– Скупка краденого – некрасивое занятие, – уточнила я.
– Дорогая моя, – снисходительно улыбнулась Мячина, – знай вы историю, так не сказали бы сейчас ерунду. Если антикварным штучкам лет двести, то абсолютно точно, что у них не светлое прошлое. Но грабить могилы! Не хочу иметь ничего общего с подобным хобби! Видите, как отлично получается. Мы отправимся на стрелку с Василием и заберем свое: я деньги, вы украшение. Проблема решена.
Я повнимательней посмотрела на доктора, слово «стрелка», столь легко вылетевшее из уст дамы, несколько меня удивило. Ирина Львовна вроде бы не должна пользоваться бандитским сленгом.
– В девять вечера в кафе «Лок», это рядом с Тверской, – потерла руки она.
– Сделаем так: я приду чуть позже, сяду за столик и сделаю вид, что захотела кофейку попить. Вы спокойно, без скандалов и выяснения отношений, заберете деньги, вернете медальон, потом уйдете. Дальнейшее вас не должно интересовать, – отчеканила я.
Глава 10
Времени до свидания с Василием было немерено, и я, выйдя из поликлиники, зашла в большой магазин. Ничто так не успокаивает нервы, как покупка абсолютно не нужной в хозяйстве вещи, вроде копилки в виде собачки, наволочки с изображением кошки или коробки фигурного мыла. Да мало ли на свете восхитительных предметов, приобретение которых откладываешь, потому что деньги нужны на продукты и необходимую одежду!
Нет, поймите меня правильно. Допустим, я хотела приобрести сапоги и купила. Но почему же я отошла от прилавка с горьким сожалением? Вот же она, коробка с отличными «казаками»! Так по какой причине я расстроилась? Без осенней обуви-то никак не обойтись, а мимо открытых туфелек из шелка с блестящими пряжками нужно пройти не оглядываясь. Вероятнее всего, я прощеголяла бы в модной обуви два-три раза. Не нужны мне вовсе непрактичные «лодочки», надо быть разумной, тщательно спланировать осенне-зимний гардероб, в кошельке осталось совсем немного купюр. Лучше их отложить, потом добавить, глядишь, к весне накоплю на новое пальто. Только я, ощущая себя экономной хозяйкой и прижав к себе необходимые сапоги, понимаю: я абсолютно несчастна. Ну почему не могу купить те шелковые туфли? Женщине необходимо иногда совершать безумные поступки. Черт бы с ним, с тренчкотом, до апреля еще далеко, осень только началась, нельзя же всегда жить по плану…
Сегодня я слишком переволновалась за Вовку и имею полнейшее право наградить себя. Итак, вперед, в отдел сувениров, там непременно найдется совершенно бесполезная, но очаровательная вещь!
Предвкушая удовольствие, я поднялась на второй этаж и увидела большую вывеску «Сто и одна мелочь». Впереди замаячил прилавок, уставленный фарфоровыми статуэтками, за ним тосковала толстушка в форменной кофточке с бейджиком «Люся» на груди. Слева от нее висел рекламный плакат «Рога – лучший подарок из Москвы».
– Что желаете? – засуетилась Люся, почуяв во мне потенциальную покупательницу.
– Берут рога? – полюбопытствовала я.
– Конечно, – закивала продавщица. – Не сомневайтесь, это шикарный подарок. Вам чьи?
– А они бывают разные? – поддержала я пустой разговор.
– Коровьи, оленьи, козловые, – бойко перечислила толстушка. – Ну, в смысле от козла. Еще верблюжачьи случаются, но их сейчас нет, это большой дефицит.
– Вроде у верблюда ничего из головы не торчит, – засомневалась я.
– Откуда вы родом будете? – заулыбалась Люся.
– Всю жизнь в Москве провела.
– Значит, про верблюдов ничего не знаете, – безапелляционно отрезала девушка. – Еще какие у них рога! Ветвистые! Кому подарочек ищете? Мужчине, женщине?
