Ударная волна прошлась и по соседним постройкам. Бутафорские крыши слетели с хаток, обнажив вполне современный шифер, улетел куда-то пластмассовый аист, прихватив колесо с гнездом, а от мельницы отвалилось ветрило и спланировало к колодцу.
К разрушенному дому рванули из укрытий боевики. Одни, заняв оборону, разобрали сектора, а штурмовая группа устремилась внутрь развалин. Герку от главного корпуса пришлось бежать дальше и дольше.
– Два трупа, – сообщил Семён Андреевич, неведомо как опередивший начальника.
Герк осмотрелся. Лейтенанту взрывом раздробило череп, а вот исколотый шрапнелью контролёр каким-то чудом сохранил лицо. Его взгляд ничуть не изменился. Стал, пожалуй, даже более гармоничным. Когда так смотрит на тебя живой человек, становилось не по себе, а теперь – мёртвый взгляд мёртвого человека.
Саня, опираясь на левую руку, уселся на землю и принялся мотать головой, словно пытаясь стряхнуть контузию. Затем достал сигарету и закурил.
– В доме чисто, – доложил ему командир штурмовой группы. – Людей нет. Ни живых, ни мёртвых.
– Зови экспертов, – прокричал в ответ Саня и повернулся к Герку. – Всё же это была ловушка.
– Ну, или кто-то оставил включённым газ, – буркнул тот.
– Что? – громко переспросил Саня.
– Ладно, проехали, – отмахнулся Герк и, заметив на комбинезоне товарища проступающую кровь, жестом подозвал одного из бойцов.
– Перевязать!
Спецназовец молча уселся на корточки, так же молча достал пакет, аптечку, вытащил нож, которым ловко вспорол комбинезон.
– Вот только зачем? – спросил Саня, не обращая внимания на возню подчинённого у плеча. – Тебя убрать?
– Почему именно меня?
– Он, по-видимому, узнал, что Брауна ты брал лично. Узнал и расставил капкан.
– Что это ему дало бы? Миланец занял бы моё место или ты, а гибель коллеги только прибавила бы всем прыти.
– Но всё же вышла бы заминка, ты ведь многое держишь в голове, а новому начальнику пришлось бы…
– Чёрт! – догадался Герк. – Информация!
– Блин! —до Сани тоже дошло.
Герк набрал код и вышел на канал связи, зарезервированный для особых случаев, вроде инопланетного вторжения или нового военного переворота.
– Срочно всем! Говорит Микадо. Ситуация… – он на мгновение замялся. Цифрового обозначения для нынешней ситуации в таблицах не имелось. Пришлось сообщать открытым текстом. – У нас, предположительно, утечка секретных данных. Необходима срочная смена кодов и позывных на линиях и в сетях! Смена паролей, шифров, рабочих частот, отключение серверов от сети, блокирование доступа к базам данных.
Плановые смены кодов и паролей происходили раз в неделю. И именно по той самой причине, что теперь мёртвые не молчат. Но никто вообразить не мог, что клиент нарочно укокошит оперативника, чтобы получить доступ к секретам. Тут начальство явно недоработало. А вот клиенту неожиданно повезло, он завалил контролёра и получил даже больше дивидендов, чем если бы жертвой стал Герк. Агенты контрразведки, даже рядовые, имели по специфике службы такой уровень доступа, какой даже глава департамента мокрых дел вообразить не мог.
Как и всякая другая контора, просуществовавшая достаточно долго, Пирамида изрядно обросла бюрократией, а вместе с ней и кучей якобы писанных кровью параграфов, ограничивающих, запрещающих, предписывающих. Отсутствие цифрового кода в сообщении Герка привело к серьёзной неразберихе. Одни приняли угрозу всерьёз и начали процедуру перехода на резервные частоты и шифры, другие усомнились, попытались перепроверить информацию по независимым каналам, третьи, наверняка, побежали жаловаться начальству или в контрразведку. Через минуту на всех линиях воцарился хаос взаимоисключающих приказов, вопросов и взаимных обвинений. А потом всё кончилось. Абоненты стали отрубаться один за другим. Изображение на дисплее Герка трепыхнулось, как от удара, и покрылось голубоватой вуалью оффлайна.
