– Ты его убьешь? – с надеждой спросила Вероника.
– Не хотелось бы, – честно сказал Глеб.
– Почему?
– Столько дров сегодня наломали, что лимит исчерпан… Я же тебе не машина смерти, а обычный человек…
– Ты не обычный человек. Ты мой ангел-хранитель. И ты должен меня защитить…
Вероника вдруг обвила руками шею Дробова, щекой прижалась к его виску.
– Я очень хочу жить, – срывающимся на плач голосом сказала девушка.
– Ты будешь жить, – кивнул он. – Это я тебе обещаю.
– Спасибо!
Он почувствовал тепло ее губ на своей щеке. И приятное, чуточку с запахом коньяка дыхание.
– Ты меня отвлекаешь.
Вероника все поняла, вернулась на место.
– Едем в Становое, – сказал он. – Только ты ничего не увидишь. Я оставлю тебя в машине…
– Да я бы с тобой еще и не пошла. Страшно… Можно?
– Что можно? – не понял Глеб.
– Тут еще коньяк у тебя в сумке…
– Нехорошо лазить по чужим сумкам.
– А ты что, мне чужой?
– Нет. Но и не родной…
– А мне кажется, что родной… Ну так что, можно?
– Можно. Только не увлекайся…
Вероника не послушалась его совета и все-таки выпила лишнего. К тому моменту как они подъехали к Становому, она уже крепко спала…
Глава 12
Было время, когда нежные прикосновения женских рук будоражили воображение Свирида покруче всякого, даже самого крутого, порно. Но шли годы, женщин становилось все больше, а острота ощущений постепенно снижалась. Он мог позволить себе секс с самыми лучшими девушками города, но чтобы держать себя с ними в тонусе, приходилось заряжаться наркотиками.
Однако сейчас он пьянел именно от прикосновений. Ольга делала ему перевязку, и это доставляло Дмитрию самое настоящее удовольствие. Секса не надо, лишь бы только она продолжала свое священнодействие с бинтами. А если и нужен секс, то с ней…
Ольга закончила перевязку, хотела уйти, но Свирид поймал женщину за руку, прижал ее ладонь к своей щеке.
– Что вы делаете? – совсем не возмущенно, даже с кокетством спросила она.
– Только не думай, что я голодный… – Он вдруг стал целовать кисть ее руки. – Просто ты самая лучшая женщина из тех, кого я знаю… У тебя самые нежные и красивые руки…
– Не надо, – сказала Ольга, высвобождая руку.
– Что «не надо»?.. Думаешь, я шучу?..
– Я пойду.
Она попыталась встать, но Свирид обнял ее за талию. Сделал он это мягко, ненавязчиво, и у Ольги не возникло желания высвободиться из нежного захвата.
– Куда ты пойдешь? В свою комнату?.. Не бойся, секса между нами не будет. Я этого не хочу. То есть я хочу, но с тобой это не главное. Я с тобой и без секса пьяный… Ты знаешь, из-за чего я эту пулю получил? – Он взял Ольгу за руку и ее пальцами коснулся повязки на своей груди. – Из-за любви я ее получил… Беда у меня, Ольга, женщины перестали меня удовлетворять. Даже молодые и красивые. Чтобы получить удовольствие, приходится напиваться в хлам, тогда какой-то интерес, а так ничего. А тут вдруг девчонку красивую увидел, понял, что это мое. А у нее парень. Он меня ударил, я его убил, такой вот обмен… Потом появились менты, ранили меня, Артемчик выкрал тебя, привез ко мне… Ты спасла меня, Ольга. Нет, ты спасла не только мое тело, ты спасла мою душу. У меня открылись глаза. Я понял, что мне нужна не девчонка, а мне нужна женщина в соку. Такая красивая и сочная женщина, как ты… Может, ты не самая красивая, но самая желанная…
Свирид не лгал, он действительно так думал.
Менты перехватили его по дороге из дома. Гаишник подошел к машине, взял у водителя документы, скользнул по ним невидящим взглядом. Свирид заметил этот взгляд, понял, что не документы интересуют мента, и велел водителю срочно уезжать. Машина сорвалась с места еще до того, как до нее дотянулись рубоповцы. Один выскочил навстречу машине, но тут же отпрыгнул от нее, сделав единственный выстрел. И сзади послышались хлопки пистолетных выстрелов, но цели достигла всего лишь одна пуля, та, что была выпущена спереди. Лобовое стекло и спинка переднего кресла, через которые прошла пуля, погасили ее энергию, поэтому ей не хватило силы, чтобы пробить грудь навылет, и она осталась у Свирида в легких, и если бы не Ольга, лежал бы он сейчас без копыт со склеенными ластами…
– Вам нельзя много говорить, – покачала головой женщина.
