– Nice to meet you. – «Делает серьезный кино, но обязательно голый главный герой, обычно страшный, как мой смерть».
– My pleasure! – «Большой талант. Актриса. Но с каждый год все сложнее ее узнавать. Этот раз – совсем новые глаза».
– What a nice dress! – «Вот видите, после ваш появление они все придут голые следующий раз, чтобы вас переплевать, моя Айрин».
– Вообще-то, это моя Айрин, – раздался знакомый голос прямо у нее за спиной. – Значит, Черная Королева?
Арина резко обернулась и чуть не задохнулась от волнения. Он здесь, он смотрит на нее. Смотрит с неправильной, «голой» стороны платья – на округлость ее бедра, на ягодицу, на ногу. Арина теряет дар речи. Максим стоит перед нею – в черном смокинге, который сидит на нем безупречно. Белая рубашка застегнута на все пуговицы, бабочка делает весь его образ очень, очень строгим, формальным, за исключением того, что он, как всегда, немного небрит. Челка зачесана назад, открытое лицо сегодня даже красивее, чем всегда, если это возможно. Он похож на роскошного молодого ученого, очень умного, интеллектуала. Руки в карманах брюк, поза небрежна, словно он каждый день только и делает, что украшает собой гламурные вечеринки и не успевает переодевать смокинг.
Как настоящая знаменитость.
Господи, как он красив. Все женщины в зале смотрят на них. Трое таких разных людей. Ричард, истинный англичанин, одолживший свой смокинг озябшей даме. Арина – с сумасшедшим макияжем, с открытым бедром, с синими глазами, в которых застыл испуг, и Максим. Непринужденный, с отточенными движениями, мечта во плоти. Разве можно носить смокинг с таким изяществом? Он мог бы быть звездой Голливуда и с легкостью заполучил бы те же миллиарды. Люди отдавали бы деньги только за то, чтобы он предстал на экране.
Она могла бы смотреть на него вечно.
– Ты опоздал. Кларисса уже получила свою награду, – говорит Арина и чувствует, что ее голос дрожит. Но слова – это уже хорошо. За ними можно спрятаться лучше, чем за этим платьем.
– По-моему, ты пришел раньше, чем надо, – голос Ричарда, напротив, уверенный и чуть насмешливый. – Еще немного, и я бы признался ей в любви. Айрин была бесподобна сегодня.
– Что ж, признавайся, я не против, – процедил Максим, глядя прямо в синие глаза Арины. Что-то темное, безумное и не поддающееся контролю прорывалось сквозь спокойствие его голоса. – Я не претендую на это сердце, но ты должен иметь в виду: ее тело принадлежит мне.
– Я всегда считать, это package deal[24], – Ричард нахмурился и бросил взволнованный взгляд на Арину, но Максим не дал ему продолжить. Его взгляд стал стальным, он сделал шаг и вклинился между нею и Ричардом, заставив ее выпустить руку, опираться на которую она уже привыкла.
– Мы уходим, – бросил ей Максим тоном, не допускающим возражений. Арина беспомощно посмотрела на Ричарда, и тот останавливающим жестом тронул руку Максима.
– Сейчас будет after party, вы должны остаться!
Максим метнул на Ричарда раскаленный взгляд и спокойно, медленно спрятал руку в карман.
– Кажется, ты кое-что забыла, – процедил он Арине, по-прежнему глядя на Ричарда. – Верни, пожалуйста, Ричарду, его пиджак.
– Не стоит. У меня достаточно одежды, – пробормотал Ричард, но Максим сам снял смокинг с ее плеч и протянул его Ричарду. И с интересом осмотрел платье – снизу доверху, – хищно улыбнувшись при этом.
– Спасибо, что не давал моей Белоснежке скучать, – проговорил Максим подчеркнуто вежливо, но сквозь тихую интонацию сквозила злая насмешка. Ричард проигнорировал его слова. Он подошел к Арине и посмотрел ей в глаза.
