То ли они совершали суицид, выпрыгивая из аквариума, где на полу их подбирал вечно голодный Морда. То ли кот сам вылавливал их, каким-то чудом умудряясь расположиться на углу аквариума. То ли рыбки сами друг друга поедали, впадая время от времени в рыбий каннибализм.
Олеся чего только не перепробовала. И дополнительный источник кислорода размещала, и за температурой воды следила, и корм меняла, и накрывала крышкой аквариум, оставляя только небольшую щелку, и не впускала Морду в комнату — все равно стабильно недосчитывалась одной, а то и двух рыбок.
— Меня окружают сплошные загадки, — самой себе сказала Олеся и отправилась в ванную умываться и наводить красоту.
На работу приехала без опоздания. Включила компьютер, наскоро проверила электронную почту. А затем подняла трубку и позвонила по внутренней линии Тубису. Попросила счет-фактуру по одной из недавних сделок.
— Я заносил вам позавчера. Посмотрите у себя на столе, — ответил он.
— Хорошо, — грустно сказала Олеся и отключилась. Пресловутая счет-фактура валялась на видном месте, Олеся звонила просто потому, что хотела услышать любимый голос. Александр Александрович снова оборвал ее на полуслове. Никакой фантазии у человека!
Неудачная поездка, закончившаяся ничем, только укрепила желание Олеси докопаться до истины. Может, истины никакой и нет и Тубис обычный скучный холостяк, зацикленный на работе, а его единственный секрет хранится на полке под телевизором, где он прячет жесткую порнушку. Олеся не исключала подобной возможности и была готова к тому, что загадочная любовь обернется будничной разгадкой. Но ведь она охотилась не за таинственным сокровищем. Ей нравился простой мужчина, и хотела она от него самых простых вещей. Чувства Олеси не имели ничего общего с маниакальным наваждением. Она испытывала симпатию и любопытство. И не видела причин, чтобы не утолить их.
Маша появилась в проеме двери и указала головой в сторону курилки. Олеся последовала за ней.
— Идешь после работы на фитнес? — спросила Попова, затягиваясь тонкой ментоловой сигаретой.
— Нет настроения.
— Расстроена из-за вчерашнего?
Олеся разгладила на юбке несуществующую складку:
— Есть немного. Обламываться всегда неприятно.
— Может, это тебе знак был, чтобы ты бросила свою несерьезную затею, а? — участливо предположила Маша. — Столько мужчин вокруг, а ты уперлась в одного и других не замечаешь.
— Может, и знак, — неопределенно протянула Олеся. Разум подсказывал ей, что глупо бороться за того, кому твоя борьба не нужна и даром. Но так хотелось пойти на поводу у чувств, так хотелось! За двадцать три года у Олеси не случилось ни единого любовного разочарования; лишь убедившись в искренней симпатии мужчины, она делала ответный шаг — или не делала. Отношения всегда доставляли ей удовольствие, когда удовольствие уменьшалось, инициировала разрыв. Редкая юная особа могла бы похвастаться здравомыслием в столь тонкой чувственной сфере. Тем необычнее и привлекательнее казались ей эмоции, испытываемые в настоящий момент. Это было что-то новое, настоящее. И это «что-то» никак нельзя упустить.
— Так что ты решила? — Маша стряхнула пепел в высокую узкую урну и испытующе взглянула на подругу.
— Ничего не решила, — соврала та. — Поживем — увидим.
— Чего-то ты не договариваешь, — недоверчиво хмыкнула Маша. — Ты точно не выкинешь какой-нибудь фокус?
— Отстань, Попова, — отмахнулась Олеся. Разговор с подругой начинал тяготить ее. Обычно они не скрывали друг от друга ничего, но почему-то сейчас Олеся не испытывала желания обсуждать сокровенное. Определенно, творилось нечто особенное.
— Ладно, хватит трепаться, пошли работать. — Олеся отобрала у подруги сигарету и затушила о бортик урны.
Маша удивленно моргнула:
— С тобой точно что-то неладно. Ты меня пугаешь.
— Не боись, Попова. Прорвемся. — Олеся открыла дверь и покинула курилку.
Работать абсолютно не хотелось. Олеся сидела за компьютером, делая вид, что усиленно трудится. На самом же деле ее мысли были далеки от бухгалтерского учета. Она мысленно воспроизводила образ Тубиса и пыталась понять, что же зацепило ее внимание.
Олеся встречалась с красавцем манекенщиком, которому нравилось иметь достойную пару. Когда они вместе появлялись на людях, им вслед часто оборачивались — так эффектно они смотрелись вдвоем. Его внешность была выше всяких похвал, но с ним оказалось скучно. Они расстались через полгода.
