Сюжет этой печальной истории стал популярен и использовался впоследствии многими поэтами; но не в этом суть. В творчестве трубадуров был распространен мотив «дальней» любви, любви к далекой и недосягаемой даме, Даме-Мечте, Даме-Музе, которая, подобно звезде, освещает путь рыцаря и вдохновляет его на подвиги.
В куртуазном кодексе любовь – это не просто проявление чувств, это великая сила, гармонизирующая мир. Любовь – закон человека, идущего по пути внутреннего совершенствования, она требует от своего рыцаря и своей дамы жертвы, постоянной работы над собой, постоянного подвига. Простое человеческое чувство возвышается до уровня науки и искусства; правила куртуазной любви так и назывались – «веселая наука». Дама, которой рыцарь посвящал свое сердце, всегда была замужней – недосягаемой, достойной поклонения – и зачастую стояла выше на социальной лестнице. В отличие от брака, который в средние века обычно заключался исходя из политических соображений, куртуазная любовь была свободно избранной и дарованной. Рыцарь и дама, которые становились куртуазной парой, вступали на долгий путь взаимного совершенствования. Влюбленные могли подолгу не видеться, бывали даже случаи, когда они встречались два-три раза в жизни, но между их душами существовала невидимая нить, великое чувство, которое заставляло обоих совершать многие подвиги во имя любви. Часто дама отправляла своего рыцаря выполнять рискованные предприятия.
Обыкновенно рыцарь тайно поступал на службу к своей возлюбленной. Эта служба возвышала и облагораживала его, делая воспитанным и благородным человеком, а иногда заставляя проявлять не меньший героизм, чем в сражении. Впоследствии это служение даме стало узаконенным правилом: будущий рыцарь уже с возраста пажа, воспитываясь при дворе своего сеньора, должен был учиться слагать стихи в честь хозяйки дома. Любовь была наукой со своими законами и правилами. Очень популярным был образ Дерева пороков и добродетелей, которое неоднократно воспевалось в песнях трубадуров. Оно могло вести человека вверх, по пути добродетелей, туда, где его ждали Бог, дама, любовь, верность, чувство меры, умение говорить, доброта и молодость. Но человек мог избрать и обратный путь, где его поджидали дьявол, лжелюбовь, клеветники, неумеренность, уныние и тоска. И рыцарь, подобно герою знаменитого трубадурского «Романа розы», на каждом шагу своего пути должен был делать выбор.
В числе трубадуров были знаменитые и знатные рыцари: короли, графы, родовитые дворяне. Образ трубадура, сложившийся у нас с детства по мультфильму о бременских музыкантах, – не больше чем образ. Трубадуры представляли знатнейшее дворянство, это были самые образованные и культурные люди своего времени. Понятно, что встречались среди них и те, кто подчинялись веяниям моды и сочиняли сентиментальные пасторали или фривольные песенки. Но были и настоящие Рыцари «веселой науки», которые шли трудным и тернистым путем человека, ищущего настоящей мудрости и красоты.
К XIII веку влияние трубадуров распространяется на Северную Францию, Британию и Германию. Там возникает движение труверов и миннезингеров. Они в большей степени обращаются к национальной мифологии. Благодаря им возрождаются многие кельтские мифы, лежащие в основе эпоса о Короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Благодаря этим легендам постепенно формируется идеальный образ справедливого государства – королевство Артура, воплощение рыцарского нравственного совершенства. Круглый стол является символом мира, в котором царят гармония и порядок. Сюда всегда могут обратиться слабые и обиженные и получить помощь. Постепенно формируется облик рыцаря, который берет на себя задачу восстановления справедливости. Он одинок в своих странствиях – и одновременно не одинок, потому что в его сердце всегда – образ его Дамы, святого Грааля и рыцарские обеты.
Считается, что истоком этой культуры в большой степени послужили древние школы друидов, и в частности барды, которые в кельтском обществе были хранителями мифологии, сакральных знаний, священных текстов и даже законов народа. Бард имел столь сильное влияние и пользовался столь большим уважением, что мог своей песней поднять на войну и вести в бой, а мог, наоборот, одним словом предотвратить битву. Его задачей, как позже и задачей «бардов» рыцарской культуры – трубадуров и труверов, – было поддерживать и распространять повсюду знания, помогать людям совершенствоваться в любви, добродетели и мудрости. Существует предположение, что с приходом христианства на север Европы барды и друиды не исчезли бесследно, но влились в новую религию и продолжали оказывать влияние на духовную жизнь. Например, известен тот факт, что практически все монастыри Ирландии возникли на местах древних друидических святилищ и сохранили многие священные знания, которые потом, в книгах и легендах, вернулись уже в христианское общество.
