Ну а коли вы во всем абсолютно правы? Нет вашей вины в ситуации, хоть тресни! Тогда вы виноваты, что спровоцировали чем-то выплеск раздражения, пусть и не вами подготовленного, обернули его на себя.
За это и попросите прощения.
Вот и все. Инцидент исчерпан, и любовная лодка семьи плывет дальше.
Никому никогда не жалуйся
Насчет сора из избы мы все знаем. Не неси, мол, сор… не неси…
Однако бодро несем – сор из избы, мужа по кочкам, детей по маленьким листочкам…
Но почему же не обсудить положение дел с близким человеком, если я не знаю, как мне поступить? Если нужен совет? Зачем молчать, как рыба об лед? К чему вариться в собственном соку? Кому от этого будет лучше?
Мы с вами уже договорились: все, что делаем на протяжении девяти месяцев «непраздности», мы делаем ради обретения мира и укрепления своей семьи, себя самих и будущего малыша. Вот давайте с этой позиции и рассмотрим совет не жаловаться на членов семьи.
В знаменитой книге «Игры, в которые играют люди»[14] под играми понимается некий способ структурировать время и отношения. Способ ложный, неплодотворный, в отличие от реальных, прямых, честных связей между людьми, которые именно и служат любви, дружбе, заботе, подлинным человеческим отношениям. А игры – это способ «как бы жить», «как бы общаться», «как будто разговаривать» – иметь в виду одно, говорить другое, делать третье и при этом стремиться получить какую-то выгоду. Не обязательно материальную, нет. Часто душевную. Психологический комфорт. Но глупым способом, с приподвывертом.
В качестве примера приведу простейшую незатейливую игру, известную – увы! – большинству из нас, женщин. Вместо «не уходи, я напрасно тебя обидела, прости меня» выкрикнуть что-нибудь вроде: «Катись, катись, скатертью дорога, путь колесом!» И при этом ожидать, что тот, кого гонишь, никуда не покатится, а заключит тебя в объятия, все простит и вы будете после этого жить долго и счастливо и умрете в один день.
Ясно, что такие игры, игрища и хороводы – дело зряшное (и вообще, и в особенности – в нашем с вами положении). Пустое. Вредное. Разрушительное.
Поэтому, приступая по давно заведенному порядку к жалобам подруге на сына, или маме на мужа, или сослуживице на свекровь, имеет смысл приостановиться и подумать: а зачем я это делаю? Ищу ли сейчас сочувствия? Или совета?
Сочувствия – путем перебора грязного белья членов семьи – искать не нужно. Так и народная мудрость гласит, с которой мы начали этот раздел.
А вот почему бы не посоветоваться?
Есть правило: рассказывать о домашних проблемах можно лишь в двух случаях:
когда ищешь и просишь совета, чтобы ему непременно последовать;
когда знаешь, что конкретно нужно сделать, и это конкретное просишь исполнить.[15]
Если ты не преследуешь ни одной из этих двух праведных целей, то, скорее всего, незаметно для себя затеяла увлекательную игру под названием «Да, но…».
Играют в нее так.
Главное действующее лицо начинает:
– Опять он явился распьянехонек.
– Перестань ты наконец обращать на него внимание. Пьет – и пусть пьет. Не бьет же.
– Да, но он пропивает половину зарплаты. Жить на что?
– А ты изымай денежки сразу по получении.
– Да, но он делает заначки. И крупные.
– Тогда обратись к врачам. Есть много способов лечения алкоголизма. Попробуй что-нибудь сделать.
– Да, но он не хочет. Говорит, что не алкоголик и лечиться ему незачем.
– А пусть с ним нарколог поговорит. Все объяснит.
– Да, но он отказывается идти к наркологу. Конец этим бессмысленным переговорам наступит лишь тогда, когда несчастная собеседница исчерпает все предложения, какие сможет мучительно измыслить, – при этом каждое из них будет гарантированно отвергнуто главным действующим лицом. Ибо ее задача – вовсе не в том, чтобы найти способ жить рядом с пьяницей, а в том, чтобы в очередной раз убедить себя и окружающих, что она беспримерно, бесконечно, непоправимо несчастна. И этой цели она добивается любой ценой, не останавливаясь ни перед чем.
