Борух грел чайник на походной газовой плитке, Ольга, на правах почти хозяйки, сервировала стол печеньем и разнокалиберными кружками, Артём жарил в камине колбаски, привычно насадив их на декоративную шпагу. Обстановка почти семейная, но Артёма не отпускало ощущение, что вот-вот состоится нечто вроде Ялтинской конференции. Все были напряжены и чего-то ждали, а его, как водится, опять не поставили в известность. «Если считать это Ялтой сорок пятого, то я тут в роли случайно забредшего на раздел мира представителя Монголии…» – подумалось ему. Он даже толком не знал, как закончился бой – занятый тем, что пытался с минимальными повреждениями доставить в Рыжий замок валявшегося без сознания Олега, которого пришлось долго тащить на себе, – в суете про них все забыли. Главное, что Ольга осталась цела, – обнаружившееся обыкновение стрелять из танков по снайперам Артёма совершенно не радовало.
У хмурого военного, который так и не удосужился представиться (или Артём просто пропустил этот момент, устраивая священника в одной из комнат с уцелевшими стеклами), неразборчиво крякнула рация, и тот спешно вышел. Молчание стало ещё более натянутым. В окне маячили силуэты часовых на стене – какие-то незнакомые Артёму люди из Ольгиной команды. Хотя их внимание направлено наружу, а не внутрь, всё равно было как-то неспокойно. «Кажется, мы больше не контролируем ситуацию», – подумал Артём с тревогой. Борух выглядел совершенно безмятежным, манипулируя с заварочным чайником и даже отставив в сторону автомат, но писатель уже видел, с каким каменным лицом он умеет блефовать.
Артём, шипя и обжигаясь, сдвинул брызжущие жиром колбаски с клинка на роскошное расписное блюдо и тоже подсел к столу.
– Анна, не стесняйся, иди к нам! – позвала Ольга гранатомётчицу.
– Нет-нет, я лучше тут посижу… – смущённо отозвалась та из угла.
– Иди хоть чаю попей! Ты сегодня героиня дня, вообще! – Быстро склонившись к Боруху, Ольга добавила шепотом: – Ты ей понравился, вот она и смущается…
Борух сразу закаменел лицом и стал неловок в движениях. «Ага, – подумал Артём, – и у нашего стального майора, оказывается, есть своё слабое место! Кто б мог подумать!»
Анна подошла к столику и осторожно присела на краешек кресла, тщательно смотря мимо Боруха. Тот налил ей чаю в тонкую фарфоровую чашку, манипулируя посудой осторожно, как будто разминировал заряд. «Как подростки, ей-богу, – подумал писатель. – Интересно, я в присутствии Ольги выгляжу так же забавно?»
Хлопнула дверь – вернулся давешний усатый военный, ещё более хмурый, чем раньше.
– Сутенёра упустили, – сказал он мрачно. – Ломанулся как лось. Ребята говорят: никогда не видели, чтобы кто-то так бегал! У него штатский какой-то на плече висел – то ли раненый, то ли без сознания. Мы сначала думали – ваш, осторожничали. А потом он проскочил проходными подъездами и оторвался от преследования. Уже перед самым вокзалом всадили ему пулю в бедро – а ему хоть бы хрен…
– Он на ихоре наверняка, – ответила Ольга, – это паршиво.
– С вокзала мы его не выкурим, они там прочно сели. Мы его даже толком блокировать не можем, людей не хватает… Но приглядываем.
– Послушайте! – встрял Артём. – Оля, Аня и… э…
– Дмитрий, – коротко представился, наконец, военный.
– Да, и Дмитрий. Вы уж извините, но не пора ли уже рассказать, что тут, к чёртовой матери, происходит?
– Горячо поддерживаю! – Борух поставил чашку на стол. – Раз уж мы союзники… Ведь мы союзники?
– Ещё какие! – Ольга откровенно подмигнула Артёму.
– Тогда давайте раскрывать карты.
Наступило неловкое молчание. Ольга и Дмитрий перекидывались косыми взглядами, уткнувшись в чашки с чаем, Анна вообще делала вид, что её тут нет.
– Ну… Видите ли… – протянула Ольга, – это довольно длинная история…
– Тогда я ещё чайку заварю, – твердо ответил Борух.
– Вообще-то, – неуверенно начала Ольга, – мы с тобой, майор, коллеги…
– А то я не догадался! Но ты продолжай, продолжай…
– Эта история с перемещёнными территориями началась несколько раньше, чем ты думаешь. Точно лоцировать их действительно научились недавно, а саму тему разрабатывают очень давно. Я даже не знаю, когда это началось, – при СССР имелся уже не только отдел, но и составлен приличный архив – ещё при Семичастном. Я на эту тему перешла только в конце 60-х, на андроповской волне кадровых перестановок…
– Когда? – поперхнулся чаем Артём.
