Для того чтобы вызвать Логрус, нужно затратить много физических сил. Пусть этот неизвестный подойдет поближе, вот и все; его встретят холодная сталь и моя ленточка-удавка.
Вот он совсем рядом… Слегка зашуршали иголки сосенок… Сделай еще несколько шагов, подойди поближе, враг.
Он остановился. До меня доносилось его ровное глубокое дыхание.
— Ты уже понял, что я здесь, маг, — послышался шепот. — У каждого из нас есть любимые фокусы, и мне известны твои.
— Кто ты? — спросил я и, сжав шпагу, прокатился по земле в темноту к углублению между корнями, причем острие моего клинка прочертило небольшой круг.
— Я — твой враг, — был ответ, — которого ты не ждал.
Глава 9
Сила.
Хорошо помню тот день: я стоял на скалистой возвышенности, а Фиона в бледно-лиловом платье с серебряным поясом — чуть выше, справа от меня. Держа в правой руке серебряное зеркало, она смотрела вниз, где окутанное легкой дымкой возвышалось огромное дерево. Вокруг царила такая тишина, что слышно было даже наше дыхание. Верхушку дерева скрывал густой туман, позади его ствола тоже стеной стоял плотный туман и благодаря просачивающемуся сверху свету дерево четко вырисовывалось на его фоне. По земле вблизи корней дерева змеилась ярко светящаяся линия, исчезавшая в тумане. А далеко слева от меня светилась с такой же силой, возникая из тумана и исчезая в нем, короткая дугообразная черта.
— В чем дело, Фиона? — спросил я. — Зачем ты меня сюда привела?
— Ты слышал про это место; я хотела, чтобы ты увидел его.
Я покачал головой:
— Никогда не слышал о нем. Понятия не имею, что это такое.
— Иди за мной, — предложила она и начала спускаться по камням.
Мы остановились неподалеку от удивительного дерева. В нем было что-то знакомое, но что именно, я припомнить не мог.
— Ты слышал о нем от своего отца, — сказала Фиона, помедлив. — Корвин часами рассказывал тебе историю своей жизни; не может быть, чтобы он опустил столь важную ее часть.
Что-то стало смутно вырисовываться в моей памяти.
— Это дерево… — произнес я.
— В ознаменование строительства нового Огненного Пути Корвин воткнул здесь свой посох. Он оказался живым и пустил корни.
Мне показалось, что земля слегка дрожит.
Фиона повернулась спиной к дереву и подняла зеркало так, что могла видеть отражение дерева поверх правого плеча.
— Да, так оно и есть, — промолвила она после небольшой паузы, затем протянула мне зеркало. — Погляди в него так же, как смотрела я.
Я взял зеркало и повторил ее действия.
Вид, открывшийся в зеркале, был вовсе не похож на тот, что я наблюдал невооруженным глазом. Теперь я отчетливо видел сквозь туман. Светящаяся линия извивалась по земле, образуя сложный узор, но дальше она исчезала в толще тумана; там видны были лишь горевшие как звезды огоньки.
— На Огненный Путь Амбера не похоже, — заметил я.
— Верно, — кивнула Фиона. — А на Логрус?
— Нет, Логрус постоянно меняется. Он более угловатый, а в этом Пути округлые изгибы и повороты.
Несколько секунд я продолжал смотреть, потом вернул зеркало тете.
— Любопытное зеркало, — сказал я.
— Все гораздо сложнее, чем ты думаешь, — заявила Фиона. — Дело здесь не только в тумане. Погляди-ка!
Она подошла к началу Пути возле большого дерева и попыталась поставить ногу на огненную линию. Но не успела она дотронуться до нее, как раздался треск электрического разряда и в подошву туфли Фионы ударила искра.
— Он не пускает меня, я не могу поставить на него ногу. Попробуй ты.
Во взгляде тетушки я прочел нечто такое, что мне не понравилось.
— Почему твое зеркало не может проникнуть в самый центр Пути?
— В глубине сопротивление становится сильнее, — ответила она, — но почему — это мне не известно.
Помедлив, я спросил:
— А кто-нибудь, кроме тебя, пытался пройти этим Путем?
— Я приводила сюда Блейза. Путь не принял в его.
— Значит, кроме тебя, только Блейз побывал здесь?
— Нет, Рэндома я тоже приводила. Но он отказался попробовать. Сказал что пока не хочет.
— Может, из осторожности… А был ли тогда при нем Судный Камень?
— Нет. Почему ты спрашиваешь?
— Да так, из любопытства.
— Попробуй ты. Может, у тебя получится?
— Ладно.
Я поднял правую ногу и стал осторожно опускать ее на огненную линию. Примерно в футе от нее нога остановилась.
— Что-то мешает мне наступить на нее, — сказал я.