Я сделала вид, что не слышу вопроса.
– Если парню сувенир хотите приобрести, то вот, отличная вещь. Дешевле, кстати, рогов – только сверло для пробок, – не утихала Люся.
– Сверло для пробок? – повторила я, разглядывая самый обычный штопор. – Замечательная штукенция, но немного не то, что хотелось бы.
– Знаю! – подпрыгнула продавщица. – Сейчас! Не уходите!
Проявив большую прыткость, Люся кинулась в глубь торгового зала. Я осталась рассматривать всяческую лабуду, разложенную в витрине. Наверное, у меня плохой, конфликтный характер. Иначе почему искреннее желание девушки услужить покупательнице вызвало у меня приступ раздражения? Ну по какой причине мне всегда хочется избавиться от особы, которая бродит за мной в магазине по пятам и ноет: «Давайте покажу подходящие вам кофточки. Я бы купила вон ту, сине-зеленую, это мой цвет… вам тоже пойдет… очень прикольно, суперски… непременно примерьте…»? Отчего всякий раз я еле-еле удерживаюсь от грубости: «Девушка, оставьте меня в покое, сама разберусь, что к чему, прекратите зудеть над ухом»? С другой стороны, если стайка болтушек у кассы не обращает на меня никакого внимания, если девушки-продавцы занимаются своими делами, например, сосредоточенно роются в каких-то бумажках, я тоже начинаю злиться. Нет, у меня определенно скверный характер!
– Мам, – прозвенел сбоку тоненький голосок, – смотри, какие кольца! Если купить вон то, желтое, оно прибавит мне мудрости или неуязвимости?
Я усмехнулась и посмотрела на мальчика лет восьми, который сосредоточенно уставился на прилавок с разноцветной бижутерией.
– Нет, Петя, это просто украшения, – сквозь зубы процедила молодая женщина, державшая отпрыска за руку.
Очевидно, мать ребенка была из породы людей, для которых очень важно мнение окружающих, потому что она неожиданно стала оправдываться передо мной:
– Компьютерные игры со всякими там «мудрыми и неуязвимыми» – дурацкая забава, но муж ими тоже увлекается.
– Ничего плохого в стрелялках и бродилках нет, – ответила я, надеясь, что тетка не станет продолжать разговор, но та всплеснула руками и начала самозабвенно жаловаться:
– Может, оно и так, только позавчера, когда мы с Петей выходили из автобуса, ДТП произошло, мужчину сбили.
– Наверное, ваш мальчик испугался!
– В том-то и дело, что нет, – затрясла головой маменька. – Он очень весело воскликнул: «Во, не повезло ему». Я говорю: «Вот, сыночек, надо очень осторожно переходить проспект, иначе можешь, как дядя, под автомобиль угодить. Впрочем, ему еще повезло, он только испачкался, а ведь мог и погибнуть». – «Зато, мам, – запрыгал Петя, – не повезло тому, кто его тюкнул! Шофер – дурак, рядом же милиционер стоял! За убитого гаишника пятьсот очков дают, а за обычного прохожего только сто».
– Ну и ну! – усмехнулась я. – Похоже, ваш Петя перепутал виртуальный мир с реальным.
– Прямо не знаю, что и делать, – пригорюнилась женщина. – Сейчас идем в магазин, а он и говорит: «Надо вон ту бабушку обшарить, небось у нее можно разжиться хорошим оружием, золотыми монетами или чудодейственной микстурой».
– Сильно!
– За угол он обычно заходит, прижавшись спиной к стене, а когда открываются двери лифта, сожалеет, что гранаты не при нем, и отбегает на всякий случай в сторону. Потом, правда, приходит в себя и говорит: «Все живы остались».
– Наверное, малышу не повредит визит к психологу.
