— Ну что ж, курица, курица… Подумаешь тоже…
— У нас вон одна курица четыре яйца сразу снесла, — сказал какой-то мужчина, зевнув.
— А голову вы бы смогли отрезать? — строго спросил его Валя.
— Голову? Да, а чего ж! Конечно, смог бы.
— Отрезать-то смог бы. А вот обратно поставить… — сказал Саня.
— Обратно действительно не пробовал. Но если попробовать…
Обиженные Саня с Валей ушли. Дома тоже все делали равнодушный вид, когда они рассказывали о представлении. Наверно, все злились, что не были в цирке.
— Он змей глотал! — сказал Саня.
— Китайцы и лягушек едят, — строго сказал папа. — Всё дело привычки. А может быть, и голодный желудок, — чего не съешь.
— Ну, а подсвечник?
— И подсвечник тоже. Практика нужна, опыт. Ложись спать.
Запершись один в комнате, Саня стал думать о том, как бы ему стать иллюзионистом. Все говорят о практике, — значит, и он может долгой практикой научиться глотать подсвечники?
Начать сразу с подсвечника он не решился, но для начала попробовал съесть коробку спичек. Они неслись, и ничего не вышло.
Саня лёг спать.
Ночью он долго обижался за доктора и всё представлял, что он сам Каррабелиус. Сначала он пустил в зал всех извозчиков. Потом отрезал всей публике головы и не хотел их приклеивать обратно. Его долго все просили и извинялись перед ним, тогда он наконец приклеил головы обратно и, поднявшись в воздух и покружившись ещё над изумлёнными зрителями, улетел.
Под утро он увидел, что отец ещё не спит, у него горит свет, и Саня сразу всё понял. Он подошёл к двери и сказал:
Это нехорошо. Я знаю: ты мне говоришь «спи», а сам хочешь научиться есть подсвечники.
— Пошёл спать! — закричал на него отец, очень рассердившись, что его разоблачил Саня.
А утром Саня и Валя уже ходили по улицам и строили всякие планы: как стать вроде Каррабелиуса. И даже лучше. Вот если бы им — волшебную палочку!
— Чего бы мы только на месте доктора не сделали! — сказал Саня.
— Ну, а чего, например? — спросил Валя.
— Ну вот: зашли бы в кондитерскую. Сказали бы: «Айн, цвай, драй» — и все пирожные очутились бы в этом чемодане.
— А продавец бы за нами?
— А мы бы ему отрезали голову.
Из-за пирожного не стоит. И потом, нужно сначала класть продавца в ящик.
— А мы бы превратили его в курицу.
— Нет, наверное, доктор Каррабелиус не всё может, — сказал Валя. — Пирожное вряд ли может.
— Нет, может, и лимонад может!
Так, споря, они сели в автобус, чтобы отправиться к реке купаться. И здесь, в автобусе, они вдруг увидели доктора Каррабелиуса.
Доктор о чём-то думал и был очень рассеян. Ребята умолкли и со страхом смотрели на иллюзиониста. Что же касается публики, то она делала вид, что не обращает на него ровно никакого внимания.
— Вы мне наступили на ногу. Надо осторожнее! — сказал какой-то толстый мужчина доктору Каррабелиусу.
Ребята замерли.
— Сейчас он отрежет ему голову, — шепнул Валя.
Однако доктор просто извинился и, пробравшись к выходу, сошёл на остановке. Ребята спрыгнули за ним. Доктор шёл, по-прежнему задумавшись и ёжась, как будто ему было холодно. Он зашёл в продовольственный магазин и вышел оттуда с каким-то свёртком. Ребята продолжали шагать за ним.
Так они вышли в поле. Здесь доктор снял шляпу и, посадив её на палочку, принялся вертеть её в воздухе.
— Волшебная палочка! — узнал Саня.
Тут доктор принялся петь песню, размахивать руками и вдруг остановился и закричал петухом.
Это ребят озадачило. Они остановились было, но доктор обернулся и увидел ребят. Он удивлённо посмотрел на них, потом закрыл один глаз, открыл другой ещё шире и заблеял:
— Ме-е-е!..
