Мне он внушал уважение, этот деревенский специалист. У него был приметливый цепкий глаз и здравый ум. Чувствовалось, что он далеко пойдет в своей профессии. Холмс выслушал его внимательно, не выказывая никаких признаков досады и нетерпения, которые обычно у него вызывали доклады официальных лиц.
- Что это, убийство или самоубийство, вот первый вопрос, встающий перед нами, не правда ли, джентльмены? Если предположить самоубийство, тогда мы должны допустить, что самоубийца начал с того, что снял обручальное кольцо и где-то его запрятал; затем спустился из спальни в халате, натоптал грязными подошвами в этом углу, чтобы казалось, будто кто-то ждал его за портьерой, раскрыл окно, измазал подоконник кровью...
- Подобное предположение можно, безусловно, отбросить, - сказал Макдоналд.
- Я тоже так полагаю. Самоубийство исключается. В таком случае здесь совершено убийство. Требуется установить, кем совершено: посторонним человеком, пробравшимся в дом, или кем-то из домочадцев?
- Давайте послушаем ваше мнение.
- Обе версии содержат много неувязок, но либо та, либо эта справедлива. Предположим, преступление совершено одним или несколькими из домашних. Убийца спрятался в этой комнате, когда в доме стояла тишина, но никто еще не спал. Затем был произведен выстрел из необычного и очень громкого оружия как бы специально для того, чтобы оповестить всех в доме. О существовании в доме этого оружия никто прежде не знал. Маловероятное начало, вам не кажется?
- Да, пожалуй.
- Далее. Все показания сходятся на том, что от начала тревоги до того момента, когда все, кто был в доме, - не только мистер Сесил Баркер, утверждающий, что прибежал первым, но и Эймс, и остальные, - оказались на месте преступления, прошло не больше минуты. Не станете же вы утверждать, что за это время преступник успел оставить грязные следы в углу, открыть окно, измазать кровью подоконник, снять кольцо с пальца убитого и так далее? Это невозможно!
- Вы рассуждаете очень логично, - сказал Холмс. - Я склонен с вами согласиться.
- В таком случае мы снова возвращаемся к версии, согласно которой это работа кого-то, кто проник в дом извне. По-прежнему остается много неувязок; но они не кажутся неразрешимыми. Некто пробрался в дом между половиной пятого и шестью, то есть после того, как начало смеркаться, и до подъема моста. В доме были гости, дверь оставалась незапертой, и ничто не могло помешать ему войти. Это мог быть обыкновенный вор, а мог быть человек, сводивший личные счеты с мистером Дугласом. А поскольку мистер Дуглас долго жил в Америке и оружие убийства, по-видимому, американское, последнее предположение представляется наиболее правдоподобным. Злоумышленник проскользнул в эту комнату, потому что она ближе всего к двери, и спрятался за портьерой. И простоял там до половины двенадцатого, пока в комнату не вошел мистер Дуглас. Разговор между ними если и произошел, то очень краткий; миссис Дуглас утверждает, выстрел раздался через считаные минуты после того, как муж вышел из спальни.
- Об этом же свидетельствует и свеча, - заметил Холмс.
- Совершенно верно. Новая свеча обгорела не более чем на полдюйма. Вероятно, он поставил ее на стол до того, как в него выстрелили; иначе она бы упала на пол, когда упал он. Значит, на него напали не сразу. Когда прибежал мистер Баркер, свеча на столе горела, а лампа нет.
- Да, тут все ясно.
- Попробуем воспроизвести всю картину согласно этой версии. Мистер Дуглас входит в комнату. Ставит свечу на стол. Из-за портьеры выходит человек. В руках у него обрез. Бог весть зачем он требует у мистера Дугласа кольцо, и тот отдает его. После чего, то ли хладнокровно, то ли в последовавшей драке, Дуглас хватает валявшийся на коврике молоток и неизвестный убивает его выстрелом в лицо. Затем, бросив дробовик и эту странную карточку - Д. В. 341 - он вылезает в окно и перебирается вброд через ров в ту самую минуту, когда Сесил Баркер обнаруживает убитого. Как вам это, мистер Холмс?
- Очень интересно. Но не слишком убедительно.
