Углубляться в принципе можно и дальше, вспомнив про «кремниевые долины», которые строятся и в Турции, но заставим себя остановиться и ограничимся, в качестве резюме, кэрролловским выражением «нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!». А Турции бежать приходится, как свидетельствует все та же статистика, вместе с достаточно молодым по медиане и ежегодно прирастающим населением, которое к концу 2015 года уже достигло 78,7 миллиона человек.
В общем, сложив «А» и «Б», то есть экономические и демографические реалии и помножив эту сумму на «С», мироощущение турецкого руководства и его взгляд на перспективы своего народа в новом тысячелетии, можно, чуть поднапрягшись, вывести и все остальное.
В это собирательное «все» входит как «новый османизм», так и внешнеполитический курс страны на фоне событий «арабской весны», стартовавшей в Тунисе в конце 2010 года. Оценка тех событий со стороны турок была достаточно однозначной: если распад Советского Союза – это исторический шанс номер один, то начавшаяся 20 лет спустя «арабская весна» – «подарок судьбы» сопоставимого масштаба. Ожидать того, что турки будут разбрасываться подобными возможностями, – значит плохо знать амбициозное турецкое руководство, да и в целом турецкий менталитет, на протяжении всей своей сознательной жизни настойчиво сканирующий окружающий мир в поисках возникающих возможностей.
Равным образом турецкое правительство не собирается спокойно взирать на наметившееся в последние годы падение, с 14 % до 10 %, темпов роста численности населения вкупе с неуклонным сдвигом его среднего возраста с 24 лет до 31. Помня, что «старикам тут не место!». «Тут» – то есть в современном мире с его африканскими и ближневосточными восемнадцатью годками-то…
Отсюда и эрдогановский наказ всем семьям «рожать по трое детей». Он был весьма негативно встречен «освобожденными» Ататюрком женщинами Турции, и прежде всего обладательницами дипломов о высшем образовании, проживающими в крупных городах страны. Многими другими, воспитанными в более традиционных семьях, он был воспринят спокойнее, поскольку многодетность – не такая уж и редкость в Турции (пока), не только не вознаграждаемая орденами матерям-героиням, но даже не особо удостаивающаяся сюжетов в СМИ. Да и к детям в стране, хоть к своим, хоть к чужим, отношение у турецкого народа весьма здоровое. То есть дети – величайшая ценность! Что, впрочем, не всегда имеет прямое отношение к их количеству.
Как бы то ни было, от любых стрел критики у турецкого лидера есть надежный щит – «этого хочу не я, этого хочет аллах!». А сказаны эти напутственные слова были Эрдоганом с трибуны все в том же памятном 2009 году, с которого мы, собственно, и начали данную главу.
К тому времени Турция в рамках нового взгляда на свою историческую, культурную и в итоге цивилизационную принадлежность, а также в рамках своего скорректированного в сторону большей независимости от Запада курса, успела предпринять немало важных шагов. В том числе и на ближневосточном направлении – в зоне своих жизненных интересов. В очередной раз отказываясь от бесперспективных попыток объять необъятное, упомянем лишь о нескольких эпизодах, заслуживающих внимания в контексте данной главы.
После прихода эрдогановской партии к власти в конце 2002 года американцы буквально сразу смогли убедиться в том, что «не все спокойно в Датском королевстве». В начале 2003 года турецкий Меджлис достаточно неожиданно «взбрыкнул» на Соединенные Штаты Америки, привыкшие видеть в турках своих региональных «вассалов», столь же верных, сколь и безмолвных, отказав им в использовании своей территории и своих военных баз в ходе второй иракской войны.
Понятно, что в новых условиях туркам совсем не хотелось оказаться втянутыми в не слишком популярную, да еще и не подкрепленную сколь-нибудь вескими аргументами авантюру «крестоносцев» XXI века на Ближнем Востоке. Кроме того, необходимо учитывать, что американское тесное сотрудничество с курдами, которое «с турецкого минарета» выглядит однозначно как предательство со стороны стратегического союзника, началось вовсе не с сирийской гражданской войны.
Начало было положено именно в Ираке, когда американцы, невзирая на бурные турецкие протесты, успешно сотрудничали с пешмерга, что в первую, что во вторую кампании. Эта кооперация в итоге привела к тому, что иракский Курдистан сначала получил фактическую автономию – с начала 90-х годов прошлого века, а к 2005 году стал уже автономией де-юре, после принятия постсаддамовским Ираком новой демократической Конституции.
