— Ну а как же Ниоба? Я ведь был абсолютно уверен, что она без ума от тебя, так же, как и ты от нее.
— Я всегда считал разумным не показывать никому своих карт во время игры, — ответил виконт.
— Да, уж в этом ты преуспел! — воскликнул лорд Вустер. — Впрочем, кто станет винить тебя за это? Если бы ее увидели раньше тебя, то у тебя было бы очень много соперников. Такое очаровательное создание! «Очаровательная»— это слово произносили почти все гости, говоря про Джемму, когда поздним вечером покидали дом виконта.
В гостиной они наговорили ей массу самых экстравагантных комплиментов и напрасно пытались добиться от нее, почему до сего момента она не появлялась в обществе.
Было очевидно, что все джентльмены усматривали какую-то тайну или тонкий расчет в поступке виконта, державшего свою невесту вдалеке от всех, пока она наконец не появилась в качестве его жены.
Все они, как поняла Джемма, удивились, обнаружив, что «лаяли не на то дерево», как выразился лорд Олвенли, ожидая, что виконт женится на Ниобе.
— Не могу понять, почему я не встречал вас в доме вашего дяди, — говорили они все одно и то же. — Вероятно, вы жили где-нибудь в другом месте?
— Когда мои родители были живы, наш дом был в Кенте, — уклончиво отвечала Джемма.
Она старалась не прибегать ко лжи, но ловко уклонялась от правды, так что в результате гости, уезжая, знали о ней так же мало, как и в первые минуты ее появления за обедом.
Им удалось узнать только то, что виконт определенно женился и что жена не та, которую все ожидали увидеть. Тем не менее все решили, что жена Окли — очаровательная и милая крошка, ведь она слушала их с широко открытыми глазами и мило смущалась от всех комплиментов, которыми ее осыпали.
При этом многие из них уже успели почувствовать на себе высокомерие Ниобы, испорченной своим громким успехом в свете.
Виконт и Фредди не сомневались, что отзывы, которые они будут теперь давать повсюду о «жене Окли», окажутся весьма лестными для Джеммы.
И только когда все гости разошлись и остался один Фредди, виконт поинтересовался:
— Отчего ты вздумала опоздать к столу? Я уж начал подозревать, что у тебя нервный припадок или что-то в этом роде.
Впрочем, виконт спросил об этом вполне добродушно, по той простой причине, что вечер прошел как нельзя более успешно и пребывал в таком же, если не лучше, расположении духа, как и днем, когда он возвращался с состязаний по боксу.
Посмотрев на него долгим взглядом, Джемма с улыбкой ответила:
— Я ставлю одну из двух своих драгоценных гиней против твоей, что ты никогда не угадаешь настоящую причину моей задержки.
Виконт ненадолго задумался.
— Полагаю, что ты, подобно всем особам женского пола, слишком долго одевалась либо твой парикмахер не приехал вовремя.
— Ты говоришь, опираясь на свой опыт?
— Разумеется, — ответил виконт. — Ты помнишь, Фредди, ту маленькую балерину, которая никогда не…
Тут он замолк, неожиданно вспомнив, что Джемма теперь его жена и ему не пристало в ее присутствии вспоминать свои прежние увлечения. Поэтому, чтобы скрыть замешательство, он резко спросил:
— Ну, так в чем же причина?
— Ты проиграл свою гинею, — ответила Джемма. — Плати!
Она шутливо протянула виконту свою маленькую ручку, но тот сказал:
— Подожди минуту! Сначала я хочу узнать причину.
— На самом деле, — ответила Джемма, — причиной задержки стал этот обед.
— Обед? — удивился виконт. — Что ты имеешь в виду? Ведь ты едва ли хотела обедать одна! Да, кстати, об обеде — что случилось с Кингстоном и почему за столом прислуживал мой слуга Хокинс?
— Как раз это я и собираюсь сейчас объяснить, — ответила Джемма. — К сожалению, Кингстоны ушли.
— Ушли?! — растерянно воскликнул виконт.
— Мы с Хокинсом не дали им прихватить с собой серебряные подсвечники, — быстро сказала Джемма, словно желая остановить гневные слова, готовые сорваться с его губ.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь! — воскликнул виконт. — Я, конечно, знал, что Кингстон выпивает, но был уверен в его честности.
— Ты можешь спросить об этом Хокинса; они ушли, потому что испугались, что после твоей женитьбы им уже не удастся так легко обворовывать тебя.
Глаза виконта зловеще прищурились, и Фредди, которому хорошо были известны эти признаки, поспешно сказал:
— Я всегда считал Кингстона темной лошадкой и подозревал, что он питает большую слабость к твоему кларету. Теперь Джемма подыщет вам более исправных слуг, можешь в этом не сомневаться.