Олеся встречалась с бизнесменом, который не жалел денег на новую пассию. Он был молчалив и щедр, но требовал слишком большой отдачи. Девушке нравилось его общество, но собственнические замашки кавалера ее утомляли. Кроме того, он был слишком пресным в постели. Они расстались через год.
Олеся встречалась с художником, который рисовал ее портреты и не жалел красноречия на комплименты. Он был беден и неряшлив, но боготворил свою Музу. В его компании девушка ощущала себя если не богиней, то определенно царицей. Бесконечный поток восхищения заметно повышал ее самооценку. Впрочем, комплименты вскоре ей приелись, а дарить приятные мелочи или хотя бы скромные букеты было не в характере художника. Они расстались через три месяца.
Ее мужчины были не похожи друг на друга, но их объединяло искреннее влечение к Олесе. Тубис не имел с ними ничего общего. Он находился на ином уровне, почти недосягаемом, и этот факт сводил ее с ума. Олеся понимала, что рано или поздно у каждого случается неразделенная любовь, но самонадеянно полагала, что избежит этого несчастливого опыта. Ее ужасала подобная перспектива. И тем страшнее было осознавать, что нежеланная участь уже постигла ее.
Внутренние метания никак не отражались на ее открытом спокойном лице. Главный бухгалтер намеревалась подкинуть Олесе дополнительное задание, но, увидев, как сосредоточенно сотрудница изучает монитор, нагрузила другого специалиста. Олеся едва ли замечала происходящее вокруг, не оставляя попыток разложить по полочкам свои эмоции. Ее кидало из крайности в крайность: она категорически отказывалась предпринимать активные действия, а через минуту уже обдумывала план по соблазнению равнодушного коллеги.
К концу рабочего дня Олеся вымоталась так, будто двое суток без сна и отдыха готовила отчет для налоговой. Бесконечные колебания раздражали ее и отнимали силы. Следовало принять конкретное решение и остановиться на нем. Олеся сняла висевшую на спинке кресла сумку и стала собираться домой.
Когда трудовой день закончился, Тубис выдохнул с облегчением. По дороге в поселок заехал в продуктовый магазин, купил фрукты, свежую зелень и мед. Анька встретила хозяина у калитки, зайдясь приветственным лаем. Впустил собаку в дом, оставил пакеты на кухне и спустился в подвал.
Лиза лежала на спине мертвенно-бледная, с сухими губами, и не дышала. Тубис бросился к ней, прижал два пальца к шее. Она не могла умереть! Не могла! Не было оснований для смерти. Им с невестой предстоит пережить еще столько прекрасных мгновений. Они будут счастливы долго и безраздельно. Он не позволит ей уйти так бессмысленно и глупо.
Пульс прощупывался, дыхание было слабым и поверхностным, немудрено, что он не сразу его заметил. Болезнь затянулась. Нужно предпринимать срочные меры. Вынужденный перерыв тяготил Тубиса. Ему не хватало общения. Он отстегнул цепь, собираясь перенести Лизу наверх и положить у открытого окна. Свежий воздух благотворно влиял на ее состояние. В прошлый раз у нее упала температура, но он поспешил вернуть ее в безопасный подвал, и зря. Она сейчас все равно не способна встать на ноги, не говоря уже о том, чтобы совершить побег.
Тубис закутал Лизу в простыню и поднял на руки. В этот момент наверху раздался громкий лай. Вероятно, Анька просто требует внимания, но лишний раз подстраховаться не мешает. Сан Саныч опустил безвольную ношу на кушетку и быстро взбежал по ступенькам, прикрыв за собой дверь. Надрывный лай доносился из коридора, Тубис проследовал туда.
На пороге стояла Олеся, испуганно сжавшись под хищным оскалом овчарки. Увидев мужчину, девушка растерянно улыбнулась:
— Простите, дверь была открыта. Вы успокоите собачку? Еще секунда, и она вцепится мне в горло…
Хозяин приказал овчарке замолчать. Анька сердито гавкнула и подчинилась, сев рядом, готовая в любой момент ринуться на нежданную гостью. Тубис вопросительно посмотрел на девушку. Он редко удивлялся. Но сейчас был изумлен.
Олеся шагнула в сторону и присела на краешек обувной тумбы, почувствовав, как от волнения ноги становятся ватными. Она не собиралась выслеживать Тубиса. Она решила, что он не достоин ее страданий. Но спустившись в холл и увидев, как он выходит на парковку, мгновенно передумала. Олеся не помнила, что произошло дальше. События разворачивались сами по себе. Она просто излучала желание, и необходимые обстоятельства притянулись незамедлительно.