– Да, я немного старше, чем выгляжу.
– Фигассе немного! – Артём был сам не свой от возмущения. – Это ж значит, тебе сейчас, как минимум…
– Артём! – Борух взял его за руку и аккуратно поставил чашку на стол. – Хватит чай по столу разливать! Я догадывался, что есть какой-то супермотив к разработке темы. Одних территорий было бы недостаточно. Вот, значит, в чем дело? Эликсир бессмертия нашли?
– Средство Макропулоса… – пробормотал начитанный Артём. Он смотрел на Ольгу так, как будто ожидал, что она на глазах превратится в высохший труп и рассыплется в прах, гремя костями. Осознать, что твоя девушка служила Родине, когда ты ещё не родился, – такое не каждый день случается…
– Не нашли. Нам его давали Чёрные. Чуть-чуть, микродозами, сильно разбавленный, но даже этого оказалось достаточно, чтобы им позволили делать на нашей территории практически что угодно. Я работала непосредственно с Чёрными – оказалось, что у меня полный иммунитет к их воздействию. Да если бы по дороге ихор не разбавляли в свою пользу все, через чьи руки он проходил, – Брежнев бы до сих пор страной правил!
– Ихор? – спросил Борух. – Вы называете его «ихор»? Правильно ли я думаю, что это…
– Кровь чудовищ! – раздался слабый хриплый голос от двери. – Они пьют кровь чудовищ! Я видел это!
Священник, бледный как смерть, стоял, привалившись к косяку двери.
– Слушай, Олег, – Артём начал подниматься к нему на помощь, – тебе надо лежать, ты ранен!
– Нет, вы меня послушайте! – Глаза Олега горели под намотанными на голову бинтами. – Это важно! У полковника атомная бомба! Она должна была взорваться автоматически – но вы что-то там отключили. Команда как раз ехала подключать её обратно, когда вы напали.
Священник начал сползать по стене на пол, и к нему бросилась на помощь Анна. Она, уговаривая его как ребенка, подставила плечо и повела раненого обратно в постель.
– Хренассе! – покачал головой ошарашенный новостью Борух. – Это мы тогда удачно зашли!
– Однако… – Ольга выглядела растерянной. – Это я, получается, чуть не взорвала тут все к чёртовой матери? Недооценила я дружочка нашего, Сутенёра. Впрочем, он всегда был многообещающим юношей…
– Юношей? – вскинулся Артём. – Ах, ну да… Надеюсь, он хотя бы не окажется твоим сыном, как в сериалах?
– Нет-нет, – рассмеялась Ольга, – это было бы уже чересчур. Но он какое-то время был моим заместителем. И, в некотором роде, стал преемником, освободив эту должностную позицию от меня самостоятельно. Он, кстати, не знает, что я выжила, так что его ещё ждет сюрприз. Но ихор дает не только долголетие, но и фантастическую регенерацию. Тогда он этого просто не знал.
– Ничего себе, какие у нас страсти, оказывается! – сказал Борух. – А мы-то, пяхота, думали, что Родину защищаем…
– А как ты хотел? Долгая жизнь – непреодолимый соблазн! За такое людей убивали и будут убивать. Так что не надейтесь, пехота, ничего не закончилось. Родина про вас не забудет и постарается взять своё обратно. Отсюда сложно следить за новостями – у вас там никто из правителей не демонстрирует богатырского здоровья и второй молодости?
Артём с Борухом переглянулись. Борух чертыхнулся.
– Неужто правда? – спросил сам себя Артём.
– Тогда всё, – сказала Ольга, – без вариантов. Не отстанут. Привыкание абсолютное. Всякая палка о двух концах – если приём ихора дает жизнь и здоровье, то прекращение приёма приводит к мучительной смерти через пару лет. На том Андропов и погорел, когда поставки прекратились. Он же лично курировал тему перемещённых территорий в 70-х, сидел, так сказать, на потоке – ну и себя не обижал, конечно. А потом – раз, и все. Думаю, про синдром отмены тогда не знали – слишком мало было ихора, чтобы эксперименты ставить, за каждую каплю война шла.
– А почему прекратились-то поставки? – спросил Борух.
– Потому что Сутенёр слишком мало знал, но слишком много о себе думал. Хотел сам сесть на канал поставок, но канал ушёл со мной. Насовсем. Это ещё его начальство не знает, в чём причина, – а то бы спустили его в унитаз со свистом. Без ихора всё рухнуло, слишком много на самом верху было на нем завязано – цепочки лояльности, схемы распределения благ, поощрения за заслуги… Деньги, должности – такая фигня по сравнению с каплей вещества, которое вылечит от рака или добавит десяток лет жизни. Всё посыпалось из-за одного жадного дурака… Впрочем, вру – он совсем не дурак. Он просто слишком мало знал и сделал неверные выводы. Тогда. Теперь он явно знает больше. Он хорошо подготовился – бомбу вон притащил…
– Офигеть вообще… – Артём потряс головой, – знаете, мне, кажется, срочно надо выпить. Может, вам, мадам Маклауд, это как в карман чихнуть, а я как-то не привык жить внутри мистического триллера с элементами боевика. Надо снизить градус пафоса, повысив градус напитков. От вашего чая я уже булькаю…
– И то дело! – поддержал Борух. – Плесни-ка мне вискаря полстакана, а то как-то не по себе от открывшихся бездн.
