– Подожди, – сказала Лили.
Верлен оглянулся.
– Мне всегда хотелось задать один вопрос, – продолжала Ротенберг.
Мужчина приподнял бровь, и она улыбнулась:
– Каким будет множественное число от сек?
– Сукин сын, – без улыбки сказала Лили, когда он вышел.
– Господи, какая мерзость! – добавила Амелия. – Что ты думаешь? – Она кивнула в сторону туалетов, где Джим Боб мог и в самом деле освобождать мочевой пузырь, но скорее всего – в этом она не сомневалась – наполнял там ноздри.
– Порочный и грязный, мне хочется принять душ и как следует вымыть руки, – отозвалась Ротенберг.
– Согласна. Но убийца ли он?
– Жуткие фотографии, – прошептала Лили. – Я работала в отделе сексуальных преступлений, но это худшее из всего, что я видела. Не сомневаюсь, что некоторых из женщин он отправил в больницу. – Она задумалась над вопросом коллеги. – Да, я могу себе представить, что он делает еще один шаг и кого-то убивает. А ты?
– Думаю, да.
– Надеюсь, так и есть. Не хочу, чтобы им занялся отдел по борьбе с наркотиками, – продолжала брюнетка.
Сакс не слишком нравились детективы, которые работали в элитном отделе, – у Мартина Гловера, Дэнни Винченцо и Кэнди Престона было эго, как у диких жеребцов, – но ни один полицейский не хочет думать, что его коллеги пытают и убивают свидетелей, чтобы повысить уровень раскрываемости, как бы благородно ни выглядели их намерения.
Амелия посмотрела на свою напарницу.
– А между вами с Лукасом что-то есть?
– Было, много лет назад. В Миннесоте, и когда он приезжал сюда. Нас влекло друг к другу. Что-то щелкнуло между нами. И сейчас щелкает. Но теперь все иначе. У нас обоих новая жизнь. А из вас с Линкольном, похоже, получилась хорошая пара.
– Да, все как ты говоришь. Нас тоже влечет друг к другу. Что-то щелкнуло. Не могу объяснить, даже не думаю об этом…
– У Лукаса возникают проблемы. Из-за его должности.
– Иногда такое случается. – Амелия рассмеялась. – Конечно, Линкольн очень давит на людей, они не выдерживают и говорят: «Ты такой ублюдок!» или «Да пошел ты!». И забывают, что он инвалид. Напряжение исчезает, все успокаиваются.
– У Лукаса за этим стоит нечто большее. Он никогда ничего такого не говорит. – Лили понизила голос. – Однако должна сказать: когда мы с ним познакомились, влечение было физическим. Я в нем нуждалась. А у вас с Линкольном?
– О да! Можешь мне не верить, но все хорошо. Конечно, не так, как обычно. Но хорошо… О, вот и наш господин!
Вытирая нос пальцами, Верлен пробирался сквозь толпу посетителей. Сакс не сомневалась, что он специально поворачивался так, чтобы лишний раз задеть чью-нибудь красивую задницу.
Одна из его «случайных» жертв – миниатюрная рыжая девушка в кожаной рубашке и черной куртке – быстро повернулась. Ее глаза превратились в черные злые диски, и она прокричала какие-то слова, которые детективы не расслышали. Верлен с невероятной быстротой наклонился – так, что его лицо почти коснулось лица девушки.
– Господи! – пробормотала Амелия, потянувшись к сумочке, где лежал маленький «глок». – Он сейчас ее ударит!
– Подожди. Если мы вмешаемся, то все испортим, – остановила ее Лили.
Они внимательно наблюдали за происходящим. На лице Верлена расцвела холодная улыбка, и девушка с опаской посмотрела на него. Она была привлекательной, с безупречной фигурой, однако не приходилось сомневаться, что в детстве у нее были угри или какая-то болезнь, после которой на лице остались следы.
Пока Джеймс что-то говорил ей, продолжая спокойно улыбаться, выражение ее лица изменилось от сконфуженного до полнейшего шока: Амелия поняла, что он говорит о ее коже. Скульптор продолжал наклоняться к ней, издеваясь над девушкой, и она, не выдержав, разрыдалась, схватила сумочку и убежала в туалет.
– Ты обратила внимание на выражение его лица? – спросила Сакс у Лили. – Что оно тебе говорит?
– Будто он кого-то трахнул, и теперь ему хочется выкурить сигарету, – поморщилась та.
Наконец Верлен протиснулся к ним:
– Привет, дамы, вы без меня скучали?
Практика показывает, что во время ограблений хозяева дома крайне редко беспокоят грабителя. Проблемы возникают из-за любопытных соседей.
