— Протяни руку, — скомандовала я Марии, доставая нож.
При виде хищно блеснувшего клинка девчушка побледнела еще больше, почти сравнявшись цветом лица с полированной сталью. Но все же у нее хватило смелости шагнуть вперед и протянуть мне правую руку ладонью вверх… измаранную почти до локтя.
— Нет, так дело не пойдет, — вздохнула я. — Покажи-ка левую… все ясно. Bonita, ты их моешь когда-нибудь?
— Это только сегодня, — виновато сказала Мария. — Мы с мальчишками играли в… то есть они играли, а я…
— А ты им в этом помогала, — закончила я, пряча нож и доставая из нагрудного кармана рубашки маленькую плоскую фляжку с ирландским бренди отца О'Райли. — Стой смирно.
Ценой дюжины глотков мне удалось расчистить примерно пять квадратных дюймов на левом запястье девчонки от нескольких слоев грязной глины.
— Так-то лучше, — проворочала я, завинчивая колпачок. — А теперь… — я наклонила голову и, продолжая цепко сжимать запястье, изумленно уставилась за спину Марии. — Что это еще за хрень?
— Где? — испуганно вскрикнула девчушка, пытаясь обернуться. — Ай!
— Поздно, — улыбнулась я, опуская нож.
— Ай, — повторила Мария тоном тише, с удивлением глядя на быстро набухающие ярко-алые капли. — Знаешь, а ведь почти не больно!
— Знаю, — кивнула я. — Это называется «хорошо заточенное лезвие». Таким можно провести по горлу, а человек лишь через… эй, bonita, не вздумай валиться в обморок! Ты ведь не какая-то городская сеньорита! И держи руку над сучком — первая кровь должна попасть на него!
— Зачем?
— Все должно выглядеть естественно! — пояснила я. — Ты шла по лесу, случайно напоролась на сучок, а потом…
— Что потом?
— Побежала в деревню. И мы с тобой сейчас пойдем именно туда. Только, — предупредила я, — держи руку на отлете, так, чтобы не капало на одежду. Она у тебя и без того достаточно измарана. Да и незачем напрасно тратить кровь — ее у тебя не бочка.
— А много нужно будет крови? — озабоченно спросила Мария.
— Надеюсь, что не очень, — я огляделась по сторонам. — Как только найду подходящее место…
Подходящее место обнаружилось минуты через три — поваленное вихрем дерево с совершенно замечательной ямой на месте бывших корней.
— Отлично, — вслух заметила я. — Становись вот сюда… да, руку держи именно так, пусть натечет лужица. Тебе стало плохо, ты оперлась об этот корень, а потом, — это было самое слабое место в моих рассуждениях, но проверить его можно было лишь на деле, — потом упала и через этот вот корень сползла в яму. Давай руку.
— А это что? — осведомилась девчушка, глядя, как я безуспешно пытаюсь вытрясти на приготовленный лоскут желтоватую, остро пахнущую массу из крохотного флакончика… массу, кажется, загустевшую к чертовой… ага, получилось!
— Кровоостанавливающее, — я аккуратно прижала лоскут желтым пятном к надрезу и стянула концы «морским» узлом. — Экстракт из листьев… впрочем, неважно, у вас оно все равно не растет. Но для нас, — улыбнулась я, — важно также то, что эта мазь обладает еще очень сильным запахом, который нравится кровососам примерно так же, как нам с тобой — аромат свежего дерь… навоза.
— Наверное, я не буду говорить родителям, что это ты порезала меня, — серьезно сказала Мария. — Скажу, что и в самом деле напоролась на сучок, когда шла по лесу. Правда, это грех…
— Не переживай, bonita, — примерившись, я ловко уронила свою шляпу на взъерошенную макушку своей юной помощницы — и девчушка вновь утонула в ней так, что из-под полей остался виднеться лишь самый кончик носика. — Я поговорю с отцом О'Таили, и он непременно отпустит его тебе, как только появится в вашей деревне.
ГЛАВА 5
Иллика аэн Леда, принцесса на экскурсии
— Ты здесь когда-нибудь бывала?
Мне приходилось трудно. Теперь, когда Юлла не считала нужным подстраиваться к моему шагу… разумеется, до настоящей усталости мне было далеко, я все же хоть и принцесса, но эльфийская. Просто я пыталась одновременно успевать за стражницей, старательно крутить головой, пытаясь разглядеть и запомнить как можно больше подробностей Города Гномов, и при этом не забывать удерживать нижнюю челюсть в закрытом состоянии, а вот проделывать все это одновременно было не так-то просто.
— Нет.
— Тогда как же…
— Они похожие.