– Я воздержусь, на мне контроль постов, пора часовых проверить. – Дмитрий поднялся и вышел.
– Да, выпить вам не помешает, – кивнула Ольга.
– Блин, – обречённо сказал Артём, – отчего мне кажется, что ты сейчас скажешь нам очередную хреновую новость? Ведь нам мало атомной бомбы под жопой, бегающего вокруг ебанутого на всю голову полковника, ночных чудовищ, идущих строем на пулемёты, горящих танков и прочей фигни, да? Ведь все самое интересное только начинается, я угадал?
– И мне, пожалуйста! – громко заявила от двери вернувшаяся Анна. – Мне теперь тоже не помешает.
– Что там Олег? – поинтересовался Борух. – Как его состояние?
– Ничего особенно страшного – несколько ушибов, лёгкое сотрясение, ещё шок, пожалуй.
– Шок у него… – буркнул Артём. – А у кого не шок?
– Он кое-что очень важное рассказал, Ольга Павловна…
– Ольгпална, значит? – Артём разливал виски по стаканам. – Ну-ну… Льда, кстати, нету, если что. Могу добавить содовой, но она теплая.
– Аня, что он рассказал? – спросила Ольга.
– Они ночью во время атаки открыли портал!
– И конечно, мантисы… Так вот как им удалось выжить! И сколько тварей они успели пропустить?
– Он точно не знает, но не одного и не двух.
– Будем надеяться, что там их было кому встретить и локализовать… Если хоть один ушёл… Но в любом случае расклад поганый.
– А почему поганый? – удивился Артём. – Если я все правильно понял, ихора у них теперь полно, можно не ломиться сюда так настойчиво… Спеленают ваших чудовищ, станут с них цедить кровушку понемножку, будет у нас у власти клан вечных вампиров. Готичненько так…
– Артём, это-то и плохо. Единственное спасение было бы – перебить их всех разом на месте прорыва, пока у них стадия гона и они кидаются на все живое. Но, как ты думаешь, на той стороне это сделают?
– Да хрена с два. Разве что в первый же момент, с перепугу. Это ведь даже не золотая жила, это… не знаю, с чем и сравнить. Иметь собственный источник вечной жизни! Ха! Да они их живыми младенцами будут кормить, если понадобится!
– Вот именно! А это значит, чудовищ будут держать живыми и здоровыми. Что примерно так же безопасно, как носить в кармане стеклянную пробирку с живым вирусом бубонной чумы.
– Да ладно? – усомнился Артём. – Мы их втроём покрошили мало не полк. Жуткие твари, конечно, но тупые, как сенокосилка. А там и броня крепка и танки быстры – что им десяток-другой монстров?
– Десяток? – Ольга сокрушённо покачала головой. – Ты себе не представляешь, о чём говоришь. Видишь ли, это особые существа, совершенно не похожие ни на что земное. Ближе всего они, пожалуй, к насекомым. Упустить одного мантиса – все равно что посадить дома за плиту беременную самку таракана – через год тараканы тебя на руках из дома вынесут. А мантисам даже вторая особь не нужна для размножения, они бесполые… Не зря Чёрные им специальный мир сделали.
– Так это всё-таки Чёрные? – вмешался в разговор Борух. – А им зачем?
– Сложно всё. Я сама не до конца понимаю. С одной стороны, очень им эти мантисы важны, а с другой – Чёрных, к примеру, совершенно не волнует, если мы их убиваем во время гона.
– Гона?
– Ну да, мы это так называем. Они не всегда такие агрессивные, только на определённом этапе жизненного цикла, перед размножением, они сбиваются в стаи и сносят всё на своём пути, пока не наткнутся на такую же стаю, – и тут-то и летят клочки по закоулочкам. Я думаю, что это такой регулятор численности – если в любой стае выбить определённый процент особей, то гон у неё немедленно прекращается, и эти мантисы больше не представляют опасности. Но это всё чистая эмпирика – у нас тут биологов нет.
– Ладно, давай вернемся к Чёрным, – напомнил Артём. – Ты ожидаешь их визита, как я понял?
– Да. И они, надо сказать, будут чертовски недовольными. Впрочем, мальчики, это мои проблемы.