Лукас сидел на темном крыльце дома, расположенного напротив жилища Верлена, наблюдал и слушал. Этот район, неподалеку от Ист-Ривер, был непростой. Его еще не успели облагородить: запущенные, неухоженные дома, стоящие слишком близко к верховьям реки. Тот, где жил Джеймс Роберт, напоминал кусок головоломки – всего в два этажа высотой, но широкий и глубокий. «Слишком большой для одного человека», – подумал Дэвенпорт. К узкой входной двери вело крыльцо из одной ступеньки, а окна первого этажа были заложены кирпичом. Возможно, прежде здесь находился хозяйственный магазин, а на втором этаже – квартиры. В другом районе, ближе к центру, тут открыли бы ресторан или ночной клуб. А здесь старое здание так и осталось полузаброшенным.
В доме царила темнота, и свет не горел не только на первом этаже, но и на втором. Есть ли в доме кто-то еще? Лукас знал, что сам Верлен сейчас в одном из баров в центральной части города.
Все застыло. И все же детектив ждал.
Он успел немного пообщаться с Линкольном. Когда женщины ушли, Райм сказал:
– Если ты подойдешь к черному шкафу у окна, то внизу, слева, найдешь ящик.
Лукас подошел к шкафу, открыл дверцу в нижней части и выдвинул этот ящик. Там он обнаружил электрическую отмычку. Вытащил ее и включил. Ничего не произошло.
– Артефакт из моей прежней жизни, – объяснил хозяин дома. – Она работает, только нужно вставить пару батареек.
– Ты хочешь, чтобы я забрался в дом Верлена?
– Лили говорила, что ты часто используешь нестандартные методы.
– Мне нужно взглянуть на местность, – проговорил Дэвенпорт. – Даже если эта штука работает, могут возникнуть другие проблемы. Рядом окажутся люди, да и замки сейчас стали делать надежнее.
– Ну, если возникнут проблемы, ты не станешь входить – и всё, – сказал Райм. – Просто мне кажется, туда стоит заглянуть. Конечно, использовать добытые таким образом улики мы не сможем…
Лукас кивнул:
– Да. Главное, что мы можем найти что-то важное. Когда ты знаешь, становится намного проще. – Он немного помолчал. – Послушай, я тебя рассердил, потому что не смог нормально отреагировать на твою болезнь.
– Да, так и есть, – подтвердил Линкольн.
– Так вот. – Его собеседник почесал шею. – Ты тут совершенно ни при чем. Все дело в страхе. Мой шрам. – Он снова потрогал шею. – Одна девчонка выстрелила в меня двадцать вторым калибром. Пуля прошла сквозь ворот куртки, пробила дыхательное горло и задела спину. Выстрел должен был меня убить, но рядом оказалась врач, которая сделала мне трахеотомию, и я смог дышать до тех пор, пока меня не привезли в больницу. Если бы девочка стреляла из другого пистолета или если бы пуля сначала не прошла сквозь воротник, она повредила бы позвоночник, и я либо умер бы на месте, либо стал бы таким же, как ты. Речь о четверти дюйма или о другом калибре. Я смотрю на тебя, но вижу себя.
– Интересно… – протянул Райм.
– Ты думал о самоубийстве после несчастного случая?
– Да. И весьма обстоятельно. И иногда у меня возникают сомнения, что я сделал правильный выбор, когда остался жить. Но любопытство не дает мне свести счеты с жизнью. А кроме того, у меня всегда есть работа. – Инвалид улыбнулся. – Да благословит Бог преступников!
– И у тебя есть Амелия, – добавил Лукас.
– Да. И Амелия.
– Ты счастливый человек, Линкольн!
Райм рассмеялся:
– Прошло много лет с тех пор, как я в последний раз слышал эти слова о себе.
После того как Дэвенпорт просидел на крыльце целый час, он решил, что ему следует или начать действовать, или уходить. Он встал, отряхнул джинсы и увидел, что к нему направляется какой-то мужчина. Сплюнув в канаву, этот человек продолжил идти дальше, а оказавшись рядом с Лукасом, спросил:
– У тебя есть лишняя двадцатка?
– Нет, – покачал головой детектив.
– На самом деле это не просьба, – заявил незнакомец.
– Посмотри на меня внимательнее, – предложил Дэвенпорт.
Мужчина бросил на него пристальный взгляд.
– Да пошел ты, – пробормотал он и зашагал дальше по улице.
Один раз он оглянулся, но потом свернул за угол и исчез. Лукас подождал еще несколько минут, чтобы убедиться, что мужчина не вернется, а затем перешел улицу и, используя сотовый телефон вместо фонарика, осмотрел замок на двери. Он оказался старым – хорошим для своего времени, но теперь устаревшим. Бросив последний взгляд по сторонам, Дэвенпорт вытащил из кармана отмычку и вставил в замок. Несколько мгновений отмычка вибрировала, пока наконец не раздался щелчок и замок не открылся.
