– Вот уж действительно сюрприз, милорд, – подхватила Геро, вытирая тряпицей руки. Поднявшись, она протянула альбом и рисовальные принадлежности своей многострадальной служанке и велела: – Ждите меня здесь, Мари.
– Слушаюсь, мисс.
Как только спутники, повернувшись, зашагали вдоль древней, полуразрушенной галереи, Геро без околичностей заявила:
– Я хочу знать, почему вы считаете, что Александра Росса убили.
Всю дорогу от Тауэр-Хилл Девлин раздумывал, что можно – и чего нельзя – рассказывать невесте.
– С сердцем у покойного было все в порядке, – решился он. – Освидетельствовавший тело доктор не заметил раны от стилета у основания черепа.
– Откуда вы знаете? – пристально глянула спутница.
– Боюсь, я не вправе открыть.
В глазах мисс Джарвис что-то промелькнуло, но она отвела взгляд до того, как Себастьяну удалось определить, что именно.
– Удар стилетом – похоже на дело рук наемного убийцы, – заметила Геро. Шаги спутников отдавались звучным эхом под каменными арками.
– Да, действительно. – Вообще-то, это напоминало почерк молодчиков, обычно используемых ее отцом, однако Себастьян промолчал.
Баронская дочь перевела сузившиеся глаза обратно на лицо Девлина, и у виконта возникло вызывающее замешательство ощущение, что она в точности угадала его мысли.
– Подозреваете кого-нибудь?
– В настоящий момент? Всех и никого. Я уже выслушал столько туманных намеков на всевозможные подковерные политические маневры, что начинает казаться, будто к этому делу причастна добрая половина дипломатов Лондона.
– А как сюда вписывается полковник Чернышев?
– Они с Россом должны были тем вечером встретиться в пивной у Крибба. Когда Александр не появился, Чернышев примерно в полночь отправился к приятелю на квартиру. Но дверь никто не открыл.
– По его утверждению.
– По крайней мере, в этом я Чернышеву верю. Где-то около полуночи видели, как мужчина, по описанию похожий на полковника, поднялся к Россу и почти тотчас же спустился обратно.
– Думаете, Александр уже тогда был мертв?
Себастьян осторожно подбирал слова. Он не имел никакого желания вовлекать Геро в расследование этого убийства больше, чем окажется вынужден.
– Тем же вечером, только раньше, часов в восемь, еще одного визитера заметили всходившим по лестнице – нет, я пока не выяснил, кто это был, – добавил виконт, упреждая вопрос.
– И каковы ваши предположения? Что первый посетитель заколол Александра, затем раздел его и уложил в постель, чтобы создать впечатление, будто жертва умерла во сне?
– Похоже на то. Хотя возможно также, что Росса убили в другом месте, а тело привезли на квартиру в предрассветные часы, когда никто не видел.
– Довольно рискованная затея.
– Согласен, но отбрасывать такую вероятность нельзя. – Девлин подумал о мертвеце со сломанной шеей, исчезнувшем с лестницы того же самого дома минувшей ночью. Уловку, подобную той, к которой прибегли, чтобы унести труп с Сент-Джеймс-стрит, могли использовать, чтобы принести туда тело Росса.
Какое-то время спутники шли молча. Затем Геро заговорила:
– Я не водила близкого знакомства с Александром, но он был мне симпатичен. Очень открытый, обаятельный человек. Не могу вообразить, чтобы у кого-либо нашлись причины его убить.
– А что собой представляет ваша кузина, мисс Кокс? По-вашему, она радовалась помолвке?
– На что вы намекаете? – скептически хмыкнула Геро. – Что Сабрина разочаровалась в Россе и наняла убийцу, чтобы избавиться от жениха?
– Подобная мысль приходила мне в голову. – «Сабрина или ее богатенький и злобный старший братец».
– Это потому, что вы не знаете мою кузину.
– Не знаю, и, к сожалению, из-за траура наше с ней знакомство чрезвычайно затруднено.
Себастьян почувствовал на себе очередной долгий, испытующий взгляд.
– Так вот почему вы явились сюда и удовлетворяете мое вульгарное любопытство? Хотите, чтобы я вместо вас поговорила с Сабриной – и, возможно, расспросила, не знает ли она, с кем мог недавно повздорить ее жених? Или попыталась выведать еще какие-нибудь темные секреты?
– Тем вечером к Александру приходил еще один посетитель, – обронил виконт, – дама под вуалью.
– По-вашему, это была моя кузина?
– Думаю, вряд ли. Хотя как знать. Так вы побеседуете с ней?
