– Ну, сейчас начнется «Танец престарелого лебедя», – в полном восторге зашептал Максим, – раз, два... эх, не получается.
Блондин стоял на месте, на его лице медленно появлялось выражение удивления, смешанного с тревогой. Обиженная им соседка по столу аккуратно резала спаржу, процесс полностью захватил даму, и она не обращала внимания на странное поведение спутника.
«Кен» покачался из стороны в сторону и заорал:
– Какого хрена?
Старушка оторвалась от ужина.
– Леша? Что-то не так?
Посетители ресторана повернулись на звук. Люди даже не пытались скрыть любопытства. Впрочем, их можно понять: в клинике довольно скучно, это не увеселительное, а оздоровительное учреждение. Но, согласитесь, правильный образ жизни всегда немного уныл, им не предусмотрены вечеринки, танцы ночь напролет, коктейли «Манхэттен» и купание нагишом в реке. Если живешь по строгому расписанию, не употребляя горячительных напитков, обрадуешься любому скандалу – все-таки развлечение.
– Молчи, мать, – сквозь зубы обронил Алексей и резко повысил голос: – Где метр?
Из-за колонны вырулила тетка в дорогом офисном костюме.
– Чем могу помочь?
– Ноги не идут, – побагровел Алексей.
Распорядительница явно испугалась.
– Секундочку, – выдохнула она и выхватила из кармана трубку.
– Евгений Николаевич, подойдите в ресторан, Алексею Федоровичу плохо, его парализовало.
Клиенты зашептались и прекратили ужинать. Все взоры устремились на «Кена». Тому общее внимание явно не польстило: его лицо продолжало наливаться кровью, он дергался все сильнее.
В ресторан торопливым шагом вошел доктор в белом халате.
– Кому плохо? – спросил он.
Метрдотель ткнула пальцами в «Кена»:
– Вон, Алексей Федорович, видите, стоит?
– На парализованных ногах? – не скрыл недоумения местный Айболит.
– Ну, сейчас прозвучит финальный аккорд, – потер руки Максим, – главное, эффектно завершить спектакль, зритель запоминает лишь последнее впечатление. Умные режиссеры учитывают его психологию. Намедни я побывал в театре, чуть не заснул от скуки, двухчасовая тягомотина без антракта, никакого сюжета, жесть в мармеладе. Но в последней сцене главный герой играет с живым щенком, и я ушел вполне довольный. Животные...
– Сволочи! – заорал Алексей. – Кто прибил мои ботинки к полу?
– Не нервничайте, – засуетился врач, – оцените абсурдность своего предположения. Штиблеты постоянно находились на ваших ступнях.
– Ну, клизма с крестом, дождешься у меня, – прорычал Алексей и дернул ногой.
– Ап, – забарабанил пальцами по столу Максим, – ап.
Правая нога «Кена» сделала большой шаг. Блондин, похоже не ожидавший освобождения, замахал руками, вторая его конечность оторвалась от пола, и он, пробежав по инерции небольшое расстояние, с громким непарламентским криком рухнул в проходе.
Неприятно попасть в дурацкую ситуацию на глазах у множества любопытных, но Алексею в особенности «повезло»: обрушиваясь на пол, он инстинктивно схватился за стоявшую рядом тележку с десертами. Хлипкая конструкция не замедлила перевернуться, «Наполеон», тирамису, чизкейк и прочие вкусности веером разлетелись по полу, «Кен» плюхнулся сверху. Получилась классическая, растиражированная в сотнях кинокомедий ситуация «лицом в торт».
– Этого не планировалось, – отметил Максим, – вмешалась сама жизнь, красиво вышло. Браво, бис, благодарная публика требует повторения банкета.
Я дернула его за рукав:
– Веди себя прилично.
Но тут практически все присутствующие начали смеяться, кое-кто захлопал в ладоши. Все явно радовались происшествию. Странная реакция окружающих удивила меня: как правило, воспитанные люди не демонстрируют столь бурно свои подлинные эмоции. Сейчас пациентам клиники следовало изобразить сочувствие и броситься к Алексею, чтобы помочь ему встать.
Я перевела взгляд на старушку со спаржей и пришла в изумление. Она не испытывала ни малейшей тревоги или удивления, спокойно отложила столовые приборы, поднесла к губам салфетку и вдруг метнула короткий взгляд в сторону моложавой блондинки, ужинавшей в одиночестве неподалеку от камина. Белокурая красавица чуть подняла уголки губ и мимолетно кивнула, пенсионерка начала пить чай. Светловолосая головка повернулась влево и быстро подмигнула другой даме, на этот раз брюнетке, та прикусила пухлую нижнюю губку и состроила глазки Максиму. Их действия заняли секунды, но мне стало ясно: пожилую леди, блондинку, брюнетку и нахала за моим столиком связывает нечто общее.