Если священные истоки эпической поэзии севера Европы лежат в философии друидов, то символизм и философия куртуазной культуры трубадуров юга связывается скорее с мистическим движением суфиев.
Суфизм часто называли религией любви, поскольку в суфийской символике человеческая любовь являлась отражением любви Божественной. По мнению суфиев, озарение приходит к человеку с любовью, требующей от поэта полной преданности Музе, которая, хоть и кажется подчас жестокой, ведет своего адепта по пути через все лабиринты иллюзии к Истине. Считается, что суфийское поклонение Даме-Музе повлияло на развитие культа Девы Марии, возникшего во время Крестовых походов на Восток.
Средневековые миниатюры с изображением трубадуров
Сегодня нам трудно оценить значение суфийской поэзии, поскольку она очень символична и может показаться несерьезной; стихи Омара Хайяма, Руми или Газали подчас выглядят даже фривольными для человека, не знающего скрытого значения слов. Но те, кому ведом тайный язык, говорят, что многие истины во избежание их опошления должны быть защищены от профанов. И знатоку тайной науки стихи расскажут не о пирушке или прекрасных гуриях, а о божественном совершенстве человека, постигаемом с помощью религиозной любви.
Одним из «шифров» суфиев была игра слов. В арабском языке записываются только согласные буквы, и при прочтении могут быть добавлены разные гласные, в результате чего получаются разные слова. Кроме того, часто игра слов основана на перестановке согласных. И, например, слово «трубадур», которое сами суфии выводят из корня «трб», буквально означающего «лютнист», с помощью «шифра» будет прочитано как «музыкант», «суфийский учитель», «Мастер», «влюбленный», «дама», «госпожа» и т. д. Благодаря подобной игре слов многие стихи трубадуров содержат более глубокий смысл.
Сами суфии говорят, что движение трубадуров было одним из ответвлений суфизма и имело свои истоки не просто в арабской поэзии, но в философско-религиозной школе, одним из видов деятельности которой было преподавание религии Любви и высшей Мудрости в форме поклонения Прекрасной Даме, а через нее – Божественному. Когда арабы в VIII веке завоевали Испанию, суфизм начал распространяться в Европе и к XI веку проник во Францию и далее. Суфийская поэзия стояла за многими символическими образами, распространенными у трубадуров и труверов: это и знаменитые бестиарии, и Дерево добродетелей и пороков, и «тайный сад».
К сожалению, со временем философско-мистическая основа поэзии трубадуров была забыта, осталась лишь красивая форма. Однако этот импульс не умер. И иногда – в эпоху Возрождения и даже сегодня – появляются Мастера религии Любви, которые, идя трудным путем служения своей Музе, продолжают вести человека.Голос Ронсеваля. Песнь о Роланде
Елена Князева
…Далеко разнеслась слава о великих подвигах рыцаря Роланда. Пел о нем певец в боевом стане – и крепло перед сражением мужество воинов. Рассказывал жонглер на городской площади – и, оставив нетронутые кружки с вином, забыв о веселых плясках, слушали люди повесть о герое.
Расцвет средневековой Европы пришелся на X–XIII века, когда прекратили бушевать пожары, затихли языческие боги, ушли в прошлое седые мифы. Росли и крепли государства, а вместе с ними крепло и народное единство. Люди стали слагать славные песни, посвящая их своим героям, своему отечеству.
Французский героический эпос сохранился в поэмах (их много, около ста), которые называются шансон де жест – «песни о деяниях», то есть о подвигах. Одной из форм песни одеяниях, жестой короля, является, несомненно, красивейшая поэма «Песнь о Роланде».
…Стоят франки лагерем в Ронсевальском ущелье, и не ведают они, что в это самое время сарацины пробираются тайными тропами, со всех сторон окружают отряд Роланда. Черной тучей облепили они скалы Ронсевальского ущелья, прячутся в густых буковых лесах, затаились за камнями. Вдруг сорвался один камень, упал перед графом Оливье; поднял глаза Оливье. Там, над скалою, блеснули шишаки и наконечники копий. Прислушался Оливье: ветер донес до него топот копыт и звуки труб…
…Стоят франки лагерем в Ронсевальском ущелье, и не ведают они, что в это самое время сарацины пробираются тайными тропами, со всех сторон окружают отряд Роланда. Черной тучей облепили они скалы Ронсевальского ущелья, прячутся в густых буковых лесах, затаились за камнями. Вдруг сорвался один камень, упал перед графом Оливье; поднял глаза Оливье. Там, над скалою, блеснули шишаки и наконечники копий. Прислушался Оливье: ветер донес до него топот копыт и звуки труб…
«Песнь о Роланде» была написана на старофранцузском языке в XII веке. Хотя исследователи полагают, что героические поэмы о подвиге Роланда складывали и раньше. Так, Вильям Мальмсберийский, английский историк XII века, отмечал, что в 1066 году перед битвой при Гастингсе «Песнь о Роланде» исполнил рыцарь-менестрель, который хотел первым нанести удар врагу.
