– Хорошо, – сдалась Купер, – я пойду с вами.
Рашид объяснил им, как попасть на подземную парковку здания ООН, достал пропуск туда и протянул его Алекс:
– У вас есть машина? Положите пропуск на приборную доску, и тогда охрана вас не остановит.
Затем он встал и попрощался:
– До встречи.
В девять часов вечера Алекс и Пол обошли здание ООН и направились к монолитной башне, где заседал Секретариат. Не успели они пройти и пятидесяти ярдов, как из теней выступил Самир Рашид и помахал им рукой. Он все еще был в мятом льняном костюме, в котором они видели его днем.
– Надеюсь, у вас не возникло проблем с парковкой? – спросил Рашид.
– Ни малейших, – ответила Александра. – А вы допоздна работаете…
– Ни сна, ни отдыха, – ответил мужчина и провел их к запасному входу в здание. Прежде чем они туда добрались, Самир подозвал сторожа, который открыл дверь и как раз входил внутрь. – Вы не придержите для нас дверь? Спасибо.
Самир убрал ключи в карман и повел их к служебному лифту в задней части здания. Затем он повернулся и улыбнулся своим гостям:
– Нарушаю правила. Я не должен пользоваться служебным лифтом, но этот вход намного ближе к моему кабинету, чем все остальные.
Через две минуты они вошли в его кабинет – просторное угловое помещение на седьмом этаже с большими окнами, выходящими на Ист-Ривер. На столе стояла дощечка с именем хозяина кабинета, а на стене висели его университетский диплом и фотография – Рашид со своей семьей: женой и детьми, которых Пол насчитал целых пять. Двое из них были уже взрослыми.
Самир уселся за стол.
– Прошу вас, присаживайтесь. – Он указал на два стула, стоявшие около стола. – Если только вы не хотите сесть на диван.
– Все в порядке, – ответил Мадриани, которому не терпелось приступить к делу.
Ему хотелось услышать, что знает Рашид и повлияет ли это каким-то образом на дело, которым адвокат занимался. А времени у него было совсем немного.
С точки зрения защиты дело Ибида Мустаффы было довольно сложным. У полиции имелись улики, которые указывали на то, что его такси находилось в районе совершения убийства в ту ночь, когда погибла Спинова. По данным навигатора, автомобиль Мустаффы стоял около места, где нашли тело. Но самым серьезным фактом являлись показания главного свидетеля, и Мадриани еще не решил, как выстроить дальнейшую защиту. Из документов, полученных в полиции, он сделал вывод, что следует ждать осложнений. Существовала вероятность, что в словах свидетеля удастся отыскать некоторые неточности, однако она была мизерной. Доказательство виновности таксиста зависело от показаний этого свидетеля.
– Не желаете ли чего-нибудь выпить? Может, кока-колы или воды? – предложил Самир.
Оба юриста покачали головами.
– В таком случае давайте не будем тратить попусту время, – кивнул их собеседник. – Как я уже говорил вам, Спинова отправилась в Ливию через две недели после нападения на посольство в Бенгази. Но вся история началась раньше. В конце января одиннадцатого года, во время так называемой Арабской весны. Весь Египет был охвачен беспорядками, люди умирали повсюду, в том числе и на центральной площади Каира. Вы наверняка видели фотографии. Одних затоптали верблюды, других застрелили…
Пол и Алекс молча кивнули.
– По большей части все это, включая и пожары, происходило совсем рядом с Каирским музеем. Вам не доводилось там бывать?
– Я была, – сказала Алекс.
– Значит, вы знакомы с экспозицией. В данном случае я имею в виду коллекцию Говарда Картера, сокровища из гробницы Тутанхамона.
– Да, – кивнула Купер.
– Но какое все это имеет отношение к убийству Спиновой? – спросил Пол.
– Потерпите немного, – продолжал Рашид. – Ночью двадцать девятого января одиннадцатого года воры, которые использовали в качестве прикрытия беспорядки и пожары в районе музея, ворвались туда и украли часть коллекции Тутанхамона. А то, что не смогли унести, уничтожили. Среди предметов, которые они забрали, оказалась бесценная золотая статуэтка мальчика-царя, стоящего на спине пантеры, вырезанной из черного дерева. Она стала одной из первых находок Картера, когда он обнаружил гробницу в двадцать втором году.
– Да, это поразительная вещь, – проговорила Алекс.
– Оценить ее в денежном эквиваленте невозможно, она бесценна, – согласился Самир. – Воры уничтожили основание статуэтки, пантеру из черного дерева. Фигурку мальчика просто оторвали и забрали. И у нас имеются все основания считать, что она по-прежнему не найдена.
