Аналогичные призывы отказаться от советской сказки для взрослых под каждый Новый год появляются в Эстонии и Литве.
Публикации или заявления правых политиков и общественников на тему «какая гадость эта ваша заливная рыба» в информационном пространстве Литвы — это уже такая же новогодняя традиция для литовцев, как для России Дед Мороз, мандарины и салат «Оливье». Так там понимают кампанию по десоветизации соотечественников, которых надо распрогандировать, ведя среди них разъяснительную работу, чтобы они росли над собой. Первый шаг сознательного литовца к тому, чтобы стать настоящим европейцем, — перестать смотреть каждый год 31 декабря телеисторию про Женю и Надю!
«Однополая — гомоэротическая компания, в которой герой годами безуспешно отмывается, убедительно показывает его принципиальную неготовность к глубоким и длительным гетеросексуальным отношениям. Проще говоря, женщина для Жени — источник сильнейшей тревоги. Но мама требует жениться, одобрила кандидатуру, всё приготовила для праздничного соития. Поэтому показательно, что Женя в бане сообщает собутыльникам, что он сегодня женится», — так «анализируется» знаменитая кинокомедия под Новый год на крупнейшем информационном портале Литвы delfi.lt. «Анализ» органически совмещает фрейдизм с русофобией: «Заметим, что похмелье есть не побочный продукт „русского веселия“, а главный эмоциональный итог, цель пития. Это возврат в столь родное для русских состояние отверженности и униженности, в котором невыносимая тревога тотального сиротства переливается во вполне выносимый „бодун“»[47].
Так что борьба с советским наследием и современным российским масскультом советскими же методами в Прибалтике проявляется во всём. Памятники и пятиконечные звезды — это ещё не вершина абсурда. Где ещё на постсоветском пространстве, кроме «европейских стран Балтии», сохранился в действии принцип «сегодня… джаз — а завтра Родину продаст»?
А вот в Литве, Латвии и Эстонии, в этом «советском заповеднике особого режима», не в шутку, а всерьёз борются с российскими поп-исполнителями, считая, что через них-то Россия и воздействует на сограждан.
В конце 2013 года в Литве пытались запретить въезд в страну Олегу Газманову. Депутатов Сейма крайне возмутила песня «Сделан в СССР» со словами «Казахстан и Кавказ, и Прибалтика тоже — это моя страна». Бдительные парламентарии увидели в этих словах рецидив имперского мышления, законодательно запрещенное в Литовской республике оправдание «периода оккупации» и идеологическую диверсию[48]. «Все поклонники этого гoвнюка и русского нациста должны быть высланы в Сибирь, раздеты при минусовом морозе, и на их телах должно быть порохом вытатуированы слова „Я — yрод! Я рад, что родился в куче говна по имени СССР!“», — это заявление местного шоумена Альгиса Раманаускаса на пике информационной истерики вокруг вильнюсского концерта Газманова процитировали крупнейшие литовские СМИ.
В итоге Газманову въезд действительно запретили, но не в Литву, а в Латвию. Латвийский министр иностранных дел Эдгар Ринкевич накануне поп-фестиваля «Новая волна» объявил персонами нон-грата Олега Газманова, Иосифа Кобзона и певицу Валерию. На этот раз не за слова в песнях, а за их пророссийскую позицию по Украине. Впрочем, «Новая волна» со времен её основания Раймондом Паулсом и Игорем Крутым вызывала стойкое неприятие у национально озабоченных деятелей, из года в год требовавших её запретить: в латышской Юрмале российские музыканты поют российские песни на русском языке, а латышский народ на это не просто смотрит, а ещё и деньги платит — это ли не «мягкая оккупация», не действие «мягкой силы»?! «„Новая волна“ является серьезной помехой интеграции национальных меньшинств в культуру и языковую среду титульной нации и мешает гармоничному возвращению латвийской культуры в культурное пространство нынешнего ЕС», — говорится в заявлении ультраправого Национального объединения, требующего запретить фестиваль. О том, что будет с Юрмалой в случае переезда «Новой волны» (а фестиваль приносит маленькому курортному городку по 35 миллионов евро в год — деньги, позволяющие Юрмале чувствовать себя очень неплохо в финансовом смысле), националисты предпочитают не говорить — деньги в отношениях с Россией их вообще мало интересуют.
