Та наконец-то открыла глаза и спросила:
– Мы уже прилетели? – По-английски она говорила достаточно чисто, без акцента.
– Нет, дорогая. Но уже садимся, – пояснил муж.
Женщине было лет тридцать пять. Красивые, ровные черты лица, светлые волосы, высокий рост.
– Очень хочется пить, – сказала она и подняла руку, чтобы щелкнуть пальцами и попросить принести бортпроводницу воды.
Муж перехватил ее ладонь.
– Это можно сделать по-другому, – с улыбкой пояснил он, нажимая кнопку, и попросил стюардессу, появившуюся очень быстро: – Будьте любезны, принесите воды.
Та кивнула, отошла в свой закуток и почти сразу вернулась со стаканом воды.
– Пристегните ремни, – попросила она. – Мы уже садимся.
Синьора Блазетти выпила воду, вернула стакан стюардессе, пристегнула ремни и пробормотала, обращаясь к мужу:
– Извините, я никогда не летала бизнес-классом.
– Тише! – попросил он. – Не нужно так громко. Старайся вести себя как можно естественнее. Кстати, кнопки вызова стюардесс есть во всех самолетах, в том числе и для пассажиров экономкласса. Поэтому не нужно щелкать пальцами. Вообще никогда не стоит этого делать.
– Я понимаю, – пробормотала она. – Извините.
– Меня зовут Сальваторе, – напомнил он. – А ты Мишель Блазетти, моя обожаемая супруга. Я специально не стал менять твое имя, чтобы ты его не перепутала. Теперь тебе нужно запомнить нашу фамилию и мое имя.
– Я уже сделала это. Не понимаю, зачем столько сложностей? Но раз тебе нужно…
– Пожалуйста, тише, – еще раз попросил он.
Эту молодую женщину Анвер нашел в специальном бюро, где можно было выбрать себе подругу для сопровождения в любой поездке. Отдельно оговаривалось, обязана ли молодая женщина заниматься сексом с клиентом или же это будет чисто деловая поездка. От интимных услуг Анвер отказался, но предупредил, что сотрудница бюро должна сопровождать его, изображая супругу. Он поставил и еще одно непременное условие. Эта дама должна говорить на английском и итальянском языках. Выяснилось, что Мишель знала еще и французский, что было совсем неплохо. Он заплатил в кассу пятьдесят тысяч евро. Молодая женщина прилетела в Вену, откуда они вместе отправились в Баку.
Анвер понимал, что Казбек мог солгать и даже наверняка сделал это. Серьезное дело, которое было ему поручено, не могло оставаться вне контроля заказчиков. Именно поэтому он отказался от всех возможных помощников и услуг так называемой принимающей стороны. Однако Анвер понимал, что в аэропорту его могут встречать, чтобы взять под плотный контроль. Он был слишком опытным и предусмотрительным человеком, несмотря на двадцать лет, мирно проведенных в Италии. Именно поэтому Анвер изменил внешность до неузнаваемости, достал из тайника два мальтийских паспорта, заготовленных много лет назад, и сдал их для получения визы в азербайджанское посольство в Австрии.
Он отлично понимал, что его могут подставить. Тогда в аэропорту будут ждать одинокого мужчину. Поэтому Анвер пошел на хитрость и подобрал себе вполне подходящую супругу. Мишель было тридцать восемь лет. Примерно такой возраст был одним из его условий. Подобная семейная пара вызывала меньше вопросов. В итоге в самолете, летевшем из Вены в Баку, оказались граждане Мальты, муж и жена Сальваторе и Мишель Блазетти. Анвер заблаговременно сделал себе визитные карточки и заказал номер в отеле через туристическое агентство фирмы «Импротекс».
Теперь он с удивлением смотрел в иллюминатор, за которым появлялись контуры нового аэропорта. От непривычки болели глаза. Чтобы изменить их цвет с черного на светло-карий, Анвер заказал себе контактные линзы.
Самолет приземлился через восемь минут, и пассажиры пошли на пункт пограничного контроля. Предупредительные девушки приветствовали гостей улыбками. Таможенники тоже почти ничего не спрашивали.
Супруги Блазетти получили два больших чемодана, вышли из терминала и поместили их на тележку. Сальваторе помог мадам Шнайдер поднять ее багаж и любезно положил его на свою тележку. Так они и вышли втроем.
Мадам Шнайдер встречали двое мужчин. Они забрали ее вещи и сразу увели гостью к своей машине.
