, это понятно. И главное, это не ради кого-то, но ради собственного же блага, для своей же радости и покоя. А у кого в душе есть радость, тот и с другими может поделиться. Я понятно говорю?
- Понятно, понятно, - сказал старший брат.
- Если бы я мог верить, как вы! - воскликнул римлянин.
- Это просто, - сказала Мария. - Это как раз очень просто.
- Что вы! Я боюсь забот, страданий, люблю наслаждения.
- Вы были в Риме! - вдруг воскликнул мальчик.
- Дошло, - сказал старший брат.
- Я был в Риме, я живу в Риме и там, видимо, умру.
- Я никогда не был в Риме.
- Это большое упущение. Я мог бы кое-что тебе рассказать. Впрочем, и ты можешь кое-что мне рассказать.
- А я ничего не знаю, - ухмыльнулся мальчик.
- Ты жил в Галилее.
- Я и сейчас тут живу.
- Тогда давай так. Я тебе буду рассказывать про Рим, а ты мне расскажешь про своего брата.
- Вот и прекрасно. Садитесь вот здесь, вам никто не будет мешать, сказал старший брат.
Римлянин и мальчик сели в сторонке, тихо беседуют.
- Мария, давай подарим ему полочку. Зачем она здесь, просто для украшения. А он коллекционер, для него это ценность.
- Хочешь подарить полочку? - спросила сестра.
- А тебе какое дело?
- Мария, он продаст ее.
- Почему она все время подозревает меня в мошенничестве?
- Если даже ты совершаешь честный поступок, я невольно начинаю гадать, зачем тебе это понадобилось.
- Полочку - нехорошо, - сказала Мария. - Как будто специально дождались и вот распоряжаемся его вещами.
- Тогда подарим эту палку. Палку, надеюсь, жалеть не будем?
Мария отобрала у него палку.
- Это его дорожный посох, он с ним ходил, нельзя.
- Нельзя. Ну вот валяется ремешок от его сандалий! Ремешок можно?
Мария забрала ремешок.
- Его ремешок, нельзя.
- Значит, все, что его, - нельзя, - теряя терпение, сказал старший брат.
- Нельзя.
- Но ведь теперь интересно именно то, что принадлежало ему! Не мне, не тебе, а ему! Как же быть?
В дом вошла молодая женщина, усталая, с дальней, видимо, дороги. Обратилась к Марии.
- Ничего не слышала? А?
- Сама всех спрашиваю, никто ничего не говорит. Женщина обратилась к сестре.
- А ваши ничего не слышали?
- Какие наши?
- Ладно тебе, конспираторы. Теперь уж никому не до вас. Как вы там, ничего не слышали?
- А что мы должны слышать?
- Все боятся слово сказать, - сказала женщина. Затем обратилась к старшему брату: А ты? Вертишься там с высокопоставленными. Уж, наверно, краем уха что-нибудь слышал!
- Да что она пристает ко мне? Ты что пришла? Никто ничего не слышал, пошла отсюда!
- А я слышала! - воскликнула женщина.
- Что!... Что слышала? - задохнувшись, спросила Мария.
- Он жив!
- Кто жив?
- Твой сын! Он воскрес!
- В каком смысле? - не понял старший брат.
- Они Его убили, а Он жив! Они Его распяли, а Он воскрес! Вот в каком смысле!
- Как воскрес? Что-то неясно, - сказала сестра.
- Вот люди! Когда Он сам это предсказывал, верили, что так и будет. А когда это на самом деле случилось - не верят!
Римлянин оторвался от беседы с мальчиком.
- Нет, все-таки. Что случилось?
- Да случилось! Жив Он! Воскрес! Как сам и предсказывал! Что теперь Ему сделают? Как теперь Его накажут?
- Тихо, тихо, - сказал старший брат.
- Ты говоришь, Он предсказывал. Я что-то не помню. Может, прослушала, сказала Мария.
- Он предсказывал, что пройдет через смерть и вернется для новой жизни! Тогда верили, а теперь вот говорят, а поверить боимся!...
- А мне не говорил, - вздохнула Мария. - Другим сказал, а матери ни слова...
- Кто видел? - спросил старший брат.
- Магдалина видела. Своими глазами, - ответила женщина.
Старший брат сказал римлянину:
- Магдалина - одержимая женщина. При ее отношении к Иисусу - весьма понятная галлюцинация.
- Значит, она больше всех Его любила, если первая увидела! Сначала ей тоже не верили. Но другие женщины, которые тоже ходили к гробнице, рассказывали, что видели там ангела в белом одеянии. А некоторые говорят, что им явилось два ангела! Они и отвалили камень от гроба, чтобы Иисус мог встать и уйти.
