– Я готов, – сообщил заглянувший в чум его сын.
– Спасибо! – Моретти вытащил из рюкзака пачку купюр. – Вот ваши деньги. Конечно, вы запросили…
– Я просто оценил грубость вашего товарища, – спокойно перебил его чукча, – и понял, что для вас это очень важно. Но повторяю: вы зря потеряете время и деньги, ничего там нет.
– Послушайте, Степан, – взмахом руки выпроводив из чума остальных, Моретти повернулся к нему, – я заплачу вам пятьдесят тысяч. Деньги привезут, если будет результат. У графа была одна вещь, очень дорогая для моей семьи. Сама она не представляет никакой ценности, а я готов хорошо за нее заплатить…
– Ты не русский, – сказал чукча, – ты американец. Не верь тем, кто с тобой, – тихо проговорил он. – У них глаза росомахи, они не отдадут тебе добычу. Бойся за свою жизнь, американец.
– Спасибо, – улыбнулся Моретти. – Я знаю это, но есть кое-что препятствующее тому, что им нельзя меня убивать. Деньги не принесут им радости, а смерть найдет их быстро.
– Ты знаешь это, они – нет. Для них это большая удача. Они не умеют предвидеть, что будет завтра. Они волки, которые, напав на стадо, режут и режут, хотя, чтобы насытиться, им хватило бы одного оленя. Я отпускаю с тобой племянников и сына, потому что знаю – на убийство местных они не пойдут. Ты тоже хищник и тоже убьешь, если тебе что-то помешает. Но ты разумный хищник и прольешь кровь в случае опасности тебе или если кто-то встанет между тобой и тем, за чем ты пришел. Ты ищешь не амулет своей семьи, а что-то, за что можно получить большие деньги. Я никому ничего не скажу, мои близкие тоже будут молчать…
Степан стал раскуривать трубку. Поняв, что разговор закончен, Моретти вышел.
«А насчет Эдуарда и его друзей старик прав, – подумал он. – Но будем надеяться, что алчность не затуманит их разум».
– Они были у Булычаги, – ответил Луке мальчик. – Потом его сын и Гриша с Петей ушли с ними в сторону Омолона.
– Они пошли к месту падения самолета, – догадался Лука.
– Не думаю, – возразил Тарасенко. – Им нужен путь Графа. Значит, они пойдут к Большой сопке и Золотому ручью. Хотя чего зря гадать, спросим Степана.
– О чем ты с ним базарил? – спросил Эдуард.
– Позволю себе напомнить, – усмехнулся Моретти, – что вы получаете деньги не за вопросы, а за работу и охрану. А почему ты сорвался? – спросил он, в свою очередь, Эдуарда. – Видно было, что ты в ярости.
– Не выдержал. – Эдуард виновато улыбнулся. – Я терпеть не могу узкоглазых.
– С таким настроением успеха не достигают.
– Я предпочитаю разговорам способ вытаскивать нужную мне информацию проще и быстрее.
– Но в данном случае это было просто невозможно, – отметил вслух Рипли.
– Почему? Что могли сделать два…
– Нас видели, когда мы к нему заходили, – с трудом сдерживаясь, ответил Моретти. – А здесь нет метро до Манхэттена. Если еще раз случится подобное, то я вынужден буду расстаться с вами.
– Да, – кивнул Степан, – их пятеро. Один из них американец. Трое просто щенки, которые возомнили себя матерыми хищниками. А вот четвертый тот самый матерый волк и есть.
– Что им надо? – спросил Тарасенко.
– Что-то они разыскивают. Что-то, что приведет их к большим деньгам. Какую-то частицу чего-то. Так говорил американец. Спутники его – бандиты.
– И ты отправил с ними сына и племянников! – вздохнул Лука.
– Они их не тронут. Он хорошо заплатил.
– Ради денег ты отправил с бандитами своих родственников. – Лука покачал головой.
