– Удачное место ты выбрала, дорогая Белоснежка!
В ответ она лягнула его ногой, но серьезного ущерба на этот раз нанести не удалось. Теперь Максим был очень, очень внимателен ко всему, что она делает и что может сделать. Он действовал медленно, рассудительно и последовательно.
– Теперь ты моя, – тихо прошептал он ей в ухо и прикусил мочку. – Наслаждайся своим бессилием. Почувствуй его всем телом.
Он захватил ее руки одной ладонью и сжал в замок. Она теперь была полностью обнажена, а он снова стоял одетый, и это понимание своей открытости, доступности заставило ее кровь забурлить. Адреналин заставлял сердце биться сильнее и чаще, в висках стучало. Горячие волны возбуждения прокатывались по телу, сводя в сладких импульсах низ живота. Что с ней не так? Отчего эта игра так возбуждает ее?
«Некоторые женщины любят жесткий секс». Неужели это про нее?
Она дернулась, протестировав его хватку на прочность – сталь его пальцев не поддалась и на миллиметр, Максим только тихо смеялся, довольный.
– Все на что-то надеешься? – Он протянул руку и расстегнул пуговицу на своих светлых джинсах.
– Победа будет за нами, – процедила Арина, чувствуя движения за своей спиной. Она попыталась обернуться, но Максим снова прижал ее к стене и впился губами ей в шею. Провел языком от ее уха до лопатки – медленно, дразняще. Свободной рукой расстегнул ширинку на джинсах. Он не потрудился до конца снять одежду, только приспустил джинсы, и Арина тут же почувствовала, как выпущенный на волю член уперся в ее обнаженные ягодицы.
– О, сейчас я это сделаю с тобой, Белоснежка, – прорычал он и развернул Арину по направлению к кровати.
– Нет! – закричала она, по-настоящему пугаясь его страсти. Но он был прав, теперь она не могла сделать ровно ничего, чтобы ему воспрепятствовать. Он выкрутил руки еще сильнее, заставив ее склониться, как это делают полицейские с преступниками при аресте.
– О, да, – прошептал он и бросил ее на кровать лицом вниз. Внезапно ее руки оказались свободными, и она попыталась перевернуться, но Максим был уже сверху, над ней. Он придавил ее, поставив колено ей на спину, а рукой ухватив ее за волосы. Другая рука нырнула между ее ног и нащупала впадинку, скользнула внутрь требовательно и уверенно.
– Видишь, моя девочка, я уже в тебе! – глухо выдохнул он, а Арина замотала головой и ягодицами, пытаясь вырваться из сладкого плена его пальцев. Он же не обратил на это внимания, продолжая терзать ее тело. Он едва касался большим пальцем ее клитора, заставляя ее сходить с ума от желания.
– Я тебя ненавижу, – простонала она, вырываясь изо всех сил. В ответ он только засмеялся себе под нос и провел пальцами по ложбинке между ягодицами.
– Ты знала, что я могу взять тебя еще и сюда? – спросил он, нежно прикасаясь к ее анальному отверстию. – Если ты будешь плохо себя вести, конечно.
От этой смеси его возмутительных слов, невыносимо эротичных прикосновений и собственного бессилия Арина зарычала и заметалась. Неужели его пальцы сейчас прямо там, бесстыдно ощупывают все ее самые сокровенные места? Что он хочет сделать с ней? Неужели он говорит правду?
– Ты опять дергаешься, Белоснежка. Ай-яй-яй! – укоризненно пробормотал он, раздвигая коленями ее ноги. – Ты так прекрасна сейчас, подо мной. Я буду брать тебя снова и снова. Я могу делать с тобой все, что взбредет мне в голову. У тебя такая красивая задница. Скажи, тебе страшно?