Мы миновали еще один зал, свернули в коридор с выложенными зелеными плитами стенами, прошлись по узенькому мостику, символические перильца которого, на мой взгляд, — явно не соответствовали масштабу пропасти под ним, свернули еще два раза — этот зал был отделан янтарем и был многолюднее, точнее, многогномнее прочих — и, пройдя еще полсотни шагов, оказались перед массивной дверью, деревянная основа которой почти не проглядывала из-под начищенных бронзовых полос. Никакого колокольчика, колокола, звонка или стенобитного орудия поблизости от двери не наблюдалось.
— Интересно, — вслух предположила я. — Сами гномы стучатся в нее лбами?
— Нет, — усмехнулась Юлла. — Для этого у них есть обухи топоров.
Продемонстрированный ею в следующий миг прием из арсенала Стражи — мой наставник по традиционному эльфийскому рукобою именовал его по-старинному вычурно: «Удар копытом единорога по голове» — как мне показалось, ничуть не уступал хваленым гномским топорам по производимому эффекту. По крайней мере, на миг я вполне серьезно испугалась за целостность… нет, не двери. Стены.
Похоже, кто-то по ту сторону ворот пришел к схожим выводам, потому что едва моя спутница начала разворачиваться для второго удара, как изнутри донесся торопливый лязг отодвигаемых засовов, и дверь с неожиданной для ее вида легкостью приоткрылась, — ровно настолько, чтобы выпустить наружу молодого и очень нарядного гнома в сизом с радужным кафтанчике и с внушительных размеров коричневой кобурой на боку.
— Вам, здоровякам, что, негде больше оббивать грязь с ваших сапог? — с вызовом начал он, уперев кулаки в бедра. — Или вы умеете читать только собственные кривые каракули, а надписи, сделанные на более почтенных языках, уже не различаете?
— Какие надписи? — искренне удивилась я.
— Какие-какие — рунные, — буркнул коротышка, вглядываясь в меня, и чуть более мягким тоном добавил: — Прямо перед твоим носом… красотка.
Присмотревшись, я и впрямь различила среди прочих изобильно украшавших бронзовые полосы завитков знакомые изгибы рун Старшей Речи, без особого труда сложившиеся в крупное: «Не стучать!» — и, полосой ниже, чуть более мелко: «Собакам, лошадям и китайцам вход воспрещен!»
— Нам нужно к Торку! — заявила Юлла.
Гном попытался встретиться с ней взглядом — для этого ему пришлось задрать свою ухоженную бородку параллельно полу — и подбоченился еще больше.
— Всем нужен Торк, — гордо заявил гном. — Но, если вы думаете, что он, забыв обо всем на свете, примчится сюда по зову первого же…
Он осекся, потому что Юлла неуловимым движением сцапала кончик его бородки и, дернув ее чуть вверх, заставила бедолагу-гнома захлопнуть челюсть.
Обычно с коротышками подобные трюки не проходят — или заканчиваются весьма плачевно для проделывающей их руки, а если гном окажется не в настроении, то и для прочих конечностей. Стоит гному своими кулачищами лишь слегка сдавить запястье… но секунды текли, на обоих вцепившихся в руку моей спутницы кулаках явственно проступили жилы, а единственным видимым результатом стало то, что сафьяновые сапожки гнома оторвались от пола.
Трое… нет, уже четверо гномов, спешивших мимо по своим неведомым делам, остановились и начали заинтересованно следить за развивающимся действом.
Юлла широко улыбнулась и, наклонившись к начавшему уже выпучивать глаза гному, шепотом — который, впрочем, наверняка можно было без труда расслышать на противоположной стороне зала, — произнесла:
— Если ты немедленно не сообщишь достопочтенному Торку, сыну Болта, сына Шкоута, что к нему явилась Юлла, дочь Хеймурга, то я немедленно… — следующее употребленное моей спутницей слово не значилось ни в одном из известных мне словарей Старшей Речи, но я вполне догадалась о его значении, — тебя в центре этого зала. Ты меня понял?
Гном все еще испытывал проблемы с произнесением звуков, но постарался максимально компенсировать это мимикой.
— Хорошо понял? — уточнила Юлла.
— Да-а, — прохрипел гном. — Уже бегу. Только отпусти, а?
Насчет «уже бегу» он не шутил — сафьяновые сапожки начали семенить еще до того, как коснулись пола. Миг — и гном уже исчез за дверью, а лязг задвигаемых засовов на этот раз слился почти в один звук.