– Они не пошли совершать преступление. И нам заплатили очень хорошие деньги. Мой сын и племянники вернутся живыми и будут с деньгами. До осени еще далеко, и пенсии нам не хватает. Что им нужно, я не понял.
– Пошли, – сказал Луке Тарасенко.
Старый чукча проводил их взглядом.
– Граф спас тебе жизнь, – прошептал он, – и ты искал его родственников не для того, чтобы сказать спасибо. Ты что-то знаешь, Тарасенко.
– Далеко еще? – спросил Моретти.
– Завтра утром будем там, – ответил сын старого чукчи.
– А сегодня не успеем на автобус? – усмехнулся Эдуард.
– Хватит, – покосился на него американец.
– А ты мне рот не затыкай, сам недавно пищал – надоело все, хочу в ванну, сауну и…
– Заткнись! – Моретти повысил голос.
– Слышь ты, янки, – подал голос Качок, – не блатовал бы, а то ведь запросто можешь тут и остаться!
– Петька! – раздался звучный мужской голос.
– В распадке мы! – крикнул чукча.
– А это еще кто? – Эдуард вскочил и передернул затвор карабина. Качок и Клин с оружием в руках напряженно смотрели в сторону сопки, с которой раздался крик.
– Вемзель, – ответил Петр. – Отец послал нас по его просьбе, – кивнул он на Моретти. Тот, улыбаясь, достал сигарету.
– Я вот что скажу вам, – тихо заговорил он. – Если еще раз вы просто повысите на меня голос, забудьте все, что я вам обещал. Убив меня, вы получите пять с половиной тысяч евро и десять тысяч рублей. Ну, еще мои часы. И все. Тогда как по возвращении каждый из вас получит по десять тысяч долларов. Если же будет результат, вы получите по пятьдесят тысяч. Чувствуете разницу? Кроме того, если вы меня убьете, вас будет искать милиция. Слух по тайге расходится быстро, и как бы вы ни спрятали мое тело, об убийстве очень скоро узнают. А учитывая то, что мы на приличном расстоянии от оживленных трасс, вас найдут быстро. Кроме того, я успею убить кого-то из вас, возможно, двоих. Ну а если повезет, то всех. Стреляю я метко и быстро!
Бандиты увидели блеснувший в его руке пистолет. Эдуард усмехнулся:
– А ты тот еще зверь.
– В отличие от вас я умный зверь, – улыбнулся американец. – Не забывайте, что вы росли в Стране Советов, а мое детство прошло в нищей семье, и я всего добился сам. И рано научился защищаться. Когда я впервые убил, понял, что жизнь человеческая ничего не стоит. Разумеется, кроме жизни тех, кого охраняют. Я служил в армии, был «зеленым беретом». Поэтому давайте выполнять договоренность. Скажу больше, чем вы заслуживаете: в этот раз на кон поставлено очень многое, и я не боюсь погибнуть, потому что в случае проигрыша для меня все будет кончено. Мне скоро стукнет пятьдесят, и я надеюсь встретить старость богатым. Вопросы имеются? – Он посмотрел на троих подошедших чукчей. – Если есть, задавайте, пока нас не слышат.
– Мы получим проценты от стоимости того, что найдем? – спросил Эдуард.
– Нет. Но вы будете работать на меня и станете вполне обеспеченными. Но разумеется, при условии, что я останусь жив и найду то, что ищу.
– Да хватит тебе, – усмехнулся Эдуард. – Убери дурочку-то, а то оленеводы увидят. Я тут прикинул варианты и думаю, что зря мы у этого чукчи нарисовались. Ведь он знает, зачем мы здесь.
– А как иначе мы узнали бы хоть что-то? Теперь определили место, где упал самолет и где выпрыгнули граф и Морозов. Кстати, почему мы не ищем семью Морозова? Они вполне могут что-то знать. Хотя Морозов был убит сразу после приземления.
– Ты можешь нам рассказать подробнее? – спросил Клин.
– Зачем? Вы к этому не имеете никакого отношения. Вас просто наняли для помощи мне. Так что отвечать на такие вопросы я не стану.