— Если в моем доме что-то идет не так, как надо, у меня портится настроение, — проворчал с недовольным видом виконт. — Ну ладно, зато сегодня мой повар показал себя с наилучшей стороны..
— Благодарю за высокую оценку, — отозвалась Джемма. — И теперь я с удовольствием выслушаю комплименты, которые ты был готов высказать за обедом.
Оба джентльмена уставились на нее, словно не могли поверить своим ушам.
Фредди пришел в себя первым.
— Ты хочешь сказать, что сама, своими руками приготовила сегодняшние блюда?
— Больше было некому готовить, — смущенно ответила Джемма, — но вы должны поблагодарить еще и Хокинса. Он купил все необходимые продукты за рекордно короткое время. А потом я готовила все блюда, а он подавал их гостям.
Некоторое время в комнате стояла полнейшая тишина, а затем виконт весело расхохотался.
Через мгновение Фредди присоединился к нему, а вскоре засмеялась и Джемма, так как была не в силах устоять против их заразительного смеха.
— Боже мой, если бы только они знали! — с трудом переводя дух, проговорил виконт. — Невеста, которую они считали самой богатой наследницей года, готовит изысканные кушанья, которыми они с удовольствием набивают свои рты, а после этого появляется свеженькая и прелестная, как утренняя роза! Я просто сражен наповал, Джемма! Если уж я ловкач, то ты дашь мне сто очков вперед. Они клюнули на нашу наживку, как глупые караси, и проглотили все, что мы им приготовили, — и крючок, и леску, и грузило!
— Где же ты научилась так замечательно готовить, Джемма? — поинтересовался Фредди, когда они наконец отсмеялись.
— Мой отец был не прочь вкусно поесть, — ответила Джемма, — а поскольку мы с мамой его очень любили, то всегда пользовались разными кулинарными книгами и удивляли его экзотическими кушаньями. Он их всегда хвалил и часто говорил нам, что даже французский повар принца-регента не смог бы приготовить ничего вкуснее.
— То-то я подумал, что сегодняшний обед был самым вкусным из всех, что мне приходилось когда-либо есть в этой гранитной столовой, — заметил Фредди.
— А я до сих пор не могу этому поверить, — сказал виконт. — Единственное, что достойно сожаления, — это то, что мы не сможем никому рассказать о столь забавном случае, иначе это бросит пятно на репутацию Джеммы.
— Ты хочешь сказать — на жену виконта Окли, — поправила его Джемма. — Теперь я знаю, что могла бы получить где-нибудь место поварихи, если бы не стала виконтессой благодаря нашей скоропалительной женитьбе.
— Что касается меня, то я просто не знаю, с какой из этих двух ролей ты лучше оправилась, — заявил виконт. — И вообще, если ты намерена готовить так вкусно и впредь, зачем нам тогда «нанимать повара?
— Но кто нам действительно нужен в настоящий момент, так это служанка, которая бы убрала кухню, — сказала Джемма. — Хокинс унес всю грязную посуду вниз, однако теперь все нужно как следует перемыть и вычистить. Фредди улыбнулся:
— Завтра, вместо того чтобы отправиться за новыми покупками для своего приданого, ты, верно, наведаешься в бюро по найму прислуги.
— Именно это я и намереваюсь сделать, — ответила Джемма. — Только здесь есть одна сложность.
— Какая? — спросил виконт.
— Хокинс сказал, что одна из причин недовольства прислуги, помимо моего появления, заключалась в том, что они не получали довольно долго никакого жалованья.
Виконт слегка смутился:
— Пожалуй, я был немного забывчив в этом отношении, однако, говоря по правде, мои карманы сейчас совершенно пусты.
— Но ведь нам, так или иначе, что-то придется предпринимать, чтобы исправить положение? — упорствовала Джемма.
— Я полностью с тобой согласен, — ответил виконт, — однако в настоящий момент я просто не представляю, что мы можем сделать.
Все трое внезапно подумали о том, что он строил все свои расчеты на брак с Ниобой, в случае которого его финансовые затруднения разрешились бы сами собой.
Фредди вскочил на ноги.
— Мне пора домой, — заявил он. — Чудесный вечер, Джемма, благодарю вас! Валайент, ты посмеялся над всеми, а особенно над некоей персоной, явно заслужившей это.
Виконт проводил его до двери, а когда вернулся, Джемма тоже поднялась с кресла и теперь стояла в дверях.
— Пожалуй, я тоже пойду к себе, — сказала она. — Все прошло замечательно, но только я очень устала.