Нет, она не могла сориентироваться за минуту, рвануть к дороге, проголосовать, остановить попутку и попросить водителя следовать за автомобилем Тубиса. Ее тело сделало это самостоятельно. А сама Олеся сидела где-то внутри его, свернувшись в маленький дрожащий комочек, трусливо наблюдая за происходящим. Между тем ее собственный голос настоятельно рекомендовал водителю держаться на приличном расстоянии от преследуемой машины, чтобы их не рассекретили, а при въезде в поселок потребовал остановиться подальше от того места, где Тубис припарковался. Олесины руки достали деньги из кошелька и вручили таксисту. Олесин голос вежливо сообщил, что ждать не нужно, ибо ее сердце предчувствовало удачу. Олесины ноги дошли до нужного дома, поднялись на крыльцо и переступили через порог. В это мгновение истинная Олеся вернулась, едва не разрыдавшись от смущения.
— Простите еще раз, что я без приглашения. И добрый вечер, — промямлила она.
Сан Саныч оперся плечом о стену, сложив руки на груди и пристально глядя на гостью.
— Не сердитесь на меня, пожалуйста, — жалобно простонала девушка. — Вы мне нравитесь. На работе у нас не получалось толком поговорить. И я подумала, что… Может… Если я… Боже, не молчите же!
Тубис стоял неподвижно, по-прежнему не произнося ни слова. Это сюрреалистическое явление девы настолько поразило его, что на какое-то время он даже позабыл о том, где находится. Тубису еще не приходилось сталкиваться со столь наглой настойчивостью и обескураживающей прямотой. А уж от стеснительной и тихой Олеси он подобного точно не ожидал. Трогательная девичья влюбленность не могла не греть душу, однако рассудок подсказывал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Шальная страсть редко приводит к счастливому финалу. Влюбленная отвергнутая женщина может быть весьма опасна. Тубис смотрел на Олесю и замечал то, чего не видел прежде: исходящую от нее опасность. Девушка была не так безобидна, как ему казалось. Она поставила цель и упрямо шла к ней. И ее цель определенно конфликтовала с его интересами.
Как девчонка разузнала его домашний адрес? Ее любопытство ставит под угрозу его семейное счастье. Рискованно держать пленницу в доме, куда без приглашения вторгаются гости. Нужно срочно что-то предпринять, дабы обезопасить себя и Лизу.
Олеся ощущала себя провинившейся маленькой девочкой, стоявшей посреди класса и сгорающей от стыда. Суровый учитель осуждающе смотрит на нее и качает головой: мол, как ты могла так гадко себя вести? Она не находит слов оправдания и готова провалиться сквозь землю, только бы не видеть этого равнодушно-порицающего взгляда.
Какую страшную ошибку она совершила! Насильно мил не будешь. Невозможно угнаться за тем, кому безразлично твое существование. Даже если ты настигнешь свою мечту и схватишь дрожащей рукой, она просочится сквозь пальцы сухим песком, оставив вместо себя сожаление и обиду. Она не должна была приезжать. Тубису нет дела до ее чувств. Это для нее он — ярчайшая звезда во вселенной. А для него она, Олеся, всего лишь безмолвная пустота, в которой нет признаков жизни. Какая пошлая драма…
— Как вы здесь очутились? — спросил хозяин дома.
Олеся не успела ответить, вперив изумленный взгляд в пространство позади Тубиса. В проеме двери стояла худая изможденная женщина, закутанная в грязную простыню. Она шаталась, ее черные волосы были спутаны и влажны, под глазами залегли фиолетовые круги, на шее, запястьях и лодыжках темнели широкие синяки. Женщина беззвучно открывала рот, пытаясь что-то сказать, но не находила сил… Наконец ей удалось совладать с собственным голосом, и она чуть слышно произнесла:
— Помогите… Меня похитили… Меня зовут Гончарова… — Лиза не успела завершить фразу — удар в лицо сбил ее с ног. Она упала, больно стукнувшись затылком об угол стены, и потеряла сознание.
Олеся ошеломленно смотрела на разворачивающуюся перед глазами картину, не понимая, реальность это или галлюцинация. Происходило нечто настолько странное, что мозг отказывался обрабатывать информацию. Олеся так и сидела, не шевелясь, на обувной тумбе. И даже не предприняла попыток встать, когда мужчина приблизился к ней вплотную и прошептал:
— На чем ты сюда приехала?
— На машине, — автоматически ответила она.
— На чьей машине?
— На своей. — Олеся сказала первое, что пришло в голову. Она едва ли слышала собственный голос.
Сан Саныч протянул руку, захлопнув входную дверь и повернув замок. Олеся рассеянно проследила за его движением. Где-то в горле рос и ширился тугой прохладный комок, а на задворках сознания мелькала пугающая догадка. Словно прося объяснений, Олеся подняла на мужчину тревожный взгляд.