– Кранты, – сказал Саня, увидев на своём терминале ту же картинку.
Почти синхронно они достали из внутренних карманов пакеты, вскрыли их, вытащили пластиковые карты, счистили ногтями защитный слой. Ни дать ни взять – два азартных придурка возле ларька с лотерейными билетами.
Скормив терминалам новые коды и частоты, они подождали, когда исчезнет голубая вуаль, после чего так же синхронно выругались. Лотерейные билеты оказались пустышками. Перебранка на резервных линиях шла даже более интенсивно, но вот данные от разведки, со спутников и из архивов поступать перестали. Зато появились приказы, от которых волосы дыбом встали даже на лысине Герка.
– Ликвидировать отдел дезинформации, аналитическую службу? – повторил заместитель. – Они что там, рехнулись?
– Похоже, он нас переиграл, Саня, – бросил Герк. – Сделал нас, как щенков.
– Не спеши, – заместитель с трудом поднялся. – Пойду, гляну, что там эксперты накопали.
Минут через пять на связь вышел шеф.
– Микадо, здесь Ягуар.
– Слушаю.
– Что ты намерен предпринять?
В голосе шефа даже намёка на панику не проскользнуло. Ягуар говорил, как всегда, ровно, слегка устало. Словно занят был человек рутиной, а тут вот руки дошли и до полевого агента.
– Ничего. Я отстранён от командования операцией, – Герк ещё раз взглянул на труп контролёра. – Он уже вряд ли поменяет решение.
– Контрразведке сейчас не до тебя. У них посыпалась служебная сеть, исчезли многие секретные файлы, а какая-то программа принялась рассылать фальшивые приказы о ликвидации высших чинов Пирамиды и ключевых отделов. Но то, что они фальшивые, знают пока немногие. Так что контрразведка по уши в дерьме. А ты прекращай саботаж, забудь об отстранении и возвращайся к работе. Позже я всё улажу.
– Мне нужен прямой выход на небеса, – потребовал Герк. – Объект слишком много узнал. Я не могу гарантировать успех операции без помощи свыше.
– Оставь этот сленг.
– И каков будет ответ?
– Это исключено. Наблюдательный совет не даст санкции.
– Он ещё существует? – усмехнулся Герк.
– За стариков не бойся, у них собственная охрана. – Ягуар помолчал, как бы раздумывая. – К тому же, подключение к ноосфере тебе ничего не прибавит. Клиент жив, а значит его мысли и планы для нас закрыты. А когда он станет мёртв, информация уже не потребуется, верно? И это, на минуточку, твоя непосредственная задача, чтобы клиент поскорее умер.
– Он использует знания Брауна, возможно, чьи-то ещё, – пояснил Герк. – И построил на этом ловушку. Я бы смог предугадать его действия, если бы получил доступ к воспоминаниям наших прежних клиентов.
– Я переговорю с советом, как только немного утихнет. Но ничего не обещаю. Работай. Ты знаешь, что стоит на кону.
Сказать легко, непросто сделать. Работай! Чем же работать, если в эфире по-прежнему царит хаос. Информационные ресурсы отрублены, и даже выхода на милицейскую сеть не осталось. Как обнаружить клиента?
От раздумий его оторвал треск мобильника. Обычного мобильника, используемого Герком исключительно вне службы, но всегда таскаемого с собой. Номер знали немногие, и почти все они сейчас находились здесь, среди разворошенного мотеля.
– Алло, Микадо? – это был Шишкин.
– Рад тебя слышать.
– Будь осторожен. Мы потеряли контроль над орбитальной платформой «Перун» с лазерным излучателем. По людям она не стреляет, но служебный борт сбить может легко, тем более на каждом из них маячок стоит. Если охотятся за тобой, то лучше воздержись от полётов.