Поиграть в «Да, но…» мы все не прочь. Заметить, что играешь, поначалу трудно. Зато, ухватив себя за шкирку и раз, и два, и три, вы помаленьку научитесь останавливаться в самом начале, не вписывая в свой резвеж ни в чем не повинных друзей и родных.
Смиряйся, терпи, не отчаивайся[16]
А как жить? Жить-то как? В неприятностях, скорбях, болезнях, в нелюбви?
Наше эмансипированное сознание и вольный нрав крайне агрессивно реагируют на слово «смирение».
Не нравится оно нам. Вызывает издевку.
И напрасно.
Церковь учит женщину принимать свой крест без ропота и возражения. Не для того, чтобы на всю жизнь застыть в состоянии «все плохо». Конечно же, нет. Наоборот, чтобы стало по-настоящему хорошо.
Потому что, с благодарностью принимая из руки Божией все, что Он подает, мы потихоньку меняем себя, свою душу и подготавливаемся к совершенно иному способу существования. И когда мы будем способны жить иначе – тогда в тот самый день и час Господь подаст нам иную жизнь.
И если любимый и любящий муж пил, то он перестанет пить, в семью вернутся радость и мир. А если он был случайным человеком в вашей жизни, если вы действительно ошиблись, выйдя когда-то за него замуж, то произойдет нечто, в результате чего вы окажетесь свободной и от него, и от хронического стресса, связанного с его пьянством. И обретете либо свободу и равновесие, либо другого человека в мужья, доброго, заботливого.
Но для того не своей воли нужно искать, не ее пробивать и продавливать, – а лишь волю Божию взыскивать и вымаливать.
Смириться – значит согласиться на то, что сейчас все будет идти так, как идет. Перестать дергаться и портить жизнь себе и всем вокруг.
– Да, я принимаю от Тебя эту ситуацию. Мне она не нравится. Но пусть будет воля Твоя, а не моя. Потому что Ты лучше знаешь, что нам сейчас на пользу – всем нам, и семье и нашему будущему ребенку.
Ты – всеведущий, а мой ум ограничен.
Ты – всеблагой, а я хочу блага лишь тем и тогда, кому и когда хочу. Ситуативно и избирательно.
Ты – всеправедный, а мне не нужна правда, я хочу комфорта.
Я ограничена, Господи, а Ты безмерен во всем. Поэтому веди меня, как знаешь и хочешь, я доверяю Тебе.
В этом состоит смирение женщины, жены, матери.
Терпеть – значит согласиться ждать. Да, мне трудно, но я потерплю. Я твердо знаю, что Ты не даешь испытаний сверх сил. Значит, я смогу выдержать все, что Ты посылаешь. Выдержать, – чтобы изменить себя и в итоге ситуацию.
Не отчаиваться – это значит верить и стоять до конца.
Вот в этом и состоит женский путь. Смиряться, терпеть и не отчаиваться – не означает тупо тянуть лямку, не рассчитывая ни на что лучшее.
Нет! Когда вам говорят такое о христианстве – не верьте!
Это наглое, дикое вранье.
Женское терпение и смирение есть динамическое измерение и изменение жизни; есть путь. В жизни нет статики. Она динамична. Господь всегда близ, у дверей, и Он смотрит на наше сердце. Когда оно станет готово вместить больше, Он изменит вокруг все – родных, окружение, – и жизнь станет иной, совсем иной, прекрасной, уверяю вас!
Молиться можно совсем короткими молитвами, в одно-два-три слова, своих собственных или из молитвослова.
Вот примеры таких кратеньких молитв. Они взяты их вечернего правила. Я просто чуть-чуть подсократила и так краткие фразы святого Иоанна Златоуста.
Итак, вот несколько вариантов коротеньких молитв.
• Господи, посли благодать Твою в помощь мне.
• Господи, не остави мене.
• Господи, не введи мене в напасть.
• Господи, даждь ми мысль благу.
• Господи, даждь ми терпение, великодушие и кротость.
• Господи, да будет воля Твоя, а не моя.
• Господи, помяни мя во Царствии Твоем.
• Господи, не лиши мене небесных Твоих благ.
Нужно сказать, что полистать молитвослов на сон грядущий – дело и вообще душеполезное и крайне приятное. Там можно внезапно наткнуться на молитву, которая мгновенно и навсегда перевернет душу.