За годы независимости в Прибалтике сформировался целый класс людей, которые зарабатывают себе на жизнь тем, что профессионально боятся России. С утра до ночи бдят, ожидая от нее коварств всяких, и в своей бдительности доходят уже до того, что боятся поп-исполнителей, старых фильмов, гастролей российских театров и, самое главное, эфира российских телеканалов. Последние настойчиво предлагается отключить или, как минимум, сократить количество информации на русском языке. В Литве готовится к повторному чтению соответствующий закон, в Эстонии планируют создать собственный прибалтийский канал на русском языке, противопоставив его российским (Единый балтийский канал — ЕБК). Сразу в нескольких опросах абсолютное большинство русскоязычных жителей Прибалтики заявили, что не будут его смотреть, но в деле борьбы с «мягкой силой» Кремля денег не жалко даже на самые безнадежные проекты. Шапочки из фольги массово ещё не раздают, но вообще клиническая картина такова, что, видимо, всё к тому идет.
8. Новые герои Прибалтики: легионеры СС, коллаборационисты и героизация нацизма
Осенью 2014 года в Латвии презентовали мюзикл «Цукурс. Герберт Цукурс». С песнями и танцами в нем рассказывается о латвийском летчике и военном преступнике, убитом в 1965 году в Латинской Америке израильскими спецслужбами. Герберт Цукурс входил в карательную команду Виктора Арайса, руководил убийствами евреев в рижском гетто и с особым наслаждением убивал лично. Из показаний свидетелей: «Я хорошо знал Цукурса. В последних числах ноября 1941 года вечером я вошел в гетто и увидел Цукурса сидящим на лошади. Он стрелял по евреям, которые были собраны вместе. Чтобы развязать звериные инстинкты, Арайс и Цукурс хватали младенцев арестованных людей и на виду у всех разрывали их у себя на груди. Цукурс кричал: „Дайте мне напиться крови!“»[49].
В мюзикле этот этап биографии главного героя, конечно, обойти не могли, хотя посвящен он национальному герою Первой республики, авиатору и изобретателю, совершавшему головокружительные перелеты через половину земного шара. Но в самом конце шоу, уже после убийства супергероя, на сцене появляются две женщины, которые его любили. Одна говорит: люди считают, что он был преступник, убийца. А вторая отвечает: но ведь суда же не было, как они могут знать наверняка (Цукурс, как и многие нацистские преступники, после войны бежал из Европы и 20 лет скрывался от суда в Латинской Америке). Занавес. На этом мюзикл заканчивается. Его основная мысль, таким образом: Герберт Цукурс — герой и объект для подражания, а если кто считает иначе, то суда не было, и ничего вы теперь не докажете!
Самое примечательное в этой истории даже не то, что подобный мюзикл был поставлен, а то, что общественность он как-то даже особо и не возмутил. Привыкли уже, видимо («Обыкновенный фашизм» — всё-таки удивительно точное название у фильма Ромма). Ультраправые уже столько лет лепили из Цукурса латышского супермена, что потрясенные чувства нормальных людей успели несколько притупиться, адаптировавшись к постоянному шоку. В Латвии издавали книгу о покоряющем небо герое-любовнике, которого коварно убили «кровавые евреи». Распространяли почтовые конверты с изображением народного героя. Посвящали ему выставки, проводили информационные кампании, призванные оправдать своего старого/нового героя. Теперь вот мюзикл.
Именно таких людей делают героями в странах Балтии взамен низвергнутых советских. Новый пантеон героев там создается путем героизации нацизма с восхвалением нацистских преступников, местных коллаборационистов, сотрудничавших с Гитлером, и националистического бандитского подполья.
В 1942 году сотрудничавшая с Гитлером гражданская администрация оккупированной Латвии предложила немцам сформировать добровольческий батальон в составе 100 тысяч латышей. Немцы не сразу, но приняли это предложение: так появился Латышский легион в составе войск СС. Костяк легиона составляли добровольцы — убежденные националисты, верившие, что Третий рейх вернет Латвии независимость, и ненавидевшие русских и евреев. При этом призывники, забранные в армию принудительно, имели право выбирать, где им служить: на оборонных работах, в обслуживающем персонале у немцев или в латышском легионе СС. Большинство выбирали легион…
«Именем бога я торжественно обещаю в борьбе против большевиков неограниченное послушание Главнокомандующему вооруженными силами Германии Адольфу Гитлеру, и за это обещание я, как храбрый воин, всегда готов отдать свою жизнь», — клятва, которую приносил каждый латышский легионер.