– Одну минутку, – прикрыв ладонью трубку, Герк повернулся к адъютанту. – Семён Андреевич, срочно берите машину и гоните на пост автоинспекции. Скажите пилотам, чтобы оставались на месте. Пусть отрубят связь, навигацию и сохраняют режим молчания.
– Спасибо, Садовник, – вернулся он к разговору. – А как у вас?
– Что нам будет? – усмехнулся Шишкин. – Система упала, конечно, но это не критично – у нас есть резервная, изолированная от сети. Так что мы быстро восстановились. Вот кроме этой проклятой платформы всё под контролем. Правда, какие-то ребята пытаются штурмовать базу. То ли норвежцы, то ли канадцы, хрен их разберёшь. И чего им там наплели, не знаю, связи у нас совсем нет.
– Какая-то вредоносная программа рассылает фальшивые приказы о ликвидации ключевых подразделений, – сообщил Герк. – Скорее всего, наш клиент резвится.
– Понял.
– Держитесь. Удачи!
– Тебе того же!
Саня вернулся от дымящейся груды.
– Запал сработал от излучения парализатора, – доложил он. – В принципе ничего сложного, хитрого, но весьма действенно. И никакого риска случайного срабатывания. Решись мы вдруг штурмовать домик как обычный милицейский спецназ, взрыва бы не произошло.
– Но он знал, что мы обязательно включим парализатор.
– Ты же не любишь понапрасну рисковать людьми.
– Кстати о людях. То, что мы с тобой слышали, – не ошибка. Фальшивые приказы разошлись по всем секторам, и сейчас отделения Пирамиды охотятся друг на друга. Шишкина штурмует какой-то норвежский спецназ. Так что переходим на осадное положение, притом что задания никто не отменял.
– Но он знал, что мы обязательно включим парализатор.
– Ты же не любишь понапрасну рисковать людьми.
– Кстати о людях. То, что мы с тобой слышали, – не ошибка. Фальшивые приказы разошлись по всем секторам, и сейчас отделения Пирамиды охотятся друг на друга. Шишкина штурмует какой-то норвежский спецназ. Так что переходим на осадное положение, притом что задания никто не отменял.
Саня жестом подозвал командиров.
– Занять оборону, – распорядился он. – Имейте в виду, нас могут атаковать свои, старые пароли не действуют. На дружественный огонь отвечать адекватно, то есть по обстановке. При использовании тяжёлого вооружения в бой не вступать, отходить на юго-восток к роще. Штаб – в подвале главного корпуса, компьютерщики работают из офиса метрдотеля. Постарайтесь выйти через гражданскую сеть на милицейские базы данных. Продолжаем искать клиента.
Переговоры по служебным каналам затихли. Возможно, начальство ещё раз сменило рабочие частоты, но Герку забыли об этом сообщить. Зато в гражданской сети Санины эксперты зафиксировали шквал рассылок с рассказами о ноосфере и о способах достижения оной. Письма счастья, как тут же окрестил их заместитель, по сути зарождали новую веру, а Пирамида бездействовала. Им же, имея под рукой маломощные мобильные терминалы, оставалось только наблюдать за эпидемией политического спама и с тревогой всматриваться в грядущее. Неделя-другая, и такие Свистуновы пойдут обоймами.
Вызова от шефа Герк так и не дождался. Он дождался совсем другого.
– Микадо! – раздался незнакомый голос по совершенно секретной ещё час назад линии.
– Кто это? – спросил Герк, уже, впрочем, зная ответ.
– Догадаться нетрудно, верно? У меня есть предложение.
* * *– Пойдёшь? – спросила Настя.
– Пойду, – ответил Дмитрий. – Наш маленький налёт вышел славным, но Пирамиду можно разрушить только изнутри. Так что это единственный шанс.
– А вернёшься? – её глаза говорили гораздо больше.
Он задумался. К чёрту! О чём тут думать? Они столько пережили вместе. Он спас ей жизнь, но и она спасла жизнь ему.