— Странно, электрической вспышки на этот раз не было.
— Слабое утешение, — усмехнулся я и попытался опустить ногу хоть на несколько дюймов ниже, но в конце концов, вздохнув, признался: — Ничего у меня не получается, Фи!
Она разочарованно посмотрела на меня:
— А я-то надеялась, что кто-нибудь, кроме Корвина, может пройти по нему. Уж, казалось, прежде всего это должно быть доступно его сыну.
— А почему так важно, чтобы кто-нибудь мог пройти по нему? Только потому, что Путь здесь есть?
— Потому что он представляет собой опасность. Его непременно нужно изучить.
— Опасность? Какую?
— Амбер и Хаос — два полюса обитания, по крайней мере по нашему представлению. В них есть Огненный Путь и Логрус. Веками между ними существовало своего рода равновесие. А теперь, я полагаю, незаконнорожденный Путь твоего отца это равновесие нарушает.
— Каким образом?
— Между Янтарным Королевством и Владениями Хаоса всегда существовал волновой обмен. Похоже, что новый путь — помеха для этой связи.
— Скорее лишний кубик льда в бокале, — возразил я. — Думаю, со временем все образуется.
Фиона покачала головой:
— Ошибаешься. Помехи усиливаются, Теневые бури учащаются. Они рвут саму материю Теней, влияют на характер реальности.
— Не сходится, — возразил я. — Помимо этого Пути, существуют более серьезные факторы. Изначальный Огненный Путь в Амбере был поврежден, и Оберон его восстановил. Волна Хаоса обрушилась на Тени. Но Путь выдержал, и все вернулось в свою колею. Я склонен думать, что частые Теневые бури — последствия тех событий.
— Веский аргумент, — согласилась Фиона. — Но вдруг ты все же ошибаешься?
— Вряд ли.
— Мерль, в этом Пути сосредоточена какая-то сила, огромная сила!
— Не сомневаюсь.
— Нас всегда привлекала сила, мы пытались понять ее, овладеть ею. Потому что в один прекрасный день она может стать для нас угрозой. Говорил ли тебе Корвин, что это за сила и как мы можем взять ее под контроль?
— Нет, — ответил я, — ничего, кроме того, что он создал ее второпях, желая заменить старую. Отец боялся, что Оберон не сумеет починить старый Огненный Путь.
— Если бы мы могли найти его!
— До сих пор никаких известий?
— Дроппа уверяет, что видел Корвина на теневой Земле, которую вы оба так любите. Он сказал, что тот был в обществе красивой женщины, они потягивали вино и слушали музыку. Дроппа приветственно помахал рукой и стал пробираться к ним сквозь толпу. Ему показалось, что Корвин заметил его. Но когда он подошел к их столику, они уже исчезли.
— И это все?
— Все.
— Не густо.
— Знаю. И только один Корвин может пройти по этому проклятому Пути!.. Если Путь в самом деле опасен, когда-нибудь случится беда.
— Похоже, ты у нас паникерша, тетушка!
— Надеюсь, ты прав, Мерль… Идем, пора домой.
Я еще раз внимательно огляделся, стараясь запомнить все детали и ощущения — я хотел нарисовать карту, чтобы попасть сюда. Я ведь уклонился от истины — на самом деле, опуская ногу на огненную линию, никакого сопротивления я не испытывал Но стоит ступить на Огненный Путь или внутрь Логруса, обратного пути не будет. Надо идти до конца — или будешь уничтожен.
А при всей моей любви к таинственному переменка заканчивалась, пора было возвращаться на занятия.
Сила.
Мы охотились на зинда в лесу Черной зоны — района Тени, ведущего торговлю с Хаосом. Вообще-то я не люблю охоту, мне не по душе убивать без нужды живые существа. Зинд — рогатый черный коротконогий хищник, коварный и свирепый. Но охоту затеял Джарт, и, так как это, пожалуй, был единственный шанс помириться с братом перед моим отъездом, я согласился принять в ней участие. Никто из нас не отличался особой меткостью, а зинд ловок и быстроног. Я решил, что даже если нам не повезет и мы не подстрелим ни одного зинда, у нас будет повод поговорить и к концу охоты наши отношения улучшатся.
Во время охоты, когда мы, потеряв след, сели отдохнуть, завязался разговор об искусстве стрельбы из арбалета, о придворных интригах, о Царстве Теней и о погоде. В последнее время Джарт был со мной весьма вежлив, и я посчитал это добрым знаком. Его отрубленное левое ухо закрывали длинные волосы. Уши восстанавливать очень трудно. Мы не вспоминали ни ту злополучную дуэль, ни ее причину. Пути наши должны были скоро разойтись навсегда, и, как мне казалось, брат желал завершить эту главу своей жизни по-дружески, чтобы мы оба вспоминали наши встречи с теплым чувством. Но я был прав лишь наполовину.