Это было так неожиданно, что ребята засмеялись. Доктор тоже улыбнулся и поманил их к себе пальцем. Саня храбро приблизился к нему и сказал:
— Мы знаем, кто вы. Вы — доктор Каррабелиус, профессор индийской магии.
— Прафильно, — сказал доктор. — Я тоже знай, кто ви. Ви члень Лондонского королевского географического общества, мистер Клеб и леди Бубби.
— Нет, — сказал Саня.
— Нет? Простите, значит, я ошибайся. Я часто ошибайся. Я очшень близорукий и рассеянный человек… В таком случае ви, наверно, испанские тореадоры.
— Нет, мы Саня и Валя, те мальчики, которые держали палочку.
— Ах, те Саня и Валя? Я очшень большой приятно. Вы извиняйль меня, — у меня во весь мир такой много знакомий, что я путай и не узнавай… Так ви — те самый Саня и Валя! Ви идёте купаться? Я тоже, очшень рад. Очшень…
Они зашагали вместе. Ребята исподтишка оглядывали доктора.
— Скажите, пожалуйста, — решился наконец спросить Саня, — вы всё можете?
— Да-а, конечно, — сказал доктор, нахмурив брови. — Всё.
— И пирожные?.. — осмелился спросить Валя.
— Да, конечно, пирожные тоже. Вот, например, смотрийль. Айн, цвай, драй…
Доктор взмахнул палочкой и вынул из-за уха у Вали пирожное. Он преподнёс его ребятам. Потом из-за пазухи Вали достал кусок ветчины и конфеты. Все стали есть, зашагав дальше.
— Ну, а ви что можете? — спросил доктор.
Ребята задумались.
— Мы можем перевёртываться через голову, — сказал Саня.
— Через голова? Ой, это очшень интересно. Ви обязательно должны показайль.
Саня разбежался и перевернулся на траве через голову. Валя же принялся ходить на руках. Доктор был так доволен, что чуть было не лопнул от смеха.
— Ой, это очшень, очшень замечательно! Я попробуй теперь это сделайль тоже.
Он снял пиджак и опустился на четвереньки. Попробовал стать на голову, но перевернулся на бок, и у него лопнули подтяжки. Доктор попробовал ещё раз, но у него не выходило. Тогда ребята стали помогать иллюзионисту, держа его за ноги.
Так, кувыркаясь, они весело пришли к реке.
Доктор разделся. Тут ребята удивились, до чего у доктора Каррабелиуса длинная, худая и смешная фигура. Он был тощ, как жердь, сутуловат и весь в рыжих пятнах, точно жирафа.
Подойдя к реке, профессор индийской магии осторожно попробовал ногой воду.
— Ой, я боялсь, вода очень холодный, — сказал он. — Я совсем не умей плавайль, как мой сапог.
— Нужно прыгать сразу! — сказали ему ребята и начали друг за другом прыгать с берега и нырять.
Доктор был очень доволен и гоготал, как гусь.
— Ой, хорошо ныряйль! — кричал он, хлопая себя по коленкам. — Но я не умейль, к сожалению, так делать.
Тут ребята ещё больше удивились: почему такой таинственный человек, который всё на свете может, не умеет делать таких простых вещей, как ходить на руках, нырять и даже плавать? Тогда иллюзионист сказал, что он очень много думает, у него слишком тяжёлая голова, и поэтому он в воде перевёртывается вверх ногами.
Он попытался нырнуть, и вдруг ребята действительно увидели, что тело доктора осталось внизу, а из воды торчали две его длинные и волосатые ноги. Ребята помогли доктору перевернуться. Он окунулся ещё раз — опять голова осталась под водой, а ноги торчали кверху.
Ничего не выходило.
Тогда профессор магии вылез из реки и начал одеваться.
— Скажите, доктор, — спросил наконец Саня, — вы всё, всё можете? Почему вы не заберёте себе всё, что хотите? Эх вы, доктор! Вот я бы на вашем месте, например, с такой публикой знаете что сделал? Отрезал бы всем им головы, вот что!