- Господи! Это совершенно невероятно, но ведь и другие версии, какую ни возьми, еще невероятнее, - горячо возразил Макдоналд. - Убит человек, и кто бы ни был убийца, я легко могу доказать, что он действовал нелепо и необдуманно. Почему он не приготовил себе путь к отступлению? Зачем использовал дробовик, ведь ему было важно, чтобы никто ничего не услышал? Теперь, мистер Холмс, дело за вами. Подскажите что-нибудь, раз вы считаете версию мистера Уайта Мейсона неубедительной.
- Чтобы предложить свою версию, мистер Мак, - начал Холмс, опускаясь на колени возле убитого, - мне потребуются кое-какие дополнительные данные. Бог мой, как же изуродовано его лицо. Пригласите сюда, пожалуйста, дворецкого... Эймс, вам, как я понял, хорошо знакомо это чрезвычайно странное клеймо - треугольник в круге - на руке у мистера Дугласа?
- Да, сэр.
- Вы никогда не слышали, чтобы он что-то о нем рассказывал?
- Никогда, сэр.
- Должно быть, было очень больно, когда его ставили. Это ведь ожог. И посмотрите-ка сюда, Эймс, на пальце налеплен кусочек пластыря. Вы видели его днем, когда мистер Дуглас был жив?
- Да, сэр. Он порезался утром во время бритья.
- А прежде такое случалось?
- Исключительно редко, сэр.
- Любопытно, - покачал головой Холмс. - Это может быть простым совпадением, но может и служить признаком нервозности человека, узнавшего, что ему угрожает опасность. Эймс, ничего необычного вы в его поведении вчера не заметили?
- Я обратил внимание, что он был слегка возбужден, сэр.
- Ага! В таком случае, вполне вероятно, нападение было не совсем неожиданным. Это уже кое-что, не правда ли? Мистер Мак, не хотите ли сами снимать показания?
- Нет, мистер Холмс. Предпочту передоверить это вам.
- Ну что ж. Перейдем к карточке «Д. В. 341». Это кусок шершавого картона. Есть в доме такой картон, Эймс?
- Насколько мне известно, нет, сэр.
Холмс подошел к столу и провел на промокательной бумаге черточки чернилами из каждой чернильницы.
- Писалось не здесь, - заключил он. - Писали черными чернилами, а в чернильницах фиолетовые. И перья здесь тонкие, а надпись сделана толстым пером и, судя по всему, заранее. Можете вы что-нибудь сказать о ней, Эймс?
- Нет, сэр.
- А вы, мистер Мак?
- Какое-то тайное общество…
- И у меня возникла та же мысль, - сказал Уайт-Мейсон.
- Что ж, примем это как рабочую гипотезу и посмотрим, продвинемся ли мы в своем расследовании. Итак, посланец некоего тайного общества пробирается в дом, выжидает, пока появится мистер Дуглас, чуть ли не сносит ему голову выстрелом из дробовика и уходит вброд через ров, оставив подле тела карточку, которая, когда о ней напишут газеты, даст знать остальным членам общества, что месть свершилась. Все логично. Но почему он выбрал такое шумное оружие?
- Вот именно.
- И зачем снял кольцо?
- Да, да.
- И почему до сих пор никого не задержали? Сейчас уже третий час пополудни, и можно не сомневаться, что каждый полицейский на сорок миль в округе во все глаза высматривает неизвестного в мокрой одежде.
- Ваша правда, мистер Холмс.
- Если только он не затаился где-нибудь поблизости или не приготовил себе под камнем сухой одежды. И, однако же, до сих пор не задержали! - Холмс подошел к окну и стал рассматривать в лупу кровавое пятно на подоконнике. - Это несомненно отпечаток подошвы. Притом весьма широкой; здоровенная лапа, как говорится. Странно, потому что, насколько можно судить по грязному следу в углу, там отпечаталась нога более узкая. Впрочем, тот след очень нечеткий. А что это лежит под столиком?
- Гантели мистера Дугласа, - пояснил Эймс.
- Не гантели, а гантель. Здесь только одна. А куда подевалась другая?
- Не знаю, мистер Холмс. Возможно, она и была одна. Они мне уже давно на глаза не попадались.
- Одна гантель... - задумчиво повторил Холмс.
В эту минуту громко постучали. В приоткрывшуюся дверь заглянул высокий загорелый мужчина с умным бритым лицом. Я без труда догадался, что это и есть Сесил Баркер, о котором уже был наслышан.
- Простите, что прерываю ваши консультации, - проговорил он, - но хочу сообщить вам последнюю новость.
- Задержали?
- К сожалению, нет. Но нашли велосипед. Убийца оставил его здесь. Пойдемте, я вам покажу. Всего в сотне шагов от входной двери.