– Вы можете оставаться, если хотите. Я могу вам помогать всегда, – сказал он твердо, взволнованно глядя в плещущуюся синеву обведенных черным карандашом глаз.
– Ричард, тебя, кажется, искала Кларисса, – бросил ему Максим, взял Арину под левую руку, так что прозрачная часть платья оказалась открытой для всех жаждущих зрелища, и потащил ее к выходу. Он шел быстро, а держал ее крепко, заставив идти куда быстрее, чем это возможно в туфлях на шпильке. Они стремительно двигались к выходу, приковывая к себе множество заинтересованных глаз.
Кто-то снимал их на телефон.
– Прошу тебя… – начала было Арина, путаясь в подоле платья, но Максим лишь слегка повернул голову и улыбнулся ей одними губами.
– О да, ты будешь просить меня. Не сомневайся, дорогая. – Угроза прозвучала ясно и недвусмысленно. Арина вдруг испугалась, что он может ее ударить. Он был взбешен. Но из-за чего? Из-за платья? Из-за того, как Ричард смотрел на нее? Может ли быть так, что Максим ее взревновал?
Красный «Астон Мартин» остановился напротив ковровой дорожки, и мальчик-парковщик едва успел отскочить в сторону, когда Максим вырвал у него ключи и толкнул Арину на переднее сиденье. Он хотел как можно быстрее увезти ее отсюда и делал для этого все возможное. Ричард выбежал вслед за ними. Он, кажется, что-то кричал и махал рукой, но Максим вдавил педаль газа в пол, и спортивная машина с визгом рванула с места.
– Господи, осторожнее! – выкрикнула Арина, чуть не задохнувшись, когда «Астон Мартин» чуть не врезался в другую машину, которую перегонял еще один мальчик-парковщик в ливрее.
– Я достаточно осторожен, – не глядя на нее, бросил Максим. Машина углублялась в дебри Лондона. Максим знал их отлично. Он вывел автомобиль на широкое шоссе и сбросил наконец скорость. Должно быть, камеры вокруг здания, где проходила церемония вручения, сейчас сходят с ума. И печатают штрафы, но какое Максиму до этого дело…
– Я не понимаю… Что я сделала предосудительного? Я пришла сюда с Клариссой, твоей, между прочим, знакомой. И платье это выбирала она! – зло выкрикнула Арина. – Что происходит? Почему ты так со мной обращаешься?
– Скажи мне, Белоснежка, тебе понравился Ричард? Он приятный парень, не так ли? Бесхребетный, но приятный.
– Да! – с вызовом бросила ему Арина. – Очень воспитанный, интеллигентный человек! Как и Кларисса.
– Ха-ха-ха! – в голос расхохотался Максим. – Ну ты и смешная, Белоснежка. Кларисса, значит, тебе тоже понравилась? Что ж, с ней мы договоримся. Устроим вечеринку только для нас троих. А? Что скажешь? Судя по тому, что она из тебя сотворила, моя дорогая Черная Королева, ты ей тоже понравилась. И даже очень. Чего скрывать, ты очень привлекательная девочка, многим понравишься. В этом я ничуть не сомневаюсь.
Арина замолчала и отвернулась в сторону. Все было неправильно, очень плохо. Не надо было надевать это платье и идти на эту вечеринку. Нет, не так. Не надо было уезжать из Москвы. Нужно было удержаться и остаться в том такси. Глупая романтичная дура, чего ты хотела от этого сына сильных мира сего? Любви?
Да, она хотела любви.
– Хорошая машина, – пробормотала Арина через некоторое время, пытаясь примириться с раздраженным мужчиной рядом с собой. В конце концов, любой бы взбесился, если бы его женщина вышла в свет в таком виде.
Она – не его женщина. Она – его секс-игрушка.
– Нравится? – хмыкнул Максим. – У меня в жизни есть все, о чем я не просил. В том числе эта тачка.