– Можно. Даже нужно.
Первый день после операции Свирид ничего не соображал, на второй мог только смотреть на Ольгу, на третий – он уже любовался ею, правда, молча, потому что мог выговаривать отдельные слова, и то с трудом. Зато сегодня разговорился, хотя и чувствовал, что на слова уходит физическая энергия. Но вместе с тем он замечал, что с каждым словом прибывают душевные силы.
– Это верно, мне трудно говорить, – сказал он. – Но я хочу говорить. Я хочу, чтобы ты знала, какие чувства ты во мне вызываешь… Я не утверждаю, что влюбился в тебя. Но если это не любовь, тогда что? Меня уже не интересуют другие женщины. Меня интересуешь только ты…
Чувства его переполняли, но физические силы вдруг оставили его, голова закружилась, сознание угасло.
В себя он пришел в своей постели. Ольга сидела рядом с ним и держала его за руку, завороженно глядя куда-то вдаль. Темно уже за окном, на тумбочке горит ночник – и это все освещение. Но ведь ему и не нужен свет. На душе у него светло, потому что Ольга держит его за руку.
Она заметила, что Свирид смотрит на нее, веки женщины дрогнули, взгляд сместился в сторону, на губах возникла смущенная улыбка.
– Ты, наверное, думаешь, что я бредил? – с чувством глядя на Ольгу, спросил Свирид. – А я не бредил…
– Вам нельзя говорить, – с затаенной нежностью посмотрела на него женщина.
Она действительно красивая. Есть в ней что-то такое, отчего душа поет.
– Знаю, что нельзя. А что, если я хочу с тобой говорить?.. Скоро менты от меня отстанут, я вернусь домой. У меня роскошный дом, у меня бизнес, а денег знаешь сколько?.. И все это будет твоим. Если ты будешь со мной. А ты будешь со мной, потому что я на все пойду ради этого. Ты мне нужна!
Свирид почувствовал, что теряет сознание, и замолчал.
– Пожалуйста, молчите!
Ольга сделала движение, будто собиралась приложить ладошку к его рту. Но руку она отдернула на полпути, потому что испугалась. Свирид перехватил ее руку, поднес к своим губам, поцеловал. И это позволило ему не потерять сознание.
– Я не буду говорить, – через силу сказал он. – Говори ты… Что у тебя было с Федориным?
– Зачем вам это? – встрепенулась Ольга.
– А если я ревную?
– Не надо ревновать. Мы с ним расстались.
– А спецназовцем ты нам тут угрожала, – невесело усмехнулся Дмитрий.
Он был в полубессознательном состоянии, когда Ольга ругалась с Артемчиком. Плохо ему тогда было, но все-таки он запомнил эту сцену.
– Да, я живу с Глебом, – пожала она плечами. – Он служил в разведке, его ранили в Чечне. Он попал к нам в госпиталь, мы подружились, потом он сделал мне предложение…
– Ты не отказалась?
– Нет.
– Ты его любишь?
– Он хороший…
– Ты его любишь? – сквозь зубы спросил Свирид.
Ольга будила в нем нежные чувства, но его звериная сущность никуда не делась. Он волк, вожак стаи, и быть первым среди первых – это жизненная потребность. И Свирид готов был разорвать своего соперника на части. И Ольгу сможет ударить, если она будет играть с ним в темные игры. Или даже убить…
– Не знаю… – глядя куда-то в сторону, вздохнула она. – Мне кажется, я больше никого не смогу полюбить…
– После кого не сможешь полюбить?
– Ни «после кого», а вообще, – Ольга настороженно посмотрела на бандита.
– Да нет, после кого… Кого ты любила до своего Глеба?
– Неважно.
– Федорина любила?
Ольга отвернула голову в сторону.
– Федорина! – сквозь зубы процедил Свирид.
– Я его больше не люблю! – покачала головой Ольга. – Честное слово, не люблю!
И непонятно, то ли она боялась вспугнуть его своей любовью к адвокату. Или ее вдруг напугала мысль, что Свирид может убить человека, которого она любила. А может, она переживала за него самого: ведь ему нельзя волноваться и много говорить. Так или иначе, сейчас она, казалось, готова была на все, чтобы усмирить его пыл.
– А спецназовца своего?
– Э-э… Нет.
– А меня полюбишь?
– Полюблю.
– Тогда ляг со мной. Просто ляг…
Ольга кивнула, легла на бок, одну руку просунула под подушку, а другой накрыла живот Свирида. Она не ласкала его, не лезла к нему целоваться, но даже красотка-стриптизерша в своем головокружительном танце у него на бедрах не смогла бы так высоко поднять накатившую волну удовольствия. И он понял, что реально готов убить и Федорина, и какого-то там Глеба, и всех, кто когда-либо прикасался к ней.