Осмотр руин галереи привел гулявших обратно к служанке мисс Джарвис.
– Я подумаю, – забирая из рук горничной свой альбом, обронила Геро.
Пришлось удовольствоваться и этим.
* * * * *
После отъезда Девлина Пол Гибсон, подбоченившись, снова вышел на порог своей маленькой секционной. В мыслях доктора начинало вырисовываться смутное подозрение.
До сих пор он не сопоставлял два трупа – или их части – из-за совершенно разных степеней разложения. Но теперь хирургу пришло в голову, что и Александр Росс, и неизвестный мужчина встретили свою смерть почти одновременно – в ночь с субботы на воскресенье. Различие состояло в том, что тело Росса в ожидании похорон держали на льду в прохладном, темном помещении, а неопознанный мертвец из Бетнал-Грин несколько дней пролежал наполовину в воде, на жаре, среди туч мошкары.
Прикусив нижнюю губу, Гибсон осторожно повернул труп на анатомическом столе на бок, взял щуп и раздвинул светлые волосы у основания черепа покойника. Теперь, когда хирург знал, что ищет, он почти мгновенно обнаружил разрез и увидел, как инструмент погружается в ранку, повторяя путь, оставленный орудием убийцы.
– Храни нас Матерь Божия и все святые… – прошептал ирландец.
ГЛАВА 22
Вернувшись в контору на Боу-стрит после раннего обеда, сэр Генри Лавджой обнаружил, что его дожидается полицейский из Бетнал-Грин с широкой улыбкой на краснощеком лице.
– Констебль О’Нил, – поприветствовал посетителя магистрат, вешая шляпу на крючок возле двери. – Я так понимаю, у вас для меня новости?
– А то как же, сэр. Мы по вашему наказу проверили закладные лавки на Уайтчепел и Хаф-Николс-стрит, и глядите-ка, что Джейми Дурбан сбыл в прошлый понедельник утром, – О’Нил засунул мясистую ручищу в карман и выудил оттуда золотые карманные часы на коротенькой цепочке.
– Что ж, это удача, – потянулся за находкой магистрат. – Есть надпись?
– Так точно, есть. И мы еще раз допросили парнишку. Он сознался, что стащил вещицу с трупа.
Хронометр оказался довольно простеньким, его корпус украшала только выгравированная по внешнему краю тоненькая веточка плюща. Щелкнув крышкой, Лавджой прочел внутри: «С любовью Иезекиилю от Махалы».
– Многообещающая зацепка, – поднял глаза сэр Генри, – разумеется, в том случае, если Иезекиилем звали найденного в канаве мертвеца, а не его отца или деда.
– Имечко-то приметное, сэр. Тут вот какое дело: я навел справки, и вроде в Ротерхите в аккурат на прошлой неделе пропал один американец, Иезекииль Кинкайд.
– Пропал? – нахмурился магистрат.
– Вот-вот. Снимал комнату возле Суррейских доков в «Луке и быке». Вечером в прошлую субботу вышел прогуляться, да так и не вернулся.
– В субботу, говорите?
– Так точно.
Лавджой потянулся за шляпой.
– Коллинз, отмените все мои встречи на сегодня, – окликнул он секретаря и покосился на О’Нила: – Не желаете пройтись со мной в доки, констебль?
– Сочту за честь, сэр, – порозовел от удовольствия здоровяк-полицейский.
* * * * *
Согласно изысканиям Тома шведский коммерсант Карл Линдквист обретался по большей части в Уоппинге[30], где был известен как поставщик леса и пушнины.
Начав поиски с конторы Линдквиста на Принсес-сквер, Себастьян в конце концов нашел шведа напротив «Надежды Уитби»[31] на лесном складе возле Пеликаньей пристани, где торговец проверял новоприбывшую партию ели и сосны.
– Я занятой человек, лорд Девлин, – бросил Линдквист, размашисто шагая между двумя высившимися штабелями бревен. – Что вам угодно?
Торговец оказался моложе, чем ожидал виконт – не старше тридцати, самое большее, тридцати пяти лет. Чисто выбритый, с полными, румяными щеками и густой копной прямых светлых волос, он был к тому же довольно высок ростом. Но достаточно ли высок, чтобы это отметила мадам Шампань? Уверенности не было.
– Насколько мне известно, вы знали Александра Росса, – пристроился рядом со шведом Себастьян.
– Ja, знал.
– Что же послужило поводом для знакомства?
– Я учил его говорить по-шведски.
– Учили шведскому?