– Куда мы едем? – спросила Арина, глядя, как машина уносится вдаль от центра Лондона. Максим покосился на нее и ухмыльнулся.
– На вечеринку.
– Что? Нет! Я очень устала, я хочу домой. Я не спала почти двое суток! – взмолилась Арина, но Максим притворно посочувствовал ей, покачал головой и положил руку ей на колено.
– Ох, это очень прискорбно, моя дорогая, потому что у меня с самого начала были большие планы на этот вечер. И я не собираюсь их отменять лишь потому, что ты устала, таскаясь с Ричардом по ковровым дорожкам.
– Но могу я сначала хотя бы переодеться? – спросила Арина. Максим отрицательно покачал головой. На губах его змеилась улыбка.
– Не стоит. Платье тебе идет…
– Прекрати!
– Что такое? – как бы удивился он. – Это платье – куда больше, чем просто наряд. И сегодня ты увидишь, откуда эта тема с обнаженными боками. Я только сейчас понял, насколько соответственно ты одета для нашей маленькой эскапады. Среди этих надутых индюков-киношников ты смотрелась глупо и вызывающе, но там, куда мы едем, ты станешь настоящей королевой вечера. Как ты и хотела, да?
– Ничего такого я не хотела? Куда мы едем? – Арина выпрямилась и напряглась каждой мышцей.
– Все люди жаждут любви, верно. Ты, Ричард. Любовь, моя дорогая, – это боль и наслаждение. Ты почувствовала это на себе? Сегодня увидишь это на других.
– Любовь – это счастье! – возразила Арина.
– И ты туда же? Ты думаешь, какое-то счастье может быть сильнее того, что я даю тебе? Думаешь, ты сможешь быть счастлива, живя с каким-нибудь фермером, год за годом, десятилетие за десятилетием? Будешь варить какую-нибудь бурду, слушать его умные речи, стареть под бубнеж телевизора, пока все не кончится?
– Не у всех же так! – возмутилась Арина, стараясь не думать о том, что Максим нарисовал почти идеальную картину жизни ее родителей. И почти всех ее знакомых.
– У всех! Но всем им легче, они не знают ничего другого, а тебе, моя Белоснежка, придется притворяться «белой и пушистой», зная, что в мире есть и другая любовь. Любовь, которая сильна, как наркотик. Острое наслаждение, от которого твое тело сходит с ума. Наслаждение, ради которого можно бросить все. Что ты и сделала, между нами говоря. Разве нет?
– Я хотела другого.
– Ты думаешь, что хотела другого, но это не так. Ты хотела того, что я могу тебе дать. Что я заставляю тебя пережить. Такую любовь. И, знаешь, все может быть еще круче и острее. Ты так многого не знаешь. Я хочу кое-что поснимать сегодня ночью.
– Не хочу я больше сниматься! – взбунтовалась Арина.
– О, ты и не будешь. На сегодня с тебя достаточно съемок, не правда ли? Ты и так завтра попадешь во все бульварные газеты. Нет, сегодня ты будешь просто смотреть.
– Смотреть на что?
– На что способны люди ради любви, – пожал плечами Максим и свернул прочь от Лондона.
29
Они ехали долго, почти не разговаривая. Городской пейзаж сменился тихими пригородными районами, но затем кончились и они – остались только ухоженные поля, темнеющие вдали леса и домики с горящими огоньками – шли деревни. Красный «Астон Мартин» пролетал мимо этой пасторальной тишины, оставаясь незамеченным для живущих тут людей. Комета, пролетевшая мимо сонной планеты и ее обитателей. Они ехали долго, и Арина уснула под монотонный равномерный гул мотора. Она не знала точно, сколько времени прошло, пока она спала, но, когда проснулась, вокруг не было ничего, кроме деревьев. Дорога ничем не освещалась и стала достаточно узкой. Много поворотов – кажется, они ехали вверх. У нее затекла шея, она продрогла в своем злополучном платье. К тому же хотела пить.