Лукас вошел внутрь, закрыл за собой дверь и позвал:
– Есть кто-нибудь дома?
Он прислушался, но ответа не последовало. Лишь сверху кто-то завозился – видимо, крыса.
– Эй, кто-нибудь? Кто-нибудь? – повторил взломщик на всякий случай.
Тишина. Лукас вытащил из кармана фонарик и включил его. Оказалось, что он находится в широком коридоре. Справа вверх уходила лестница, а слева Лукас разглядел двойную дверь. В коридоре пахло горелым металлом, как будто кто-то работал со сварочным аппаратом. Значит, он попал в нужное место.
Дэвенпорт проверил двойные двери: они были не заперты, а на стене слева находился ряд выключателей. Он закрыл за собой дверь, включил свет и понял, что перед ним – просторная студия с бронзовыми скульптурами высотой в два фута, стоящими на тяжелых деревянных столах. Рядом лежали инструменты для работы по металлу – напильники, электрический шлифовальный станок, гравировальные резцы… В воздухе еще сильнее чувствовался запах горелого металла и смеси для полировки.
Все скульптуры имели садистские мотивы: обнаженных женщин связывали, пороли плетками или просто били руками. «Как раз то, что нужно, чтобы добавить гостиной колорита», – подумал Лукас.
В дальней части студии низкая деревянная стена высотой около десяти футов не доходила до потолка фута на два или три. За ней детектив обнаружил двуспальную кровать, комод и большую кладовку, набитую одеждой, ванную комнату, еще одну крошечную комнатку со стиральной машиной и сушилкой и небольшую кухню с маленьким столиком и двумя стульями. В ногах кровати, на выдвижной консоли, стоял телевизор. Лукас прошелся по комнате, но не нашел ничего интересного и вернулся в студию. В другом ее конце он увидел еще одну дверь, обшитую металлом и расположенную на одну ступеньку ниже уровня пола, и решил, что она почти наверняка ведет в подвал. Однако, посмотрев на замок на этой двери, Лукас понял, что отмычка с ним не справится: этому замку фирмы «Медеко» было не больше года.
Он еще раз быстро прошелся по первому этажу, выключил свет и вернулся в коридор. Включив фонарик, поднялся по лестнице на второй этаж. Там была настоящая свалка: цепочка комнат, которые использовали в качестве ночлежки, – в каждой имелась старая койка или грязный матрас и разная сломанная мебель. И крысы: ни одной не было видно, но детектив слышал, как они разбегаются в разные стороны.
Здесь для него не нашлось ничего интересного.
Лукас вернулся в студию, закрыл дверь, включил свет и снова подошел к двери, ведущей в подвал. Нет, у него не было никаких шансов ее открыть. Дэвенпорт несколько раз постучал по ней и прислушался – ничего. «То, что нам нужно, – подумал он, – находится за этой дверью, но туда не попасть».
Он находился здесь уже пять или шесть минут и чувствовал, что нужно торопиться.
Лукас вытащил из кармана пластиковый пакет, а из него – несколько пакетов поменьше с молниями и белой губчатой прокладкой внутри. Инструкции Линкольна были предельно просты: «Прижми прокладку ко всему, что ты хотел бы забрать с собой, а потом помести ее обратно в пакет и застегни его». Дэвенпорт принялся за работу: он взял образцы бронзовой стружки и опилок с пола и с рабочей поверхности стола, а также с напильников. Перейдя к той части студии, где находился сварочный аппарат, детектив обнаружил набор электродов и засунул по одному образцу каждого вида в карман, а из мусорного ведра прихватил несколько уже использованных.
Еще Лукас взял пробы пятен, подумав, что, возможно, нашел кровь, хотя здесь хватало и других жидкостей вроде масла и смазочных материалов, так что уверенности у него не было. Собирая очередную пробу, детектив заметил в стене небольшую нишу с полудюжиной христианских крестиков на цепочках, а также ожерелье из дешевых камней цвета морской воды, еще одно тонкое ожерелье с мелким жемчугом, кольцо на цепочке и три набора сережек. Все это крепилось к стене гвоздиками с широкими шляпками.
«Трофеи?» – предположил Лукас.
Если жертв было двенадцать… Больше ничего похожего в студии не оказалось. Дэвенпорт сделал полдюжины фотографий при помощи сотового телефона и решил, что пора уходить. На обратном пути он взглянул на бронзовые статуи и глиняный макет еще для одной и заметил, что каждая из изображенных женщин носила какое-то одно украшение – очевидно, чтобы подчеркнуть наготу. Может быть, коллекция ювелирных украшений – вовсе не трофеи, может, Верлен просто использует их во время работы с моделями?