Несколько успокоить турок, в генетическом коде которых «вшит» страх перед курдским сепаратизмом, американцам удалось лишь в 2007 году. Тогда была достигнута договоренность о тройственной координации в формате США – Ирак – Турция с целью борьбы с Рабочей партией Курдистана – ударной силой курдских сепаратистов в Турции, признанной в качестве террористической организации. Договоренности между тремя странами предусматривали, помимо всего прочего, совместные операции на севере Ирака. Да и Турция, к тому времени благоразумно рассудившая, что если чему-то нельзя воспрепятствовать, то к этому лучше присоединиться, начала выстраивать успешные торгово-экономические отношения с курдской автономией, довольно быстро превратившие турецкий бизнес в ее основного партнера.
В итоге тогдашний президент Турецкой Республики Абдуллах Гюль, посетивший в 2008 году Соединенные Штаты Америки, с известной степенью удовлетворения отметил «начало формирования атмосферы доверия» между двумя странами. Ничего себе заявление, подивимся мы, от «сателлита» на южном фланге НАТО.
Другой голос в 2009 году с трибуны Всемирного экономического форума в Давосе несколько раз и весьма настойчиво, требуя к себе внимания, произнес в микрофон «One minute please!» Принадлежал он премьер-министру Реджепу Тайипу Эрдогану, взявшему на себя в дебатах добровольную роль рупора и защитника палестинского народа от «израильской агрессии» – операции «Литой свинец», начавшейся в декабре 2008 года. Вступив в оживленный спор с президентом Израиля Шимоном Пересом и будучи прерванным модератором посередине своего эмоционального выступления о «зверствах израильской военщины», Эрдоган демонстративно покинул зал с обещанием «в Давос больше ни ногой».
Свое обещание он пока продолжает держать, а фраза «One minute please!» с тех пор стала крылатой. Так что совсем неудивительно, что кто-то из самых ушлых турок, как припоминает автор, даже попытался превратить ее в защищенную торговую марку – кажется, шоколадных батончиков. Но кондитерские изделия на прилавках так и не задержались в отличие от продолжающей жить на Ближнем Востоке памяти о громком оставлении Давоса Эрдоганом. Помнят о «хлопнувшей двери» и в Турции с ее некоторым, уже упоминавшимся ранее бытовым антисемитизмом. Что уж говорить о бурных и продолжительных аплодисментах, сорванных премьер-министром на бурлящей «арабской улице»?
Этот демарш ознаменовал начало решительного разворота вектора движения Турции от государства Израиль в сторону арабского мира. Однако прежде чем упомянуть об окончательном завершении «маневра», которое состоялось в мае 2010 года после инцидента с так называемой «Флотилией мира», нелишним будет вспомнить некоторые обстоятельства отношений между двумя странами.
Прежде всего отметим, что Турецкая Республика была в числе первых государств мира и уж точно первой мусульманской страной, признавшей независимость Израиля в 1949 году. Невзирая на нередкие взлеты и падения двусторонних отношений, турецкая дружба сама по себе на протяжении долгих лет являлась для израильтян, находящихся во враждебном арабском окружении, ценным активом.
После трагического и ужасающего по своим масштабам землетрясения в Турции 1999 года, унесшего жизни более 14 тысяч человек и почти полностью уничтожившего промышленный спутник Стамбула – Измит, авторитетное издание «New York Times» писало об исключительной близости двух народов и о том, что каждый в Израиле «чувствует личную связь с Турцией». Ну, а сам Израиль, направивший своих спасателей для ликвидации последствий трагедии, цитируем дальше, «воспринимает Турцию как соседа, брата и партнера». Немало израильтян даже указывали на «историческую предопределенность» своей дружбы с турками, поскольку, дескать, оба народа, воспринимаясь в Европе как аутсайдеры, неизбежно испытывали сомнения на тему того, кто же их истинный друг. Вот эта возникшая связь между двумя народами, по мнению американского издания, и должна была стать тем фактором, который бы перевесил и сгладил шероховатости в отношениях между политиками и генералами двух стран, включая и пресловутый палестинский вопрос, и не совсем полное созвучие по поводу курдов и Рабочей партии Курдистана.