– Где мы? – спросила она и с опаской покосилась на серьезное, без признаков улыбки, словно застывшее лицо Максима.
– Уже почти приехали.
– Я замерзла.
– Скоро согреешься, – отрезал он и вошел в поворот резче, чем это требовалось. Колеса взвизгнули, и Арина рефлекторно вцепилась в ручку двери. Он все еще злится, в этом нет никакого сомнения.
Он не соврал, они были почти на месте. За очередным поворотом на холме возник темный контур то ли большого дома, то ли небольшого замка. Арина сжалась всем телом, вспомнив каменный пол и шелкоголовых людей, нависающих над ее клеткой. Максим снизил скорость и повернул голову.
– Страшно? – спросил он, и воинственный огонь прорвался сквозь притворную тишину его молчания.
– А мне есть чего пугаться? – Она сделала огромное усилие над собой, чтобы не отвести взгляда. – Ты же сказал, я буду только смотреть.
– Ну… и на тебя тоже будут смотреть. В этом платье видно достаточно много… м-м-м… тебя, моя Белоснежка.
С именем Арина было явно покончено. Они снова вернулись к Белоснежке.
– Как твои дела? Прошли успешно? Дядя Аркадий доволен? – она перевела тему, чтобы только перестать обсуждать это злополучное платье. Но номер не прошел.
– Знаешь, когда рабыню выставляют на продажу, ее раздевают донага, затем надевают на нее шелковую полоску ткани с широким вырезом для головы, а подпоясывают грубой веревкой. Таким образом, ее бедра, бока и ягодицы остаются видны потенциальным покупателям.
– Что значит – выставляют на продажу? – вытаращилась на него Арина, и сердце ее забилось от нехорошего предчувствия. Рот Максима скривился в усмешке, но он ничего не ответил. Он остановился у двустворчатых кованых ворот, которые тихо раскрылись перед ними. Колеса «Астон Мартина» прошуршали по гравийной дороге, машина подъехала ближе к замку на холме, который, хоть и выглядел издалека темным и нежилым, оказался очень даже обитаем. У массивных деревянных дверей – неяркие, мерцающие в темноте огни от двух настоящих факелов. Около входа – двое странно одетых мужчин. Кожаные брюки, тяжелые ботинки, широкие рубахи из мешковины. На лицах – что-то вроде боевой раскраски, похожей на ту, что делают индейцы. Один из них спокойно и неторопливо приблизился к их машине, обошел ее и открыл дверь перед Максимом.
– Good evening, – бросил ему тот. «Кожаный» признал в Максиме своего, несмотря на явное несоответствие в одежде. Смокинг смотрелся нелепо и неуместно в этих псевдосредневековых декорациях. Максим церемонно открыл дверь и подал ей руку, хотя у нее при виде «кожаных» желание выходить из машины пропало вовсе.
– Прошу, моя леди, – ерничал Максим. – Нас уже ждут.
– Я не хочу.
– Считайте это необходимым требованием для исполнения контракта, – отчеканил Максим.
Итак, они снова на «вы». Сердце болезненно сжалось.
– Что ж, – Арина вложила ладонь в его руку и покорно последовала за ним, гадая, какой кошмар он приготовил ей в наказание. Или этот кошмар – часть изначального плана? Душа Максима – потемки, и никому не известно, чего он от нее хочет. Помимо чудовищных фото с надкушенными красными яблоками.
Когда Максим и Арина приблизились, второй «кожаный» церемонно кивнул им и распахнул перед ними двери, а первый неожиданно для Арины подхватил большой молот с железным концом и ударил им по металлическому кругу.
Ба-ам!