– Твоя работа! – вырвалось у меня. – Неужели тебе не стыдно? Сначала сахар с тараканами, потом жвачка с зубами, а теперь новый финт? Посмотри, во что вылилась твоя шутка! Над несчастным, перемазанным в креме мужиком потешаются даже официанты, забывшие ради такого случая о должностных инструкциях.
– Разреши познакомить тебя с Алексеем Сорокиным, – забубнил Максим, – это мальчик пис-пис. Он сделал состояние на дерьме, пардон, не к ужину будет сказано, но из песни слов не выкинешь. Алешенька владеет сортирами, и характер у него под стать тому продукту, на котором он делает бизнес. Не сочти меня снобом, я считаю, что ассенизаторы – необходимые люди, но Лешенька редкостный говнюк, ба, получился каламбур!
– Чем ты намазал ему подметки? – зашипела я.
– Прикольно? – обрадовался Максим. – Это суперклей, пять минут держит намертво, потом чпок – и теряет свои свойства. Маленькая деталь – туфли ни при чем, я бросил ему под стул специальную упаковку, она прозрачная, незаметная, от удара лопается. Дальше продолжать?
– Не надо, – выдохнула я. – Сколько тебе лет?
– Двадцать! – улыбнулся Максим. – Не веришь? Я плохо выгляжу из-за интенсивной учебы, ночи напролет читаю, зубрю, отсюда и небольшие морщины.
– Судя по твоим шуткам, тебе тринадцать! Где ты работаешь? – продолжала я допрос.
– О! Процесс пошел! Лампа заинтригована, – заерзал на стуле затейник, – зачем портить здоровье ежедневным походом на службу?
– Однако ты, похоже, не стеснен в средствах, – заметила я.
– Мне повезло родиться в семье Скруджа Макдака, он ничего не тратил, только копил, – не испытывая даже толики смущения, откровенно признался Максим.
– Мажор, сорящий родительскими деньгами, – подвела я итог.
– Поверь, намного интереснее транжирить капитал, чем его собирать, – с видом кота, полакомившегося канарейкой, объявил сосед, – обожаю делать людям приятное, милая шутка всегда уместна.
Я посмотрела на Алексея, который шел в сторону выхода. Сорокин напоминал причудливый десерт: весь в разноцветном креме и прилипших в самых неожиданных местах конфетах, мармеладках и крохотных марципановых фруктах.
– Думаю, он с тобой не согласится.
Максим приложил палец к губам:
– Тсс. Своих не выдают. Познакомься с исполнителем желаний, волшебной палочкой, лучшим сыном Деда Мороза, защитником обиженных. Проси чего хочешь!
– Отдай бумаги, – велела я.
Макс протянул мне кипу листов:
– Это уже выполнено. Следующее.
Мне не терпелось изучить документы, поэтому, решив побыстрее отделаться от Максима, я сказала:
– Пока свободен!
– Не пойдет, – уперся он, – я не могу простаивать! От безделья разыгрывается гастрит.
Я встала.
– Осчастливь кого-нибудь другого.
– Я достал ей документы, – обиженно прогудел Макс, – до пяти сосчитать не успела, как все получила. Неужели трудно отнестись ко мне с пониманием? Не скрою, я поспорил на тебя с приятелем, но ты раскусила меня, хочу извиниться, дай мне шанс.
Я заморгала. Конечно, Максим инфантилен, ведет себя, как подросток, но ведь умеет честно признавать свои ошибки. И на самом деле в одночасье добыл необходимую мне информацию. Я имею в приятелях Костина и знаю, как долго нужно выцарапывать какие-либо сведения. В американских криминальных сериалах герои частенько хватаются за компьютер и в секунду раздобывают всю подноготную фигурантов. Уж не знаю, так ли хорошо обстоят дела в США или это фантазии сценаристов, но нашим ментам приходится намного сложнее.
Максим свесил голову на грудь.
– Красавица, прости чудовище, оно раскаивается.
Мне стало смешно.
– Хорошо. Давно мечтаю покататься на оранжевом «Порше»-кабриолете. Апельсиновый цвет – непременное условие, другие не предлагать.
Максим посмотрел на часы.
– Отсчет пошел.
Я схватила документы и убежала. Надеюсь, Максу придется потратить не одну неделю, разыскивая затребованное мною авто. Сильно сомневаюсь, что в природе вообще существует такой вариант.