«Именем бога я торжественно обещаю в борьбе против большевиков неограниченное послушание Главнокомандующему вооруженными силами Германии Адольфу Гитлеру, и за это обещание я, как храбрый воин, всегда готов отдать свою жизнь», — клятва, которую приносил каждый латышский легионер.
Преступления легионеров в Польше, Белоруссии, Псковской и Ленинградской областях России задокументированы очевидцами во всех этих странах. Зверское убийство поляков в Подгае: «…Остальных пленных польских бойцов — 32 человека — латышские легионеры связали колючей проволокой, облили бензином и сожгли заживо в закрытом овине… По утверждению Иосифа Корена, очевидцы, местные жители, рассказывали, что солдаты латышского легиона СС во время сжигания поляков живьем пели и плясали вокруг овина. О преступлении латышских легионеров стало известно через три дня, когда деревня была отвоевана и освобождена польскими войсками, обнаружившими останки 32 своих сгоревших товарищей»[50]. Массовое убийство мирного населения в Белоруссии: «В начале мая мес. (1944 года) в районе деревни Кобылиники в одной из ложбин мы видели около трех тысяч тел расстрелянных крестьян, преимущественно женщин и детей. Уцелевшие жители рассказывали, что расстрелами занимались „люди, понимавшие по-русски, носившие черепа на фуражках и красно-бело-красные флажки на левом рукаве“ — латышские СС»[51].
Аналогичными преступлениями занималась и эстонская дивизия СС. «На территории оккупированной Ленинградской области с начала 1942 г. карательные функции осуществляли эстонские коллаборационистские подразделения (в одном из которых служил недавно скончавшийся и с госпочестями захороненный в Эстонии Х. Нугисекс), а с лета 1942 г. — 282-й, 283-й, 285-й латышские полицейские батальоны. Эти каратели принимали участие в прямом уничтожении мирного населения. Значительный вклад в массовую гибель населения Ленинградской области внесли эстонские пограничные полки „Омакайтсе“, блокировавшие границу Эстонии и Ленинградской области и таким образом препятствовавшие бегству мирных жителей из зоны голода. В сохранившихся в Государственном архиве Российской Федерации итоговых отчетах „Омакайтсе“ эта борьба с голодающими отмечается как большое достижение эстонских коллаборационистов», — говорит российский историк Александр Дюков об участии прибалтов в блокаде Ленинграда[52].
Сегодня в Латвии и Эстонии служившие в СС садисты и каратели героизируются как борцы за независимость своих стран, под знаменами Третьего рейха боровшиеся против Советского Союза.
Уже упоминавшийся унтершарфюрер Ваффен-СС, кавалер нацистского Рыцарского Железного креста — высшей награды Третьего рейха Харальд Нугисекс после смерти в январе 2014 года был похоронен с воинскими почестями за государственный счет. Нугисекс «был легендарным эстонским воином, трагедия которого заключалась в том, что он не мог воевать за свободу Эстонии в эстонском мундире», — заявил в надгробной речи министр обороны Эстонии Урмас Рейнсалу. Последние 20 лет своей жизни нацистский преступник жил в Эстонии как национальный герой: в 1994 году ему было присвоено звание капитана эстонской армии в отставке, помимо наград Третьего рейха Нугисекс был обладателем медалей и почетных знаков «Кайтселиита», общества ветеранов офицеров запаса Эстонии, Благодарственной медали эстонского народа от «патриотической» организации «Клуб друзей эстонских легионеров» и эстонской евангелической лютеранской церкви.
В Литве точно так же, с воинскими почестями и признанием «выдающихся заслуг» от лидеров государства, в 2012 году был торжественно перезахоронен премьер-министр Временного правительства Литвы в 1941 году и лидер «Фронта литовских активистов» Юозас Амбразявичюс, санкционировавший зверские погромы евреев. Перезахоронения Амбразявичюса в Литве и признания его правительства законным долгие годы добивались консерваторы и лично Витаутас Ландсбергис, но каждый раз им приходилось отступать из-за негодования литовской и зарубежной общественности.
Решающую роль в его перезахоронении сыграла нынешний президент Литвы Даля Грибаускайте: именно благодаря ей оно в конце концов состоялось.