– Вот уж нет! – запротестовал Артём. – Проблемы у нас теперь общие!
Борух изобразил лицом пессимизм, скепсис и всю вековую скорбь еврейского народа, однако всё-таки хмыкнул подтверждающе: мол, да, ваши проблемы – наши проблемы. Куда деваться. Смотрел он при этом почему-то на Анну.
– Так в чём дело? Что у тебя за личные такие проблемы с Чёрными?
– Видите ли, как вам сказать…
– Попробуй для разнообразия честно, – буркнул Борух. – Артём, плесни-ка ещё вискаря.
– Если честно – то во всём виновата именно я.
– Таки во всём? Ой-вэй, эта женщина слишком много о себе думает…
– Борь, пусть расскажет, не мешай, – запротестовал Артём.
Ольга откинулась в кресле и изящно отпила глоток чая. Артём поневоле залюбовался её пластикой – разумом он понимал, что Ольга по возрасту – древняя старуха, но телу этого было не объяснить. Его очень сильно к ней тянуло.
– Дело в том, – начала она, – что я долгое время была основным посредником между Чёрными и Конторой. С ними, сами знаете, не всякий может общаться – специфическое… ну не знаю… биополе, может быть? Абсолютное большинство людей не переносят их присутствия, выдавая кто панические, кто агрессивные реакции. Природа этого неясна – но мы, вообще, про них гораздо больше не знаем, чем знаем. Так что люди, способные не открывать при их виде паническую пальбу или не делать в штаны, оказались на вес золота. А я всех устраивала, потому что женщина и, по мнению начальства, не могла влезть в политику. Так что я обеспечивала действия Чёрных на Земле и получала от них ихор.
Ихор сдавала начальству исправно, себе, конечно, пару капель брала – но не наглела, отчеты писала прилежно и подробно, группой обеспечения руководила без проблем – так что всех, в принципе, устраивала и аппаратные игры проходили над моей головой. Так, технический персонал, хоть и в звании капитана и секретная, как ядерная боеголовка. Ступенью выше – там да, ели друг друга поедом, делили ихор и душили конкурентов, а нам только одно: «Больше ихора! Ещё больше! Что там эти ваши Чёрные хотят? Кусок горного Алтая – да пусть забирают, хрен с ними. Болото в Карелии? Говна не жалко! А тайги с тундрой им нарезать не надо? Мы можем!»
Начальство так увлеклось тем ручейком жидкой власти, который оказался под их контролем, что в какой-то момент вообще перестало размышлять – а что, вообще, происходит? Зачем всё это Чёрным? Они просто продавали землю за ихор, и им в голову не приходило, что у Чёрных вообще нет понятия о торговле, о правительстве, о Конторе и о соблюдении договорённостей. Наверху считали, что всё схвачено, и впереди вечная жизнь и вечная власть. Просто надо ещё чуть больше ихора… Обосновавшимся наверху казалось, что Чёрные – это такие же люди, и с ними можно играть в свои игры. Но они ошибались.
Когда лейтенант Карасов решил ликвидировать меня и мою группу, он тоже думал, что Чёрные тупые ребята, немного странные, но с ними можно договориться. Он был из «молодого пополнения», странноватый такой паренёк с некоторой шизоидностью мышления – но очень, очень исполнительный чей-то там внедренец, агент влияния, – но мне было наплевать. В Конторе все чьи-то внедренцы, протеже и агенты. Там иначе просто не бывает. Делает своё дело – и ладно. Но он хотел больше.
С такими, как он, главное западло в том, что они всегда за идею. Он ведь не только ради личной выгоды, он действительно уверовал, что от Чёрных можно добиться большего. Ну или тот, кто его курировал, был уверен – неважно. Я так и не знаю, его ли это была инициатива, или кто-то за ним стоял. Кто-то, кто сообразил, что ихор ихором, а территории сами по себе тоже чего-то стоят. Целый новый мир где-то рядом, и если до него добраться, то это такая победа, что и сравнить не с чем.
Он был чертовски близок если не к успеху, то к том у, чтобы меня убить. И если б не ихоровая регенерация и не вмешательство Чёрных, то я бы не имела счастливой возможности разговаривать сейчас с вами. Но вышло иначе – моя спецгруппа оказалась здесь, а Чёрные перестали иметь дело с Конторой.
– И вы тут с тех пор партизаните? – поинтересовался Борух.
– Мы тут с тех пор живём. Здесь не так уж мало людей на самом деле. Кто-то перемещался с территориями – «эспээл», «случайно перемещённое лицо» в терминах Конторы, – а многие вообще здешние уроженцы. То есть их предки перемещены так давно, что уже и не понять, как и откуда. Не очень многочисленный, но сложившийся земной анклав, со своими интересами и принципами. Мне здесь нравится куда больше, чем там. Кроме того, здесь есть и чужие анклавы…