Оглянувшись — зрителей стало уже девять, причем расходиться они не собирались, явно надеясь на последующее продолжение, — я придвинулась поближе к Юлле и тихонько спросила:
Оглянувшись — зрителей стало уже девять, причем расходиться они не собирались, явно надеясь на последующее продолжение, — я придвинулась поближе к Юлле и тихонько спросила:
— Ты серьезно?
— Что?
— Ну, про это самое, — хоть я запомнила употребленное стражницей слово, но при одной мысли о его произнесении все мое предыдущее воспитание намертво блокировало голосовые связки, — в центре зала.
— Конечно, нет, — отозвалась Юлла. — Размазать его по потолку было бы намного проще. Эти коротышки на самом деле вовсе не такие шикарные любовники, как о них рассказывают, — на миг она задумалась, и, с какой-то странной интонацией добавила: — По крайней мере, в одиночку. Всемером еще куда ни шло.
— Семь гномов, — пораженно прошептала я. — Но…
Картина, немедленно нарисованная моим воображением, была настолько… немыслимой, что, заслышав очередной лязг, я едва успела отскочить в сторону — на этот раз дверь распахнулась полностью, просвистев окованным краем в какой-то паре дюймов от моего лба.
Появившийся на этот раз гном был наряжен в забавный бархатный кафтанчик, темно-зеленый, с салатового цвета буффами. С виду он был в два раза старше своего сизо-радужного коллеги, но держался при этом не в пример почтительнее. Кобуры, в отличие от предшественника, на нем видно не было, но, обзаведясь уже кое-каким опытом, я обратила внимание, что кафтанчик под правым плечом чуть оттопыривается, как раз рядом с длинной горловиной обычного вроде бы кармана.
— Достопочтенная дщерь Хеймурга, — провозгласил он, старательно отвешивая поклон, который я, чуть поколебавшись, классифицировала как «уважение третьей степени, оказываемое при неофициальных приемах особ, приближенных к монархам надгорных держав». — Советник Торк желает немедленно лицезреть вас, — гном закончил разгибаться, узрел меня и, миг поколебавшись, тем же торжественным тоном закончил: — И вашу спутницу.
Я еще успела услышать дружный разочарованных вздох собравшихся зевак — а потом захлопнувшаяся дверь наглухо отгородила нас от шумов общей залы.
— Прошу, — гном повел рукой в сторону зеленого ковра, изображавшего — с типичной для наших рас скрупулезностью — цветущую лесную поляну. И одним лишь изображением дело не ограничивалось — провалившись на первом же шаге по щиколотку в пушистый ворс, я почувствовала запах доброй полусотни знакомых трав, услышала краем уха гудение шмелей, чириканье птах, звон ручья в полулиге к северу…
— Дверь советника в конце зала прямо перед нами, — напутствовал нас гном. Сам он вслед за нами на ковер вступить не решился, наверное, не желая лишний раз осквернять подобное произведение искусства и магии прикосновением подошв своих сапог. Если дело обстояло именно так, то я понимала его — этот ковер был воистину великолепен. И совершенно не гармонировал со статуями из серого камня, взиравшими на нас из многочисленных ниш по обеим сторонам зальчика. Все они изображали великих и, как я искренне надеялась, давно почивших гномов, ибо если эти несчастные и поныне продолжают столь мрачно глядеть на окружающий их прекрасный мир, то мне остается лишь от всего сердца посочувствовать им.
К моему удивлению, советник Торк не был в два раза старше гнома в зеленом кафтане — по крайней мере, больше чем в сто сорок лет я определить его возраст не смогла. Когда Юлла пинком распахнула дверь его кабинета, он начал было приподниматься из-за массивного морионового стола, но, увидев меня, жалобно простонал и упал обратно в кресло.
— Не-ет!
— Что случилось, Торки? — участливо осведомилась Юлла. — Я ведь еще и не начала говорить.
— Что бы ты ни сказала, — буркнул гном, уставясь невидящим взглядом в наши отражения на полированном камне, — добром это не кончится.
— Ты же еще ничего не знаешь…
— Не знаю! — взвился советник. — О нет, я знаю… другой вопрос, что до последнего мгновения я гнал это знание прочь, надеясь, что Тралла все же не повернулась к своему верному слуге своей самой необъятной частью тела. Или ты скажешь, что эта эльфийка за твоей спиной — не принцесса Иллика аэн Леда? Долженствующая выполнить некую невероятно важную миссию?
— А тебе-то какое дело? — мгновенно насторожилась Юлла.
— Какое-какое… никакого! — проворчал гном. — Мне лично. А вот Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии очень даже какое. И Совету Старейшин, в особенности старому пню Корнелиусу… — Торк осекся и, озабоченно покосившись на выложенный яшмой потолок, продолжил тоном тише: — У меня полстола, — гном кивнул в сторону высившихся по правую руку от него бумажных холмов, — завалили телеграммами, едва вы отчалили от туманного Альбиона.