Сила.
Мы охотились на зинда в лесу Черной зоны — района Тени, ведущего торговлю с Хаосом. Вообще-то я не люблю охоту, мне не по душе убивать без нужды живые существа. Зинд — рогатый черный коротконогий хищник, коварный и свирепый. Но охоту затеял Джарт, и, так как это, пожалуй, был единственный шанс помириться с братом перед моим отъездом, я согласился принять в ней участие. Никто из нас не отличался особой меткостью, а зинд ловок и быстроног. Я решил, что даже если нам не повезет и мы не подстрелим ни одного зинда, у нас будет повод поговорить и к концу охоты наши отношения улучшатся.
Во время охоты, когда мы, потеряв след, сели отдохнуть, завязался разговор об искусстве стрельбы из арбалета, о придворных интригах, о Царстве Теней и о погоде. В последнее время Джарт был со мной весьма вежлив, и я посчитал это добрым знаком. Его отрубленное левое ухо закрывали длинные волосы. Уши восстанавливать очень трудно. Мы не вспоминали ни ту злополучную дуэль, ни ее причину. Пути наши должны были скоро разойтись навсегда, и, как мне казалось, брат желал завершить эту главу своей жизни по-дружески, чтобы мы оба вспоминали наши встречи с теплым чувством. Но я был прав лишь наполовину.
Позднее, когда мы остановились, чтобы перекусить, он спросил меня:
— Ну, и каково ее ощущать?
— Что ощущать?
— Силу, — ответил он, — силу Логруса: повелевать Тенями, распоряжаться магией на порядок выше обычного…
Мне не хотелось вдаваться в подробности. Я знал, что он трижды пытался пройти Логрус и каждый раз, заглянув внутрь, отказывался от этой идеи. Быть может, его останавливали воспоминания об ошибках Сухая. Думаю, Джарт не подозревал, что мне известно о его последних двух попытках. Я решил сделать вид, будто ничего не знаю.
— Да ничего особого и не чувствуется. По крайней мере, до тех пор, пока не прибегаешь к помощи этой силы. А ощущение, которое испытываешь в тот момент, объяснить трудно.
— Я сам собираюсь скоро пройти Логрус, — признался он. — Хочется побродить по Царству Теней, может, даже найти где-нибудь королевство для себя. Не можешь ли ты мне что-нибудь посоветовать?
Я кивнул:
— Не оглядывайся, не останавливайся, чтобы поразмыслить, продолжай идти вперед.
Джарт засмеялся:
— Похоже на приказ.
— Думаю, сходство есть. Он снова засмеялся.
— Идем, подстрелим зинда!
След хищника уводил в густую чащу, где землю устилали сломанные ветки. Мы слышали, как они хрустят под ногами зинда, как он мчится, ломая кусты, но увидеть его нам так и не удалось. Я шел впереди, и вдруг Фракир крепко сжала мое запястье, потом раскрутилась и упала на землю.
Я наклонился, чтобы поднять ее, и в тот же миг услышал свист над головой. В ствол дерева передо мной вонзилась стрела — на такой высоте, что, если бы я не нагнулся, она вошла бы мне в спину.
Я резко повернулся к Джарту — он прилаживал другую стрелу.
— Не оглядывайся! Не останавливайся, чтобы поразмыслить! Продолжай идти! — воскликнул он и захохотал.
Я нырнул по направлению к нему как раз в тот момент, когда он поднял свое оружие. Более опытный стрелок убил бы меня. Увидев, что я метнулся навстречу, брат в панике пустил стрелу наугад, и она лишь задела мой кожаный жилет, не причинив особого вреда.
Я ударил его под колени, и он упал, потом выхватил свой охотничий нож и взмахнул им, словно хотел перерезать мне горло. Я схватил левой рукой запястье Джарта, он рывком отбросил меня назад. Тогда я правой ударил его в лицо, продолжая удерживать руку с зажатым в ней ножом, а он ударил меня коленом в пах.
Я повернулся на бок, чтобы не дать противнику снова нанести мне удар в пах, и откатился в сторону, выигрывая секунду передышки. Брат же откатился в другую…
И тут раздался его отчаянный вопль.
Я встал на колени и увидел, что Джарт лежит на левом боку, а нож валяется на земле среди опавших листьев в нескольких дюймах от него. Он держался за лицо обеими руками и выл по-звериному.
Я осторожно приблизился. Фракир напряглась, готовая обвить горло противника, если он опять выкинет какой-нибудь финт.
Но он лишь продолжал выть. Подойдя ближе, я увидел, что валявшийся на земле сучок воткнулся ему в глаз. По его щеке и по носу текла кровь.