- Простите, что прерываю ваши консультации, - проговорил он, - но хочу сообщить вам последнюю новость.
- Задержали?
- К сожалению, нет. Но нашли велосипед. Убийца оставил его здесь. Пойдемте, я вам покажу. Всего в сотне шагов от входной двери.
На подъездной аллее мы увидели группу из трех или четырех конюхов и нескольких зевак. Они разглядывали велосипед, который вытащили из вечнозеленой изгороди, где он был запрятан. Велосипед был марки «Радж-Уитфорд», далеко не новый и сильно заляпанный грязью; как видно, на нем приехали издалека. Сзади под седлом висела сумка, в ней оказался гаечный ключ и масленка, но ничего, что указывало бы владельца.
- Было бы больше пользы, если бы велосипед был зарегистрирован и имел номера, - сказал инспектор. - Но спасибо и за то, что есть. Если мы не можем сказать, куда делся убийца, по крайней мере скоро выясним, откуда он приехал. Но, ради всего святого, с какой стати он оставил велосипед? На чем же он уехал? В этом загадочном деле никакого проблеска, мистер Холмс.
- Да? - задумчиво произнес мой друг. - Ну, не знаю.
Глава 5
Действующие лица трагедии
- Вы все осмотрели в кабинете? - спросил Уайт-Мейсон, когда мы вышли в холл.
- Как будто бы все, - ответил инспектор, а Холмс молча кивнул.
- Тогда, может быть, вы хотите услышать показания кое-кого из домашних? Эймс, мы расположимся в столовой. Первым зайдите вы и расскажите все, что вам известно.
Рассказ дворецкого был простым и ясным и оставил впечатление неподдельной искренности. Он поступил сюда пять лет назад, как только Дуглас перебрался в Берлстоун. Эймс считал, что его хозяин - богатый джентльмен, составивший состояние в Америке. Он был, может быть, не так вежлив с прислугой, как его бывшие хозяева, но нельзя же требовать от жизни всего. Чтобы мистер Дуглас чего-то опасался, он никогда не замечал; наоборот, он не встречал в жизни человека бесстрашнее. Подымать на ночь мост хозяин распорядился просто потому, что так было заведено в этом доме раньше, а он старался поддерживать старинные обычаи.
Мистер Дуглас редко бывал в Лондоне и вообще почти не покидал Берлстоуна; но накануне того дня, когда совершилось преступление, он ездил что-то покупать в Танбридж-Уэллс. И Эймс потом обратил внимание, что он был чем-то взволнован, выказывал признаки беспокойства и раздражения, обычно ему несвойственные. Вчера вечером, когда раздался громкий звон колокольчика, Эймс находился в буфетной, расположенной в задней части дома, убирал там столовое серебро. Выстрела он не слышал, что, впрочем, естественно, так как буфетная и кухня отделены от остальной части дома длинным коридором с плотно закрывающимися дверьми. Экономка тоже услышала звон, вышла из своей комнаты, и они вместе поспешили в кабинет хозяина.
В холле Эймс увидел миссис Дуглас, спускающуюся по лестнице. Нет, она не спешила, и вид у нее был не встревоженный. Когда она сошла с последней ступени, из кабинета выбежал мистер Баркер. Он остановил миссис Дуглас и стал уговаривать ее вернуться в спальню.
- Ради всего святого, поднимитесь обратно к себе! - умолял он. - Бедный Джек убит! Вы ничем не можете помочь. Вернитесь к себе, ради бога!
В конце концов мистер Баркер ее уговорил, и она ушла наверх. Хозяйка не плакала и даже не вскрикнула. Миссис Аллен, экономка, пошла с ней и осталась с хозяйкой в спальне. Эймс с мистером Баркером вошли в кабинет, там все было точно в том виде, как сейчас. Свеча в подсвечнике была погашена. Лампа горела. Они выглянули в окно, но стояла темная ночь, и ничего не было ни видно, ни слышно. Тогда они выбежали в холл, где Эймс повернул лебедку, опускающую мост. И мистер Баркер побежал в полицию.
Таков был в общем и целом рассказ дворецкого.