Оксфордская рукопись, написанная между 1170 и 1180 годами и сохранившая самую раннюю редакцию «Песни», содержит своеобразную подпись: «Ci fait la geste que Turoldus declinet». Ученые до сих пор не могут перевести ее однозначно – по всей видимости, к созданию рукописи был причастен некий Турольд, возможно, он был переписчиком «Песни о Роланде» или ее автором.
В основу «Песни» легло реальное событие.
Король франков и лангобардов, будущий император Запада Карл Великий возвращался из Испании, где потерпел поражение в битве под Сарагосой. Войско растянутым строем двигалось через Ронсевальское ущелье в Пиренейских горах. Именно здесь на отряд франков, шедший в самом конце обоза, напали баски, союзники арабов, с которыми воевал Карл. Баски устроили засаду на вершинах скал, где деревья плотной стеной закрывали склоны. Атака стала для франков неожиданной, сражение в самом узком месте горного прохода было дать невозможно. Те, кто шел в конце обоза, были разбиты, а их доспехи и оружие исчезли. Исчезли и враги, быстро и незаметно, оставив на земле лишь кровавые отпечатки своих ног.
…Перемешались оба войска в страшной битве. Франки и сарацины колют друг друга копьями, рубят мечами и отражают удары. Повисло над полем боя облако. Летят обломки копий, осколки щитов и мечей. Катятся по земле шишаки и шлемы. Рубит Роланд мечом своим Дюрандалем, а конь его Вейлантиф топчет врагов копытами. Оливье копьем разит сарацин. Семьсот воинов уже перебил он. Осталось в его руке сломанное древко. А Оливье и обломком копья поражает сарацин. Жестокий бой, страшная сеча!..
В ужасном бою пали многие славные воины: сенешаль Эггихард, граф двора Ансельм и командующий отрядом Роланд, о котором и были сложены величественные строки поэмы. А произошло сражение, если верить эпитафии Эггихарду, «в восемнадцатый день сентябрьских календ», то есть 15 августа 778 года.
В «Песни о Роланде» история несколько изменяется.
Семилетний поход Карла на Испанию был успешен, не удалось ему взять лишь Сарагосу, главный город испанцев-сарацин. У сарагосского царя Марсилия состоялся совет, на котором мавры решили отправить к Карлу посольство с богатыми дарами. Посольство объявило Карлу, что Марсилий готов стать его вассалом. На совете у франков прекрасный граф Роланд, племянник Карла, отверг предложение сарацин и вызвался ехать к Марсилию с ответом. Но Карл не пустил его, и Роланд из лучших побуждений предложил своему отчиму Ганелону ехать в Сарагосу, ведь выполнить рискованное задание было делом чести! Однако Ганелон не только настоял на том, чтобы принять предложение Марсилия, но и затаил глубокую обиду на пасынка. Приехав к сарагосскому царю, Ганелон предложил ему погубить Роланда, а вместе с ним погубить и двенадцать пэров Франции, вассалов короля. Марсилий согласился, и Ганелон пустился в обратный путь в лагерь франков, чтобы объявить о решении Марсилия стать вассалом Карла и принять христианскую веру. Войско Карла, осаждавшее испанцев, теперь могло вернуться на родину. Командующим франкского арьергарда был назначен Роланд. Но в узком Ронсевальском ущелье его 12-тысячное войско окружили мавры, как и замышляли Марсилий и Ганелон…
Статуя Роланда на Ратушной площади в Риге
«Песнь о Роланде». Манускрипт конца XI – начала XII века
Роланд присягает Карлу Великому и получает из его рук меч Дюрандаль
…А войско Карла уже далеко. Спускаясь с гор, увидели франки зеленые поля своей родины. Радостны лица воинов, но невесело на сердце у императора Карла – нет в нем доверия к Марсилию, закралась в душу тревога. То сожмет Карл ладонью рукоять меча, то отпустит. В недобрый час оставил он Роланда у самых ворот Франции, в тесном Ронсевальском ущелье…
Неистово боролся с сарацинами Роланд, и безуспешно уговаривал героя его друг Оливье вострубить в волшебный рог Олифант, чтобы призвать на помощь Карла и остальное войско, – противился этому гордый Роланд, считал, что сам справится с сарацинами. Остановилось солнце над головами воинов, чтобы могла продолжаться битва, но даже солнце не смогло спасти Роландов отряд от гибели. Погиб храбрый Роланд, погиб и приятель его Оливье, воин меча и мысли. Погиб и мудрый епископ Турпин, и все двенадцать пэров. Не успел Карл вовремя прийти на помощь, хотя и вострубил Роланд в Олифант в последние свои минуты…
…Лег Роланд на землю, лицом к врагу. Поднял руку в рыцарской перчатке к небу и бестрепетно встретил смерть, как подобает воину.