- Интересно, сколько ангелов будет к утру, - ехидно заметил старший брат.
- А я говорила, что он жив. Я говорила! - воскликнула Мария.
- Поверить, конечно, трудно. Но если Он даже, так сказать, воскрес в сердцах любящих людей, то все равно это чудо, - сказала сестра. - Само по себе, они хотели убить нашу веру в освобождение. А ее убить нельзя! И вот она воскресла!
- Тихо, тихо, - сказал старший брат.
- Трясешься? Трясись!
- А я требую, чтобы ты сидела тихо. Соображаешь, какая теперь начнется слежка за нами? И учтите, это всех касается! Что, если они там тоже поверили в эту историю? Там тоже, знаете, умье. Начнут его искать. Где его будут искать? Прежде всего здесь! За домом уже установлено наблюдение. Кто сюда зашел - уже на заметке!
- За себя не беспокойся. В случае чего, я заверю, что ты их верных раб!
- А я тебе сейчас как врежу!
Сестра подбежала, остановилась перед ним.
- Давай, давай! Твоему гостю будет интересно. Увезет домой яркое впечатление.
- Ругаетесь! В такой день! Лучше бы я сюда не заходила, - расстроилась женщина.
Прошу прощения за эту сцену, - сказал старший брат римлянину.
- Не обращайте на меня внимания. Меня нет.
- Видите ли, если эту фанатичку не остановить, она тут всех загубит!
- Верный раб! Послушный раб! - не унималась сестра.
- Давайте я вас покормлю, - сказала Мария. - Все хотят есть.
- Кто хочет есть? Никто не хочет есть, - сказал старший брат.
- Не говори за всех, - сказал мальчик.
- Ты-то хоть помолчи.
- Все будут молчать, ты один будешь говорить, - сказала Мария.
- Да и ты, Мария... Вела бы себя как-то покультурнее.
- А что ты всем делаешь замечания! Все молчите, один он будет говорить! Никто ничего не понимает, он один все понимает! Он не хочет есть - никто не хочет есть! Он главнее всех, - возмутился мальчик.
- Сгинь, недотепа. Надоело. Никто не хочет понять... Сами не можете понять - послушайте других. Может быть, установим какой-нибудь порядок?
- А кто будет устанавливать? Ты? - спросила сестра.
- Почему бы и нет? Я, во всяком случае, старший.
- Не ты старший, не ты. Старшего дома нет, - сказала Мария.
- Слушай, Мария. Не хочу тебя обидеть, но ты припомни. Много он бывал дома? Часто ты его видела? Ему до вас и дела не было. Он был, так сказать, выше всего этого.
- Неправда! Неправда!
- Что неправда?
- Неправда! Он любил нас! Он всегда нас любил! Он и уходил из дому, а все равно нас любил. Он отовсюду нам посылал... Где бы Он ни был, он все равно нам посылал... Всегда.
- Что, что он вам посылал? Мария нашлась не сразу.
- Привет и ласку.
- Привет и ласку, - усмехнулся старший брат.
- Не смейся. Не надо смеяться.
- Что ты говоришь? - вмешалась женщина. - Ведь брат он тебе.
- Да, брат. Поэтому и говорю. Для вас это человек не от мира сего. Особенно теперь. Мертвых все умеют любить. А для нас он просто Иисус. И были у него обыкновенные человеческие недостатки. И достоинства. И были у него завихрения. А что касается меня, то я далеко не во всем с ним согласен. Случалось с ним и поспорить. Скажем, по вопросу...
- Любопытно, о чем же вы спорили? - спросил римлянин.
- Ну, это наши внутренние дела, - уклонился старший брат. - Во всяком случае, если бы он был жив, он и сам не захотел бы причинять неприятности своей семье.
Мария посмотрела на него с жалостью.
- Тяжко тебе будет жить. Ох, как тяжело...
- Ну, Мария, я вижу ты тоже научилась предсказывать. Почему же это мне будет тяжко жить?
- Считаешь, что вокруг тебя глупые люди. Трудно тебе будет с глупыми-то всю жизнь.
- Не понял.
Тем временем в дом вошел человек в пыльной дорожной одежде. У него ясное, сильное лицо. Это один из учеников Иисуса.
Мария бросилась к нему.
- Что? Что?
- На дорогах ни души. Иду по улицам Галилеи - никого, тишина, никто не работает, лавки заперты, все сидят по домам. Выглядывают в окошки, чего-то ждут. А чего ждать? Все, что должно было произойти, уже произошло.
- А что произошло? Слухи ходят, а толком никто ничего не скажет...
- Для того я пришел сюда, чтобы сообщить, что произошло. Потому что тебе теперь предстоит совсем другая жизнь. Теперь, Мария, ты будешь жить иначе.