– Немедленно рассказывай, чем Васька занимается?
Митя попытался выскользнуть, но сплетница была намного сильнее тщедушного мальчика, она с силой сжала ему плечи и приказала:
– Говори!
Митя тоненько заплакал, Света оттолкнула его и ушла. Через полчаса в кухню барака ворвалась милиция, участковый нес на руках зареванного Митю. Поставив мальчика на пол, мент сказал:
– Ну, успокойся и скажи, которая тетя тебя побила?
– Она, – указал на Свету Митя. – Каждый день пристает, щиплет, бьет.
– Эй, эй, – попятилась Коростылева, – офигел?
Милиция не дала Свете возможности заорать, сплетницу увезли в отделение, где показали заключение врача, в котором значилось, что плечи, руки, ноги, живот мальчика покрывают синяки. Митя уверял, что их оставила Света.
– Он врет, – рыдала Коростылева, – врет, врет!
Менты устроили очную ставку, и здесь Митя показал себя во всей красе. Сначала он при виде Коростылевой прижался к стене, затрясся, заплакал, а когда Света завопила: «Наглый лгун!» – мальчик вдруг спросил:
– Разве за плечи не хватали сегодня? Сами вы врете.
– Так что с плечами? – нахмурился участковый.
– А нас баба Катя видела, – подал голос Митя, – она за всеми из своей комнаты подглядывает…
Привели старуху, та подтвердила слова малыша. Не отказала себе в желании и приукрасить события.
– Еще и головой об стенку шандарахнула, – заявила пенсионерка. – Светка, она такая, слишком бойкая.
– На срок тянет, – побарабанил пальцами по столу участковый. – Как поступим? Говори, Митя.
– Нам ремонт нужен, – деловито ответил ребенок, – пусть тетя Света комнату в порядок приведет, тогда я заявление заберу. Но если она еще раз ко мне прикоснется, скажу, что изнасиловать хотела, совращала!
Коростылева ахнула, а милиционер крякнул:
– Далеко ты, Митя, пойдешь!
– Сам о себе не позаботишься, никто не поможет, – отозвался тот.
Пришлось Свете клеить обои и белить потолок. Но недолго Митя радовался чистоте. Василия посадили в тюрьму. Дали, правда, немного, и он скоро вернулся, но Олимпиада окончательно утонула в водке. Она продала все, что можно, а когда добралась до мебели, Митя исчез. Никто так и не узнал, куда подевался бойкий мальчик.
Глава 20
– Ну и как тебе мой рассказ? – осведомилась Алевтина Петровна. – Хороша у кавалера биография? С виду-то Вася красавец!
– А где он сейчас живет?
– Снова здорово! Специально же рассказала, чтобы ты поняла: Василий – уголовник и врун, – возмутилась бывшая докторша.
И тут из открытого окна полетели крики. Алевтина подскочила к распахнутой раме. Я последовала за ней.
По большой площадке медленно бродили люди, одетые в разноцветные спортивные костюмы. Один мужчина сидел на земле и, вырывая пучки чахлой травы, выл сиреной:
– О-о-о-о!
От желтого корпуса бежали две женщины в белых халатах. Очень быстро они преодолели небольшое расстояние и склонились над несчастным. Одна стала ласково гладить больного по голове, другая ловко, прямо через одежду, сделала укол.
– Ему плохо? – спросила я.
Алевтина Петровна вскинула брови.
– Да нет, просто он возбудился.
– А по какой причине?
– Кто ж знает, – грустно ответила она. – Как говорится, не дай мне бог сойти с ума, нет, лучше посох и сума.
– Следовательно, где Митя, вы не знаете? – попыталась я вернуться к основной теме разговора.
– Я не интересовалась мальчиком.
– А где живет Василий?
Алевтина Петровна встала.
– Найди себе другого. Пойми, уголовник был тут последний раз месяцев шесть тому назад. Уж не знаю, зачем прикатил, только пробыл недолго, с полчаса у бабки провел и уехал. Я тебя понимаю, он парень красивый, молодой, небось конь в кровати, но лучше от такого подальше держаться. Ясно? Больше мне сказать нечего.