– Сама так думаю, но муж против. Вчера, правда, он заколебался. Мы в гости поехали, на новоселье: Олег, шурин, новый дом возвел. Сели за стол, Олег тост произнес: «Давайте выпьем за окончание пятилетних мучений. Столько сил в коттедж вбухал, о деньгах и упоминать не стану. Тут сорок рабочих пахало!» Не успели люди рюмки поднять, как Петя в полном ужасе воскликнул: «Дядя Олег, ты пять лет домик строил? И сорок человек было? Неправильно как-то! Обычно одного раба и двух минут хватает».
Я постаралась не засмеяться и в ту же секунду увидела продавщицу Люсю, которая, запыхавшись, бежала к прилавку. Около нее вышагивал долговязый, худой, весьма похожий на циркуль мужчина с темными, падающими на плечи волосами и с аккуратной круглой бородкой.
– Знакомьтесь, это Роман! – еще издали закричала девушка. – Лучшего сувенира и не придумать! Берите непременно, совсем недорого! Копейки стоит!
Я попятилась. Слишком много психически неадекватных личностей на квадратный метр: мальчик Петя, воспринимающий мир словно гигантскую компьютерную игрушку, а теперь еще и продавщица, надумавшая всучить покупательнице надоевшего кавалера. Только не следует считать меня дурой, которой в голову приходят идиотские предположения! Собственноручно… вернее, следует сказать собственноглазно… опять не так… в общем, я лично видела вчера в газете объявление: «В хорошие руки отдаю на выбор: а) кота – вполне милое животное, приучен к лотку, но капризен в еде, кастрирован, ласков; б) мужа – вполне милый парень, ест что ни дашь, не стерилизован, к сожалению, поэтому носится по бабам, ласков, но, если пьян, говорит гадости. На кота надо тратиться, покупать ему особый корм, наполнитель для лотка, делать прививки и т. п. Муж хорошо зарабатывает, делает с трезвых глаз подарки. Вчера супруг, увидев свои описанные Барсиком тапки, сказал: «В этом доме останется либо я, либо кот, выбирай». Всю ночь я мучилась, у каждого из предложенных вариантов есть как отрицательные, так и положительные стороны. Заберите, люди добрые, кого захотите, избавьте меня от проблемы выбора!» Вот и Люся, видимо, решила продать дешево Романа. Впрочем, за такую личность много не дадут, уж очень страшненький.
– Пойдем, Петенька, – сказала мать и потащила мальчика к эскалатору.
– Берите, берите! – с горящими глазами повторяла продавщица, толкая в спину апатично молчащего Романа.
– Спасибо, мне мужчина не нужен, – заулыбалась я. – У нас дома и так двое, плюс мальчик Кирюшка.
Торговка хихикнула.
– Ты че! Только руку тебе продаст!
– Ой, мама! – испугалась я. – Вы его что, по частям раздаете?
Девушка закатила глаза.
– Вот и старайся для людей! Вместо «спасибо» еще и издеваются! Роман спец высшей категории. Эй, скажи словечко!
Бородач кивнул, опустил веки и вроде бы впал в анабиоз. Продавщица довольно грубо дернула его за вытянутый, не особо чистый свитер.
– Ну, говори! Видишь, клиентка стоит!
Роман медленно, словно большой варан, начал открывать глаза.
– Он замечательный специалист, – принялась рекламировать мужчину девица, – гадает лучше Ванги и…
– Вы женщина, – вдруг загробным тоном заговорил Роман.
– С этим заключением трудно не согласиться, – кивнула я.
– Относительно молодая.
– Совсем не старая! – рассердилась я. – Словечко «относительно» тут не к месту.
– Незамужняя.
– Видите, какой он проницательный! – закатила глаза Люся.
– Просто увидел, что на пальце обручального кольца нет, – хмыкнула я.
– Многие его не носят, – не сдалась Люся. – Не отвлекайтесь!
– У вас проблемы, – гундосил Роман.
– Любой живой человек обременен ими, – буркнула я и стала пятиться к эскалатору.
– Стойте! – вдруг гаркнул Роман. – Вижу, вижу, вижу!
– Что? – застучала зубами Люся. – Гомункулус, как у Таньки из обувного отдела?