Тут доктор нахмурился и поднял руку с кальсонами вверх.
— Дорогой мистер Саня и мистер Валя! — сказал он строго. — Знайль, что доктор Каррабелиус, как и всякий приличный маг, имей вошебный сила не для злой, плохой и всякий хулиганский поступок. Ауфвидерзеэн! Вот вам два контрамарка.
Он положил на землю контрамарки, оделся и ушёл.
Ребята долго смотрели ему вслед, и, когда волшебник совсем скрылся из виду, они перевели взгляд на свои одежды. Вдруг они увидели валявшуюся на песке палочку.
— Он забыл волшебную палочку! — воскликнул Саня и схватил палку.
Да, это та самая чёрная палочка, которую они держали на арене. Значит, теперь у них в руках вся огромная сила, которая находится в палочке! Первое время у ребят спёрло дух от волнения.
— Ура! — закричал Саня и перевернулся через голову. — Теперь мы всё можем! Я выправлю себе прежде всего отметки по математике!
Они быстро начали одеваться. Валя во что бы то пи стало хотел немедленно попробовать действие палочки.
— Отстань! Ну что же мы можем сейчас здесь сделать?
Валя осмотрелся по сторонам и увидел на другой стороне коров.
— Ну, давай корову превратим в курицу.
— До города не надо. Не приставай, палочка — моя.
— Почему твоя, а не моя?
— Палочка у меня в руках, — сказал Саня. — Если ты будешь ещё приставать, я тебя самого сейчас сделаю коровой.
Он взмахнул палочкой. Валя испугался и замолчал: ему не хотелось быть коровой.
— Почему твоя, а не моя?
— Палочка у меня в руках, — сказал Саня. — Если ты будешь ещё приставать, я тебя самого сейчас сделаю коровой.
Он взмахнул палочкой. Валя испугался и замолчал: ему не хотелось быть коровой.
Осторожно прижимая к себе палочку, они помчались в город.
В городе, на одном из перекрёстков, они наконец остановились.
— Ну, на чём бы нам попробовать? — зашептал Саня. — Вон видишь того дворника? Пусть он станцует что-нибудь.
— Нет, лучше давай возьмём пирожные. Хотя бы парочку, — сказал Валя.
Саня уже взмахнул палочкой, но остановился.
— А как ты думаешь, хороню пионерам брать пирожное волшебным способом? — спросил он.
— Нет, — согласился Валя, — это воровство.
— Слушай, а тогда мы вот что — скажем: «Айн, цвай, драй» — и вместо пирожных там появятся деньги. Всё будет честно.
А почему ты знаешь, сколько нужно положить денег?
— Сбегай узнай, почём пирожные.
Валя побежал через дорогу в кондитерскую, узнал цену и вернулся.
— По восемьдесят! — сказал он, запыхавшись.
— Ну, есть. Держи кепку. Итак, два пирожных «наполеон».
— «Трубочку», — шепнул Валя.
— Одно — «наполеон», другое — «трубочку», за рубль шестьдесят копеек. Айн, цвай…
Ребята зажмурили глаза и присели.
— А вдруг не будет? — спросил Саня.
— Да, может быть, палочка тут вовсе ни при чём, а всё — фокусы?
— Вот что. Давай лучше подождём. Завтра посмотрим, как он будет делать сеанс без палочки. Контрамарки у тебя?
Так они и решили. Палочку Саня принёс домой и тихонько спрятал в кладовой за сундуком. Он лёг спать раньше обычного, но никак не мог заснуть и всё время ворочался. Он прислушивался: не взял бы кто-нибудь палочку.
Что-то зашуршало в кладовой. Саня вскочил с постели и пошёл смотреть. Это была кошка.
«А что, если кошка возьмёт палочку? И захочет чего-нибудь себе такого? Хотя, правда, она не может сказать: «Айн, цвай, драй».
Но самому Сане не терпелось. Он несколько раз подходил к кладовой и наконец достал палочку.