— Пожалуй, я тоже пойду к себе, — сказала она. — Все прошло замечательно, но только я очень устала.
— Я хочу поблагодарить тебя за великолепный спектакль, Джемма.
— В этом нет необходимости, — ответила она, — и уж если речь зашла о благодарности, то я настолько признательна тебе за все, что даже не знаю, как это выразить.
При этом она провела кончиками пальцев по кружевам и лифу своего нового платья, словно ей все еще не верилось, что у нее теперь есть такой красивый наряд.
— Ты сейчас совсем не похожа на ту маленькую бродяжку, которая спряталась в моем фаэтоне под пледом, — с улыбкой заметил виконт.
— Я надеюсь, что деньги вашей светлости были потрачены не зря, — смиренно сказала Джемма.
Виконт поднял рюмку с остатками бренди и сказал:
— Сегодня был день твоего успеха, Джемма! Ты была великолепна!
Она направилась к двери, но затем обернулась.
— Доброй ночи, милорд, — сказала она. — Я рада разделить с вами ваш триумф. Завтрак будет не раньше девяти часов, так как Хокинс должен еще купить в лавке яиц. Мы сегодня съели все, что имелось в доме!
Виконт не успел ничего ответить, только услышал, как ее каблучки застучали в холле, а потом по ступенькам лестницы.
» Триумф!«— хмыкнул он про себя и, устало покачав головой, проглотил остатки бренди.
За последние несколько часов одна неприятная мысль не давала ему покоя.
» Что же делать дальше? — спрашивал он себя. — И как теперь, помимо всего прочего, ты собираешься содержать еще и жену?«
Наутро, вернувшись домой с Эмили, молоденькой горничной, после безрезультатного посещения бюро по найму прислуги, Джемма пошла узнать, успел ли Хокинс купить все продукты, требовавшиеся ей для ленча.
Верный слуга потратил довольно много времени, отмывая кухню и кладовую. Она понимала, что это любезность с его стороны, однако он был готов делать все, что считал полезным для виконта.
Она подумала про себя, что о человеке можно судить по тому, насколько преданы ему слуги.
Вся без исключения прислуга в доме ее дяди ненавидела своего хозяина.
Сама Джемма, хотя и не унижалась до сплетен со служанками, знала, что все они не любят также и Ниобу за ее высокомерие и безжалостное отношение к своим горничным. Джемма не раз была свидетельницей того, как ее кузина требовала уволить не угодившую ей служанку без рекомендательного письма.
В то же время Джемма поначалу была крайне удивлена тем, что виконт, которого она считала неплохим знатоком людей, нанял Кингстонов. Они явно не относились к того рода слугам, которых ожидаешь встретить в доме аристократа.
Когда наемный экипаж, в котором они ехали вместе с Эмили, уже подъезжал к Беркли-сквер, она неожиданно услышала объяснение этому.
— Эмили, я боюсь, — поделилась она своими опасениями с горничной, — что нам будет трудно найти подходящую супружескую пару. Во время светского сезона в Лондон съезжается из провинции так много знатных семейств, что хорошая прислуга просто нарасхват.
— Это верно, миледи, — согласилась Эмили, — однако милорд небогат и не может платить жалованье, которое требуют хорошо обученные слуги.
Джемма была поражена.
— Ты хочешь сказать, что Кингстонов наняли только потому, что они согласились на более низкую оплату?
Эмили слегка смутилась.
— Я хочу услышать правду, Эмили, — сказала Джемма. — Мне необходимо это знать.
— Ладно, все приблизительно обстоит именно так, миледи. Когда я приехала в Лондон, то отправилась в агентство миссис Доусон, потому что мне говорили, что там можно получить хорошее место горничной в солидном доме. Там назвали на выбор три места, и одно из них оказалось здесь, в доме его светлости.
Она чуть помолчала, а затем продолжала, все еще чувствуя себя явно неловко.
— Мои родители живут за городом на землях, принадлежащих виконтам Окли, и я была наслышана об успехах его сиятельства на скачках, потому что мой отец всегда делает ставки, когда у него есть деньги. Вот я и сказала миссис Доусон:» Вот туда я и пойду служить, мэм, к виконту Окли «. —» Пожалуйста, но только учти, что это очень глупое решение! — ответила она мне довольно резко. — Виконт Окли плохо платит, так что потом не жалуйся, что я тебя не предупредила!«Я была удивлена, — продолжала свой рассказ Эмили, — ведь раньше я думала, что джентльмены, особенно такие, с громкими титулами, непременно должны быть богатыми, но потом вскорости убедилась, что миссис Доусон была права. Иногда я получаю свое жалованье, иногда нет, и оно при этом гораздо меньше, чем я могла бы заработать в других домах.