– Нет, нет, нет, – завел Роман, – хуже! Черные астральные вестники, хихикающие всадники смерти… Остановить их может лишь красная рука!
– Лапка! – подпрыгнула Люся. – Купите ее скорей! Роман, не спи, вынимай!
Я пошевелила лопатками и попыталась сбросить оцепенение. Бородач тем временем достал из кармана железную коробочку, выудил оттуда листок, на котором красовался отпечаток пятерни, и протянул мне.
– Вот, держите. Сто долларов.
– Скорей хватайте, – зачастила Люся, – помогает от всего! Лапки у Романа синие, черные и красные. Последние самые действенные, их очень мало.
– Почему? – с издевкой спросила я. – Неужели трудно нарисовать еще? Впрочем, если самому лень, можно попросить детишек, им в радость бумагу пачкать.
Люся сначала замерла с раскрытым ртом, потом затрясла головой.
– Что вы такое говорите? Лапка – это особый оберег, он делается не один месяц. Вот мне Роман синюю подарил, я ее в кошелек положила, деньги приманивает.
– Неверно мыслишь, – вдруг встрял в разговор Роман, – купюр не прибудет, зато те, что есть, сберегутся, не потратятся.
– И помогает? – откровенно ухмыльнулась я.
– Да, – объявила Люся, – очень! Вчера я зайцем в автобусе ехала, контролер вошел, всех оштрафовал, а меня не заметил.
– Восхитительно, – констатировала я. – Очень скоро таинственная сила помешает вам отдать деньги за продукты и одежду. Отлично получится, прямо как у царя Мидаса,[2] помнится, он умер от голода в окружении золота. Ладно, мне пора!
– Всего сто баксов, – умоляюще повторила Люся. – Неужели на себя жаль?
– Совершенно не намерена поддерживать бизнес Романа, – ответила я и, резко повернувшись, пошла к эскалатору.
Настроение у меня неожиданно испортилось. Вместо того чтобы купить себе приятную мелочь, я ввязалась в глупый разговор и чуть не стала жертвой элементарного мошенничества. Неужели я похожа на истеричную особу, которая способна поверить во весь этот бред? Похоже, Роман в детстве тоже, как маленький Петя, увлекался страшилками. Помните классическую присказку: «У одной девочки был красный день рождения, любимая училка подарила ей красную коробку, в ней лежал красный торт, из него высунулась красная рука и задушила девочку-у-у»?..
Тяжелая пятерня опустилась на мое плечо.
– Мама! – заорала я и чуть не свалилась с эскалатора.
– Простите, что испугал, – вежливо сказал Роман, – я не хотел.
– Фу! Подкрались сзади, на цыпочках!
– Еще раз извините. Вот вам лапка, – занудил он.
– Уважаемый Роман, – ответила я, еле переведя дух, – ведь уже сказала, что не нуждаюсь в оберегах.
– К вам в комнату рвутся хихикающие всадники смерти.
– Пусть! Мне без разницы. Они могут смеяться, плакать, петь песни, танцевать или стрелять жеваной бумажкой. До свидания. Сто долларов получите у другого глупого человека.
Роман погладил бороду.
– Не надо денег, возьмите так.
– Хотите подарить мне лапку? – удивилась я.
– Да. Если к человеку подбираются хихикающие всадники смерти, я обязан помочь.
– Сама разберусь с пришельцами.
– Это невозможно.
– Давайте разойдемся друзьями, – попросила я, сожалея о своем походе в магазин. Лучше бы посидела в кафе, попила чаю, съела кусок торта, зато не познакомилась бы с сумасшедшим Романом.
– Друзьями… – мечтательно протянул он. – Великолепное, правильное, доброе слово. Хорошо, я стану вашим другом, настоящим, испытанным!
– Все равно сто долларов не дам, – уперлась я.