– Нет! – прокричала Арина, чувствуя, как его член упирается прямо между ее ног, раздвигая, распирая отверстие, несмотря на все ее сопротивление. Арина дергалась, кричала и вырывалась, Максим больше не держал ее за руки, так что она барабанила по подушке и пыталась повернуться к нему лицом. Все было бесполезно, и его большой, возбужденный член входил все глубже и глубже внутрь, а его колени раздвинули ее ноги очень широко. Он подсунул одну руку под ее бедра и приподнял их, чтобы было удобнее проникать в нее. Его ладонь накрыла ее промежность, и его пальцы быстро нашли возбужденный до максимума клитор.
– Вот ты и моя, – прошептал он, медленно вводя член на максимальную глубину. Странное, незнакомое чувство потрясающей и невозможной наполненности захлестнуло Арину и заставило простонать в голос.
– Да! – крикнула она, не имея больше никаких сил и желания сопротивляться его натиску. Он победил, он взял ее и заполнил собой полностью, до самых краев. Теперь он двигался внутри нее – медленно, очень медленно, совсем не так, как он делал это в прошлый раз. Он отпустил ее волосы и просунул вторую руку, обняв ее. Ладонь уютно захватила ее грудь в плен. Его тяжелое тело опустилось на нее полностью, и он продолжил сладкую пытку, лаская пальцами ее клитор, двигая членом вперед и назад.
– Что – да?! – усмехнулся он, целуя ее в шею.
– Я… я не знаю, – выдохнула Арина и с удивлением отметила, что ее тело само, безо всякой команды со стороны разума, вторит его движениям, стремясь навстречу движениям его бедер.
– Тебе больно? – спросил он тихо и вдруг резким движением ввел член на полную глубину. Арина ахнула и с удивлением поняла, что ей вовсе не больно. Его умелые пальцы на секунду остановились, а затем снова сделали нежный круг вокруг набухшего бугорка-клитора. – Больно? – И снова резкий толчок. О, как он глубоко в ней.
– Нет, не больно, – выдохнула она.
– А так? – Максим вдруг вывел член на свободу и снова ввел обратно – резко, быстро, изо всей силы. Он делал так снова и снова. Почти до боли, почти за гранью того, что она была в состоянии перенести, он вбивался в нее, не давая ей ни пошевелиться, ни увернуться от его твердого орудия ни на миллиметр. Его средний палец играл с ее клитором, другой рукой он сжимал и ласкал ее грудь, и в какой-то момент ее тело просто не выдержало и взорвалось в ослепительном фейерверке. Арина выгнулась, как кошка, и приподняла ягодицы навстречу этим чудесным, восхитительно сильным, порывистым движениям его бедер. Ее тело запело в ответ на этот жестокий захват в плен, мышцы влагалища начали неконтролируемо сокращаться, обволакивая и сжимая член. Ее захлестнул оргазм такой силы, что она и не заметила, как простонал Максим, тоже изливаясь прямо в нее. Он обхватил ее обеими руками, поднял и прижал к себе так крепко, как будто больше всего боялся сейчас ее потерять.
20
Телефон зазвонил, когда машина везла Арину с Максимом обратно в «их» дом на берегу озера. Оба устали и обессилели и теперь сидели молча на заднем сиденье автомобиля, глубоко погруженные в собственные мысли. Приглушенная трель была совсем незнакомой, и Арина не сразу поняла, что звонят ей. Она все еще не могла оправиться от гремучего коктейля эмоций, какие Максим заставил ее пережить. Страх, стыд и бессилие перемешались в ее сознании с теплыми волнами желания, с прерывистым дыханием, поцелуями, обжигающими шею.
Он превращает ее в сумасшедшую, но почему-то ей это безумно нравится. Грудь до сих пор немного ноет – так сильно он ее сжимал своими большими, сильными ладонями. Почти больно, но стоило Арине представить его ладони снова там, и то, как они накрывают ее груди, как все тело захлестывала новая адреналиновая волна.
Это было так, словно собственное тело предало ее – так сильно оно тянулось к этому порочному и циничному мужчине, с такой готовностью отвечало на все его приказы. Она должна бы сейчас рыдать и ненавидеть Максима Коршуна, но правда заключалась в том, что каждая ее клетка все еще тихонечко вибрировала после пережитого восторга. Она и не представляла себе, что человек способен испытывать такое.
