Катя кивнула в ответ на объяснения Тёрна. Ей действительно было понятно.
Им оставалось только ждать.
И они дождались.
Сначала — звонка Ёлки, который маги просто не услышали. Лерг все водил и водил руками, словно снимая слои паутины, Лютик сжимал его плечо так, что костяшки пальцев побелели. А Тёрн, поговорив с супругой, подошел к Кате и крепко взял ее за плечо.
— На всякий случай.
В следующий миг за Катю также уцепились и остальные элвары. Три штуки. Но ругаться девушка не стала. Ясно же, что не полапать хотят.
— Реллон, остаешься здесь, — тут же приказал Тёрн. — Этих двоих надо тоже охранять.
Названный элвар сверкнул глазами, но отцепился. И демонстративно встал рядом с магами. А Катя приготовилась.
Ждать пришлось недолго. Уже через пару минут амулет засветился красноватыми огоньками. И Катя крепко прижала к нему второй, похожий на костяную пластинку.
Когда вокруг вспыхнуло красное сияние, а чужие руки сжались железными клещами, она еще успела подумать: 'Господи, помоги нам!!!'. А потом не было ничего. Только чернота и полет через пространство, ставшее невообразимо огромным.
***
Я толкнула дверь домика и вошла внутрь. Огляделась по сторонам. М-да. Строят у нас сейчас такие коттеджи. И в качестве строительного материала используют всякую дрянь. Кладут один слой кирпича, потом с одной стороны утепляют, а с другой облицовывают сайдингом. Под которым также прокладывают слой утеплителя.
Про надежность, тепло и уют в таком доме говорить сложно. Зато выглядит красиво, а стоит недорого. Но отделывают домишки по полной программе. Дерьмо — оно лучше продается в конфетной обертке.
— Здравствуй, Ёлочка.
Осмотреться мне Кан не дал. Явился в прихожую. С таким выражением, словно я у него сто золотых заняла, а одну медяшку отдала.
— А я вот тебе этого не желаю, — отрезала я. — Кан, ну что тебе от меня надо? Любви? Это невозможно. Пойми, наконец!
Лицо у парня стало… мерзким? Выжидающим? Не знаю, как сказать. Как будто из глаз Кана выглянула хищная голодная тварь.
— Любишь своего нелюдя, — почти прошипел друг.
— Он лучше многих людей, — отрезала я. — Ему бы и в голову не пришло меня шантажировать!
— Только внушать тебе…
— Он этим не занимается, — брезгливо отмахнулась я. — Прекрати это, наконец! Если ты уйдешь отсюда, я тебя не трону. Обещаю. И Директору не скажу.
Кан сверкнул на меня голубыми глазами.
— А ты ему и так не скажешь. Ты еще не поняла?
— убьешь меня?
Мне было откровенно любопытно. Но в зверское убийство себя — Каном верилось плохо. Отелло из него был, как из меня — бодибилдер.
— может, и убью. Если заставишь.
— Брошусь в ноги и буду умолять меня убить?
Ирония не дошла до места назначения.
— пойдешь со мной — останешься жива.
— Не пойду — помру в страшных мучениях. Ясно. А что меня ждет, если пойду?
Видимо, Кан принял мой вопрос за согласие. Или нет? Кто его знает, что творится в мозгах у психа. Он подался вперед, схватил меня за руку и горячо, прерывисто заговорил.
О чем?
Разумеется, о своих чувствах.
Следующие пять минут я слушала, как Кан увидел меня в первый раз, что и сколько он при этом почувствовал, как его чувство переросло в паранойю, простите, великую любовь, как эта любовь переросла в еще более великую, и данная величина выдавила из головы несчастного все остальные мысли, а потом добралась и до спинного мозга. Потому что заварить такую кашу, попытаться угробить моего супруга, а потом выкладывать все это мне можно было только в одном случае — вовсе мозгов не имея. Даже костных.
Больше, чем на пять минут меня не хватило.
Я закатила глаза и от души выдала:
— Как ты мне надоел!
Оборванный на полуслове маг поперхнулся. И пары минут мне хватило. Я аккуратно ухватила его за нос и предложила показать Москву.
Лучше пусть сразу прибьют, чем такое всю жизнь выслушивать и мучиться!
Кан взвыл, выдернул нос из моих пальчиков и ухватил меня за руку.
— Значит, так?!
И тут же получил свободной рукой по уху, а ногой — под колено. Что-что, а драться меня элвары научили.
— Еще и не так, — я добавочно пнула его в пах.
Кан схватился за нежное место и пополз на пол. Ну да, такой удар — он и для магов тяжел. А я задумалась. Будь это Дирмас. Или как-то по-другому, в бою, в драке… но вот так, убивать слабого, скулящего и держащегося за… тестикулы — противно.
