– Он тебя сейчас ищет.
– Ищет, – ничуть не сомневаясь в том, согласилась Вероника.
– И он тебя найдет. Только ты ему не говори, где ты была. Скажи, что от бандитов сбежала. Скажи, что они драться между собой начали, а ты сбежала. Шакалы часто между собой дерутся. Потому что шакалы…
– Да, я скажу, что сбежала от них. И не скажу, что ты их убил.
– Ты и Свиридову это обещала, – шутливо улыбнулся Глеб.
– Сейчас другой случай, – тоскливо проговорила девушка. – Он Олега моего убил… А ты меня спас… И ты все видел, – всхлипнула вдруг она.
– Что я видел?
– Как они… Со мной… Они меня били… Они меня заставили…
– Не знаю ничего. И ничего не видел.
Насильникам воздалось по заслугам, поэтому сейчас Вероника думала не о мести, а о том, что история может получить огласку. Изнасилование – это позор, и она не желала для себя дурной славы. Глеб мог бы выторговать ее молчание на свое, но такой обмен казался ему равносильным шантажу. Поэтому он ничего больше не сказал.
Он забрал личные вещи убитых, оружие, слил из джипов солярку, облил дом, поджег его. И машины на всякий случай протер тряпкой в тех местах, где касался их рукой.
Сумерки уже сгустились, когда они с Вероникой вышли за ворота. Чем ближе они подходили к спрятанной в лесу машине, тем светлее становилось – это полыхал дом.
Веронику трясло, когда они сели в машину. Глеб завел мотор. Сейчас двигатель прогреется и можно запускать печку. Он полез на заднее сиденье, сунул руку в сумку со своими пожитками, достал оттуда плоскую бутылку коньяка на двести граммов.
– Я не настаиваю, но думаю, тебе это сейчас не помешает.
– Я так не думаю, – с сомнением глянула на бутылку Вероника. – Но если ты настаиваешь…
Она забрала у него коньяк, сделала из горлышка маленький глоток, скривилась, но тут же приложилась снова. Девушка морщилась, кривилась, но граммов сто все-таки осилила.
– Ну что, едем?
– Едем, – кивнула она, закручивая пробку на бутылке.
Машина тронулась с места, упругие ветки с неприятным шумом скребнули по кузову. Но вот они выехали на дорогу, деревья отступили. Темнота вокруг сгустилась настолько, что пришлось включать фары.
– Я тебя отвезу домой, а дальше что? – спросил Дробов.
– Дальше что? – эхом отозвалась девушка.
– Свиридов закусил удила, он не успокоится, пока не решит проблему с тобой. Ты понимаешь, о чем я?
– Понимаю, – кивнула она.
– Твой Костя тебя не уберег…
– Почему «мой»?
Вероника снова приложилась к бутылке, сделала глоток, и в этот момент машину тряхнуло на ухабе. Послышался звук, с каким зубы стукаются о стекло, но девушка лишь крепче обжала горлышко губами. Почувствовала она действие успокоительного, поэтому тянется сейчас к нему.
– Ну, не знаю, мне показалось… Сколько ему лет?
– Двадцать восемь.
– Женат?
– Нет.
– Ну вот, уже семейное положение выяснила, значит, интересуешься, – весело сказал Глеб.
– Ничего я не выясняла! Он сам сказал!
– Значит, он тобой интересуется.
– А мне все равно!..
– Я бы на твоем месте нос от него не воротил. Тебе сейчас защита нужна.
– Да я и не ворочу нос… – заплетающимся языком проговорила Вероника.
– Нравится он тебе?
– Это неважно.
– Почему?
– Потому что я Олега люблю…
– И что, верность ему хранить будешь?
– А что, нельзя?
– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
– У тебя жизнь только начинается…
– Не учите меня жить, – обессиленно пробормотала Вероника, опуская голову Глебу на плечо.
Она так хотела спать, что тряска не помешала ей уснуть. Но стоило машине остановиться, как она открыла глаза.
А остановиться пришлось, потому что нужно было выбросить личные вещи бандитов, их мобильники.
Глеб вернулся в машину, продолжил путь, и вскоре Вероника снова нашла опору на его плече. Но не успела она заснуть, как впереди появилась встречная машина с включенными фарами. Глеб снова нажал на педаль тормоза и, потянувшись через Веронику, открыл правую дверь.
– В лес беги, спрячься там. Чем дальше убежишь, тем лучше. Если со мной вдруг что случится, убегай. Вдоль дороги беги, там шоссе скоро, машину остановишь…
– Зачем бежать?
– Я сказал, беги! – заорал на нее Глеб.
Дорога узкая, с глубокими рытвинами по краям, на такой двум машинам не разъехаться. Да и не собирался шедший навстречу автомобиль объезжать препятствие. Машина остановилась метрах в десяти от «Нивы».