И, да, она хотела бы пережить это снова. Еще и еще. Он разрушает ее, грубо вторгаясь в самую ее женскую суть, но отчего же это чувствуется таким правильным?
Тихая мелодия продолжала играть, безуспешно пробиваясь сквозь туманные и расплывчатые сны наяву, среди которых потерялась Арина, но насмешливый голос Максима вернул ее к реальности в два счета.
– Думаешь, нет смысла отвечать? – спросил он с легкой улыбкой, наблюдая за бурей чувств, пробегающих по лицу совращенной им девочки. Кто бы мог подумать, что у нее окажется такой сумасшедший темперамент. Он вспомнил, как сотрясалось ее тело в его руках, когда она кончала на его члене, и почувствовал, как эрекция моментально вернулась. Ох, что же это такое! Он снова хочет ее. Он возьмет ее сразу, как только они попадут домой. Или даже раньше.
– Алло! – Голос Арины прозвучал хрипло и неуверенно. Конечно, ведь она по-прежнему смущена и растеряна – его Белоснежка – после того, что он сделал с нею. И все же она не убежала, не выскочила на первом же светофоре, чтобы обратиться в полицию или просто улететь обратно в Москву к своим собачкам и хомячкам. Почему? Возможно ли, что она совсем не такая наивная, какой кажется? Решила идти до конца и забрать джекпот?
Звонила мама.
Звук ее знакомого голоса, простая русская речь, волнение в голосе – все это потрясло Арину. Она слушала маму так, словно не была уверена, что это действительно она. Разве это возможно – протянуть нить из старого мира в этот, теперешний ее параллельный мир? Вся ее прошлая жизнь рассыпалась и превратилась в эхо, отражающееся от каменных стен комнаты, в центре которой, в клетке, в изорванном платье, Арина ожидает своего жестокого мужчину, гадая, что он сделает с нею на этот раз.
Звонила мама.
Звук ее знакомого голоса, простая русская речь, волнение в голосе – все это потрясло Арину. Она слушала маму так, словно не была уверена, что это действительно она. Разве это возможно – протянуть нить из старого мира в этот, теперешний ее параллельный мир? Вся ее прошлая жизнь рассыпалась и превратилась в эхо, отражающееся от каменных стен комнаты, в центре которой, в клетке, в изорванном платье, Арина ожидает своего жестокого мужчину, гадая, что он сделает с нею на этот раз.
Но мамин голос был реальным. Она говорила, что папе врач запретил пить, а он все равно пьет немного перед баней, говорит, что это – сплошное здоровье. Старый дурак. И что кобыла разрешилась, и будет у них жеребеночек. Аринино лицо просветлело при мысли о новом маленьком коняшке в их стойле. Его придется продать – родители были не в состоянии держать много лошадей, но пока что он там – маленький, теплый и ласковый.
– Как ты там живешь-можешь, деточка? – спросила мама, услышав прерывистое дыхание дочери. – Я никак в толк не возьму, ты что, правда в Берлине? Нам Нелька рассказала. Врет иль нет?
– Не врет, мам, – пробормотала Арина, глядя на то, как пригородные пейзажи проносятся мимо за затененным стеклом. – Я в Берлине.
– И сколько ты еще там будешь?
– Мама, я не знаю, – пробормотала Арина, осознав, что понятия не имеет, какие планы у Максима на сегодняшний вечер – не то чтобы на завтра или на месяц вперед.
– Но ты институты-то свои… не позабросишь? – с надеждой озаботилась мать, которая изначально к учебе в Москве относилась скептически, уверенная, что Москва полна опасностей и страстей, а крутить коровам хвосты можно и без диплома.
– Это короткий контракт, – отвечала Арина, поневоле с небольшой горчинкой в голосе. – Я вернусь домой.
– А тебе там не дорого разговаривать?