Роман укоризненно покачал головой:
– Не следует обижать друга. Лапку спрячьте в сумочку. Когда сегодня ночью услышите приближение всадников, выставьте листок к окну, это их временно остановит. Но лишь один раз! Завтра придете, я научу, как поступать дальше. Возьмите подарок, от чистого сердца даю.
Пришлось взять бумажку.
– И не забудьте, – напутствовал Роман, – как почуете всадников, мигом хватайтесь за оберег.
– Интересно, каким образом я их услышу? – не вытерпела я. – Они в дверь позвонят или через балкон полезут?
– Захихикают в ночи. Жуткий, кстати, звук, – серьезно ответил бородач, – ни с чем не перепутаете.
Глава 11
Вход в кафе, где Василий назначил свидание Ирине Львовне, был не с шумной Тверской, а из маленького переулочка, в котором совершенно неожиданно обнаружилось свободное место для парковки.
Обрадованная удачей, я вошла в небольшой зал и поняла, что лучшего места для обделывания тайных делишек и не придумать. Очевидно, точка дорогая, раз в ней практически нет посетителей. На центральной магистрали Москвы полным-полно ресторанчиков, в которых клубится народ, а тут почти полная пустота. И темнота – верхнее освещение отсутствует, свет льется из странных конструкций, вмонтированных в пол, поэтому лица присутствующих тонут в тени. Зал длинный, вытянутый, потолок подпирают колонны, а столики расставлены так хитро, что люди не видят соседей.
– Вы одна? – кинулся ко мне метрдотель. – Желаете перекусить?
Замечательный вопрос, если учесть, что я вошла в кафе. И что на него ответить? Нет, решила посмотреть картины Тициана?
– У нас сегодня цесарка, – лопотал парень, – изумительной нежности птичка, рекомендую.
– Я думала ограничиться чаем с пирожными, – громко заявила я, пытаясь рассмотреть лицо мужчины, который сидел за одним столиком с Ириной Львовной.
– Присаживайтесь сюда, – предложил метр.
– Лучше в углу.
– Как угодно. Хотите латте?
– Лучше капучино, – улыбнулась я. – И сладкое что-нибудь. С фруктами, но без взбитых сливок.
– Сейчас привезут тележку с десертами, – пообещал распорядитель и ушел.
Я села на стул и краем глаза посмотрела на Мячину. Лица ее было не видно, только волосы, ее собеседник тоже плохо различим. Он был одет в голубую джинсовую куртку, вот, пожалуй, и все, что можно пока сказать о Василии.
Ладно, мое дело не привлекать к себе внимания, а когда барыга встанет, последовать за ним и узнать его адрес. Далее разберемся. Не верю я в восставших покойников, просто некто решил по неизвестной пока причине зло подшутить над Ией Вадимовной. Сдается мне, что таинственная личность, приславшая фото «Зои», и вор, стащивший медальон, хорошо знакомы друг с другом.
– Ваш кофе, – прочирикала официантка. – А какой десерт выберете?
Я оглядела тележку, заставленную блюдами.
– Вон то, пожалуйста, белое, дрожащее, с фруктами.
– Панакотту?
– Ее самую.
– Очень вкусная, – одобрила мой выбор официантка, – во рту тает.
– Милая, – прогремел вдруг невдалеке мужской голос, – здесь очень уютно.
– Пахнет плохо, – ответил капризный дискант. – Фу, туалетом воняет!
– Тебе кажется.
– Нет.
– Это уже пятое кафе, куда мы заходим, а тебе все не нравится, – обозлился кавалер.
– Найди приличное место, дорогое.
– Тут совсем не дешево.
– Для кого?
– Ну хватит! – загремел бас. – Я остаюсь здесь, а ты подожди на улице, пока я поем.
– Хам!
– Дура!
Раздался сочный шлепок.
– Ах ты кошка драная! – взвизгнул мужчина. – Прибыла из Задрищенска и выжучиваешься, руки распускаешь…
Дзынь, дзынь! Я обернулась на звук. Симпатичная стройная девушка, естественно, блондинка, в азарте швыряла на пол стеклянные бокалы.