Показания миссис Аллен, экономки, подтверждали рассказ Эймса. Ее комната расположена ближе к господской части дома, чем буфетная, где находился мистер Эймс. Миссис Аллен уже собралась ложиться, когда раздался громкий звон колокольчика. Вообще-то она немного туговата на ухо. Наверно, потому и не слышала выстрела. Впрочем, до кабинета от нее далеко. Она помнит, что был какой-то шум, вроде бы звук захлопнувшейся двери. Но это было гораздо раньше. Когда мистер Эймс бросился в холл, она последовала за ним и увидела мистера Баркера, выходящего из кабинета. На нем лица не было. Он остановил миссис Дуглас, которая спускалась по лестнице, и умолял ее вернуться в спальню, она ему что-то отвечала, но что, было не слышно.
- Уведите ее наверх! Побудьте с нею! - велел он миссис Аллен.
Ну, она и поднялась с ней в спальню и попыталась как-то утешить. Хозяйка была сильно взбудоражена, вся дрожала. Но спуститься больше не пыталась, сидела в халате у камина, спрятав лицо в ладони. Миссис Аллен пробыла у нее почти всю ночь. Что же до остальных слуг, то они все давно спали и узнали о случившемся только перед появлением полиции. Комнаты слуг расположены в противоположном конце здания, так что они, естественно, ничего не слышали.
При перекрестном допросе экономка ничего, кроме возгласов печали и удивления, добавить не смогла.
После миссис Аллен настал черед Сесила Баркера. По поводу событий минувшей ночи он мало что мог добавить к тому, что уже показал полицейским. Лично он был совершенно убежден, что убийца скрылся через окно. Об этом, по его мнению, неопровержимо свидетельствовало пятно крови на подоконнике. Да и не было у него другого пути, поскольку мост был поднят. Куда делся убийца и почему бросил велосипед, он сказать затруднялся. А может быть, это и не его был велосипед. Утонуть во рве невозможно, глубина воды в нем нигде не превышает трех футов.
У него уже сложилась определенная теория касательно убийства. Покойник был не из болтливых, в его жизни были периоды, о которых он никогда не распространялся. Совсем еще юношей он эмигрировал в Америку. Там разбогател. Баркер познакомился с ним в Калифорнии, где они стали компаньонами-владельцами одного прииска, носившего название Бенито-Каньон. Дела шли превосходно; но неожиданно Дуглас продал свою долю и уехал в Англию. В то время он уже был вдовцом. Позднее Баркер тоже обратил в деньги свое имущество и перебрался на жительство в Лондон. Так они возобновили дружбу.
Дуглас всегда производил на него впечатление человека, над которым нависла некая угроза, его внезапный отъезд из Калифорнии и жизнь в Англии, в таком тихом месте, подтверждали это. Возможно, тайная организация, приговорившая его к смерти, наконец напала на его след. Случайно оброненные Дугласом слова навели его на такое предположение, хотя о чем именно идет речь, что это за организация и за что она его преследует, он не знал. Баркер предполагал, что надпись на карточке имеет какое-то отношение к тайному обществу.
- Сколько лет вы знали Дугласа в Калифорнии? - спросил инспектор Макдоналд.
- Всего пять лет.
- Вы говорите, он был тогда холост?
- Он вдовел.
- Вам не известно, откуда была родом его первая жена?
- Слышал, будто бы из Германии. Я видел ее портрет. Удивительно красивая женщина. Умерла от тифа за год до нашего знакомства.
- А до Калифорнии в какой части Америки он жил, вы не знаете?
- Он говорил о Чикаго. Этот город был ему хорошо знаком, он там работал. Упоминал угледобывающие и железорудные районы. Ему довелось немало поездить по стране.
- Политикой он не интересовался? Не была ли та тайная организация политической?
- Нет, политика его нисколько не занимала.
- А с преступной организацией, на ваш взгляд, он мог быть связан?
- Ни в коем случае. Дуглас был честнейшим человеком.
- Не замечали ли вы каких-либо странностей в его образе жизни в Калифорнии?
- Больше всего ему нравилось уединение и работа на нашем участке. Если была возможность, он старался избегать многолюдья. Это и натолкнуло меня на мысль, что его кто-то преследует. А когда он вдруг ни с того ни с сего внезапно уехал в Англию, я уже в этом не сомневался. По-видимому, он получил предостережение. В первую же неделю после его отъезда какие-то люди интересовались им.
- Что за люди?
- По виду довольно крутые парни. Человек шесть. Объявились неизвестно откуда и спрашивали, где такой-то. Я объяснил, что он уехал в Европу, а куда, не знаю. Сразу видно было, что они ищут его с недоброй целью.
- Это были американцы? Калифорнийцы?