– Нет, не дорого. Это корпоративный телефон, – попыталась успокоить ее Арина, но эти слова – «я вернусь» – неожиданно заставили ее сердце сжаться от боли. Почему?
– У тебя все хорошо, доченька? – Мама все же услышала предательскую дрожь в ее голосе. – Мы тут гадали, да так и не поняли, что у тебя там за работа такая в Берлине в этом… Растолкуй! Секретарша? Ты же и печатать-то не умеешь.
– Я не секретарша. – Арина делала все возможное, чтобы не расплакаться. Не секретарша, а сексуальная игрушка, кукла в дорогущем наряде, которое к тому же порвали. Но осталось еще два платья и накидка, неизвестно еще, что с ними будет.
Да еще Максим смотрит, не отрываясь, словно пытается заглянуть прямо ей в голову, прочитать все ее мысли.
– Твой начальник – мужчина? – Мама приперла Арину к стенке, и та вздрогнула, поняв вдруг, как все это – ее отъезд, контракт, все вместе – должно выглядеть со стороны.
Как оно есть, так все и выглядит, моя дорогая Белоснежка.
– Я ассистент, – проговорила Арина и густо покраснела. Да уж, ассистентка, теперь это так называют.
– Ты должна быть очень аккуратна, доченька, – сказала вдруг мама. – Легкие деньги никогда не бывают легкими, а ты у нас такая молоденькая и наивная… Не испорти себе жизнь!
– Мне надо идти, – Арина судорожно сглотнула и нажала «отбой», не в силах и дальше врать матери. Она уже все испортила, она уже отдала себя в руки человека, от которого можно ждать чего угодно.
И, самое ужасное, что она сидит и ждет. С нетерпением. Ничего порочнее и быть не может, и все же пусть все так и будет. Она – его Белоснежка. А он – единственный мужчина на свете, ради которого она готова пойти на все и куда угодно. За любой край. Сумасшедшая.
Влюбленная?
Эта мысль, как откровение, обрушилась на Арину, заставив хватать ртом воздух. Вот почему так больно! Влюбилась? В него? В того человека, который запихнул ее в клетку, ослепил светом ламп и фотографировал, как она плачет? Нет, не может быть, невозможно!
Но это так. Вот влипла! Арина глубоко вдохнула, стараясь подавить в себе панику.
Два месяца, еще два месяца этого сумасшествия, а потом? Что потом? Она вернется домой совсем другой. Сможет ли она жить прежней жизнью – без него? Что будет, когда Максим оставит ее, выписав какой-то там чек? Мысль, что Максим исчезнет из ее жизни навсегда, заставила ее похолодеть.
Когда-нибудь она будет стоять одна посреди зала прилета аэропорта Шереметьево с этим треклятым чеком в руках и без Максима. Навсегда. Он ведь на таких условиях купил ее, верно?
– Что не так? – Арина обернулась на строгий голос и вдруг замерла, наткнувшись на суровый, пристальный взгляд Максима. – Что-то случилось?
– Нет, ничего, – покачала она головой, пытаясь увернуться от его взгляда.
– Неправда. Ты поменялась в лице. О чем ты думаешь? – спросил он, прищурившись. Арина смотрела на его красивое, недовольное лицо. Он хочет знать, о чем она думает, но она ни за что, никогда не позволит ему узнать, как боится остаться без него.
– Не скажу, – хмуро пробормотала она и отвернулась было к окну, но он не дал ей отвести взгляда. Взял ее за подбородок и повернул к себе.
– Я хочу всегда знать, о чем ты думаешь. А ты обещала мне делать все, чего я хочу.
– Значит, есть вещи, которые я все же не стану делать даже для тебя. – Сжав губы, Арина ответила на его взгляд. Максим удивленно присвистнул и усмехнулся.
– Даже так? Бунт на корабле?
– Да! – Она вздернула подбородок. – И что ты сделаешь?