– Да, но какое это имеет отношение к Спиновой? – снова спросил Пол.
– Я уже подхожу к ответу на ваш вопрос. Когда Карла Спинова отправилась в сожженное консульство в Бенгази, она собиралась сделать снимки и, возможно, написать статью о том, что увидела. Она рассчитывала, что окажется там одной из первых с камерой в руках, и надеялась получить за свой репортаж хорошие деньги. Однако, когда Карла забралась внутрь через одно из разбитых окон, она кое-что нашла, и все изменилось.
– И что же она нашла? – спросила Купер, которую захватил рассказ Рашида.
– Документ, – ответил тот. – Секретный меморандум ЦРУ, касающийся предметов, украденных из музея в Каире.
– Вы это знали, Пол? – повернулась Алекс к адвокату.
Мадриани покачал головой.
– Продолжайте. – Купер уже едва скрывала свое нетерпение.
Пол достал маленький блокнот из кармана пиджака и пристроил его на углу стола, чтобы делать записи.
– В документе, о котором идет речь, как нам сказали, указаны имена воров, включая человека, организовавшего операцию, и перечень всего, что взято в музее, а также того, что уничтожено, – стал рассказывать дальше сотрудник ООН. – Разумеется, работники музея без особого энтузиазма выдали этот список и, по нашим представлениям, он достаточно солидный.
– А какую роль в этой истории играете вы? – спросила Купер.
– Мы являемся отделением ЮНЕСКО, – ответил Рашид. – И представляем Отдел образования, науки и культуры. В частности, мое подразделение следит за выполнением Конвенции по борьбе с незаконным трафиком культурных ценностей. Именно по этой причине у нас вызвал серьезное беспокойство меморандум, который Спинова нашла в консульстве и за которым, судя по всему, охотился ее убийца. Как видите, данное дело гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. – Он замолчал и со значением посмотрел на Мадриани, а потом на Алекс. – Судя по тому, что сообщают наши источники, украденные предметы, и в особенности золотая статуэтка мальчика-царя, получившая в меморандуме кодовое название «Верхом на пантере», сразу после кражи были переправлены в Ливию.
Пол, услышав про статуэтку и ее кодовое название, перестал писать.
– Их передали мастеру, в чью задачу входило сделать несколько идентичных копий, – продолжал Рашид. – Работники музея в Каире скажут вам, что воры не взяли фигурку. Разумеется, им не остается ничего другого. Они даже показывают фотографии реставрационных работ. Если музейщики будут говорить правду, учитывая сложную политическую ситуацию того времени и смену правительства… полетят головы – в буквальном смысле – тех, кто отвечал за сохранность коллекций музея. Видите ли, содержание золота в статуэтке не имеет особого значения, его там не много. Однако она бесценна с точки зрения истории. Фигурка слишком знаменита, чтобы ее продали в какой-нибудь официальный музей, но частные коллекционеры с радостью заплатят огромные деньги, чтобы заполучить ее в собственность. Поскольку покупатель не сможет объявить во всеуслышание о своем сокровище, воры спокойно сделают несколько копий и продадут их по бешеным ценам излишне доверчивым и беспринципным коллекционерам, причем каждый будет считать, что владеет оригиналом. Они никогда не узнают, что заплатили десятки миллионов долларов за фальшивку… возможно, даже хуже – за одну из множества фальшивок. Так что аферисты будут обманывать любителей старины до бесконечности.
– Звучит разумно, – проговорил Мадриани.
– Но важно другое. Главным образом именно по этой причине делом заинтересовалась американская разведка. Им удалось узнать имя одного из потенциальных покупателей оригинальной статуэтки, который готов заплатить за нее баснословные деньги.
– И кто же он? – затаила дыхание Алекс.
– По сведениям, доставленным нашими источниками, это бывший глава Северной Кореи Ким Чен Ир. Вот вам и причина для меморандума, – объявил Рашид. – Повторюсь, мы не видели сам документ, но, по нашим сведениям, Ким и тот, кто организовал похищение, скажем так, заключили сделку на определенную сумму, которая будет выплачена за фигурку. Цена, если нам правильно сообщили, равняется половине миллиарда долларов США.
Пол присвистнул и поднял голову:
– Мы явно выбрали не ту профессию. Это достаточно серьезный мотив для убийства – прикончить Спинову, чтобы она не предала гласности историю статуэтки и меморандум ЦРУ.
– Совершенно верно, – подтвердил его слова Самир.
– Откуда вы это узнали? – Мадриани требовались факты.
– Это моя работа, – ответил Рашид.
– Может быть, вы сможете достать копию меморандума ЦРУ в Государственном департаменте? – подала голос Алекс.