А что делать?
Ума не приложу.
— Скотина ты, Кан, — в сердцах сказала я. — А все могло быть так хорошо!
Позвоню сейчас, такси вызову — и пошел он в задницу! Я полезла в карман за телефоном. А вот отводить взгляд не стоило.
Потому что в следующий миг мой старый друг ударил. Всей силой. В меня. И я даже не успела защититься. Да и сил не было.
Колени подогнулись, и я медленно рухнула лицом на пол.
На груди что-то жалобно хрупнуло…
Последними искорками сознания я еще успела подумать — ведь была же защита…
И наступила темнота.
***
Кан оглядел тело женщины.
Любимой.
Единственной.
Самой невероятной.
Почему так, Ёлочка!?
Он опустился на колени перед телом девушки.
Она лежала на животе, неловко подвернув руку, темные волосы рассыпались по полу, и из-под них выглядывало чуть заостренное ухо.
Элварионская мода!!!
Гнев вспыхнул с новой силой и мужчина сжал кулаки.
— Зачем ты так с нами!? Почему ты не хотела признать, не желала видеть, слушать, дать нам хотя бы один шанс… теперь поздно!
Для всего поздно.
Он бил наверняка, не мог промахнуться. И ничего на ней не было, никакого щита, это-то он знал… ощутил бы…
— Ёлочка…
— Убери от нее руки, мразь! Голос был ледяным и страшным. Но вспомнить, кому он принадлежит, Кан не успел. Оного взмаха меча хватило бы. А тут в него ударили все разом. Тёрн, Керрон, Винер…
Металлические нити, секрет гномов, сверкнули холодным светом. Одна опоясала грудь, одна оплела ноги, одна захлестнулась вокруг шеи. Элвары проделали все так согласовано, словно были одним целым, одним живым организмом.
Потоком хлынула кровь. Ярко-алая.
Но Тёрн не обратил на это никакого внимания.
Он опустился на колени рядом с телом женщины и крепко сжал ее руку в своих ладонях.
Катя ахнула от ужаса.
— Она… не…
— Что ты, — отмахнулся Винер. — Дышит — значит, жить будет!
— а откуда ты…
— Ну я же слышу ее дыхание… Так что не волнуйся. Помощь прибыла вовремя.
***
Голова болела.
Тело тоже ныло. Но стоило мне открыть глаза — и я увидела супруга сидящего рядом. Фиалковые глаза сияли.
— Живая. Я так за тебя волновался, если бы ты знала!
Тёрн поднес мою руку к губам и поцеловал, словно на светском приеме.
— Хвала Великому Лесу, Кан весьма предсказуем.
— Что было в амулетах? — уточнила я.
— Один был якорем для телепорта. Стоило ему разбиться — и мы смогли перейти к тебе. Кан только-только смирился с мыслью, что убил тебя…
— Я помню, что он ударил. Но…
— Это поглотитель. Сразу он все захапать не смог и тебе тоже досталось. Ты упала в обморок — и Кан принял это за смерть. Пульс пощупать он не догадался.
— Болван.
— Просто мы успели раньше.
Я фыркнула.
— Это хорошо. А что с моими родителями?
— Живы и здоровы немного волновались за тебя, но им меньше досталось. Они почти ничего не помнят. Им даже память подтирать не надо.
— гора с плеч.
Я довольно улыбнулась.
— А как они друг к другу?
— Кажется, они поняли, что жизнь коротка. И не собираются больше тратить ее зря. Они стали больше ценить и понимать друг друга. Так что от Кана сплошная польза.
— А…
— Мертв. Окончательно и бесповоротно.
— Туда и дорога. Встать поможешь?
Мне очень надо было… по личным делам, подумать о судьбах мира.
Тёрн рассмеялся — и подхватил меня на руки.
— Отнести?
— Сама дойду. Пусти!
— Ни за что! — заявил элвар. Но на ноги меня поставил. — Пойду, посмотрю, что у нас есть покушать. Да и ребят надо обрадовать.
Когда я, чистенькая, умытая и завернутая в здоровущий халат, вышла из ванной, на плите шкворчала яичница с колбасой, помидорами и сыром, на кухне суетилась Катя, а за столом восседала вся честная компания. И как только втиснулись — всемером?
Тёрн тут же притянул меня к себе на колени.
— Эй, я требую равноправия и личной тарелки!
— Тарелку — пожалуйста. А равноправие — это не ко мне. Я — тиран и деспот, ты не в курсе?
— Не-а. Настоящий живой тиран?
— Более чем. Вопреки всяким интриганам.