– Вижу я их, – проговорил Иван. – Чукчей шестеро, пятеро этих. Батька, там Петька Клинов. Помнишь, он к дяде Семену приезжал в прошлом году? А потом его милиция искала. Помнишь?
– Да как же такое забыть? – процедил отец. – Он же, сучонок, Рябинцева подрезал. Вот и встретилась, паскудина! Но там эти охотнички, мать их. Они ж не поймут, что почем, а эти и их могут положить. А Степан сказал, что там вроде как америкашка. Неужели из Штатов приехали за той хреновиной, что Граф курканул? Или за фоткой, на которой что-то написано, а что – хрен разберешь. Надюша твердила первое время – давай найдем человека, кто этот язык знает и переведет. Граф мне жизнь спас. Я с голоду подыхать буду, а на его припасы рот не раскрою. Неужели за этим и прикатил американец? А может, напутал чего Степан, со страху да сдуру… Что тот ему так и сказал – из Штатов я?
– Дядька Степан не дурак, – вступился Иван. – Правда, деньги взял и своих с ними отправил. А как же он Клина не узнал?
– Так кто его видел-то, – усмехнулся Евгений. – Он через неделю после того, как побывал здесь, за пушнину Рябинцева подрезал и умотал. Это мы его, гада, узнали бы, где хочешь. Чего делать-то будем, батя?
– А хрен его знает… Они, видать, ночевать собрались… Вот что, давай назад и к оленеводам в Луговой зайди, – кивнул он Ивану. – Объясни им, что к чему. Пусть участковому звякнут. А ты потом махом назад. Понял?
– Понял, – кивнул Иван. – Только как же вы тут без меня…
– Бегом, едрена мать! – рявкнул отец.
– Пойду поговорю с местным населением. – Моретти вылез из палатки.
– А мы поваляемся, – зевнул Эдуард, – а то что-то не высыпаюсь в последнее время.
Моретти направился к сидящим у бездымного костра людям.
– А хрен его знает… Они, видать, ночевать собрались… Вот что, давай назад и к оленеводам в Луговой зайди, – кивнул он Ивану. – Объясни им, что к чему. Пусть участковому звякнут. А ты потом махом назад. Понял?
– Понял, – кивнул Иван. – Только как же вы тут без меня…
– Бегом, едрена мать! – рявкнул отец.
– Пойду поговорю с местным населением. – Моретти вылез из палатки.
– А мы поваляемся, – зевнул Эдуард, – а то что-то не высыпаюсь в последнее время.
Моретти направился к сидящим у бездымного костра людям.
– Можно? – подойдя, спросил он.
– Садись, – кивнул Петр. Моретти сел и вытащил пачку сигар.
– Будете? – предложил он шестерым чукчам. Те переглянулись.
– Водка есть? – спросил один.
– Есть. Но подождите, – оглянувшись, понизил Моретти голос. – Понимаете, я иностранец из США, решил посетить ваши края для изучения и возможного сотрудничества с вашими бизнесменами. В попутчики мне навязались эти русские. Один из них, оказывается, год назад в этих местах совершил преступление, убил кого-то. Я случайно услышал разговор этих троих и понял, что они все преступники и я нужен им только для того, чтобы уехать из России. Их всех разыскивает милиция.
– Надо вызывать Копылова, – испуганно проговорил чукча с жидкой бороденкой. – Он справится…
– Они могут уйти, – перебил его Моретти. – Давайте возьмем их сами. А если не хотите рисковать, то нужно их ранить. У старшего я видел пистолет.
* * *– Ствол нашенский. – Эдуард вытащил пистолет из кармана штормовки Моретти. – И где он его хапнул? Иди послушай, Клин, о чем он там с узкоглазыми базарит.
Тот встал и взял карабин.