Я открыла было рот — и немедленно, не издав ни звука, захлопнула его обратно.
Тайная миссия, о которой было известно лишь самым доверенным… защищенная всеми мыслимыми магическими способами… может, проще было самим разослать объявления в десяток лондонских газет?
— И что, — обманчиво спокойным голосом осведомилась Юлла, — содержится в этих телеграммах?
— А тебе так вот сразу все и скажи? — прищурился гном.
— Торки! — в голосе Юллы начали появляться угрожающие нотки. — Не забывайся. Ты не хуже меня знаешь, чем обязан твой клан моему отцу… и как следует платить подобные долги.
— Не учи меня, с какого конца браться за кирку! — огрызнулся гном, — Я помню все… иначе бы вы со своей зеленоглазой тростинкой тут бы не стояли. Но, коль уж мне придется из-за тебя лезть голыми руками в горн, могу я хоть зад напоследок разок-другой почесать?
— Хоть до костей, — улыбнувшись, примирительным тоном сказала Юлла. — На самом деле я вовсе не такая злобная тварь, какой ты меня воображаешь. И, если, конечно, ты будешь вести себя хорошо — а это, среди прочего, включает в себя понятия «честно» и «откровенно», — то я даже постараюсь помочь тебе выпутаться из этой истории. Не могу обещать, что с прибылью, но и не лишившись последней пары сапог.
— Таким бы хлебалом, да медку, — буркнул Торк, продемонстрировав знакомство с фольклором своих древесных сородичей. — Давай уж, валяй.
— Ты бы хоть сесть гостям предложил.
— Ага. Вы уже и так сели… на мою шею. Валяйте, продолжайте, — тоскливо сказал гном. — Чувствуйте себя как дома… сигару? Кубинские, семь долларов штука… или коньяк? Лимонадов, извините, не держим-с, равно как и мороженого, но стоит тебе лишь пожелать…
— Не паясничай, Торки, — скривилась Юлла, подходя к столу гнома. — Что в тех телеграммах?
Придерживая ножны Огонька, я осторожно присела на краешек стула. Ткань обивки оказалась на удивление приятной на ощупь, а само сиденье — мягким, так что я позволила себе продвинуться на большую площадь, а чуть погодя — и вовсе откинулась на спинку.
— Ваше подробное описание. Дата прибытия, — гном презрительно хмыкнул, — будто я сам в расписание «Белой Звезды» заглянуть не догадаюсь, где остановитесь… ну и, само собой, список предполагаемых эльфийских резидентов — опять же, будто не я же его им каждый квартал отсылаю. Правда, они в него еще два десятка имен добавили, но вот что занятно — семерых из них в этом городе никогда и в помине не было, а трое — я даже не поленился, перепроверить приказал, — уже, самое меньшее, лет по пять на кладбищах лежат и вставать вроде не планируют.
— А твое имя в этом списке значилось?
— Нет! — отрицательно мотнул головой Торк. — И не могло. Это… ну как бы тебе попонятнее объяснить… непересекающиеся плоскости, вот!
Краем сознания я отметила, что утверждения наставника Умхара про неспособность гномов понять идеи Лобачевского, видимо, весьма близки к истине. Нашей расе все же больше повезло с абстрактным мышлением.
— О Долге твоему отцу знают все, — продолжал Торк. — По крайней мере, все те, кто хотел бы об этом знать. Но Долг Клана и то, чем занимается Третья Канцелярия, — они существуют как бы отдельно друг от друга. Гном, составлявший список, мог бы вписать в него последнего людского пьянчужку, которому ты однажды кинула шиллинг, если бы прознал о нем — но не меня. Наш Кодекс…
— Хватит, — небрежно махнула рукой Юлла. — Не стоит в очередной бесконечный раз пытаться приобщить меня к «Топору-и-Кирке». Ты явно не лучше зануды Гвиля… кстати, как там старый пенек?
— Как всегда, преотлично, — хмыкнул гном. — а что ему сделается? Сидит в своем гроте, хлещет бочонками эль и нудит, как хреново быть живой легендой в самом расцвете сил.
— Знакомая картина, — кивнула Юлла. — Увидишь в следующий раз — передавай ему три больших «кря» от Большой Черной Непоседы.
— Чтоб он поперхнулся и забрызгал меня элем с ног до головы? — возмутился Торк. — Не уж, я лучше воспользуюсь достижениями цивилизации и пошлю ему поздравительную каблограмму от твоего имени… после того, как спроважу тебя с глаз долой.