– Они отказываются делиться с нами информацией, – покачав головой, ответил Рашид. – По крайней мере, по данному вопросу. Я подозреваю, это делается из соображений национальной безопасности, связанных с Северной Кореей. Нам известно, что США проводят исключительно сложные переговоры по вопросам ядерного оружия с Ким Чен Ыном, сыном Кима, сменившем его на посту руководителя государства. Они не станут рисковать договоренностями с Северной Кореей из-за статуэтки.
Мадриани поднял голову от своих записей. Он вдруг понял, что это как раз те факты, которые смогут изменить тактику защиты Мустаффы. Проблема заключалась в том, что ему требовались улики. В противном случае судья даже не позволит ему упомянуть о новом повороте дела в присутствии присяжных.
В половине десятого утра понедельника на столе Алекс Купер звякнул интерком. В офисе за дверью ее кабинета в первом доме на Хоган-плейс на Манхэттене, в штабе прокурора округа Нью-Йорка, жизнь била ключом.
Из интеркома послышался голос секретарши:
– Вам звонят по первой линии. Мистер Рашид из ЮНЕСКО. Сказать ему, что вы заняты, и попросить, чтобы он передал через меня, что ему нужно?
– Нет, я поговорю. – Алекс взяла трубку. – Алло!
– Мисс Купер, надеюсь, я не слишком отрываю вас от дел, – услышала она голос своего нового знакомого.
– Мистер Рашид, у меня через двадцать минут совещание, но сейчас я могу уделить вам пару минут.
– Я хотел спросить у вас насчет мистера Мадриани. Он еще в городе?
– Нет, он улетел вчера утром. А что?
– Я позвонил в его офис в Сан-Диего, и мне ответили, что его нет в городе и он будет недоступен в течение нескольких дней. И что с ним никак нельзя связаться. Я не хотел передавать им то, что собирался сказать ему, поскольку это крайне конфиденциальная информация…
– Он сегодня должен выступать первым на судебном заседании.
– Именно этого я и боялся. А вы не можете с ним как-нибудь связаться?
– Не знаю. Он вам срочно нужен?
– Если он хочет спасти своего клиента, то это жизненно важно.
– А в чем дело? – Купер уже знала больше, чем ей следовало, но не могла сдержать свое любопытство.
Ей потребовалось два с половиной часа, чтобы найти Мадриани через офис в Коронадо: там она получила номер его мобильного телефона в Лос-Анджелесе и отправила на него сообщение. В начале четвертого на Восточном побережье и примерно в полдень в Лос-Анджелесе Пол перезвонил ей во время перерыва в судебном заседании.
– Надеюсь, это важно, – сказал адвокат.
– У вас мало времени? – уточнила Алекс.
– Парочка акул из офиса окружного прокурора подбирается к моим коленям, щиколотки они уже изжевали. Все нормально, волноваться не о чем.
– Рашид пытается связаться с вами со вчерашнего дня. Он говорит, что окружной прокурор намеревается припечатать вашего клиента.
– Мне казалось, они уже это сделали, – ответил Мадриани.
– Свидетель Терри Мирза. Вам знакомо имя? – спросила Алекс.
– Знакомо, – подтвердил Пол. – Но откуда Рашид…
– Помолчите и слушайте. У вас действительно мало времени. Рашид утверждает, что Мирза видел, как ваш клиент в ночь убийства бросил тело Спиновой в переулке в западном Лос-Анджелесе.
Имя Терри Мирзы значилось в списке свидетелей штата, но эти сведения не сообщали общественности и средствам массовой информации. Даже Пол не знал всех подробностей показаний Мирзы – только то, что тот видел, как Мустаффа избавился от тела. Адвокату выдали весьма туманные, причем составленные так совершенно сознательно, отчеты полиции. Мирзу спрятали до суда, чтобы следователи Пола не могли до него добраться. Впрочем, свидетель и не стал бы с ними разговаривать.
– Зачем вы мне это рассказываете, Алекс? – удивился Пол.
– Потому что я вам доверяю. Вам и вашей репутации. Существует два пути. Так уж сложилось, что я верю в предназначение прокурора округа творить правосудие.
– Какие два пути вы имеете в виду?
– Как я уже вам говорила, прокурор вашего округа – мой друг. Я ему позвоню, и, возможно, он ко мне прислушается. Постарайтесь как можно жестче изложить ему все, что нам стало известно про Каир. Пусть подумает, что он сидит на мине, готовой вот-вот взорваться.
– Надеюсь, ваша вторая идея будет лучше первой. В этом деле он изо всех сил старается ставить мне палки в колеса.