– Теперь те, кто уже здесь, знают, что прибыли новые гости, – прошептал Максим ей на ухо, чуть склонившись. Он снова, словно нарочно, встал с темной стороны платья, выставив обнаженную сторону на обозрение. Арина не стала спорить. Она шла по длинному коридору, и гулкий стук ее шпилек по каменному полу отдавался эхом от стен. В доме было тихо и темно, только факелы и картины на стенах. Арина проскакивала мимо них, не успевая их разглядеть, так как Максим увлекал ее за собой. Но на одной, близко освещенной факелом, она все же успела заметить обнаженную женщину со связанными над головой руками – та стояла в какой-то толпе.
Максим уверенно свернул влево, где перед ними оказались широкие каменные ступени, ведущие вниз. Вниз, вниз и влево. Ниже по лестнице Арина заметила двоих, обнимающихся в темноте. Она услышала грудной стон наслаждения – стонала девушка.
Публичный дом? Он привел ее в публичный дом?
Лицо ее скривилось в гримасе отвращения, но тут они вошли в большое подвальное помещение, освещенное также лишь факелами. Только факелов было значительно больше. Откуда-то до нее донеслась негромкая музыка, которую явно исполняли вживую. Скрипка, барабан, мужской голос. Музыка была хороша, ненавязчива, но Арина ее еле заметила. Ее руки похолодели, и стало труднее дышать.
Здесь не публичный дом. Все куда хуже. Это какая-то тематическая вечеринка.
Много людей. Сложное, просторное, состоящее из нескольких залов помещение было до отказа заполнено людьми – мужчинами и женщинами, одетыми в самые невероятные одеяния, поддерживающие ту же самую псевдосредневековую атмосферу. Высокие, с отворотами, сапоги, штаны из грубого полотна, камзолы, кожаные жилеты – тут было все и всего было много. Словно ты попала на съемочную площадку исторического фильма, где, за нехваткой костюмов для массовки, использовали все, что попадалось под руку.
Арина стояла, остолбенев от такого количества странных людей. Толпа у входа развернулась, и все – мужчины в коже и железе, женщины в платьях с кринолинами и воротниками-ошейниками – скользили взглядом по почти обнаженному с одного боку телу Арины. Максим спокойно и безучастно смотрел на это.
– Кто эти люди? – обмирая, пробормотала Арина.
– Хочешь, чтобы я тебя со всеми тут познакомил? – рассмеялся Максим. Он, как старому знакомому, кивнул высокому мужчине в кожаном жилете на голое тело и с черной плетью, заткнутой за пояс. Мужчина кивнул в ответ, а женщина рядом с ним отвесила Максиму самый настоящий поклон.
– Никогда не слышала о Горианских играх? – спросил Максим разлюбезнейшим тоном.
– Нет, – выдохнула Арина.
– Я так и подумал, – кивнул Максим. – Пойдем.
Обхватив за талию, он увлек ее дальше, в гущу этой толпы, туда, откуда слышалась музыка. Арина увидела, что вдоль стен тут расставлены большие деревянные столы, за которыми люди едят мясо руками и пьют темное вино из металлических кубков. Она заметила, что официантки все одеты одинаково – короткие кожаные юбки, массивные кожаные браслеты, обнаженные груди, соски которых прикрыты только сомнительными темными кружками. На каждой – черный ошейник с металлическими кольцами. Они сновали между столами, спокойно реагируя на увесистые шлепки, которые им отвешивали время от времени.
– Зачем мы здесь?
– Я же сказал, хочу кое-что поснимать.
– Но что? – Ее голос сорвался.
– Сегодня здесь продажа рабыни. Редкое мероприятие в Горианских играх.
– Ты это всерьез? – еле слышно пролепетала Арина. Работорговля! Голова у нее закружилась, и какая-то вязкая дурнота подступила к самому горлу. Сейчас ее вырвет.
– Эй, Белоснежка, ну-ка, ну-ка?..
– Я хочу уйти отсюда… – глухо отвечала она. Взгляд Максима ожесточился.
– Не знаю, что ты там навоображала себе, но речь идет об игре, в которой каждый участвует добровольно.