Семью Блазетти приветствовала женщина лет двадцати пяти. У нее были красиво уложенные светло-каштановые волосы, миловидное лицо с несколько непропорциональным носом.
– Лала, – представилась она гостям и продолжила по-английски: – Я представитель «Импротекса», отвечаю за ваше пребывание в нашем городе. Пойдемте к машине. Водитель покатит вашу тележку. – Она показала на мужчину лет шестидесяти.
– Очень приятно, – сказал Сальваторе, а его супруга протянула руку Лале.
Они прошли к машине.
Лала разместилась на переднем сиденье и весело проговорила:
– Добро пожаловать в наш город. Насколько мне известно, вы впервые оказались в Баку. Позвольте мне рассказать вам немного о столице нашего государства.
Она начала свое повествование. Сальваторе лишь время от времени кивал, зато его супруга с интересом слушала девушку.
– Значит, у вас нефть добывали еще в прошлом веке? – уточнила Мишель.
– Промышленное производство началось еще в позапрошлом столетии, – пояснила Лала. – Многие известные миллиардеры делали свое состояние в нашем городе. Среди них Ротшильды, Нобели, Манташевы. Средства на выдачу Нобелевской премии, которую знает весь мир, зарабатывались именно в Баку. Как раз тогда в городе появилось много эклектичных зданий. Некоторые из них были скопированы со знаменитых итальянских палаццо. Хотя возводилось и много оригинальных построек, в том числе филармония и здание городского совета.
Сальваторе Блазетти смотрел по сторонам и видел новые высокоскоростные многорядные трассы, дорогие машины, обгонявшие их автомобиль, благоустроенные дома. Он не мог поверить, что вернулся в родной город, настолько все изменилось за прошедшие двадцать лет. Арочные мосты, многоуровневые развязки, широкие проспекты – Баку превратился в современный мегаполис.
Когда они въезжали в город, кругом виднелись многоэтажные высотки. Старые здания на всем пути следования были облицованы камнем и украшены изящными балконами. Здесь ничего не напоминало о прежнем Баку. Анвер не просто удивлялся, но и восхищался, видя такие вот перемены.
– Сейчас мы въехали в бывший поселок Монтина, – пояснила Лала. – Раньше он считался далекой окраиной Баку. Но сейчас город разросся и уже насчитывает более двух миллионов жителей.
Они проехали мимо величественного здания с колоннами, которого Анвер не помнил.
Он показал на него Лале и спросил:
– Что это за сооружение?
– Верховный суд, – не без гордости пояснила девушка. – Он построен совсем недавно, несколько лет назад, но уже сейчас считается одним из самых величественных подобных сооружений в Европе.
– Красиво, – согласилась Мишель.
– Отель «Марриотт», где вам заказан номер, находится на площади Свободы, – сказала Лала. – Раньше она носила имя Ленина. Именно здесь собирались толпы людей, требующих независимости. Поэтому площадь вскоре переименовали. По ее краям раньше были построены две гостиницы: «Новый Интурист» и «Апшерон». Но примерно десять лет назад их снесли. На их месте появились «Хилтон» – он находится справа, если смотреть на море, – и «Марриотт Апшерон», который стоит слева. Там мы и остановимся. В городе есть еще несколько известных отелей: «Фоор сизонс», «Парк Хаят», «Хаят Редженси», «Эксельсиор», «Рэдиссон», «Меридиан».
– Наша соседка сообщила, что остановится в «Кемпинском», – вспомнил Анвер.
– Правильно, – подтвердила Лала. – Есть еще «Кемпински-Патамдарт». На мой взгляд, он расположен не совсем удачно, но говорят, что скоро в городе появится еще один отель этой серии. Посмотрим. Строительство новых отелей у нас в Баку идет беспрерывно. Если вы захотите, мы можем выехать на берег моря. За городом есть и свои известные отели. А сейчас давайте сделаем небольшой крюк и проедем по проспекту Нефтяников, чтобы вы увидели нашу главную торговую улицу, на которой представлены практически все известные мировые бренды.
Анвер вспомнил, что раньше Торговой называли улицу имени Низами. В конце шестидесятых годов по ней фланировали модницы в кримпленовых платьях и пижоны в черных костюмах.
Лала сказала правду. На проспекте Нефтяников работали магазины практически всех известных домов моды. Анвер с удивлением отмечал изменения, происшедшие с этим проспектом. Место известного книжного магазина подписных изданий заняло большое заведение фирмы «Сальваторе Феррагамо».