Потому что если бы не тот случай в придорожном кафе, он до сих пор клещами вытаскивал бы из ноосферы полезные советы и бегал бы от конторы. Впрочем, «до сих пор» – слишком оптимистичное заявление.
– Я люблю тебя, – сказал он вместо ответа. Впрочем, получилось так, что и ответил он тоже.
– И что потом? – спросила Настя.
– Надо будет где-то пересидеть недельку. А потом, я полагаю, всё кончится. Хотя это с какой стороны посмотреть. Можно сказать, что всё только начнётся. Но, если дело выгорит, акции Пирамиды рухнут наверняка.
– Кстати, об акциях, – Настя улыбнулась. – Не считаешь ли ты, что нам следует прикупить бумаг этой самой «Вислы»? Её продукция будет иметь хороший спрос.
– Если мы подсуетимся, то купим компанию целиком, —ухмыльнулся он. – Но, знаешь, через год-два рухнет и этот бизнес. В новом мире придётся добывать хлеб в поте лица своего. Ты готова превратиться в крестьянку?
– У меня агрофобия.
– Агорафобия, – машинально поправил Дмитрий.
– Агрофобия. Но, Митя, я всегда смогу заработать на хлеб с маслом. Азарт, знаешь ли, неистребим, к чему бы там человечество ни пришло в итоге.
Она вернула ему приёмник.
– Скачала кое-что для себя. Эта ноосфера просто кладезь логических игр.
– Ты там, случаем, не нашла систему выигрыша в рулетку?
– Митя, эта система давно известна. Нужно просто стоять на своём и постоянно удваивать ставки. И, если подумать, мы ровно этим и занимаемся.
– Что ж, попробуем удвоить ещё разок.
* * *– Три миллиона жизней – это плата за независимость, – повторил Герк.
Они сидели в маленькой кофейне в Брно и уже битый час вели совершенно бесплодный, с точки зрения Герка, разговор.
– Я должен расплакаться? – возмутился Дмитрий. – Быть может, это я угробил три миллиона? Нет, я всего лишь сделал попытку, как и предшественники. Они жертвовали не ради меня, а ради себя самих. Мне повезло, а им нет.
– Вы не поняли, Дмитрий Васильевич. Это плата не за вашу независимость от нас, а за нашу от ноосферы. На что вы надеялись, атакуя Пирамиду? Мы справимся с кризисом, а сотни людей, получающие до сих пор ваши письма счастья, станут очередными жертвами. Только и всего.
– А на что надеялись вы, закрывая от людей ноосферу? – Дмитрий вдруг вскочил, обошёл столик и присел на соседнее кресло. – Но главное, в чём смысл? Это ведь не злобные инопланетяне с такими, знаете, щупальцами, желающие захватить землю и высосать кровь из её обитателей, правда? И это не благодетели, несущие чуждую культуру низшим расам. Ноосфера – продукт нашей собственной деятельности. Ну, в том числе нашей. И тот, кто устанавливает контакт, это не какой-то там жук в муравейнике.
– А в чём разница, Дмитрий Васильевич? Жук он и есть жук.
– У ноосферы нет корыстного интереса. Вообще никакого интереса нет. Она не собирается нас оккупировать, сгонять в резервации или жрать. Это информационное поле, не более того.
– Этого вполне достаточно. Информационное поле – это корыто с ботвой, которое ставят перед нашим рылом. Халява, выражаясь по-вашему. Сменится одно-два поколения, и люди разучатся думать, творить, изобретать. А ведь там ещё и маячит дешёвая энергия и ресурсы.
– Не преувеличивайте, господин Баумгартен, поработать всё равно придётся и мозгами пошевелить тоже. Дармовой кислород, топливо, солнечное излучение и вода не мешали развитию человечества, и новые технологии с дешёвой энергией не помешают. А вот доходы кое у кого поубавятся. И ведь, признайтесь, вы сами-то запускаете туда ручонки? В ноосферу, я имею в виду. Как-то ведь вам удалось поставить защитный экран, и откуда-то взялось всё ваше хитрое оборудование, снаряжение?