Детектив размышлял об этом, когда позвонила Лили.
– Он уходит, – сообщила она.
– А меня уже здесь нет, – отозвался Лукас.
«Нет, это не для моделей, – подумал он. – Это трофеи, и всего убитых было двенадцать».
– Ты можешь себе представить? – сказал Дэвенпорт, входя в дом Райма и размахивая пластиковыми мешками. – Это дерьмо выпало из окна, когда я проходил мимо квартиры Верлена!
Хозяин дома развернул свое моторизированное кресло, нетерпеливо – почти жадно – поглядывая на улики, которые держал в руке парень из Миннесоты.
– Иногда нам сопутствует удача, – усмехнулся он. – Есть что-то очевидное?
– Я не обнаружил груд костей и окровавленных наручников. Но там есть стальная дверь, ведущая вниз, очевидно в подвал. Очень хотелось туда заглянуть, но…
Лукас объяснил, что электрической отмычке с тем замком не справиться. Им потребуется ордер на обыск и кувалда.
Линкольн занялся собранными им уликами, а его гость уселся в плетеное кресло, стоявшее напротив одного из больших мониторов, сияющих, как рекламный щит на Таймс-сквер.
– Лукас? – В дверном проеме появился помощник Линкольна Том Рестон, стройный молодой человек в рубашке цвета лаванды, темном галстуке и бежевых брюках. – Могу я вам что-нибудь предложить? Пиво? Что-то еще?
– Благодарю, позже, – кивнул Дэвенпорт.
– А для меня виски, – сказал Райм.
– Вы уже выпили сегодня два стакана, – проворчал Том.
– Меня восхищает твоя безупречная память. Так могу я сейчас выпить виски? Пожалуйста и спасибо? – попросил хозяин.
– Нет.
– Принеси мне… – попытался все-таки договориться с помощником Линкольн, но увидел, что уже обращается к пустому дверному проему. Он скорчил гримасу. – Ладно. Займемся делом. Мел, что у нас есть?
Мел Купер выглядел как компьютерный фанат. Вероятно, он им и был – один из лучших криминалистов на всем Восточном побережье, если не в стране. Это был бледный и худой мужчина, с редеющими волосами и очками, как у Гарри Поттера, которые все время сползали на нос.
Натянув перчатки, шапочку хирурга и одноразовый халат, Купер взял пластиковый пакет и высыпал содержимое на смотровую пластину, покрытую стерильной бумагой.
– Хорошая работа, – заметил он, глядя на аккуратно закрытые пакетики. – Вы уже собирали улики на месте преступления?
– Нет, – ответил Лукас. – Но я однажды проиграл в суде дело против убийцы-насильника из-за того, что новичок уронил в Медисин-Лейк[29] башмак преступника, который позволил бы приговорить мерзавца и убедить не самых квалифицированных присяжных в его вине. В результате его освободили из-под стражи прямо в зале суда.
– Такие вещи трудно забыть, – заметил Линкольн.
– Конечно, через месяц он сделал новую попытку, – продолжил рассказ Дэвенпорт. – Однако его выбор получился не самым удачным. У очередной его жертвы, на этот раз не состоявшейся, под матрасом лежал пятизарядный револьвер. Калибр всего триста пятьдесят семь, а не сорок четыре. Но этого хватило.
– От гада что-нибудь осталось?
– Не слишком много выше шеи. Справедливость восторжествовала, но получилось бы гораздо проще, если б тот новенький парень не испортил нашу улику. С тех пор я понял, что они, улики то есть, дороже золота.
Сначала Купер и Райм внимательно изучили стружки и завитки бронзы и других металлов. Используя оптический микроскоп на малых мощностях, Линкольн сравнил их с кусочками бронзы, найденными на спинах жертв. Он смотрел на форму кусочков, а также на вмятины от инструментов, которые отсекли их от большого куска металла – предположительно, от одной из скульптур.
– Следы от инструментов выглядят похоже, – отметил Райм.
Лукас подошел к монитору высокой четкости, подсоединенному к микроскопу кабелем:
– Да, согласен.
Затем они сравнили химический состав металла, взятого на местах преступлений, и проб, добытых Дэвенпортом в студии. Мел взялся за анализ, используя спектрометр тлеющего разряда, газовый хроматограф и растровый электронный микроскоп.
– Давайте, пока мы ждем, займемся вот этим, – предложил Лукас, показывая на другой пластиковый пакет. – Здесь могут быть следы крови. Я взял образцы на полу, возле его спальни.
Купер провел анализ с помощью люминала и альтернативных источников света и объявил результат:
– Да, это кровь.
Тест-полоски показали, что кровь человеческая. Однако дальнейшая проверка не выдала совпадений с кровью жертв, взятой с мест других преступлений.