— И все-таки вы остаетесь у его светлости? — осторожно спросила Джемма.
— Ну, знаете, миледи, он такой красивый мужчина, так что, возможно, он рано или поздно поправит свои дела. Мы все думали, что если…
Внезапно Эмили замолчала, однако Джемма прекрасно поняла, что именно едва не сорвалось с языка служанки.
Впервые она задумалась о том, что ждет их в будущем, если даже прислуга рассчитывала на удачный брак виконта.
Экипаж прибыл на Беркли-сквер, и Джемма заплатила кучеру из тех скудных денег, которые попросила у виконта перед отъездом.
И теперь ее сильно тревожила мысль, будут ли другие деньги и где виконт их возьмет.
Войдя в холл, она сняла свою новую модную шляпку, думая о том, что впредь ей нужно быть очень осторожной со своими нарядами и всякий раз, отправляясь на кухню для приготовления пищи, надевать фартук, чтобы случайно не запачкать красивое платье.
Навстречу ей вышел Хокинс. Одного взгляда на его лицо ей было достаточно, чтобы понять — что-то случилось.
— В чем дело? — с тревогой спросила она.
— В гостиной вас дожидается пожилой джентльмен, миледи. Сэр Эйлмер Баррингтон!
Джемма застыла на месте, не в силах пошевелиться.
Первым ее желанием было убежать куда-нибудь подальше, спрятаться от дяди, но затем она вспомнила о своем чувстве собственного достоинства, заставившем ее не так давно бросить ему вызов. Она решила, что должна встретиться с дядей, какими бы ни были последствия.
— Где хозяин? — спросила она у Хокинса.
— Он скоро вернется, миледи. Поехал на верховую прогулку вместе с мистером Хинлипом.
Джемма погляделась в одно из зеркал, висевших на стенах, пригладила прическу и увидела, что глаза ее потемнели и в них затаился страх.
Она даже поймала себя на том, что ей хочется по привычке съежиться, как это бывало всегда, когда дядя принимался бить ее своей плеткой. Во рту у нее пересохло, а горло сдавило от страха, так что ей стало трудно дышать. Но так продолжалось несколько мгновений.
Затем, словно сбрасывая с себя невидимую тяжесть, она расправила плечи и решительными шагами направилась к гостиной.
Сэр Эйлмер стоял у камина, внушительный и грозный, каким она воспринимала его всегда, даже когда он пребывал в хорошем расположении духа.
По его лицу и плотно сжатым губам Джемма сразу поняла, что дядя взбешен.
Ее сердце тревожно забилось, и она почувствовала, как от страха у нее подгибаются колени.
— Так вот ты где, Джемма. — Сэр Эйлмер произнес это резким тоном, каким всегда разговаривал с племянницей, но который удивил бы многих его знакомых.
— Да… дядя Эйлмер, — ответила Джемма, сделав над собой усилие и прямо встречая его яростный взгляд.
— Как я полагаю, ты считаешь себя очень ловкой, — произнес он, — выскочив замуж — если это только и в самом деле так — за мужчину, который был без ума от Ниобы. Однако хочу тебе сообщить, что я не намерен позволять себя дурачить таким образом, и, поскольку ваш брак незаконен, сейчас ты отправишься со мной. А потом я проучу тебя за твое крайне наглое поведение, да так, что впредь у тебя пропадет всякое желание убегать от меня!
Сэр Эйлмер даже не повысил голое, отчего его слова показались Джемме еще более страшными.
— Простите… дядя Эйлмер, если я вас… рассердила, — сказала Джемма. — Но только вы… так часто мне говорили… какая я для вас обуза… что я и подумать не могла, что вас может так расстроить мой уход.
— Расстроить?! — в ярости воскликнул сэр Эйлмер. — Я не расстроен твоим уходом, милочка, я просто не люблю, когда кто-то бросает мне вызов. И я не потерплю, чтобы моя племянница вела себя как последняя бродяжка и убегала из дома с первым же попавшимся прохожим. Ступай и собирай свои вещи, если не хочешь, чтобы я отхлестал тебя прямо тут, как ты этого и заслуживаешь!
— Полагаю, дядя Эйлмер, что нам придется… дождаться моего мужа. Посмотрим, что он скажет об этом!
Ответ Джеммы привел сэра Эйлмера в еще большую ярость, он потерял всякое самообладание, и его повышенный язвительный тон превратился в оглушительный рев.
— Ты немедленно сделаешь так, как тебе ведено!
Тут он замахнулся, словно для удара, и стал надвигаться на племянницу.
Та невольно съежилась от ужаса и отшатнулась, и в это время открылась дверь и в комнату вошел виконт.