Я потерлась носом о шею супруга. Хорошо, что можно просто подумать — и меня услышат.
— я тебя люблю.
— я тебя люблю.
Руки мужа на миг так стиснулись вокруг меня, что стало больно дышать. На миг.
— Я тебя тоже люблю. Никогда не оставляй меня.
— Никогда. Обещаю.
И уже вслух, пока не начали коситься.
— А сколько нам еще здесь осталось?
— Сегодня последний день. Как раз на подарки и проводы.
— Ой! — взвыла я. — А сколько времени!? Мы еще успеем по магазинам!?
И почему все заржали как кони?
Можно подумать, им туда не надо?
Теплое дыхание коснулось затылка.
— Я тебе потом все объясню.
— Ловлю на слове.
Если не забуду. Хорошо, когда муж — телепат. Он обязательно расскажет тебе все, что творится в головах окружающих.
— а как же право на уединение? И на интеллектуальную собственность?
— Ты тиран — или уже нет?
— Тиран. И даже местами деспот. Вот!
— Тогда изволь соответствовать.
И я с аппетитом принялась уплетать яичницу.
***
Торговый центр 'Звездочка' оказался отличным местом для приобретения подарков. Несколько сувенирных отделов, оптика, отдел с военной одеждой… и еще много всего разного. Четыре этажа счастья.
Очень быстро все разбрелись по отделам, а я, решив получить хоть какое-то удовольствие, затащила супруга в отдел эротического белья.
Откуда мы и вышли через полтора часа, нагруженные, как лошади.
— Мне требуется передышка и чашка кофе с пирожным, — твердо решила я.
Тёрн улыбнулся, довольный, как котяра после валерьянки. Ну да. Ему смешочки: 'дорогая, примерь вон то, с перьями' или 'знаешь, ты будешь неотразима в костюме зайки'. А мне потом продавщица шепнула 'по секрету' от супруга 'он у вас, похоже, затейник'. Хорошо хоть извращенцем не назвала.
Но я отыгралась. Я ему купила шикарные плавки в виде животных. Особенно мне понравился белый слоник с голубыми глазками. То есть на плавках была изображена слоновья морда, а сшиты они были так, что хобот… ну… несложно догадаться, что должно было помещаться в этот хобот.
— Ни за что это не надену.
— поторгуемся?
Мы заказали себе кофе с пирогом и сидели в ожидании.
— Знаешь, я так счастлива, — голосок за соседним столом привлек мое внимание.
— Верунчик, — шепнул мне супруг, насторожив уши.
Я даже прислушиваться не стала. Зачем? Сам все расскажет через несколько минут. Вместо этого я присмотрелась к парочке за столиком. Верунчик и какой-то парень. Надо полагать, тот самый 'бедный студент'. Оба в джинсах, в свитерах, на руках поблескивают тоненькие 'обручалки'.
— Интересно выпали карты, — заметил мне супруг минут через пять, когда я подвинула к нему чашку с кофе.
— Чем!? Рассказывай, не издевайся!
— После того, как мы выложили правду-матку, 'свин' погнал всю семью на ДНК-тест. И оказалось, что дочь ему действительно не родная.
— М-да. Жалко мужика. Столько лет жил, думал, что жена его любит…
— Сейчас она его точно не любит.
— Вот как?
— Ну да. Сейчас она наслаждается жизнью в деревеньке с лирическим названием 'Козлогавриловка', километров так за пятьсот от цивилизации. Из компании там человек сорок народ простой и незатейливый. Но от дочери Женя отказываться не стал.
— Молодец…
— Решил, что отец — это тот, кто вырастил. И для начала нашел ее студента. Посмотрел — и пристроил к делу. Сейчас тот работает у него в компании. Пока — на должности 'подай-принеси', а там, глядишь, и еще до чего дойдет. С Верунчиком они поженились, Женя снял им квартиру. Так что там тишина и покой. Дочка счастлива без стервы-мамаши, а отец — без заразы — жены. И если верить мыслям девушки, ей стало намного лучше.
— Хорошо. А то меня немного они беспокоили.
— Видишь, все вышло очень удачно.
— Вижу. Ты у меня самый замечательный.
— я тебя тоже люблю.
***
А вечером мы собрались у моих родителей. Прощаться. Теперь я не скоро приеду. Через год-полтора. По местному счету.
На мою семью было приятно посмотреть. Гошка притащил с собой Лиду и папа с мамой одобрительно смотрели на девушку. Насколько я поняла, у ниъх на кафедре сейчас происходят большие перестановки. Но девушка остается в аспирантуре у некоего Мудровича. А ее предыдущего научного руководителя госпитализировали. С подозрением на шизофрению. Он свихнулся на древнегреческих мифах, шарахается от каждой собаки и бормочет что-то о горгонах, которые к нему явились.