Так зачем закрывать дверь для остальных? Человек веками мечтает о бессмертии, на худой конец о долгожительстве, а ноосфера даст толчок геронтологи и медицине. И ведь не только в продолжительности жизни дело, но и в её эффективности. Сколько времени и средств сейчас тратит общество на взращивание учёного? И сколько учёных получается из тысячи кандидатов? А какую часть своей жизни тратит на образование человек? Половину? Больше? Это, по-вашему, продуктивно? Ноосфера даст знания сразу, как только человек научится с ними обращаться, впрочем, и методики обработки знаний она даст тоже.
– Это слишком похоже на программирование.
– Я бы сказал, самопрограммирование.
– Пусть так. Роли не играет.
– Философия останется за людьми. Мораль, этика, вера. Выбор, в конце концов.
– Вы не можете просчитать всех последствий. Дело не только в экономике. А культура? Любая тайна будет иметь ограниченный срок действия. А тайны, между прочим, бывают не только государственные или корпоративные, но и личные. Вы вот, я погляжу, поборник свободы, но какая это будет свобода без личных секретов?
– Что ж. Обществу придётся стать более открытым и честным. Станет меньше ханжества, чем плохо?
– Чем? Да хотя бы тем, что абсолютная честность и открытость противоречат природе. Говорите, в ноосфере нет вранья? Но там нет и личности.
Герк глотнул кофе.
– Всё надо делать осторожно, – продолжил он. – Наблюдательный совет, к вашему сведению, долго взвешивает, прогнозирует возможный эффект, просчитывает последствия, прежде чем пустить в оборот ту или иную технологию, позаимствованную у ноосферы.
– Это монополия, Герк. А вы не боитесь, что ваша контора сама превратится в пресловутого жука? Что если ваше начальство решит, будто способно оседлать дракона?
– Пытаетесь поколебать мою веру? – усмехнулся Герк. – Напрасно. Мы сейчас просто болтаем о том о сём, но всё это не имеет решающего значения.
– А что имеет?
– Одним из первых поставленных наблюдательным советом вопросов был вопрос о последствиях. Вы знаете, что из шестидесяти восьми цивилизаций, открывших свободный доступ к ноосфере, прекратили существование шестьдесят шесть?
– Я знаю больше, – возразил Дмитрий.
– Правда?
– Правда. Как вы думаете, этот ваш наблюдательный совет не спрашивал, сколько цивилизаций, вернее, их политических верхушек, решило сыграть в вашу игру? Я полагаю, спрашивал. Но до вас ответ не довёл. Вам скармливают дозированную информацию, Герк. Дают услышать только то, что полезно для дела. Для их дела. А дозированная информация – это яд. Я не прав?
– Возможно.
– Возможно? – Дмитрий было вскипел, но быстро успокоился. – Пожалуй, я верну вам ваш же пример, слегка дополнив картину.
– Валяйте, – Герк напустил равнодушный вид, рассчитывая, что разозлённый собеседник расскажет больше.
– Вы совершенно правы. Упомянутые вами цивилизации действительно погибли после открытия ноосферы, но, заметьте, после – это не обязательно вследствие данного события. Хотя, конечно, чёткую связь установить сложно. Халява, как вы изволили выразиться, действительно ослабила социум, открыла дорогу варварам, а для новой попытки у многих просто не осталось ресурсов. Но из тех цивилизаций, чьи правители решили скрыть информацию, не выжила вообще ни одна. И тут без вариантов! Но и это не всё. Около двухсот цивилизаций погибло, вовсе не узнав о ноосфере. Их, цивилизаций, осталось-то всего семь. Можно сказать, братья по разуму мрут, как мухи. Две смогли приспособиться к ноосфере, четыре ещё не обнаружили её. А седьмая – наша. И она стоит на распутье.