Напуганная Вероника к этому времени уже выскочила из машины. Глеб выходил не спеша. Сначала он приготовил к бою пистолет, затем снял куртку, распахнул водительскую дверь и лег под нее. Дорога мокрая, грязь под ногами чавкает, но Дробова это ничуть не смущало. Одежду постирать можно или новую купить, а жизнь не купишь.
Из встречной машины вышел водитель.
– Эй, кто там? – послышался грубый голос.
Глеб молчал, и это пугало стоящего возле машины человека.
– Киргиз, ты, что ли?
Открылась вторая дверь, и еще один пассажир покинул машину.
– Это ты, Смит? Чего молчишь?
Не оставалось сомнений в том, что это бандиты Свирида. Поэтому Дробов принял решение.
Оба объекта были у него на прицеле, но всех разом их не уложишь, а долгая пауза между переносом огня чревата тем, что один бандит выйдет из-под обстрела. А этого Глеб допустить не мог, поэтому два выстрела прозвучали как один.
Бандиты еще не упали, а он уже двумя точными выстрелами погасил встречные фары. Яркий дальний свет перестал терзать глаза, и сам он оказался вне видимости предполагаемого противника. Зато свет фар его машины освещал стоящий джип, и хорошо было видно, как из автомобиля кто-то выскочил, бросился в темноту леса, как раз в ту сторону, куда убежала Вероника. Глеб не мог преследовать этого человека, оставляя у себя за спиной обстрелянную машину. Вдруг там притаился вооруженный противник, который может ударить в спину…
Его «Нива» освещала фарами погасший джип, но стекла в нем непроницаемые, и не поймешь, есть кто-то в салоне или нет. Глеб осторожно приблизился к джипу… Нет там никого, только мертвые возле него лежат. А где-то в глубине леса трещали ветки – это удирал беглец.
Глеб не отошел еще от ранения, не готов он к большим физическим нагрузкам, но на его стороне богатый опыт. Марш-броски по лесной и пересеченной местности – его стихия. Глаза в темноте видят хорошо, слух острый, а беглец на удивление шумный, а значит, и глупый. И все-таки Глебу пришлось очень постараться, чтобы настигнуть его. Он достал его на пределе своих физических сил.
Беглец почувствовал его, развернулся, выстрелил, довольно точно определив направление, но Глеб ловко ушел в сторону, в движении ударил его рукой по шее. Хлестко ударил и тяжело, как медведь лапой.
Человек еще в падении потерял сознание, к тому же он неудачно приземлился – лбом стукнулся о массив древесного корня, выступающего из земли. Глеб тяжело дышал, у него вдруг разболелась голова, перед глазами запрыгали яркие мошки, но времени на отдых он себе не дал. Связал беглеца поясным ремнем с его же джинсов, обыскал, в кармане кожаной куртки нашел портмоне, в нем деньги, техпаспорт на машину, водительские права. Глеб не курил, огонька у него не было, зато в кармане у своего пленника он нашел зажигалку – щелкнул ею, осветил права. Артемов Валерий Сергеевич. Уж не Артемчик ли это собственной персоной?
Глеб взял пленника на буксир, не жалея сил, дотащил его до своей машины, запихнул на переднее справа сиденье. От сильного перенапряжения в ушах шумно стучала кровь, голова кружилась, раскалываясь на части от боли. И все-таки он уловил, как кто-то шевельнулся справа от него, резко выбросил в сторону руку с пистолетом.
– Не надо! – истошно вскрикнула Вероника.
– Извини, – опуская пистолет, сказал Дробов. – В машину давай…
Глеб откинул вперед водительское кресло, чтобы Вероника смогла забраться на водительское сиденье, совершенно обессиленный, занял свое место. Включил свет в салоне и кивнул на пленника:
– Узнаешь?
– Узнаю, – отозвалась девушка.
– Артемчик?
– Он.
– Ну, вот видишь, на ловца и зверь бежит…
Пленник стал приходить в себя – дыхание усилилось, веки задрожали, но его пробуждение в планы Глеба пока не входило. Он ударил бандита согнутым пальцем в мощную, сплетенную из мышц, шею. Дробов знал, как и куда бить, поэтому Артемчик отключился мгновенно.
Глеб надел перчатки, вышел из машины, приблизился к мертвому водителю, оттащил его в сторону. Джип так и стоял с включенным двигателем. Глеб сел за руль, сдал назад и в сторону, освободив дорогу для своей «Нивы». Пистолет, из которого стрелял, выбросил в ближайшую речку. Только он это сделал, как хлынул дождь. Казалось, сами небеса позаботились о том, чтобы смыть оставленные следы.