– Может, Олимпиада в курсе?
– Ну ты и настырная! – восхитилась Алевтина. – Липа совсем без ума и пьяная всегда. Если трезвеет, то связных слов от нее не жди, с Райкой Клюквиной они близняшки. У той и фамилия соответственная – Клюквина, вот и клюкает.
Неожиданно в голове заворочались смутные воспоминания: «Клюквина клюкает…» Кто, где и когда говорил мне эту фразу?
– Вдвоем они поддают, – продолжала тем временем Алевтина Петровна, – и от обеих внуки удрали, от Раисы Олечка вон подалась. Хорошая такая девочка, тихая, аккуратная, все бабушку просила: «Не пей, пожалуйста!» Только разве Райку остановить? Ей и в голову не приходило внучку послушать. Золотая девочка мерзавке досталась. Ей-богу, усомнишься в генетике! Мать квасила без устали, отец такой же, и оба они сгинули невесть где, бабка Раиса с волосами проспиртовалась, а внучка умница, на одни пятерки училась. Ее здесь все Лапочкой звали.
– Как? – подскочила я.
– Лапочкой, – повторила Алевтина Петровна. – За свой милый характер девочка прозвище получила. Дружили они, Митя и Олечка, крепко. Хоть и маленькие, а друг за дружку держались. Сколько же Оле лет было, когда она пропала, – одиннадцать или двенадцать? Не вспомню. Ну и времена настали в нашей стране, темные, страшные, дети из родных стен прочь рвутся! Мне Лапочка очень нравилась, вот и забеспокоилась – смотрю, девочки третьи сутки не видно. То, бывало, на кухне ее встретишь, то у туалета столкнешься, а тут ну ни разу не мелькнула…
Встревоженная Алевтина постучалась к Раисе, обнаружила бабку, как всегда, пьяной и решила поехать в школу. Классная руководительница Лапочки была весьма недовольна визитом врача.
– У меня забот полон рот, – процедила она сквозь зубы, – в деревнях малокомплекты позакрывали, всех детей к нам согнали, по сорок человек в одном классе. За каждым не углядеть.
– Так девочка не посещает занятий? – не отставала Алевтина.
– Не помню.
– Посмотрите в журнале, – настаивала врач.
Училка закатила глаза, но открыла гроссбух и заявила:
– На этой неделе она не приходила.
– Сегодня четверг, а вы даже не рыпнулись! – обозлилась Алевтина.
– Говорила уже, – огрызнулась преподша, – сорок голов в классе. Ильина хорошо учится, занятий не пропускает, значит, просто заболела. Да, кстати, она классные расходы задолжала. Вы ей кто? Бабушка?
– Вы хоть в курсе, как живет Олечка? – воскликнула врач. – Ее бабка – горькая пьяница, а родители умерли.
– Так кем вы приходитесь Ильиной? – повторила вопрос классная руководительница.
– Соседкой.
– Вот и не лезьте в чужие дела, – зло ответила учительница.
Примерно так же отреагировали и в милиции, когда неугомонная Алевтина захотела написать заявление об исчезновении девочки. Правда, сотрудник правоохранительных органов глаз не закатывал, вздохов не издавал, про огромное количество работы не рассказывал, но отрезал:
– Подобные бумаги принимаются лишь от близких родственников.
– У Ильиной нет родителей, – пояснила Алевтина Петровна.
– Пусть дед или бабка придут.
– Раиса Ивановна пьянь подзаборная!
– От соседки заявление не возьму, – уперся мент, – не положено.
– Ребенок исчез, а вы бюрократию разводите! – вышла из себя доктор.
– Идите домой, – посоветовал милиционер. – Вот если бабка бумагу принесет, тогда, может, и примем. Успокойтесь, девочка просто из дома сбежала. Знаете, сколько их сейчас бежит? Армия…
Вот на такой грустной ноте моя собеседница закончила рассказ.