Одним словом, Лида совершенно счастлива и спокойна. И как по секрету шепнул мне Тёрн, Гошка подумывает перевести брак из фиктивного в настоящий.
Оно и к лучшему.
Отец с мамой вообще выглядят, как молодожены. Держатся за руки и стараются не отходить друг от друга. А бабушка в кои-то веки не воюет со всеми подряд.
Навещая свою подругу в больнице, она познакомилась там с симпатичный отставным военным, семидесяти лет от роду. И сейчас активно обсуждает с ним по телефону политику партии и правительства, а также кого надо повесить, чтобы в России все наладилось.
Судя по их речам — фонарных столбов в Москве им не хватит. Придется в область двигаться. Ну да ладно. Пусть развлекаются. Лишь бы были живы и здоровы.
Я ведь их люблю. Пусть мы и далеко друг от друга, но я за своих родных всех порву.
— И они за тебя тоже. И я…
Я послала супругу воздушный поцелуй.
Стоит ли говорить, что я кого угодно за него загрызу. Лишь бы был жив и здоров.
Не стоит. Он и сам все знает. И вообще — нам очень повезло друг с другом. Миллионы людей проживают жизнь, так и не пытаясь найти свою вторую половинку. А мы нашлись. И это — замечательно.
На прощание я получила кучу поцелуев от мамы, подзатыльник от отца и 'Капитал' Карла Маркса от бабушки. Гошка провожать меня не вышел. Они с Лидой целовались на балконе.
Ну и ладно. Приеду в следующий раз — посмотрю на результаты. Надеюсь, они уже будут орать и ползать в памперсах. Или без них?
Хорошо в мире магии! Зачаровал пару пеленок — и ребенок в них постоянно сухой и теплый. И никаких отходов жизнедеятельности с него отмывать не придется.
— а ты умеешь?
— понадобится — научусь.
— Мне определенно нравится ход твоих мыслей.
Зараза ушастая!
***
Катя догнала нас уже на вокзале. Она тоже была спокойна и довольна. Ее сестренку удачно пристроили под опеку к какому-то батюшке. А тот — мужик конкретный. И уже заявил ей, что безделье — большой грех. А посему, дочь моя, устраивайся давай на работу! Хоть бы и уборщицей! Что значит — я могу большее! Гордыня — смертный грех! Так что начни с мытья полов, а там еще на тебя посмотрим! И молиться не забывай! Так чище выйдет.
Так что Янку строят вдоль и поперек.
Тёрн специально сходил, прослушал этого кадра вдоль и поперек — и решил, что священнику можно доверить девчонку. Мозги у него в правильном ключе работают. Поэтому и в начальство не выбился, до сих пор простой священник.
С другой стороны, лет батюшке не больше тридцати… а Янка — девочка симпатичная. Глядишь, что и сладится?
Как-то же священники размножаются? Вроде бы…
***
Переход был похож на клочок белого тумана. Только этот туман неподвижно висел в воздухе и не думал рассеиваться. Мы зажмурились, взялись за руки и разбежавшись, влетели внутрь.
И, кажется, я завизжала в полете.
Глава 12. Завершающая. Или это все равно начало?
— Ёлка ты когда-нибудь заткнешься? — поинтересовался весьма знакомый голос.
Я открыла глаза — и с разбега кинулась на шею Ведуну.
Первый раз за всю учебу я видела на лице Антела Герлея такое детское изумление.
— Ты что — головой ударилась? — спросил он, кое-как отдирая мои руки от своей шеи.
Я умудрилась влепить ему крепкий поцелуй куда-то в район носа — и нехотя отцепилась.
— Это — за меня и супруга. Вы же нам жизнь спасли…
— Это — к эльфам. Если бы не их предсказатели…
Я кивнула. Об эльфийской магии я читала.
— Их я тоже поблагодарю. Скажете кого?
— нет. Я к ним слишком хорошо отношусь.
Я обиделась. Тёрн подошел сзади и обнял меня за талию.
— Мы поблагодарим. Вместе. Так лучше?
— Так уже лучше. Я подумаю. А если ты, поганка, еще раз на мне повиснешь — в два часа из Универа вылетишь. Поняла?
— Я не поганка, я Ёлка…
— один черт. Так а ты, рыжик, иди сюда.
Директор махнул рукой Катерине.
— Магистр Фейрл, вы как раз мимо проходили? О, и магистр Дмиртас, и магистр Теодорус, и магистр… набежало вас… Магистр Фейрл, берите девушку и инструктируйте. Вложите ей знание языка, расскажите про наши обычаи и подселите к тем, кто еще не выбирал факультет.