В латвийском городке Бауска в том же 2012 году был установлен памятник латышским батальонам СС. Надпись на памятнике гласит «Защитникам Бауски против второй советской оккупации. 1944.28.07–14.09. Латвия должна быть латышским государством». Латышский легион героизировали в Латвии с самого 1991 года. Останки офицеров латышского легиона СС, бежавших после войны в Северную Америку, неоднократно перезахоранивались в Латвии с воинскими почестями. В 1997 году в Германии разразился скандал по поводу представленных латвийским правительством списков уцелевших жертв нацизма для получения денежной компенсации: к 120 узникам фашистских концлагерей Латвия добавила 10 тысяч ветеранов СС (записав их в жертвы нацизма). Полтора года «День памяти латышских воинов 16 марта» официально был памятной датой Латвийской республики. Шествия латышских националистов и бывших легионеров СС проходят в Риге каждый год 16 марта — неофициально это одна из главных дат в политическом календаре современной Латвии. В соседней Эстонии тоже каждый год в конце июля в местечке Синимяэ проходит сбор ветеранов эстонской дивизии СС, превратившийся в место встречи современных фашистов со всей Европы. Им каждый раз шлют приветственные телеграммы представители власти.
Согласно решению Нюрнбергского трибунала, «невозможно выделить какую-либо часть СС, которая не принимала бы участия в этой преступной деятельности», а «решение о признании преступного характера обвиняемой организации является окончательным и не может подвергаться оспариванию на любом последующем процессе по делу отдельных членов организаций».
Литва, Латвия и Эстония оправдывают и героизируют всемирно признанных нацистских преступников, провозглашая их борцами за независимость. Это ещё один показатель их деградации: на сей раз не экономической, не демографической, а морально-политической.
9. Герои иного времени: Раймонд Паулс, Донатас Банионис и другие заложники прибалтийской идеологии
Логика отказа от всего советского заставляет балтийские страны отказываться и от целого пласта собственной национальной культуры. Теперь там не принято вспоминать об огромном количестве своих выдающихся писателей, поэтов, музыкантов, которые были и даже остались после 1991 года коммунистами, голосовали в 1940 году за вхождение в состав СССР и воспевали строительство советской власти в Прибалтике.
Например, в Вильнюсе, Каунасе и Москве есть улицы Саломеи Нерис, в Вильнюсе в её честь названа гимназия, в Каунасе открыт Дом-музей Саломеи Нерис. Но при опросе литовской молодежи мало кто сможет сказать, в честь кого названы все эти улицы, гимназия и музей — великая литовская поэтесса Саломея Нерис в предвоенное время диктатуры Сметоны была связной Коминтерна, возглавляла комсомольскую ячейку в Каунасском университете и организовывала выпуск подпольной коммунистической газеты. В 1940 году она вошла в делегацию, ходатайствовавшую о включении Литвы в состав СССР, и читала с трибуны Верховного Совета свою «Поэму о Сталине». И в свете всей её предыдущей деятельности понятно, что делала она это искренне и по убеждениям — именно этого и не может ей простить сегодня литовская власть. Поэтому в современной Литве «совестью нации» признан поэт Юстинас Марцинкявичюс, в советские годы входивший в КПСС и писавший стихи о Ленине, а в перестройку вошедший в «Саюдис» и проклинавший с тех пор глаголом «советскую оккупацию»[53]. Саломея Нерис же последовательно изымается из литовской культуры.
Еще сложнее обстоит дело с прибалтийскими живыми классиками, которые стали известны на весь мир в качестве советских деятелей культуры, а теперь нещадно ругают новую жизнь, построенную в их странах. Практически все подлинно знаменитые писатели, артисты, музыканты Литвы, Латвии и Эстонии если высказываются о политике, то только отрицательно по отношению к действующим политикам и тем порядкам, которые они завели в своих странах. И как возражать «достояниям республики», не совсем понятно: это никакие не оккупанты, а этнические литовцы, латыши и эстонцы, они прославили свои маленькие народы далеко за пределами их стран: если объявлять их теперь «агентами мягкой силы», продавшимися Москве, и исключать их из национального достояния, то много ли от этого достояния останется?
В случае Латвии, например, самым неудобным для её властей инакомыслящим является, пожалуй, самый известный в истории латыш — композитор и дирижер Раймонд Паулс. С позиций коренного латыша, всю жизнь прожившего в Латвии, 78-летний «маэстро» в каждом втором публичном выступлении возмущается, во что превратилась Латвия сейчас.