— Не дергайся, будет только хуже! — крикнул я. — Дай я вытащу его из глаза.
— Не трогай меня своими погаными руками! — выкрикнул Джарт.
Сжав зубы, он со страшной гримасой схватил сучок и отдернул голову назад. Я отвел взгляд.
Мгновение спустя брат жалобно захныкал — а потом потерял сознание. Я разорвал рукав своей рубашки на полосы, свернул одну полоску в тампон и приложил его к раненому глазу, а из другой полоски сделал повязку. Фракир вернулась ко мне на запястье.
Потом я достал карту, которая доставит нас домой, и сжал ее в руке. Да, боюсь, матушке вся эта история придется не по нраву.
Сила.
Это было в субботу. С утра мы с Люком полетали на дельтапланах, затем пригласили Джулию и Гейл на ленч, после чего взяли «Звездное сияние» и на несколько часов вышли в море. Ужинали в гриль-баре на берегу. Пока нам готовили мясо, мы с Люком занялись армрестлингом, условившись, что проигравший платит за напитки. В результате Люк прижал мою руку к столу. Пришлось мне покупать на всех пива.
Кто-то за соседним столом сказал:
— Если бы у меня был миллион долларов, свободный от налогов, я бы…
Джулия засмеялась.
— Чему ты смеешься? — спросил я.
— Неслабое у него желание, — ответила она. — А вот я хотела бы шкаф, битком набитый модными платьями, и драгоценности к ним. И чтобы шкаф этот стоял в красивом доме в престижном районе, где я была бы южной персоной… Люк улыбнулся:
— Так, от денет к власти…
— Может, ты и прав, — согласилась она, — а какая, собственно говоря, разница?
— На деньги покупают вещи, — ответил Люк, — а власть не только дает деньги и вещи, но и делает историю. Так что, если у тебя есть выбор, выбирай власть.
Привычная слабая улыбка исчезла с лица Гейл, глаза ее стали серьезными.
— Разве власть — самоцель? Джулия засмеялась:
— Что плохого в том, чтобы иметь немного власти? По-моему, это довольно приятно.
— Пока ты не получаешь много власти, — заметил Люк.
— Тогда и мыслить придется масштабно, — сказала Джулия.
— Не согласна, — заявила Гейл — Для человека прежде всего долг.
Люк внимательно посмотрел на нее и кивнул.
— Ох, давайте оставим вопросы морали, — протянула Джулия.
— Нет, не оставим, — отрезал Люк.
— Я не согласна с тобой. Люк пожал плечами.
— Она права, — внезапно промолвила Гейл — Я не считаю, что долг и мораль — одно и то же.
— Когда у тебя есть долг, — сказал Люк, — есть определенные обязанности — к примеру дело чести, это и должно стать твоей моралью.
Джулия взглянула на Люка, потом на Гейл.
— Выходит, мы пришли к единому мнению?
— Нет, — покачал головой Люк, — не думаю. Гейл пригубила бокал.
— Ты говоришь о личном кодексе чести, как ты его понимаешь; это не имеет ничего общего с общепринятыми, расхожими представлениями о морали.
— Верно, — согласился Люк.
— Тогда это не мораль в чистом виде, а только долг, — возразила она.
— Но долг и есть мораль, — настаивал Люк.
— Мораль есть ценность цивилизации, — сказала Гейл.
— Понятие «цивилизация» условно, это искусство жить в больших городах.
— Ну хорошо, тогда — культурная ценность, — кивнула Гейл.
— Культурные ценности — также вещь относительная, — улыбнулся Люк. — Мои, например, подтверждают мою правоту.
— А откуда они взялись, твои ценности? — поинтересовалась Гейл, внимательно глядя на него.
— Давай придерживаться чисто философских категорий, — предложил он.
— Тогда, может, вернемся к долгу?
— А куда подевалась власть? — спросила Джулия.
— Да здесь она где-то, — улыбнулся я.
Гейл сидела с озадаченным видом, будто в нашей дискуссии возникло что-то новое, способное дать мысли иной поворот.
— Если долг и мораль — две разные вещи, — медленно произнесла она, — какой из них вы отдадите предпочтение?
— Никакой, потому что это одно и то же, — ответил Люк.
— Я так не думаю, — вмешалась Джулия. — У тебя получается, что долг — это что-то очень конкретное, а что нравственно, что нет — ты решаешь сам. Если бы мне пришлось выбирать, я выбрала бы мораль.
— Что до меня, так я предпочитаю конкретные вещи, — сказала Гейл.
Люк допил пиво и слегка рыгнул.
— Чушь все это! Хватит вам философствовать, уикэнд не для того. Давай-ка лучше попробуем еще разок, Мерль!..
Я поставил левый локоть на стол и раскрыл ладонь. Мы начали меряться силой, напряжение возрастало.