– Пойду посмотрю, как они там… – Моретти, шагнул к своей палатке и отпрянул. Подхватил двустволку и выстрелил. Клин вскинул карабин. Дуплет двустволки и выстрел карабина слились. Чукчи схватились за оружие. Из палатки выскочил Качок с карабином. Он выстрелом уложил чукчу, с бороденкой и, получив две пули в живот, упал. Из шалаша дважды выстрелили из ТТ. Еще один чукча упал с пулей в груди. Меткие охотники чукчи, никогда не стрелявшие в людей, палили без остановки в сторону палатки. Моретти, тая едкую усмешку, лежал неподвижно.
– Что тут у вас?! – подбегая, громко спросил Тарасенко.
– Бандиты! – завопил Петр и дважды выстрелил в сторону палатки.
– Его хотели убить и нас тоже! – крикнул племянник старого чукчи.
– Да там нет никого! – воскликнул вскинувший карабин с оптическим прицелом Иван.
«Ну, сучара! – скатившись по склону в ручей, зло подумал Эдуард. – Нарочно это затеял. Ну, гнида, я все равно свое получу. Не за тем я тебе, сука, прислугой был. Там все мое, мне это завещано, тварь американская. – Стараясь не оставлять следов, он медленно брел по ручью. – За мной они не пойдут, им человека гонять не приходилось. Да и видно было, что напугались. Что же он им напел, гнида? И что теперь делать? Наверняка сейчас будут ментам звонить. Неласково ты, родина, встречаешь своих сыновей. Но я выберусь, вернусь и возьму свое. Мне это завещано. Я думал, пусть Моретти ищет, а придет момент, я с ним покончу и с этими придурками тоже. И все на них спишу. Перехитрил меня, рожа американская!..»
* * *– Один убит, двое ранены, – сообщил отцу Евгений. – Как же они так? – Он удивленно посмотрел на отца. – Меткие стрелки, а тут…
– Трое из них вообще на ферме работают, – усмехнулся отец, – а в тайгу только по ягоду ходят. Петр и Пашка – рыбаки, да и говорить легко, пока в тебя не стреляют. А вот с этим разбираться надо… – Он посмотрел на пившего чай Моретти. – Вроде как переживает, а по глазам видно, что доволен. Что-то намутил он тут. Приедет Копылов, пусть с ним разберется. Вот что, Женька, ты с него глаз не спускай. Если что, бей по ногам, а ежели за оружие схватится, в плечо сади. Стреляешь ты хорошо. Понял, что делать?
– Понял, батя.
– А за тем не пойдем? – азартно спросил Иван.
– Нет, это не наше дело, – ответил отец. – Видать, волчара тот еще. Но по тундре далеко не ускачет, а в сопки вряд ли пойдет. Хотя ему там лучше. С этим пусть менты разбираются.
– А ты бы, батя, что сделал? – спросил сын.
– Я-то? – Сергей Дмитриевич усмехнулся. – Сейчас речь не обо мне. Сейчас интересно, чего он хочет, этот америкашка. Да, хитер, жучара!.. Но что-то он задумал. Правда, настроение мы ему сейчас подпортим, – подмигнул он младшему сыну, в то время как старший караулил каждое движение Моретти. Было видно, что американец это понял и очень недоволен.
– Значит, говоришь, американец?.. – Тарасенко сел с ним рядом. – А чего же тебе тут надо?
– Кто вы? И имеете ли право задавать подобные вопросы? Приставили ко мне своего человека, – кивнул Моретти на Евгения.
– Это мой сын. А насчет того, имею ли право, скажу прямо: нет таких прав, но вот тот, который убежал, начал говорить. И много.
– Он жив?! – Моретти вскочил.
– Да, – кивнул Тарасенко.
– Послушай, – Моретти понизил голос, – я не знаю, что он говорит, ему надо что-то придумывать. Он преступник и приехал из… – С вершины сопки донесся выстрел. Голова американца дернулась, и он повалился на бок. Правый висок был пробит пулей.
– Твою мать! – Тарасенко бросился на землю. – Да ложитесь вы, черти! – крикнул он остальным. – Откуда стреляли?
– Оттуда, – показал влево Петр.