Анвер увидел известное архитектурное сооружение, дом, стоявший у Девичьей башни. Во время своего визита в Баку здесь останавливался генерал де Голль. Рядом с ним теперь разместились магазин «Диор» и представительства нескольких других всемирно известных фирм. Это здание было надстроено на два этажа. Но более всего поразила Анвера площадь Азнефти. Ее украшали отель «Фоор сизонс» и интересное сооружение в национальном стиле, стоявшее напротив.
– Это тоже гостиница? – поинтересовался Анвер.
– Нет. Здесь находится фонд Гейдара Алиева, – объяснила Лала. – Рядом здание нашей нефтяной компании. При демократической республике здесь размещалось правительство.
– А сейчас разве у вас не демократическая республика? – Анвер усмехнулся.
– Конечно! – Лала заметно смутилась. – Но считается, что в нашей истории был период первой демократической республики. Она существовала с восемнадцатого по двадцатый год. Потом власть захватили большевики, а вторая демократическая республика у нас возникла после обретения независимости и распада Советского Союза. Хотя первые годы у нас оказались очень тяжелыми. Я была тогда совсем маленькой девочкой, но до сих пор слышу ужасы о том, что происходило в конце восьмидесятых и в начале девяностых годов. Это было время какого-то хаоса. Можете себе представить, за пять лет, с восемьдесят восьмого по девяносто третий год, у нас сменилось семь правителей. Это было просто невозможно вытерпеть.
– Да, – согласился Анвер. – Представляю, как вам было сложно.
Больше он ничего не сказал.
В самом аэропорту, откуда они выехали полчаса назад, двое мужчин уже просматривали списки приехавших.
– Среди пассажиров только четверо похожи на него, – сказал один из офицеров, просматривая списки. – Нам приказано брать на заметку всех мужчин высокого роста, прибывающих в нашу страну. Возраст примерно лет пятьдесят. Но нас предупредили, что он может изменить внешность.
– Один пассажир был очень низким, практически карликом, – напомнил другой офицер. – Еще один оказался очень полным.
– Полноту можно имитировать, – не согласился напарник. – Поэтому нужно его оставить в списке. А карлика вычеркни. Если он не волшебник, то не может уменьшаться в росте наполовину. Кто еще?
– Четыре семейные пары. Из них одна с двумя сыновьями-подростками, другая с маленьким ребенком.
– Пары убирай, – решил офицер. – У нас приказ обращать внимание только на одиноких мужчин высокого роста. Поэтому семьи вычеркивай и давай мне списки, чтобы я их переслал куда следует. Пусть проверяют всех приехавших.
– За четыре дня у нас уже сорок восемь подозреваемых. А если он вообще не приедет или переоденется женщиной?
– Не говори глупостей. Он не станет так рисковать. Ведь для того чтобы приехать к нам, этот Ковелли должен еще пройти границу в Европе. А там умеют отличать женщину от мужчины. Да он и сам не захочет так по-дурацки подставляться. Позвони полковнику Мирзоеву и доложи, что на этом рейсе у нас трое подозреваемых. По внешности и росту они походят на человека, о котором нас предупреждали. Передай, что за каждым установлено наблюдение.
– Скоро у нас в управлении не останется людей, – пожаловался другой офицер. – Пусть хотя бы объяснят, кто он такой и почему мы его ищем.
– Свяжись с полковником и узнай, – предложил старший по званию.
– Представляю, что тебе скажет Мирзоев. Наше дело сидеть, проверять всех приезжающих и найти среди них этого Анваро Ковелли, которого они так хотят зацепить. Наверное, он международный шпион или разведчик, если на его поиски задействовано столько народа.
Воспоминания
Он родился во внутреннем городе. Так люди называли центральную часть Баку, обнесенную средневековой стеной. Анвер с самого детства твердо знал, что хочет поступить на юридический факультет университета. Школу он окончил с тройками и сразу подал туда документы. Строгий профессор, сидевший в приемной комиссии, брезгливо рассматривал его аттестат и паспорт.
Потом он с явным презрением прочел анкету и поинтересовался:
– Кем работает твой отец?
– На заводе имени лейтенанта Шмидта начальником цеха, – гордо заявил Анвер.
Он гордился тем, что его отец занимал такую солидную должность. У него в подчинении находились больше двухсот человек. Но эта должность не произвела на профессора никакого впечатления.
В семьдесят шестом году, когда Анвер подавал документы, на юридический факультет поступали дети министров, прокуроров, работников ЦК и председателей колхозов. Мать Анвера нигде не работала и воспитывала троих сыновей.