– Вы только о Лапочке волновались? – спросила я. – Про Митю не спрашивали?
– Нет, – сухо ответила собеседница. – Он малоприятный тип, а Лапочка очень милая, жаль только, что она попала под влияние младшего брата Василия. Думаю, Митя и подбил ее удрать.
Так и не узнав адреса Василия, я простилась с Алевтиной Петровной, пообещав той никогда больше не встречаться с бывшим уголовником– Казановой.
Сев в машину, я призадумалась. Значит, Лапочка близкая подруга Мити, а тот младший брат Василия. Наверное, троица поддерживает между собой отношения. Знают ли девочка и Митя о смерти Васи? Если братья жили вместе, то младший, наверное, сейчас в тревоге. Василий прописан в бараке, именно сюда в ближайшее время явится милиция с сообщением о смерти парня. Следователь захочет поговорить с родственниками жертвы и пойдет по моему пути. Но я успела опередить официальные органы. Ничего в этом, правда, удивительного нет. У бедняги из отделения милиции в сейфе лежит не одна папка с делом, пока еще у него руки до Василия дойдут. И как мне теперь поступить?
Прежде всего необходимо связаться с Ией Вадимовной, ей нужно рассказать о смерти Ирины Львовны и Василия.
Я вынула телефон и набрала номер. Услышала лишь длинные гудки – дома Крон не было. Лапочка, наверное, на занятиях, а Ия Вадимовна у себя на службе. Ладно, отложу разговор с ней до вечера. И, пожалуй, надо попытаться найти Митю, брата Василия.
Что-то не нравится мне в этой истории, но никак не пойму, что именно. Вдруг Ия Вадимовна права: Зоя жива, ее где-то прячут? Но кто? А главное, с какой целью? Нет, это бред, врачи дали заключение о смерти девушки! Ее похоронили! А фото? А подпись? Вот черт! Надо взять у Ии образец почерка Зои! И как я не догадалась раньше?
Я потрясла головой и решила временно забыть о расследовании. Ужасно захотелось спать, наверное, давала о себе знать полубессонная ночь, проведенная на собачьей подстилке. Если не хочу и сегодня трястись от ужаса в «гнезде» для псов, мне нужно поехать в торговый центр и расспросить как следует Романа о хихикающих всадниках смерти. Можете считать меня бестолковой дурой, но я всерьез озаботилась мерами борьбы с ними, хотя сама бы начала крутить пальцем у виска, расскажи мне кто-нибудь об этих наездниках. Но вчера я отчетливо слышала тихие смешки, нудные, жуткие, въедливые…
– Тук-тук-тук, – донеслось слева.
Я вздрогнула, задержала дыхание, повернула голову и с облегчением задышала вновь. Около машины стояла симпатичная светловолосая девушка в сильно декольтированной кофточке, на лице незнакомки светилась приветливая улыбка.
Я опустила стекло и улыбнулась в ответ.
– Что случилось?
– Меня зовут Яна, – представилась блондинка.
– Очень приятно. Евлампия, но лучше коротко – Лампа.
– Ты в Москву?
– Да, – кивнула я.
– Не возьмешь меня с собой? – попросила Яна. – Мне прямо очень надо! Автобус, гад ползучий, сломался, электричка только через час. Ну пожалуйста!
– Садись, – согласилась я. – Только учти, я езжу медленно, не гоняю по трассе.
– Все равно это быстрее, чем пешком, – хихикнула Яна и юркнула на сиденье. – Классно тут у тебя. Мне тоже машину хочется! И скоро получу ее!
– Здорово, – поддержала я разговор. – Какую покупаешь?
– «Мерседес», – гордо ответила Яна.
– Круто, – ответила я. И пошутила: – «Шестисотый»?
– Не знаю, – вполне серьезно сказала Яна, – какой Витя выберет.
– Жених?
– Ага.
– Повезло тебе.