– Именно так. – Линдквист резко остановился у конца штабеля и сморгнул от солнечного света, отражавшегося от реки. – А на что вы намекаете, лорд Девлин?
– Ни на что не намекаю. Просто выясняю возможную причину убийства Росса.
– Учили шведскому?
– Именно так. – Линдквист резко остановился у конца штабеля и сморгнул от солнечного света, отражавшегося от реки. – А на что вы намекаете, лорд Девлин?
– Ни на что не намекаю. Просто выясняю возможную причину убийства Росса.
– Александр был убит? – вытянулось лицо коммерсанта. – Вы уверены?
– Да.
Швед устремил взгляд на запруженную реку. Его ноздри взволнованно раздувались, грудь вздымалась из-за участившегося дыхания.
– Мне сказали, он умер от естественных причин.
Себастьян с интересом наблюдал за собеседником.
– Не знаете, кто мог желать Россу смерти?
Линквист покосился на виконта, прищурив бледно-голубые глаза.
– Точно – нет, однако…
– Однако?
Торговец пожал плечами:
– Полагаю, под подозрение должны попасть агенты противников Англии.
– Например?
– Французы, ясное дело.
Девлин усмехнулся. В конце концов, на шведа ему указал не кто иной, как Антуан де Ла Рок.
– Имеете на примете кого-то определенного?
– Я с французами не якшаюсь, если вы об этом.
– Ну, хорошо, а кто помимо них?
– Думаю, датчане.
Себастьян мысленно застонал. Не хватало только обнаружить, что в убийстве замешано еще одно дипломатическое представительство.
– Как насчет австрийцев? – кисло поинтересовался виконт. – Или пруссаков?
Подумав над таким предположением, Линдквист покачал головой.
– Росс не вел с ними никаких дел. По крайней мере, мне об этом неизвестно.
«Благодарение Богу», – подумал Девлин.
– Когда вы видели Александра в последний раз?
– О, наверное, еще в начале месяца, – надул щеки швед. – Видите ли, я был занят. Но, помнится, пару недель назад мы распили по кружечке эля в «Слепом нищем»[32] в Уайтчепеле. Интересное старое заведение – не бывали?
– Отчего же, приходилось. А приятель при встрече не показался вам обеспокоенным?
– Не настолько, чтоб я заметил. Знаете, он был жизнерадостным парнем. Ничто не могло расстроить его надолго.
– Росс не упоминал о каких-либо затруднениях? На работе, к примеру?
– Нет-нет, такие вещи он со мной не обсуждал.
– А как насчет его невесты, мисс Кокс?
Швед уже начал было качать головой, но заколебался.
– Так что?
– Ну, по-моему, Александр не очень-то ладил с будущим шурином. Но мне бы не хотелось делать из мухи слона.
– Джаспер Кокс ведь известный коммерсант? Торгует лесом, пушниной и зерном, – сделав паузу, Себастьян добавил: – Как и вы.
– Кокс – один из богатейших людей Лондона. А я? – хмыкнул Линдквист. – Какой-то ничтожный шведский купчишка. Мой отец – простой викарий в Уддевала.
– Однако же вы знаете Кокса достаточно хорошо, чтобы составить о нем нелестное суждение, – заметил Девлин.
– Непросто вам будет сыскать вдоль береговой линии человека, у которого не сложилось бы определенное мнение о Джаспере Коксе. А теперь извините, милорд, – отвернулся швед, – у меня дела.
– Еще один вопрос: где вы были той ночью, когда умер Росс?
Линдквист оглянулся на собеседника:
– Я был дома. Один, – и насупил брови.
– В чем дело? – полюбопытствовал Себастьян.
– Да вот, пришло в голову… Недавно Росс ввязался в одно дело, оказавшееся не совсем тем, на что он подряжался. С какими-то американцами, приехавшими в Лондон, – стариком и молодой девицей. Что-то насчет принудительно завербованного сына… Только вот не помню имени парня.
– Вы про Натана Бейтмена?
– Ja, именно.
* * * * *
На лавочке во дворе церкви Святого Панкратия сидел пожилой американец, облаченный в старомодный камзол, бриджи и длинный, весь в табачных пятнах, жилет. Этому старику по имени Уильям Франклин шел восемьдесят второй год. Когда-то он был губернатором его королевского величества в колонии Нью-Джерси. Затем разразилась революция, за ней последовали тюремное заточение, размолвка с отцом, смерть первой жены и нескончаемые десятилетия изгнания из земли, где родился Уильям. Долгие годы бывший губернатор большую часть своего времени посвящал содействию собратьям-лоялистам в их стараниях получить компенсацию от правительства, а еще растил внучку Эллен, которая с каждым днем все больше становилась похожа на знаменитого прадеда, Бенджамина. Нынче же Уильяма Франклина, как правило, можно было найти здесь, у могилы его возлюбленной второй супруги, Мери.