Изучив бумаги первый раз, я не нашла в них ничего интересного. Нина Олеговна сообщила о себе правду. Она происходила из многодетной семьи священника-вдовца. Олег Серафимович воспитывал девочек строго, и в этом преуспел. Дочери не вышли замуж, не осчастливили отца внуками, посвятили себя богу. Одна Нина оказалась отщепенкой, сбежала из дома.
Константин Львович Пронькин считался честным финансистом, ни в каких махинациях его банк замешан не был. Дочери банкира Соня и Лида работали вместе с отцом, зять Вадим тоже влился в сплоченный коллектив.
Соня и Лида росли нормальными детьми, учились, посещали различные секции, потом стали желанными гостями светских вечеринок, их фотографии мелькали в прессе. Но никто из журналистов, даже коллектив «Желтухи» и «Трепа», не мог бросить камня в сестер Пронькиных. Лида и Соня считались образцовыми представительницами высших кругов. Никакой вызывающей одежды, бриллиантов в полдень, сигарет во рту, татуировок и креативных причесок. Обе девушки одевались в чуть старомодном буржуазном стиле, не пили, не курили, занимались благотворительностью, их ни разу не удалось поймать на тусовках в состоянии легкого опьянения. Идеально завитые локоны, легкий макияж, лодочки на шпильках, соответствующие мероприятию драгоценности и милые улыбки на красивых лицах – таковы были дочери банкира.
Лида удачно вышла замуж, ее избранника звали Вадим Краснопольский. Сам парень пока не достиг особых высот, но его отец, Никита Сергеевич, ворочал миллиардами. Вадим по праву считался одним из самых выгодных женихов столицы. Но его папаша отличался крутым нравом, это ему принадлежит крылатая фраза: «Если девушка имела хоть один роман до свадьбы – она шлюха, а мужчина без любовницы – идиот».
Вадиму приписывали флирт с парочкой актрис, тройкой телеведущих и одной спортсменкой, но никому из них не удалось дотащить лакомую добычу до дверей загса. Вадик без скандала расставался с женщинами, ни одна не сказала о нем резкого слова. Роман, который вспыхнул между сыном Никиты Сергеевича и Лидой, обсуждала вся страна. Вот уж когда журналисты оттянулись по полной, а имена людей, никогда не служивших поводом для скандала, внезапно украсили первые полосы газет и обложки глянца. «Краснопольский преподнес Лидии Пронькиной кольцо с двадцатикаратным бриллиантом, а девушка вернула ему подарок со словами: «Не могу принять такой сувенир». «Вадим пытается понравиться Лидии, он купил ей миллион роз. Но у девицы каменное сердце, она велела отвезти цветы в дома престарелых».
Шесть месяцев пресса самозабвенно описывала безумства, которые творил младший Краснопольский. А в начале осени случилось событие, заставившее основную массу репортеров кусать от злости локти. Лидия Пронькина дала первое в своей жизни откровенное интервью. Эксклюзив отхватил журнал «Звезда-хит».
Глава 14
Лида рассказала о себе. Теперь страна знала, что девушка любит шоколад, не гнушается читать детективы, а домашних животных не имеет, потому что ее сестра Соня – аллергик.
– Хочется собачку, маленькую, породы шпиц, пушистенькую, – по-детски признавалась молодая женщина, – но у Сонюшки может развиться астма.
– Материальное положение позволяет вам приобрести собственную квартиру, – подколол девушку репортер, – можно уехать от сестры и купить себе целый зоопарк.
Ответ Лиды прозвучал неожиданно:
– Что вы! Мы с Сонечкой хоть и не двойняшки, но очень близки. Не представляю себе жизни без нее и никогда не смогу уехать от родителей.
– Даже выйдя замуж? – удивился корреспондент.
– У нас огромный дом, – объяснила Пронькина, – места хватит и мужьям, и детям, и родителям супругов, если те пожелают жить с нами.
– Это надо понимать так, что вы готовы стать женой бедного человека? – журналист сделал свой вывод из услышанного.
И Лида ответила откровенно:
– Нет, бедность чаще всего свидетельствует о лени и пассивности. Любой трудолюбивый мужчина способен заработать, но и женщина не должна жить содержанкой, надо получить профессию и добиваться успеха. Из совместных денег и сложится семейный бюджет. Я, естественно, хочу встретить человека со средствами, получающего оклад не меньше моего.
– Вадим Краснопольский вам подходит? – наступил на больное место интервьюер.
Лида не смутилась:
– Пользуясь случаем, хочу сказать: уважаемый Никита Сергеевич, попросите сына более не тратить деньги на бриллианты, цветы и прочую ерунду. Я не из тех женщин, которые падают в объятия мужчины за подарки. Если Вадим хочет сделать мне приятное, пусть перечислит любую сумму на счет детского дома в селе Разуваево. Здание находится в плачевном состоянии, у ребят нет хороших игрушек и умных книг, а педагоги с воспитателями мечтают о стиральных машинах.