Лежит неистовый, безудержно отважный, безмерно храбрый и беспримерно преданный милой Франции рыцарь Роланд в долине Ронсеваля. Он лежит в своих золотых доспехах, обагренных кровью, с белым рогом своим Олифантом и с мечом Дюрандалем. Так и нашел его на поле битвы седобородый Карл…
Эта сцена – самая символичная часть поэмы. Здесь наиболее полно отражена идея верного служения вассала своему сюзерену, служения поданного своему королю.
Роланд перед смертью прощается с мечом Дюрандалем – его нужно было уничтожить, чтобы оружие, «святая секира», не досталось врагам (меч хранил в себе христианские святыни: нетленный зуб святого Петра, власы Дионисия Парижского, кровь святого Василия и частичку ризы Девы Марии). Умирая, Роланд ложится лицом к противнику – знак того, что он погиб в бою, а не во время бегства. Поднятая к небу перчатка означает служение новому сюзерену – Богу.
Так, не самое значительное, казалось бы, историческое событие легло в основу величайшего произведения французского героического эпоса, воспевающего доблесть храбрых воинов, до последней капли крови сражающихся за свою землю и свою веру.
«Песнь» о победе христиан над сарацинами оказалась столь популярной в Средневековье, что ее персонаж Роланд обрел свою собственную эпическую судьбу. Поэма XIII века «Берта и Милон» повествует о необычном рождении Роланда, ее продолжение «Роландин» рассказывает о том, как мальчик живет в нищете с родителями и как его находит император Карл. В следующих поэмах Роланд отправляется на битву с сарацинами, получает в награду от Карла меч Дюрандаль, участвует еще в нескольких завоевательных походах, пока не погибает в долине Ронсеваля. А в 1516 году в Италии появилась знаменитая поэма «Неистовый Роланд», написанная Ариосто, где развивается любовная линия приключений прекрасного графа.
Но прошло Средневековье, прошла эпоха Возрождения, и «Песнь о Роланде» забыли. Только в 1837 году, после столетий молчания, поэму опубликовал Франциск Мишель, историк и знаток старинной французской литературы. Однако сюжет поэмы был хорошо известен и до публикации Мишеля – из народных книг о «Гальене, сыне Оливье». Эти книги с XVI века непрерывно переиздавались и, конечно, включали в себя сюжет о гибели Роланда в Ронсевальском ущелье.
Чем завершилась поэма? Сарагоса была взята, Марсилий убит, над предателем Ганелоном свершился Божий суд, а Карл отправился в новый поход. Но страна франков еще долго скорбела о погибшем Роланде.
…Поют певцы, перебирая струны: «Милая Франция, как ты осиротела! Погиб Роланд, бесстрашный Роланд, твой защитник, убит он в темном Ронсевальском ущелье. Но никогда не померкнет его слава и не забудутся его подвиги!..»
Хотите ли вы окунуться в мир, где честь важнее жизни, где гордость сильнее страха? Мечтаете побывать в «золотом времени» Карла Великого и услышать вскрики мечей среди скал? «Песнь о Роланде» давно ждет вас…Водолаз
Хорхе Анхель Ливрага, основатель «Нового Акрополя»
Во время последнего путешествия в Англию мне посчастливилось посетить древний собор в Винчестере. Это тысячелетний центр паломничества и религиозной жизни, один из магических «водоворотов» планеты; в XI веке здесь был возведен готический собор на норманнском фундаменте, остатки которого еще видны; в нем хранились святыни, затонувшие в далеком прошлом, еще до прихода римлян.
Исключительность этого великого творения в том, что под ним текут воды реки Эйвон, превратившей его в подобие Корабля из камня на бегущих водах со всем символическим и эзотерическим смыслом, который заключен в этом образе. С другой точки зрения, это своеобразный мистический Мост, который соединяет над ледяными подземными водами один берег с другим.