Когда Себастьян присел рядом с американцем, тот поднял глаза и приветственно кивнул.
– Слышал, вы были ранены. Как рука?
– Спасибо, настолько хорошо, что я почти не вспоминаю о ней. А как вы?
– Дряхлым костям солнышко в радость. – Франклин покосился туда, где внучка наблюдала за вереницей шествующих между двумя замшелыми надгробиями муравьев. – Однако вряд ли вы пришли посудачить о стариковском здоровье, верно, милорд?
Виконт улыбнулся.
– Хотелось бы знать, что вы можете рассказать об американце по имени Натан Бейтмен. Моряк, насильственно завербованный на побережье Нью-Бедфорда в Массачусетсе на британское судно «Родни» в июне 1809 года. Слышали о таком?
– Да, слышал. – Франклин поерзал на скамье, обхватив ладонями набалдашник поставленной между коленей трости. – Грязное дело, эта вербовка. Нехорошо, когда государство, по сути, похищает и превращает в рабов собственных подданных. А уж творить такое с гражданами других стран… – покачал головой старик. – Немудрено, что Соединенные Штаты протестуют. По правде сказать, меня удивит, если американцы еще до конца года не объявят Британии войну вследствие столь бесцеремонного поведения.
– А еще вследствие желания заполучить Канаду, – с сухой иронией добавил Девлин.
Собеседник издал смешок, перешедший в кашель.
– Не без того.
– Этот Бейтмен – американец?
– О, да. Видите ли, на британском военном флоте множество принудительно завербованных – целых четырнадцать тысяч, по утверждению бывшего американского консула. В Адмиралтействе заявляют, что американцы сами виноваты, поскольку разрешают дезертирам с королевского флота записываться на свои корабли. И если военное судно его величества останавливает в открытом море американское торговое, так это англичане всего лишь разыскивают своих беглецов. Вопрос в том, как, скажите на милость, отличить американского моряка от британского? Выглядят одинаково, разговаривают одинаково. При этом бремя доказывания ложится на бедолагу, обвиненного в том, что он англичанин. Другими словами, если несчастному не удается убедить вербовщиков, что он не является британским подданным, его по умолчанию считают таковым. По правде говоря, известны случаи, когда военный корабль, нуждавшийся в людской силе, нападал на американское судно, забирал наиболее здоровых физически мужчин – и плевать на любые документы, которые те могли предъявить.
– Расскажите о Бейтмене.
– Плавал на каботажной шхуне. На «Родни» случилась нехватка рук, и они остановили суденышко прямо в прибрежных водах. Бейтмен оказался одним из трех, кого забрали, все трое – американцы.
– У него имеются доказательства американского гражданства?
– Бесспорные. Отец Натана представил копии своего назначения на должность времен войны, а в придачу – подтверждения от самого президента Мэдисона и нынешнего массачусетского губернатора.
– Так в чем же дело? Почему Бейтмена не освободили?
– Время от времени Адмиралтейство, по ходатайству американского консула, дает распоряжение отпустить нескольких везунчиков, – Франклин издал смешок, в котором не было ни капли веселья. – Их отправляют обратно с невнятным извинением, мол, англичан и американцев трудно отличить, поскольку и те, и другие разговаривают на одном и том же языке и принадлежат к одной и той же расе. Нет нужды упоминать, что это мало кого успокаивает. В голове не укладывается, почему, черт подери, Адмиралтейство никак не уразумеет, что проблем с дезертирством не возникало бы, не будь служба на королевском флоте непомерно тяжелой? Когда моряк сбегает с британского судна и записывается на американское – разве это ни о чем не свидетельствует?
– Что случилось с прошением Бейтмена?
– Ну, первичное ходатайство было подано еще Уильямом Лиманом, предыдущим консулом. Однако прошлой осенью Лиман умер, и понадобилось некоторое время, чтобы ввести в должность преемника. Новый консул, Рассел, направил ходатайство повторно. Как я слышал, это ни к чему не привело. В конце концов, отец Бейтмена, Джереми, и сестра парня явились в Англию, надеясь личным присутствием добиться большего. Но, похоже, и это не помогло.
– Они в Лондоне?
– Насколько мне известно, да.
Себастьян устремил взгляд на россыпь серых замшелых надгробий.
– Какое все это может иметь отношение к человеку по имени Александр Росс?