Глеб выехал на шоссе, промчался несколько километров в сторону Черноземска, свернул на проселок, остановился в темном безлюдном месте. Ему нужно было допросить Артемчика, но тот до сих пор не пришел в себя. Глеб не торопился приводить его в чувство. Он сам еще не пришел в норму – голова уже болела не сильно, но все еще кружилась.
– Тебе плохо? – спросила Вероника.
– А что, похоже?
– Да выглядишь неважно.
– Неважно… Меня еще из госпиталя не выписали, больничный режим не отменили, а я тут, как молодой, бегаю, – усмехнулся Дробов.
– Из госпиталя?
– Да, Ольга, считай, меня с того света вытащили. А эта мразь ее на тот свет пытается утащить…
Расслабленным кулаком, несильно, но хлестко Глеб ударил Артемчика по щеке, раз, другой… Был иной, менее болезненный и более эффективный, способ привести бандита в чувство, но Глеб выбрал этот. Уж больно кулаки у него на эту мразь чесались…
Глава 11
Дождь хлестал шумно и с бешеной силой, окна заливало водой, и могло показаться, что машина плывет под водой. Возможно, Артемчик так и подумал: он испуганно смотрел в лобовое стекло, будто ожидая увидеть там огромную акулу с разинутой пастью.
Глеб щелкнул пальцами перед его носом:
– Сюда смотреть!
Артемчик резко повернул к нему голову, выпученными глазами уставился на Дробова.
– Ты кто такой?
– Ассистент.
– Какой еще ассистент?
– Ассистент хирурга. Больной у нас тяжелый, операция ему нужна, а Ольги нет.
– Какая Ольга? Что ты несешь?.. Кто в моих ребят стрелял?
– Я стрелял. Я же военный хирург. А если военный, то стрелять умею…
– Не, ну ты баран, в натуре!.. Жить хочешь?
В ответ Глеб ударил Артемчика – раскрытой ладонью, в нос.
– Твою мать! – взвыл тот.
Он и хотел схватиться за отбитый нос, но руки связаны за спиной. Однако можно приложить нос к холодному боковому стеклу. Так Артемчик и поступил. Глеб схватил его за подбородок, развернул лицом к себе. Крепкий у мужика нос, не кровит, значит, можно бить и дальше. Сиденья в машине тканевые, кровь с них смывается плохо, а Глеб не собирался расставаться со своей «Нивой». Если все сложится хорошо, эта машина еще послужит ему.
– Ольга где?
– Какая Ольга?
– Я твоего Киргиза убил. И Смита. И всех, кто был с ними. Ты понимаешь, что я все знаю.
Глеб снова ударил Артемчика в нос.
– Ольга где? – повторил он, когда стихли стоны.
– С Димой она.
– Со Свиридом?
– С ним…
– Почему она с ним?
– Ранили его, помощь ему нужна. Ольга операцию ему сделала, пулю вытащила…
– А нормально с ней нельзя было? Ей даже обуться не дали…
– Ну, накладочка вышла.
– Это не накладочка. Это ваша бандитская норма поведения. Нужен врач – за волосы и в машину. Если нужна девушка, значит, можно убить ее парня. Если девушка стала опасным свидетелем, значит, ее надо изнасиловать и убить…
– Кого изнасиловать? Никто никого не насиловал!
Глеб не собирался бить Артемчика за это его вранье, но это сделала Вероника. Она ударила его сзади пустой бутылкой из-под коньяка.
– Врешь, сволочь!
Бутылка разбилась, осколки брызнули по сторонам, на коротко стриженной голове появилась розовая полоса, быстро набухающая кровью. Но Артемчик не вырубился, только лицо его болезненно скривилось. А ведь пустая бутылка бьет сильней, чем полная.
Артемчик развернулся к Веронике, со злостью и удивлением посмотрел на нее, но тут же получил от нее кулаком по носу.
– Ах ты, сука! – разъярился бандит.
– Ты за своим лексиконом следи, – грозно глянул на него Глеб. – А то ведь я и кадык вырвать могу. Мужик ты мощный, но это тебя не спасет…
– Я знаю, кто ты такой! – с бессильной злобой глянул на него Артемчик. – Ольга говорила, что у нее жених есть…
– А у Вероники парень был, но вас это не остановило…
– Что «не остановило»? Веронику мы не убивали!
– А зачем вам ее убивать? Вы же бандиты, вы уверены, что все вас до смерти боятся. А если боятся, то ничего не скажут. Если боятся, то даже дернуться на вас не посмеют… Назови адрес Свирида!
– Не знаю, – ответил Артемчик, пряча глаза.
Дробов достал из-за пояса трофейную «беретту», передернул затвор и приставил ствол к щеке Артемчика.