Часового хорошо снимать с помощью удавки. Запрыгнуть со спины, набросить на шею гитарную струну со специальными петельками на концах, которой запросто можно перерезать горло. А еще можно метнуть нож. Но вернее всего выстрел из бесшумного пистолета… Однако Глеб обошелся простым удушающим приемом. Парень в черном костюме и пикнуть не успел, как лег под него и затих. Не навсегда, правда. Лимит на убийство исчерпан, а ему еще Свирида нужно зачистить.
Тихо во дворе, только слышно как вода с крыши капает после прошедшего дождя. И в доме ничего не происходит.
Глеб не торопился. Он связал громилу, заткнул ему рот кляпом, еще раз обследовал двор, только тогда зашел в дом, дверь в который была открыта. Второго охранника он нашел в комнате на первом этаже, парень сидел в кресле перед тихо работающим телевизором. Он спал, но, когда Глеб подошел к нему, проснулся.
Четким ударом Глеб перебил и кадык, и рвущийся наружу возглас. Парень крякнул и затих. Дробов приложил пальцы к шее. Вроде пульс прощупывается.
Тихо в доме, никто не ходит по второму этажу. И на первом больше никого нет… Не обманул Глеба Артемчик. Видно, правду говорил, чтобы войти к нему в доверие, а потом нанести коварный и опасный для себя же удар. Правду он говорил, хотя Глеб ему не поверил. Но хорошо, что все-таки он поехал в Становое, нашел дом из красного кирпича с шиферной крышей. А там во дворе стоял джип «БМВ» Свирида, и громила вооруженный ходил…
Дробов обследовал все комнаты на первом этаже, осторожно поднялся на второй. Ольгу он нашел в спальне Свирида. Бандитский авторитет лежал в своей постели, обнажив плотно перевязанную грудь. И он спал, и Ольга, которая лежала в обнимку с ним в одной лишь ночной сорочке. Она его обнимала, а не наоборот. Она ластилась к Свиридову, и в свете ночника хорошо было видно умиротворенное выражение ее лица. А может, это было выражение счастья.
Вне себя от возмущения Глеб выдернул из-под головы Свирида подушку, которую тут же набросил ему на лицо. Он держал ее растопыренной ладонью, крепко зажимая рот и нос, а в правой руке у него был пистолет, направленный на дверь комнаты. Как бы ни велико было его потрясение, обстановку он должен был держать под контролем.
Свирид проснулся, задергался – замахал руками, задрыгал руками, но Глеб держал его крепко, не позволяя вырваться.
Ольга проснулась, вскочила на ноги.
– Глеб, что ты делаешь?! – истошно закричала она.
Дробов хмуро глянул на нее, но ничего не сказал. И снова обратил взгляд на входную дверь.
– Глеб, отпусти его!
– Халат надень!
– Халат? – Она обвела руками тело с таким видом, как будто стояла перед ним совсем голая.
– И трусы не забудь!
– Глеб, ты не можешь!.. Ты не можешь его убить!
Она уже поняла, что Свиридов доживает последние секунды. И еще до нее дошло, что Глеб не собирается ее слушать, поэтому она запрыгнула на кровать и оттолкнула его от бандита.
Ольга метила ему в плечо, но промазала и толкнула в голову. Это даже не толчок был, а полноценный удар. Не очень сильный, но Глебу хватило и этого, чтобы потерять равновесие.
Он упал, но тут же попытался подняться. Голова закружилась, и невероятная сила швырнула его обратно на пол. Он снова попробовал встать, но не смог этого сделать. Ольга ударила в то самое место на голове, куда не так давно попала чеченская пуля, потому и швыряло его по сторонам и вниз, как нокаутированного боксера. В голове бардак, и нутро выворачивается наружу. А Ольга не обращает на него внимания, она занята своим Свиридом, пытается привести его в чувство…
А за окном послышался шум подъезжающей машины, свет автомобильных фар полоснул по закрытым шторам. Глеб кое-как поднялся, но тут же снова рухнул на колени. Нутро вывернуло наизнанку, рвотные спазмы прижали его к полу, а когда он все-таки смог подняться, уже поздно было что-либо предпринимать. В комнату ворвались какие-то люди, набросились на него.