На публикацию активно откликнулись посетители Интернета, они вломились в Живой Журнал к Вадиму и поделились своим мнением:
«Гоблин! Она права! Не разбрасывай бабки, отслюни детям на конфеты».
«Лидочка святая, боритесь за нее, лучшей жены вам не найти».
«Вадим, плюньте на богатую дуру, помогите дворовым собакам Москвы, постройте для них приюты».
«Люди, не верьте Пронькиной! Я о них всю правду знаю, под маской милых девушек скрываются убийцы. Их отец от зоны отмазал. В тюрьму Соньку и Лидку!»
«Вот я не кривляка и не стану отвергать ваши подарки, присылайте мне кольца».
«Зайдите в мой блог, я сообщил там правду о сестрах Пронькиных! Они переспали со всей Москвой».
И еще несколько страниц подобного бреда. К концу недели интерес к Краснопольскому и Пронькиной пошел на убыль, но в понедельник «Желтуха» вышла с интригующим заголовком «Все ради любви». Вадим Краснопольский сам приехал в Разуваево за рулем фуры, набитой одеждой, игрушками и бытовой техникой.
Сердце Лиды дрогнуло, она согласилась пойти с Вадимом на балет. Год Краснопольский ухаживал за девушкой, потом сыграли пышную свадьбу. Ко всеобщему изумлению, муж переехал в особняк тестя и пошел к нему в банк на службу. На сегодняшний день Соня, Лида и Вадим – активные благотворители, постоянно устраивают аукционы, ярмарки, организуют спектакли, концерты, а вырученные средства распределяют среди приютов.
Соня пока не замужем, но, похоже, свадьба не за горами. За ней ухаживает бизнесмен, о политических амбициях которого давно шушукаются по углам. Семен Гарин, так зовут жениха Сони, имеет международный вес, вхож во многие светские салоны Европы и в отличие от многих заработал свое состояние не криминальным путем. Сеня основал сеть ресторанов по всей России, в Москве ему принадлежат заведения на любой вкус – от пафосного, маленького, предназначенного исключительно для своих зала до трактиров, построенных вблизи вокзалов и других массово посещаемых мест. Последние два года Гарин успешно пробивается на международный рынок, открыл рестораны в Лондоне, Греции, Турции. Такому человеку трудно найти подходящую спутницу жизни. Если жена будет плохо воспитана, вульгарна в речах или нарядах, имеет в анамнезе испорченную репутацию, например была эстрадной певичкой, моделью, снимавшейся обнаженной, просто тупой блондинкой в супермини, то полные снобизма привилегированные гостиные Европы моментально закроют перед супружеской парой двери. Семен не сможет общаться на короткой ноге с бомондом и, как следствие, потеряет часть прибыли. Соня для Гарина – наилучший вариант: богата, образованна, в совершенстве владеет несколькими иностранными языками, имеет безупречную репутацию вкупе с идеальными манерами.
Материальное положение семьи Пронькиных нельзя назвать просто хорошим, они очень богаты. После смерти Константина Львовича владельцем всего имущества стала его вдова, Нина Олеговна. Но она лишь на бумаге распоряжается средствами, на самом деле денежными потоками управляют дочери и зять Вадим, Нина только ставит подпись на документах. Правда, генеральную доверенность на ведение дел вдова никому не дала. В бизнес она не вмешивается, но, когда ей приносят очередную порцию бумаг, всегда интересуется, каково их содержание. Семья по-прежнему живет в особняке, расположенном в Подмосковье. Сейчас Соня и Лида затеяли ремонт, огромный дом перестраивают, вероятно, желание изменить интерьер связано с кончиной Константина Львовича, который занимал третий этаж целиком.
Я еще раз перечитала текст о Пронькиных. Если верить написанному, то Соня, Лида, Нина Олеговна – просто ангелы. У вдовы еще можно найти крохотное пятнышко на безупречной репутации: она убежала из родного дома, бросив отца и сестер, но Софья и Лидия безупречны. В наше время, когда изобретены мобильники, совмещенные с фотоаппаратами, медийному лицу трудно сохранить в тайне свои похождения, газеты и журналы платят «народным корреспондентам» огромные деньги за жареные факты. Скольких звезд шоу-бизнеса, актеров, политиков, писателей запечатлели в неблаговидных ситуациях простые люди. Можно выйти в Интернет, открыть парочку сайтов и полюбоваться на актрису, которая выходит рано утром из дома депутата К., отправившего законную жену на море, или посмотреть на певицу З., самозабвенно дерущуюся в магазине с грузчиком. Но о Пронькиных нет ничего, их порочащего.