– Послушайте, Пол, при всем желании я ничего не могу сделать отсюда. Но сейчас из моего кабинета вышла самая близкая из моих лучших подруг. Ее зовут Джинни Коркоран. В данный момент ее документы проходят проверку, поскольку она должна занять должность судьи в округе Колумбия. В зале суда она – настоящий питбуль. И может поработать с вами над этим делом.
– Вы хотите сказать, что я могу…
– Доверять ей? Абсолютно. Даю слово.
– А что вы скажете прокурору округа? – спросил Пол.
– По словам Рашида, Мирза сообщит присяжным, что он видел, как ваш подзащитный вытащил что-то большое и завернутое в пластиковый мешок с заднего сиденья своей машины в переулке неподалеку от бульвара Ланкершим в ту ночь, когда убили Спинову. Предполагается, что на сиденье его такси не обнаружили крови, потому что он убил ее где-то в другом месте, а там только выбросил тело.
– Так они считают, – сказал адвокат. – Давайте, уточним. Мирза совершенно уверен, что за рулем машины сидел Мустаффа и что он же выбросил тело в переулке?
– Рашид утверждает, что он абсолютно в этом уверен, – подтвердила Алекс.
– Точно? Я хочу знать, до какой степени он уверен и удастся ли мне сбить его с толку во время перекрестного допроса.
Пол знал, что Терри Мирза опознал Ибида Мустаффу, когда ему показали несколько фотографий, но надеялся, что ему удастся поколебать уверенность свидетеля на суде и, таким образом, получить хотя бы крохотную лазейку. В конце концов, предполагалось, что Терри не имеет ни малейшей заинтересованности в исходе дела. Но был ли он абсолютно, на тысячу процентов уверен, что видел именно Мустаффу? На самом деле никто и никогда не бывает в чем-то уверен на тысячу процентов.
«Это мог быть он, но полной уверенности у меня нет». Если бы свидетель сказал такую фразу, больше Мадриани ничего бы не требовалось. Он мог использовать данный факт, мог растянуть его, точно резиновую ленту, выступая перед присяжными, и надеяться, что она лопнет.
– По словам Рашида, Мирза уверенно и без малейших сомнений опознает вашего клиента как человека, которого он видел на месте преступления, – сообщила ему Александра.
Пол почувствовал, как у него похолодело все внутри.
– Только не говорите мне, что Мирза еще и сфотографировал, как Мустаффа избавлялся от тела. И откуда все это известно Рашиду?
– Фотографий нет, – ответила Алекс. – И Рашид говорит, что Мирза будет лжесвидетельствовать.
– Что?!
– Слушайте внимательно. У вас есть блокнот? Вот что мне рассказал Рашид. И нам обоим нужно действовать очень быстро, не теряя времени.
Здание уголовного суда на Темпл-стрит в центре Лос-Анджелеса представлялось Мадриани необычайно зловещим с тех самых пор, как началось слушание дела Мустаффы. Даже зал номер 123 на тринадцатом этаже выглядел мрачно. Будь Пол человеком суеверным, хуже для него было бы только «число зверя» – 666.
Плохая новость заключалась в том, что прокурор округа был недоволен вмешательством Алекс в одно из самых крупных дел на данный момент. Однако мисс Купер удивила Мадриани тем, что взяла неделю отпуска у себя на работе и прилетела в Лос-Анджелес, чтобы присутствовать на суде. Она устроилась в самом дальнем углу на заднем ряду – обычный зритель среди многих других – после того, как ее подруга Джинни Коркоран подтвердила, что ее присутствие поможет адвокату установить истину.
Утром первым вызвали свидетеля обвинения Терри Мирзу, причем обставили все так, будто это был спектакль по сценарию, написанному на Бродвее для аудитории, состоящей из двенадцати человек. Все прошло как по нотам: присяжные, девять женщин и трое мужчин, старательно делали записи в своих блокнотах и внимательно слушали свидетеля. Мирза без малейших колебаний опознал обвиняемого, Ибида Мустаффу, сказав, что именно его он видел в ту ночь в переулке и что тот вытащил завернутое в пластик окровавленное тело Карлы Спиновой с заднего сиденья своего такси. Терри даже назвал номер машины и номер такси. Иными словами, он сообщил все, кроме номера двигателя. Когда его спросили, совершенно ли он уверен, что он видел в ту ночь именно Мустаффу, свидетель ответил, что у него нет в этом ни малейших сомнений. Он сказал присяжным, что разглядел обвиняемого с разных точек, пока тот возился с телом под ярким светом фонаря, оттаскивал его в переулок и прятал под домом, где его потом и нашли. Затем, по словам Мирзы, Ибид уехал.