Он плохо соображал, не понимал, что происходит, но инстинкт самосохранения придал импульс боевым рефлексам. Одного нападавшего он швырнул через себя, второго ударил в горло, но третий сшиб его с ног, на этом драка и закончилась…
Глава 13
Сырой, в грязно-серых разводах потолок, тусклая лампочка, подернутые плесенью стены, но больше всего Глеба смущали решетки на высоко поднятом окне. В больничной палате он, но госпиталь где-то далеко-далеко. Это закрытый блок городской больницы, сюда свозят раненных при задержании преступников, чтобы подлечить, а затем отправить в следственный изолятор. Уголовники – не люди, потому и отвели для них больничный подвал, а здесь душно, сыро. Санитары здесь только числятся в штате, но в реальности их нет. Впрочем, Глеб уже чувствует себя достаточно хорошо, чтобы самому справлять нужду. Правда, делать это непросто, потому что палата на замке и нужно долго стучать в дверь, если хочешь получить разрешение на выход.
Неплохо он уже себя чувствует. Живот не беспокоит, голова не кружится, не болит, но признаваться он в этом не хочет. Палата здесь хоть и паршивая, зато одноместная, и кормежка больничная, что уж куда лучше, чем тюремная баланда.
– Крепко влип ты, майор, – хмуро, сквозь сощуренные веки смотрел на него курчавый парень с мощными скулами и прямоугольной, выпирающей вперед нижней челюстью.
Он слегка шепелявил, а на звук «эр» чрезмерно напирал, придавая ему неприятную твердость.
Глеб уже знал, кто к нему пожаловал. Капитан Зубарев, он же Костя, на которого, судя по всему, запала Вероника. Высокий парень, широкоплечий, с намечающимся брюшком, лицо немного подкачало, нос крючковатый, губы полные, но ведь он же не женщина, ему красота не особо нужна.
– Влип? Почему влип? – тускло глянул на Костю Глеб.
При задержании он оказал сопротивление представителям власти. Еще два ствола у него изъяли – «беретту» и «стечкина». А это само по себе двести двадцать вторая статья Уголовного кодекса – до трех лет лишения свободы, а если на пистолетах еще и трупы числятся, тогда дело совсем дрянь.
– А ты не знаешь? – усмехнулся Зубарев.
– Я же никого не убил.
– Да, но пытался убить Свиридова.
– Кто такое сказал? – грустно спросил Глеб.
Он знал, что Ольга отказалась подписываться под своими против него показаниями. Сказала, как было дело, но протокол допроса подписывать отказалась.
– Ольга Соломенцева сказала.
– Она пошутила.
– Да нет, не шутила она.
– Официальные показания есть?
– Нет, но будут.
– Вот когда будут, тогда и поговорим.
Плохо поступила Ольга, очень плохо, вышла она из доверия. Но Глеб надеялся, что не сдаст она его.
– Поговорим. Обязательно поговорим. И сейчас разговаривать будем.
– Хреново мне капитан, не могу разговаривать…
– Ты даже не представляешь, какие хреновые у тебя дела! – беспощадно усмехнулся Зубарев. – Человека ты покалечил. Человека ты пытался убить.
– А ничего, что этот человек парня убил? Ничего, что он Веронику похитил, чтобы изнасиловать ее и убить?..
– А это уже не твое дело! – набычился вдруг Зубарев.
Глеб удивленно посмотрел на него, после чего презрительно усмехнулся.
– Ну да, не мое. Ты должен был Веронику охранять, а ее у тебя из-под носа увели.
– Увели! А ты за ней поехал! Или нет?
– Кто тебе такое сказал?
– Да вот знаю… Ты мог бы ее по пути перехватить, мог бы еще в пути этих гадов уложить… – сжал кулаки опер. – А ты позволил им Веронику в дом затащить. Ты им это позволил!..
Глеб сделал над собой усилие, чтобы сдержать рвущееся наружу возмущение.
– Это ты о чем? – изобразил он удивление.
– А о том! Вероника мне все рассказала.
– Что рассказала?
– С ней уже второй был, когда ты появился… Я знаю, ты их всех положил…
– Положил… – кивнул Глеб. – Две бутылки коньяка в сумку к себе положил. На всякий случай. Вероника с одной справилась, а вторую не осилила, но все равно выпила крепко. Мне тоже спьяну иногда цветные сны снятся…
– Да ты не переживай, Вероника мне по секрету рассказала, нигде в протоколах этого нет.
– Ну да, фантастический сон к делу не пришьешь.
– Это не сон… Ты сжег дом, мы нашли пепелище, трупы под золой. И машины там стоят. Они близко к огню стояли, одна машина взорвалась, а другая нет. И под этой радиомаяк нашли.
– И что? – Глеб точно знал, что на металлической коробке нет его отпечатков пальцев, поэтому не проявил беспокойства.
– А то, что сигнал от этого маячка на твоем ноутбуке отображается. Я проверял.
– Совпадение.
– Ну, может, совпадение, а может, и нет, – усмехнулся Зубарев. – Я-то знаю, что не совпадение… А по пути к этому дому мы еще два трупа нашли… И Артемчика ты убил…