– Надо подумать, – задумчиво протянул он. – Пожалуй, я поступлю так. Я накуплю тебе платьев с обнаженной спиной и двумя полосками спереди, еле прикрывающими грудь, и заставлю тебя в них везде расхаживать. Хватит с тебя футболок и штанишек. Я хочу, чтобы ты была возбужденной всегда. И чтобы я мог раздеть тебя догола в любом месте и меньше чем за три секунды. Вот так! Тогда я буду всегда знать, о чем ты думаешь.
– Ты уверен? – хмыкнула Арина, невольно любуясь его азартно горящими глазами, его безупречной красотой, легкой небрежной небритостью. Должно быть, так выглядел и Дориан Грей, ибо только так и должен выглядеть порок во плоти.
– Ты будешь всегда думать обо мне, – он произносил слова медленно и размеренно, взгляд его остановился на ее губах, а его руки зажили отдельной жизнью. Он притянул ее ближе к себе, просунул ладони ей под футболку, провел большим пальцем по спине, а другой рукой приподнял груди так, что они выступили под трикотажной тканью.
– Ты хотя бы понимаешь, насколько ты ненормальный? – рассмеялась Арина.
– Так чего хотела твоя мама? – спросил Максим, поднимая на ней футболку и обнажая груди. Водитель, на которого, судорожно вздохнув, покосилась Арина, сидел в безупречно невозмутимой и отрешенной позе. Прекрасно вышколен – так, кажется, это называется. Интересно, он знает, чем они тут занимаются?
– Мама хотела, чтобы я вела себя хорошо, – улыбнулась Арина, и улыбка на этот раз получилась такой хитрющей, что Максим расхохотался и отпустил ее, откинувшись на мягкую спинку сиденья.
– Ну, я надеюсь, ты передала ей, что это не входит в твои должностные обязанности, потому что ты принадлежишь теперь самому ненормальному боссу на свете?
– Что-то в этом роде я и хотела ей сказать, но ты был рядом. Я подумала, ты можешь обидеться, если услышишь правду о себе, – заявила Арина дразнящим тоном.
– Правду обо мне? – заинтересованно склонился он к ней. – И что это за правда?
– Что ты самый порочный и непредсказуемый мужчина на свете.
– И что ты ненавидишь меня? – спросил он мягко. Арина вздрогнула.
Значит, он все услышал и ничего не забыл.
– Я была расстроена, – прошептала она и прикусила губу. Тревога отразилась на ее лице, и Максим покачал головой.
– Не надо волноваться. Не хотел бы, чтобы ты меня ненавидела, но такое возможно и вполне вероятно. Но сегодня ты действительно вела себя хорошо, очень хорошо. Даже не представляешь, насколько я тобой доволен.
– Правда? – спросила Арина, не удержалась.
– О, ты даже не представляешь, насколько это правда. Знаешь, Белоснежка, что я больше всего ценю в жизни? – спросил он и продолжил, не дожидаясь ответа: – Те моменты и тех людей, рядом с которыми я чувствую себя живым. Сексуальное возбуждение, влечение – простая игра давно изученных гормонов, и все же одна из самых потрясающих, ярко окрашенных, восхитительных. Согласна?
– Я не совсем поняла про игру простых гормонов…
– Ты не поняла еще и сотой доли, моя дорогая. Но сегодня важно только то, что ты восхитительная, нежная, и грудь у тебя очень красивая. Приказывай, моя принцесса, чего ты хочешь. Этот вечер – в твоем распоряжении, моя красавица. Хочешь – пойдем в «Лоренц Адлон», а потом еще куда захочешь.
– Лоренц… что? – переспросила Арина, заставив Максима снова рассмеяться.
– Это очень неплохой ресторан неподалеку от Бранденбургских ворот. Особенно десерты, всем девушкам они нравятся. А потом, если хочешь, можно пройтись по магазинам, – Максим улыбался ей глазами Ричарда Гира из фильма «Красотка», щедрый удовлетворенный любовник. Но Арину перспектива похода в какой-нибудь жуткий и дорогущий ресторан лишь напугала.