– Точно, мне все девчонки обзавидовались, – затараторила Яна. – Сколько в магазине продавщиц? А Витя только меня заметил.
– В тебя влюбился владелец бутика, – догадалась я.
Яна гордо вскинула подбородок. Похоже, девушку распирало желание похвастаться, рассказать всему миру о необычайной удаче.
– Не, еще круче. Витеньке принадлежит торговый центр. Там супермаркет, кафе, игровые автоматы, товары для дома. Понимаешь?
Я кивнула, а Яна начала рассказывать святочную историю своего знакомства с богатым мужчиной. Нежный голосок журчал, я кивала в такт, совершенно не вслушиваясь в ее болтовню. Изредка, чтобы не обижать девочку, я издавала разные звуки: «А-а-а!» или «О-о-о!»
Вдруг в салоне воцарилась тишина, я повернула голову. Яна рылась в сумке.
– Прости, пожалуйста, – пролепетала она. – Я, кажется, кошелек потеряла! Не сумею тебе заплатить.
– Ерунда, – ответила я, – забудь.
– Но как же…
– Не специально же я везу тебя, все равно направлялась в Москву, – решила я успокоить Яну.
– Нехорошо получилось.
– Собственно, я и не предполагала брать за услугу деньги, не зарабатываю извозом.
– Как неловко… – протянула Яна, когда я притормозила машину у метро. – Спасибо тебе.
– Желаю счастливой семейной жизни, – улыбнулась я, – крепко держи свое счастье.
– Вот блин! – в сердцах воскликнула попутчица. – Денег-то нет – как мне в метро попасть?
Я вынула из подлокотника сто рублей.
– Держи, тебе хватит на подземку и на журнал, чтобы ехать, не скучая.
Яна уставилась на купюру, потом засмеялась.
– Прикольно получилось. Мало того, что ты меня в Москву привезла, так еще и бабки даешь! Ваще!
– Бери спокойно, не такую уж огромную сумму отстегиваю. И потом, надо всегда примерять ситуацию на себя. Окажись я без денег в центре, очень бы обрадовалась сторублевке.
– Ну спасибо! – воскликнула Яна. – Скажи свой телефон, а еще лучше адрес.
– Да зачем?
– Верну долг.
– Ой, ерунда, завинти.
Яна усмехнулась:
– Небось хотела сказать «забей»?
– Ага, решила показаться современной, – призналась я, – но перепутала глаголы.
– А ты прикольная!
– Ты тоже хорошая, – ответила я.
– И чем тебя отблагодарить?
– Может, еще встретимся, тогда угостишь меня чаем, люблю цейлонский, – улыбнулась я, – с вареньем.
Яна кивнула, открыла дверь, поставила одну ногу на тротуар и вдруг повернулась ко мне:
– Ты Василия ищешь? Внука бабы Липы?
– Откуда знаешь? – изумилась я.
Яна вернула ногу в салон и захлопнула дверцу.
– Если хочешь, чтобы посторонние уши не грели, всегда закрывай в комнате окна. Вы с Алевтиной Петровной громко болтали, а ее спальня над моей комнатой, рамы распахнуты, я на подоконнике сидела, почти все слышала. Ты чего, правда в него влюбилась?
– Ну… – в некоторой растерянности протянула я, – вроде нет, но, с другой стороны, да, однако не совсем…
Глава 21
Яна чихнула.
– Будь здорова, – пожелала я, – расти большой, не болей.
Счастливая невеста рассмеялась.
– Постараюсь. Ладно, ты мне помогла, я тебе тем же отвечу. Васька квартиру снимает на проспекте Мира, недалеко от метро «Алексеевская», там магазин рядом, торгует игрушками. Бумага есть?
Я протянула Яне блокнот, попутчица стала бойко писать ручкой по бумаге, не переставая говорить:
– Вот так, налево, потом арка, четыре серых дома, он живет во втором. Подъезд один, этаж последний. Когда на лифте поднимешься, его дверь слева, красной кожей обита.
– Откуда ты знаешь?