– За Ольгу я уже не переживаю, может, и не надо за ней ехать. Если не скажешь, где она, и не поеду. А тебя все равно прикончу… Считаю до трех. Раз, два…
Пауза между первым счетом и вторым составила не больше секунды, а это значило, что сейчас прозвучит «три», а вместе с тем и выстрел. И Артемчик не выдержал прессинга.
– Ну, хорошо, я скажу, где твоя Ольга! – скороговоркой выпалил он.
– Где она?
– Дом у Димы в Становом, я покажу…
– Ехать куда?
– Я откуда знаю, где мы?
Глеб достал из бардачка дорожную карту, отметил на ней место своего нахождения, а бандит нашел на ней село Становое.
– Недалеко. Через час будем? – спросил Глеб.
– Будем, – буркнул Артемчик.
– Тогда поехали…
Дождь не стихал, но «дворники» справлялись со своей работой. «Нива» с трудом, но все-таки выбралась с размытого проселка на ухабистое шоссе и покатила в сторону Станового.
– Тебя Глебом зовут, да? – заискивающе спросил Артемчик.
– Допустим.
– Ольга говорила, что ты будешь ее искать.
– Ты думаешь, я ее не найду?
– Да нет, найдешь. Я тебе точный адрес дам, схему нарисую, как проехать… Да там и без схемы все ясно. Становое проедешь, увидишь бараки из силикатного кирпича, а сразу за ними двухэтажный дом из красного кирпича. Простой дом, без всяких наворотов, с шиферной крышей…
– Не пойму, к чему ты клонишь? – Глеб подозрительно глянул на бандита.
– Ты бы меня отпустил, а?
– Не думаю, что это будет правильно.
– Ты же меня грохнешь. Ну, потом, когда Свирида сделаешь. А ты его сделаешь, он дохлый, а с ним всего два бойца. Собаки во дворе нет, так что без проблем все будет. Ты же спецназ, я знаю… Ты Свирида сделаешь, потом и меня грохнешь, а зачем тебе грех на душу брать?
– А ты за мою душу не беспокойся. Бандитом больше, бандитом меньше…
– Я не бандит. Свирид – да, бандит. А я всего лишь его охраняю!
– А кто Веронику приказал взять?
– Это не я! Врет Киргиз! Слышишь, мужик, не убивай! Я жить хочу! – надрывно простонал Артемчик.
Глеб помнил, с какой прытью он от него убегал, и потому мог принять его страх за чистую монету.
– Хочешь, в ноги к тебе упаду?
Но ведь он же не совсем трус, если стал бандитом, и падать в ноги для него – это уже слишком. Потому и насторожился Глеб, услышав это.
А бандит сделал движение, будто и впрямь собирался упасть к нему в ноги. На самом же деле он собирался навалиться всей своей массой на руль, чтобы Глеб свернул под встречный грузовик, который был уже совсем близко. Так хотя бы какой-то шанс выжить был… Но Дробов ударил Артемчика локтем в висок еще до того, как он коснулся головой руля.
Хитрый план задумал Артемчик, но слишком отчаянный: шансов выжить у него было совсем немного, не больше, чем у Глеба. Но все-таки он рискнул. Значит, не трус…
Глеб справился с управлением, оттолкнул от себя отмякшее бесчувственное тело, протянул руку, попытался нащупать пульс на шее, но увы…
– Одним бандитом больше. На моем счету, – невесело сказал он. – Одним бандитом меньше. Вообще…
– Он что, мертвый? – без всякого сожаления спросила Вероника.
– Ну, если не притворяется, то да, – вздохнул Глеб.
Он бил в полную силу, потому острием локтевого сгиба проломил Артемчику височную кость.
– А он может притворяться?
– Ну, можно дышать, чтобы грудь не поднималась. Или дыхание надолго затаить. Но думаю, это не тот случай, – сказал Глеб, ощупывая набухающую гематому на виске новопреставленного.
– И что теперь делать? – спросила Вероника.
– Пассажира высаживать будем.
– А дальше?
– Дальше я за Ольгой поеду.
– А я?
– Хорошо бы сначала тебя домой завезти.
– Я не хочу домой… Я хочу посмотреть, как ты Свиридова убьешь! – заявила Вероника с ожесточением взывающей к мести жертвы.
– Откуда столько кровожадности? – безрадостно усмехнулся Глеб.
– Он Олега моего убил!
– Это плохо. Но его за это посадят… Если ты показания дашь.
– А если не дам? Если меня убьют?
– Это уже серьезный аргумент, – кивнул Дробов.
Действительно, если зачистить Свиридова, то продолжателям его бандитского дела уже не нужно будет убивать Веронику. А так ее жизнь под угрозой… Но как добраться до этого гада? Что, если Артемчик дал неверное целеуказание?
– Ты его убьешь? – с надеждой спросила Вероника.
– Не хотелось бы, – честно сказал Глеб.