Разумеется, заранее составлялись списки, в которых отмечались, кто именно должен поступить. Прием студентов на юридический факультет курировала специальная комиссия ЦК партии, якобы для соблюдения социальной справедливости. Она выражалась в том, что посторонние личности почти никогда не могли попасть на этот факультет. Все получилось так, как говорил профессор.
Анвер срезался уже на истории, самом первом экзамене. Специально подобранные преподаватели знали вопросы, на которые в принципе невозможно было ответить правильно. Если первое рабочее выступление в дореволюционной России было на Кренгольмской мануфактуре, то вопрос формулировался таким образом: «Первое рабочее выступление в Эстонии?..» Разумеется, на этот вопрос правильно почти никто не мог ответить, если заранее не знать, что Кренгольм находился в этой части царской России, в городе Нарва, который расположен на территории Эстонии.
Анвер забрал документы, и призыв в армию не заставил себя ждать. Повестку он получил через несколько месяцев. Ему отчасти повезло. Еще не было ни афганской войны, ни тех потрясений, которые произошли в стране в восьмидесятые годы. В семьдесят седьмом восемнадцатилетнего парня призвали и послали на Северный Кавказ, который считался почти курортным местом. Службу он проходил сперва в небольшой воинской части, расположенной в городе Пятигорске. Чуть позже его перевели в комендатуру Минеральных Вод. Там Анвер благополучно оттрубил свои два года и вернулся домой старшим сержантом.
Разумеется, в армии он испытал все прелести воинской службы. Дважды по ночам парень «ездил на велосипеде», когда ему вставляли спички между пальцами ног и поджигали их одновременно. Нечастный просыпался от дикой боли, бешено вращая ногами. Ему отчасти везло, так как в обоих случаях он успевал вовремя вскочить с кровати и потушить огонь.
Несколько раз его били, хотя и не особенно сильно, когда он пытался отлынивать от службы, не выполнял распоряжений стариков. Одного из ребят, который служил вместе с ними и был таким же салагой-первогодком, приехавшим из Чечни, забили до смерти. Он не хотел чистить туалеты вместо стариков, и они таким вот образом пытались его научить. Двоим из них дали по три года тюрьмы, прапорщика перевели в другую часть, дежурному офицеру объявили выговор, и на этом все закончилось.
Первый год службы был достаточно тяжелым. На второй Анвер сам превратился в старика, к тому же получившего сержантские нашивки. Тогда он вовсю отыгрался на новичках, прибывающих в армию. Эта система унижения молодых уже давно существовала в армии. Особым издевательствам там подвергались выходцы с Кавказа и Средней Азии, плохо владеющие русским языком.
Сержант Рахманов оказался таким же садистом, какими были его предшественники. Он тоже мордовал молодых, отправлял их на самые грязные работы.
В другом подразделении этой самой части произошел совершенно жуткий случай. Когда один из молодых солдат-литовцев попытался, что называется, качать права, его просто изнасиловали прямо в казарме в присутствии остальных солдат. Парень попал в больницу. Он действительно был симпатичным молодым человеком несколько женоподобного типа.
Следствие было проведено достаточно быстро. Один из насильников отправился в штрафной батальон на пять лет. Дежурного офицера перевели в другую часть. Остальных стариков продержали на гауптвахте десять суток.
На второй год службы Анвер познакомился с женщиной, которая работала экспедитором в военной лавке. Ей было тридцать, ему – только девятнадцать с небольшим. Она была у него первой. Он стеснялся признаваться своим товарищам, что никогда еще не занимался сексом, рассказывал невероятные байки о своих победах, которые были таким же враньем, как и истории, излагаемые его товарищами. С этой женщиной он встречался несколько раз и получил образование, необходимое для общения с противоположным полом. Она была раскована, ненасытна и развратна в нужной мере.
Он вернулся в родной город и снова подал документы на юридический факультет. На этот раз Анвер должен был проходить по льготному списку, так как у него было два года службы в армии. Но в университет он опять не попал, провалившись на экзамене по литературе.
Это его сильно разозлило. Он отправился работать на завод к отцу, твердо решив поступить с третьей попытки. На заработанные деньги парень нанял аж трех педагогов. Английский язык давался ему удивительно легко. Историю и литературу Анверу приходилось зубрить ночами.
На этот раз он поступил и в двадцать один год наконец-то стал студентом юридического факультета. Среди однокурсников Анвер выделялся возрастом и силой. Сказывались два года, проведенные в армии, где он занимался самбо и плаванием. Именно поэтому на факультете Анвер считался негласным лидером.