Ну да, ну да… Американских оракулов гурьбой отправляем мед пить, поскольку как они говорили, почти все так и вышло, только с точностью до наоборот, что Давос всем наглядно и продемонстрировал. Невзирая на то, что вооруженные силы и спецслужбы двух стран сотрудничали самым тесным образом, израильские пилоты тренировались в воздушном пространстве Турции, а израильские техники занимались ремонтом и модернизацией турецких военных самолетов. Невзирая на обилие планов по развитию торгово-экономического сотрудничества, включая массовый трансфер прорывных израильских технологий в нуждающуюся в них Турцию и строительство водопровода для поставок турецкой пресной воды в засушливую «Землю Обетованную». Невзирая на… ну, в общем, на все остальные преимущества и выгоды, которые сулили турецко-израильские отношения в случае сохранения их хотя бы на уровне «холодного нейтралитета». Понятно, что размежевание было предопределено заранее, причем в первую очередь в результате турецкой политики ввиду кардинально изменившегося взгляда турок на регион и на свое положение в нем.
А уж как конкретно это случится – то был вопрос второго порядка значимости. Развитие событий после скандала на Давосе не заставило себя долго ждать. В 2010 году та самая «Флотилия Мира» из шести судов, которая была собрана правозащитной, формально прописанной на Кипре, организацией «Free Gaza Movement» и присоединившимися к ней мусульманскими фондами, в том числе и из Турции, бросилась как на амбразуру на прорыв израильской морской блокады Сектора Газы. Конечно, груз был целиком и полностью гуманитарный и исключительно нужный для терпящих лишения палестинцев, что делало израильский таможенный досмотр ну совсем уж неуместной тратой времени. Только почему-то выглядело все это как одна большая авантюра, направленная в первую очередь на то, чтобы добиться той или иной реакции Израиля. Причем, похоже, любой…
Прошли без израильского досмотра? Все, считай, прямая дорога в Газу проложена. Израиль дал слабину? Прощай, Израиль! Прошли с досмотром? Опять же «израильская военщина» бесчинствует, стоя на защите незаконной блокады свободной Газы. Ну а то, что будет бесчинствовать, в этом никто не сомневался. Главное, чтобы захваченные с собой съемочные группы то, что нужно, зафиксировали в формате HD и транслировали на все прогрессивное человечество.
Вообще, весьма похоже, что для участников плавания тот круиз представлялся как захватывающий пикник, эдакая не отягощенная излишними вопросами и сомнениями хоббитская прогулка «туда и обратно» к горе дракона. И кого там только на борту не было, и из каких только стран эта пестрая тусовка не подобралась… Европейские, американские, ближневосточные, в том числе и из самого Израиля, журналисты, писатели, историки, действующие и отставные политики, равно как и в большом количестве люди неопределенного рода занятий, которых кто-то именует активистами, а кто-то – попросту горлопанами.
Версии турецкой и израильской сторон относительно произошедших в международных водах событий разнятся между собой самым диаметральным образом, поэтому опираемся лишь на факты: пять судов подчинились требованиям высадившегося на них израильского спецназа проследовать в порт Ашдод для таможенного досмотра. На «Мави Мармара» что-то пошло не так, и израильтяне, указывая впоследствии на оказанное им ожесточенное и якобы подготовленное заранее сопротивление, убили девять человек, оказавшихся впоследствии турецкими гражданами.
Отчет комиссии ООН под руководством Джеффри Палмера, опубликованный в сентябре 2011 года, невзирая на то, что был выдержан в достаточно нейтральных и примирительных тонах, да и сами его выводы носили никого ни к чему не обязывающий рекомендательный характер, вызвал в Анкаре неподдельный гнев.
Не помогли и настойчивые рекомендации Израилю в завершающей части отчета выразить свое сожаление Турции и произвести выплату в пользу семей погибших и пострадавших. Поскольку требования к Израилю, озвученные самим турецким руководством, сводились к формуле из трех пунктов: первое – извинения (не путать с сожалениями), второе – не просто выплаты, а компенсации, что юридически все же несколько другое, и третье – полное снятие израильской морской блокады с Сектора Газа. Кстати, заметим, что в известной мере схожий набор был предъявлен Россией по отношению к самой Турции после трагедии 24 ноября 2015 года…
Понятно, что если первые два пункта турецкой стороны относительно «извинений-сожалений» и «выплат-компенсаций» в принципе утрясаемы путем многочасовых дипломатических переговоров, то требование по снятию блокады для Израиля, перманентно пребывающего в красном секторе на шкале «террористической угрозы», неприемлемо ни в каком виде, ни в фас, ни в профиль. Тем более, что оно никак не коррелирует с выводами той самой международной комиссии ООН, подтвердившей законность и оправданность израильской блокады.