«Попробую на кошке, — решил он и, достав платок, накрыл им кошку и взмахнул палочкой: «Айн, цвай, драй!»
Он снял платок — под ним сидели сразу три кошки. Саня удивился.
«Да ведь я ничего не сказал! Пусть сейчас будет будильник. Айн, цвай, драй».
Он откинул платок — вместо кошек там лежали дамские ручные часики.
«Это потому, что я говорю шёпотом».
Он сказал «айн, цвай, драй» погромче (хотя бы и карманные часы) и откинул платок: там сидела крыса и ела пирог с маком. Саня испугался, бросился в комнату и проснулся. Было утро.
Саня пробрался в кладовую. Палочка была на месте. Вечером Саня с Валей пришли в цирк.
…Доктор Каррабелиус вошёл бледный и очень рассеянный. В руках у него была другая палочка — белая и поменьше прежней. Она была, конечно, хуже, и поэтому сразу началась какая-то путаница.
Сначала у публики взяли десять предметов, а стали отдавать — оказалось четырнадцать.
Ящик с женщиной распилили. Когда же стали составлять, голова не приклеилась, и женщина вышла из ящика без головы. Доктор этого не заметил, и женщина тоже не заметила, что она без головы, и начала убирать приборы. Тогда публика стала кричать, и доктор поспешил вернуть женщину в ящик и опять приставил к ней верхнюю часть.
— Айн, цвай, драй! — сказал он и махнул палочкой.
Женщина вышла.
— Не та голова! — закричала публика.
Доктор взглянул — голова у женщины была с усами, с седой бородой клинышком.
— Что за история! — развёл руками доктор. — Я не знаю, откуда взялась эта голова. Чей это голова?
— Это моя голова! — закричал какой-то мужчина в публике.
Он встал. Действительно, на нём была голова помощницы доктора.
— Тут произошёйль какой-то путаница! — сказал доктор. — Ничего, мы сейчас разберёмся. Не нужно волновайсь, граждане. Пожалуйть, гражданин, на минутка в контора: ви будет получайль свой голова обратно.
Публика много смеялась, а доктор увёл помощницу и мужчину за кулисы.
— Видишь, эта палочка гораздо хуже, — сказал Сане Валя.
На другой день доктор не выступал, на второй и третий — тоже. А на четвёртый в городе появилось объявление, что доктор Каррабелиус заболел и выступать не может. Саня и Валя три дня сидели дома, а потом встретились на улице.
— Он не заболел. Всё дело тут в палочке, — сказал Саня.
— Ах, как нехорошо, что мы взяли эту палочку! — сказал Валя. — Что же он теперь будет без неё делать?
— Я думал о том же, — сознался Саня. — Я не хотел и трогать палочку все эти дни…
И им стало очень жаль доктора Каррабелиуса: ведь он теперь сидел дома и ничего не мог сделать. Он был очень неловкий и даже не умел нырять в воду.
Начали они думать, как бы вернуть доктору палочку. А тут весь пионерский отряд, в котором они состояли, тоже заговорил о болезни иллюзиониста, который всем так нравился. Всем было жалко доктора Каррабелиуса.
Тогда Саня и Валя решились пойти к доктору и рассказать всё прямо.
Они пришли в цирк и отправились за кулисы. За кулисами они увидали деревянную лестницу. Они поднялись по ней и очутились в каком-то грязном, тёмном коридоре. Они толкнули первую дверь, и оттуда высунулась голова в синем колпаке; одна половина лица у неё была синей, а другая жёлтой.
— Где тут живёт доктор Каррабелиус? — спросили ребята.
— Гав-гав-гав! Вторая дверь налево! Каррамбамбам! — закричала голова и показала язык.
Ребята удивились. Потом они постучались во вторую дверь налево и вошли.
Тёмная комната вся сплошь была заставлена такими странными предметами, что ребята сначала даже испугались. Тут стояли ящики на колёсах, восковые фигуры, цилиндры, детская коляска, ведро и множество предметов других. Часы были похожи на барабан, стол висел на верёвочке, и к нему был приделан чемодан. На столе стояла стеклянная банка, и в ней лежал сапог.