– С верхушки Лысой сопки, – возразил Иван.
– Точно, – сказал Евгений.
– А я чувствовал, что ты рядом, – облегченно выдохнул Эдуард, – потому что… – Узкое лезвие ножа пробило ему горло. Убийца столкнул мертвое тело в глубокий шурф. Упругие ветви стланика, прогнувшись под тяжестью тела, вновь поднялись, закрывая шурф.
– Уходить надо, – держа в руке бинокль, проговорил узкоглазый молодой мужчина. – Там вездеход с полицией.
– В России говорят – с милицией, – поправил его убийца. Рука в перчатке подняла пистолет Эдуарда. Ствол ткнулся в грудь узкоглазого, раздался негромкий выстрел. Убийца положил рядом с телом винтовку с оптическим прицелом. Посыпая следы порошком, осторожно ступая по камням, он стал спускаться по склону.
– Твою мать! – выругался старший лейтенант милиции. – Не возьмем мы стрелка. Значит, кто-то их пас. – Он посмотрел на труп Моретти и перевел взгляд на Клина. – Получил свое, гнида. А вот кто этого пристрелил? – Он снова взглянул на труп Моретти. – Ох и начнется сейчас!.. Американец… а может, у него липовые документы? Ладно, будем разбираться. – Он сунул документы в планшет. – Но кто стрелял?..
– Около Омолона видели двоих, – ответил средних лет чукча, – Алтын говорил.
– Понятно, – кивнул участковый. – Зачем же они сюда пришли? И почему это произошло на моем участке? А вы, Сергей Дмитриевич, как тут оказались?
– Я их попросил пойти со мной, – сказал Лука.
– Понятно, – вздохнул участковый.
– Труп на вершине, – спускаясь со склона, проговорил бородатый мужчина. – И винтарь с ним, вон у Пашки, – кивнул он на идущего следом мужика с завернутой в куртку снайперской винтовкой. – Там остались Ржаной с Бурлаком и…
– Понятно, – не дал договорить ему милиционер. – Следы какие-нибудь есть?
– Да не заметили. Лежит с винторезом, и все. Мы осмотрелись, но ничего не увидели. Видать, двое их было. Этот из винтореза пальнул, а тот его грохнул. Вот, блин, звери! Бах – и прощай, приятель! А ведь, наверное, пили вместе…
– Зачем они сюда пришли? – пробормотал милиционер.
Отец и сыновья Тарасенко переглянулись и посмотрели на Луку. Тот, опустив голову, молчал.
– Ладно, – буркнул участковый. – Пусть разбирается область, это их дело. Спасибо всем за помощь, иначе бы неизвестно, сколько еще трупов было бы.
– Я вынужден был это сделать, – заявил по телефону мужчина лет сорока. – Иначе все стало бы известно органам, а это чревато неприятностями. Они начали бы свое расследование и вполне могли выйти на…
– Что сделано, то сделано, – перебил его голос с акцентом. – Правда, не знаю, как это воспримет Ренато, но уже ничего не исправишь. Антонио сам себе подписал смертный приговор, когда пошел в поселок. Ты понял, что…
– Конечно, – усмехнулся мужчина. – И этим уже занимаются.
Санкт-Петербург– Зря ты связался с Эдькой, – проговорила прихорашивавшаяся перед зеркалом миловидная женщина лет тридцати пяти. – Эдька – бандит и убийца, а…
– Но он смог выйти на Моретти, – перебил ее плотный высокий мужчина в кимоно. – Жаль, конечно, что так получилось. Правда, разговор с Ренато предстоит тяжелый.
– Да он только рад будет, – уверенно заявила женщина. – Потому что такие, как Ренато, не любят делиться. Они считают, что, сидя в кресле, имея в сейфе приличную сумму, а также банковский счет с шестью нулями, могут все – и все должно принадлежать им. Почему он не помогал Антонио? Тот был киллером, а Ренато…
– Да плевать мне и на Антонио, и на Ренато. Я ни с кем не собирался делиться…