У Яны вытянулось личико.
– Я дура почище тебя. Полгода назад он ко мне на улице подошел. Тары-бары, в кино сходили, в кафе. Васька красиво ухаживает и собой очень хорош, вот я и запала. Мы с ним две недели любовь крутили. А потом меня хозяйка из комнаты выперла, и я по дури к Ваське со шмотками приперлась. Он дверь открыл, но внутрь меня не впустил. Вижу, сапоги-ботфорты в передней стоят, значит, баба в квартире. Ох, как мне обидно стало! Только я девушка гордая, повернулась и ушла. Иду вниз по лестнице и думаю: лишь бы в голос не зареветь. Сумка тяжелая, весь хабар с собой, жить негде, денег кот наплакал… Супер вышло…
И тут произошло неожиданное – Василий догнал Яну, схватил за плечи и говорит:
– Я ж тебе ничего не обещал! Мы просто хорошо провели время. За фигом без приглашения приперлась? И шмотки привезла! Разве я предлагал вместе жить?
Яна уронила торбу на ступеньку и не сумела сдержать слез.
– Вот только истерики мне не хватало! – нервно воскликнул неверный любовник.
Девушка вынула носовой платок.
– Была мне охота по тебе плакать, – ответила она.
– Чего тогда сопли льешь? – ухмыльнулся красавец.
– Жить негде, – объяснила Яна. – Хозяйка из комнаты выгнала, поставила условие: либо плати в три раза больше, либо сваливай. А где мне такую сумму взять? И куда деваться?
– Значит, ты решила у меня пожить… – протянул Василий. – Ловко!
– Да пошел ты! – рявкнула Яна, схватила сумку и помчалась вниз по лестнице.
Выйдя из подъезда, девушка села во дворе на лавочку и призадумалась. Она не соврала кавалеру, ночевать ей действительно было негде, все ее московские подружки жили с родителями или мужьями, к себе на постой никто не пустит. Слезы снова закапали у девушки из глаз.
– Держи, – раздался красивый баритон.
Шмыгая носом, Яна подняла голову и увидела Василия, который протягивал ей ключ.
– Держи, – повторил «Казанова».
– Это чего? – буркнула Яна.
– Не такой уж я мерзавец, – усмехнулся Василий, – просто бабник. Разве это плохо?
– Замечательно, – саркастически ответила Яна.
– Жениться я на тебе не обещал, – парировал Василий, – не насильничал, сама ко мне в постель с радостью легла. Между прочим, подарки дарил, в кафе водил, ухаживал, как умел. Не припрись ты сегодня, еще бы пару месяцев похороводились и мирно разбежались бы.
– Вали отсюда, – устало перебила его Яна. – Если скандала боишься, то успокойся, я стекла не бью.
– Дура, – хмыкнул Вася, – я ключ тебе принес. Езжай в городок Михайлово, он недалеко от Москвы, вот адрес. Комната номер шесть. Чего там из мебели есть, не знаю. Но тебе ведь жить негде? Так?
– Ага, – кивнула Яна.
– Вот и обитай там, пока новую жилплощадь не найдешь.
– Деньги кому платить? – поинтересовалась Яна. – И сколько?
Василий почесал в затылке.
– Тысяча рублей тебе дорого?
Яна засмеялась.
– Ты откуда свалился? За штуку «деревянных» в Москве можно лишь пять сантиметров на подоконнике в подъезде снять! Да и то дороже попросят.
Василий заулыбался.
– Сказал же, я не гад, просто очень женщин люблю, всех без исключения. Езжай в Михайлово, там в шестой Раиса Ивановна живет, пьянчуга, для нее штукарик – огромные деньги. Комната большая, метров двадцать, посередине стенка гипсокартоновая стоит, Лапочка себе угол выгородила, когда там жила. Не лучшие условия, но временно крыша над головой у тебя будет.
– Хозяйка меня пустит? – засомневалась Яна.
– Если деньги покажешь, так еще и спляшет.
– А соседи возражать не станут?