Доктор Каррабелиус сидел посреди всего этого в кресле. Он был не во фраке, а в трёх пальто и одном пледе. Кроме того, на нём были повязаны два клетчатых шарфа. Волосы доктора были всклочены. Он пил пиво из огромной кружки и смотрел куда-то сквозь ребят.
— Здравствуйте! — сказал Саня. — Вы нас узнаёте?
— О!.. Здравствуйте! Ещё бы, — сказал доктор обрадо-ванно. — Вы племянники абиссинского негуса, Бубби и Кубби.
— Нет.
— Вы певицы венской оперы? Не? Я очшень часто ошибайсь.
— Нет. Мы Саня и Валя.
— Ах, Саня и Валя, которые умейль ныряйль! Как я очшень большой рад! Садитесь, пожалуйста, на диван.
Ребята хотели сесть на диван, но он вдруг разъехался на две части.
— Цыц! Назад! — сказал доктор дивану, и тот опять съехался. — Он больше не будет, садитесь.
Ребята сели, но тут из-за угла выкатилось кресло на середину комнаты и сказало человеческим голосом:
— Эне-бене, ки-ка-пу…
— Штеен, нихт шпрехен! — прикрикнул на него доктор, и оно ушло назад. — Ну, что ви скажейт мне хорошего, мои милый друзья?
— Доктор, — сказал Саня, — мы очень хотели бы быть иллюзионистами.
— Иллюзионист?! — удивился доктор, потом засмеялся и откинулся на спинку кресла. — Иллюзионист? — повторил он ещё раз. Он покачал головой. — Ах, милый, милый дети! Ви не знайт, что такое иллюзионист. Есть маленький сказка о человек, который выдумал себе волшебное царство и жил в нём, как принц, даже сердце замирайт, думал он… А потом вдруг посмотрейль и видит — всё это ненастоящий, глупый: стен — ненастоящий, диван — фальшивый, солнце — картонный, смех — чужой. Да, да, дети, даже слёз — ненастоящий… Мне уже много год, и я не плакайль, и у меня нет на свете ни один друг. Вот один друг, и он… он тоже плакал ненастоящий…
Тут доктор взял восковую фигуру, надавил на ней кнопку, и фигура заплакала.
— Вот, милый дети… В конец жизни этот человек посмотрейль и видит, что есть иллюзион, а настоящий жизнь не умеет. Смотрите: у него на окне в стакан замёрз вода, на тарелка — большой пыль. И он не умеет ныряйль… Нет, дети, не надо быть иллюзионист. Лучше давайт я вам угостил яичница.
Доктор встал, зажёг спиртовку и, взяв с полки цилиндр, начал бросать в него яйца, одно за другим.
— У меня нет сковородка. Ну ничшего, мы будем жарить яичница в эта шляпа.
Он разбил яйца и помешал их в шляпе, потом посмотрел в неё — оказывается, шляпа была пустая.
— Ну вот, — развёл доктор руками. — Даже мой предмет меня больше не слушался. Я не могу вас угостить яичница…
— Доктор, — начал Саня, — нам очень всё-таки хотелось бы делать всё, как вы…
— Дорогой дети, — прервал его доктор, — я был весь свет. Я ездил Испань, Африка, Португаль и такой маленький стран, который вы ещё не знайт. Я видел столько человек, сколько у вас нет волос на голове… Я знал сотни наездник, фокусник, эквилибрист, гипнотизёр, велосипедист, прыжок в сетка, прыжок без сетка, бой быков, укротитель львов, дрессировщик ящериц — и всё они ходийль с понуренной голова… Я был на родине, и мне не биль кушайль, и на меня смотрейль хмуро и злой… Я приехал ваша замечательная страна, и меня люди смотрейль, что делает глупость. Он делает иллюзиографин, когда нужен настоящий графин. Ваша страна нужен много хороший настоящий вещь, настоящий фабрик, настоящий парк… Вы должны мечтайль быть не иллюзионист, а лётчик, учёный, капитан…