Тубис вздохнул, предчувствуя неизбежное. Он мог бы придумать сказку, например, о том, что его полоумная жена больна и бредит, и единственный способ бороться с ее приступами — дать ей несильную пощечину. Или о том, что они с супругой практикуют ролевые игры «насильник — жертва». Но это была бы напрасная трата времени. Сейчас Олеся примет на веру любую легенду, но едва приедет домой и оправится от шока, сразу поймет очевидное. Глупая, глупая девчонка. Тубис не хотел этого делать. Совсем не хотел. Но у него нет иного выхода. Он не может рисковать.
Олеся опустила взгляд на крепкие загорелые ладони, потянувшиеся к ремню на брюках. Пальцы у Александра Александровича были длинные и широкие, поросшие редкими черными волосами, а ногти — круглые и крупные, аккуратно подстриженные. Его руки вытянули ремень из петель и поднесли его к Олесиной шее.
«Она была хорошей, милой девушкой. Жаль, очень жаль», — подумал Тубис, затягивая удавку на горле.
«Какая гладкая кожа у него на лице, словно ему пятнадцать лет, и он еще ни разу не брился», — подумала Олеся, теряя сознание. Она так и не успела понять, что умирает.
Он был зол! О, как он был зол!
Редко обстоятельства оборачивались против него. Тубис всегда просчитывал возможное развитие событий, будучи готов к неожиданному их повороту. Никогда не действовал спонтанно и наобум, осознавая, что опрометчивый поступок может стоить ему свободы или даже жизни. Из-за влюбленной дурочки ему пришлось нарушить свои принципы и вовлечь себя в крайне затруднительное положение.
Что теперь делать? Предположим, труп он спрячет, но как обезопасить себя от последствий? Как удостовериться в том, что Олеся никому не рассказала о своих планах? Если хоть один человек в курсе, к кому в гости она отправилась, то это сущая катастрофа. Спустя несколько дней после исчезновения девушки поднимется шум и суета, и, вероятно, полиция нагрянет к нему с обыском. Неприятная перспектива не пугала бы Сан Саныча, если бы в подвале не томилась невольница. Вот ведь проклятье!
Влюбленная в него девушка и женщина, в которую он сам влюблен, пересеклись в одной точке и взорвали его упорядоченный, спокойный мир. Лиза поступила подло, но он сам виноват: поверил в ее беспомощность, снял цепь и не закрыл на засов подвальную дверь. Он подставился по полной программе!
Мерзость!
Мерзость!
Лиза валялась на полу, не приходя в чувство. Тубис еле сдержался, чтобы не пнуть ее под ребра. Лживая тварь. Он научит ее послушанию. Накажет так, что она никогда не оправится. Но это будет позже. А пока есть более срочные дела. Он перенес Лизу в подвал, закрепил на ее лодыжке металлический браслет и, поднявшись наверх, запер дверь.
Анька сидела возле мертвой Олеси, заинтересованно глядя на хозяина. Происходящее развлекало ее. Собака весело гавкнула.
— Тихо ты! — шикнул на нее Тубис.
Анька навострила уши и наклонила набок любознательную морду, не думая обижаться на резкий окрик хозяина. Она давно научилась распознавать интонации его голоса. Сейчас хозяин был сильно озабочен и больше, чем обычно, нуждался в преданном друге. Анька подошла к нему и осторожно лизнула его руку, выражая всецелую поддержку.
Тубис вышел во двор и подогнал автомобиль к крыльцу. На улице было темно и тихо. Жизнь в уединенном маленьком поселке имела свои достоинства, в частности, отсутствие посторонних глаз. Сан Саныч выволок тело Олеси из дома и положил в багажник.
— Я скоро буду. Сторожи жилище, — приказал овчарке и сел за руль.
Все обитатели поселка — большую часть их составляли старики — уже спали или сидели перед телевизором. Никто не видел, как автомобиль Тубиса выехал на проселочную дорогу и двинулся вдоль лесополосы.
Глава 12
— Мама, ну пойдем скорее, кино уже началось, — полненькая симпатичная девочка лет двенадцати сердито дергала за рукав вязаного пальто высокую некрасивую женщину, разговаривавшую по мобильному телефону. Женщине было тридцать четыре года, но выглядела она существенно старше. Правильные по отдельности черты лица в совокупности создавали весьма невзрачную внешность. Скучная прическа и немодные очки еще сильнее портили лицо. С удачным макияжем и аксессуарами женщина могла бы преобразиться в лучшую сторону. Но утомленный вид и бесцветный взгляд говорили о том, что в настоящий момент собственная внешность заботила ее меньше всего.