Отсюда и «такая личная неприязнь к потерпевшему», испытанная Турцией к Палмеру и к его отчету в частности. Сопровождала ее волна массовых антиизраильских протестов, прокатившихся по всей стране и даже заставившая местные силы правопорядка выставлять полицейское оцепление для защиты здания израильского посольства в Анкаре. Для полноты картины необходимо добавить, что посольства этой страны традиционно представляют собой, и в Турции в том числе, угрюмое серое оборонительное укрепление с узкими и зарешеченными окнами-бойницами.
Подводя черту под этим происшествием, сделаем вывод, что инцидент с «Флотилией Мира» ознаменовал собой не просто кардинальное ухудшение турецко-израильских отношений до «нитевидного пульса» со взаимным отзывом послов, понижением дипломатических отношений до уровня вторых секретарей и обменом сторонами словесными залпами из орудий всех калибров. Дело в том, что к концу первого десятилетия XXI века Турция окончательно сделала свой цивилизационный выбор в пользу мусульманского Востока.
Но даже и это не является достаточным описанием судьбоносности момента. Главным стало то, что Турция, демонстративно размежевавшаяся с Израилем, получается, тем самым оформила официальную заявку на то, чтобы встать в ряд лидирующих государств – выразителей интересов исламского мира на международной арене. Естественно, что находиться в одном строю с аравийскими монархиями, включая Королевство Саудовскую Аравию и Государство Катар, при этом поддерживая ровные отношения с Израилем и занимая нейтральную позицию в том же палестино-израильском урегулировании, попросту невозможно. Как говорил «железный канцлер» Отто фон Бисмарк, политика есть искусство возможного.
Пожалуй, одной из наиболее ярких иллюстраций тезиса о новой роли Турции может послужить документально-исторический сериал «Река, текущая на Запад», вышедший на экраны в памятном для арабского мира 2011 году при поддержке турецкой государственной телерадиовещательной компании «TRT» и Министерства культуры страны. Бюджет этого фильма составил весьма и весьма приличную для документального кинематографа сумму в 6,5 миллиона долларов. Подчеркнем, это не голливудский блокбастер, это – «документалка»…
Вот этот самый 20-серийный фильм был представлен публике в качестве «принципиально нового взгляда» на историю мировой цивилизации, напоминающего забывчивому Западу, откуда ноги растут, или, выражаясь в терминах авторов фильма, откуда река течет. Нужно ли говорить о том, что в фильме как явно, так и подспудно утверждается одна из лидирующих ролей Турции в «диалоге цивилизаций», который Хантингтон в свое время мрачновато охарактеризовал как «столкновение».
Если угодно, «Река, текущая на Запад» стала своего рода экранной ипостасью «Стратегической глубины» Ахмета Давутоглу, безусловно, корреспондирующейся с этим бестселлером, утверждая огромную роль Востока в формировании современной западной цивилизации, а также наличие двух полюсов «общего цивилизационного гуманитарного наследия».
Однако следует заметить, что по сравнению со «Стратегической глубиной», предназначенной скорее для местного употребления, замах в сериале был все же на порядок выше. Авторы еще до того, как фильм вышел на экраны и получил немало наград и дипломов, сразу заговорили о возможности использования «Реки» как учебного видеопособия по историческим и смежным дисциплинам в зарубежных вузах. Случилось это в итоге или все-таки нет, автору доподлинно неизвестно. Хотя он не удивится, если копии «кинопленки» обнаружатся на архивных полках оксфордов-кембриджей-принстонов.
Съемки фильма проходили в шестнадцати странах мира, а из двадцати стран для участия было приглашено около двухсот политиков, ученых и экспертов мирового уровня. В списке известных широкой публике мыслителей, принявших участие в съемках, есть писатели Пауло Коэльо, Умберто Эко и Амин Маалуф. В фильме снялся, разумеется, и премьер-министр Турции Эрдоган, выступивший с позиций лидера одной из ведущих стран региона с рассуждениями о стремительно меняющемся глобальном мире, ставшем «одной большой деревней», а также о новых вызовах и угрозах, стоящих перед современной цивилизацией. В их числе он назвал отставание в развитии третьего мира, нехватку продовольствия и воды, истощение природных ресурсов планеты и загрязнение атмосферы. Список, в общем-то, хорошо знакомый, с одним лишь небольшим, зато существенным дополнением.