Mолитва святителя Димитрия РостовскогоСпаси мя, Спасе мой, по Твоей благости, а не по моим делом! Ты хочеши мя спасти, Ты веси, коим образом мя спасти: спаси убо мне, яко хощеши, яко можеши, яко веси: имиже веси судьбами спаси мя! Аз на Тя, Господа моего, надеюся, и Твоей воле Святой себе вручаю: твори со мною еже хощеши! Аще хощеши мя имети во свете: буди благословен. Аще хощеши мя имети во тьме: буди паки благословен. Аще отверзеши ми двери милосердия Твоего: добро убо и благо. Аще затвориши ми двери милосердия Твоего: благословен еси, затворивый ми в правду. Аще не погубиши мя со беззаконьми моими, слава безмерному милосердию Твоему. Аще погубиши мя со беззаконьми моими, слава праведному суду Твоему: якоже хощеши, устрой о мне вещь!
Итоги
Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Поэтому женщине самой нужно действовать во имя своего доброго душевного устроения, а не ждать милостей от природы и окружающих.
Источников душевных сил три: внутренние резервы, любовь близких людей и любовь Господа. Последний – неисчерпаем и всегда к нашим услугам. Но и наиболее труден для «присоединения» к нему.
О любви нужно прямо и открыто просить. Не ждать, когда «они» сами догадаются.
В любой ситуации искать ответ на вопрос: «Чего от меня сейчас хочет Бог?» – и поступать так, как хочет Он, а не эгоистическая природа.
Любой ценой, не останавливаясь ни перед чем, останавливать в себе движение гнева и замещать его благодушием. Стопроцентно не прогадаете!
Кто бы ни был виноват сейчас, формула примирения одна: «Прости, благослови, помолись обо мне». В ней – не слабость. В ней – сила.
Следует оценить глубокую правоту народной мудрости: сор из избы выносить не надо.
Потерпеть ситуацию, подождать времени, когда она сама разрешится, не считать, что данное сиюминутное «плохо» останется с вами на веки вечные – вот в чем женская победительная мудрость.
МАМА ИСПОВЕДУЕТСЯ, МАМА ПРИЧАЩАЕТСЯ
Таинство Покаяния
Как бы мы ни старались жить правильно и праведно, этот номер не пройдет. Ничего не получится. И наивернейшие рекомендации из предыдущей главы вы можете преспокойно забыть сразу же по прочтении.
Поймите меня правильно. Наверное, есть такие добрые и спокойные женщины, мудрые и любящие, кому нужно лишь чуточку подсказать что-то, объяснить, капельку поведение их скорректировать – и все у них будет в полнейшем порядке. Но я таких не встречала. Похоже, их не так уж много. А большинство из нас, дочерей Евы, горды и непреклонны. Мы точно знаем, кто и что нам должен, и на кривой кобыле нас не объедешь. С гордо поднятой головой идем по жизни, и склонить ее трудно до невозможности. Нет ни желания, ни навыка. Так что, даже вдохновившись христианскими ценностями, удержать их и удержаться в них мы не сможем. Слабо.
Ситуация была бы безнадежной, если б не было способа исправить, излечить, исцелить самоломаную нашу природу. Способ этот единственный – исповедь. Одно из церковных таинств.
В покаянии мы получаем вместо грязной заляпанной одежды души белую, новую и чистую.
Ясно, что зацепить нас можно только за то, что торчит наружу. Обидеть можно только того, в чьей душе обида свила уютное гнездо и выпустила наружу свой хвост. Удар по гордости нанести – гордому. Раздражить – раздражительного. Поэтому каждый тычок окружающих – диагноз: вот что во мне, оказывается, есть. Я, оказывается, злая! Ленивая! Прощать не умею и не хочу! Жадная! И прочая, прочая, прочая.
Список страстей и сопутствующих им грехов – чтение познавательное и шокирующее. Откроем, к примеру, маленькую – с ладошку – книжечку с правилом ко Святому Причащению,[17] и первое, что увидим, будет раздел «Восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями». Страсти выделены следующие:
• чревообъядение;
• любодеяние;
• сребролюбие;
• гнев;
• печаль;
• уныние;
• тщеславие;
• гордость.
– Ах, я очень скромно живу! Сребролюбие – это не про меня.
Читаем, в чем проявляется данная страсть: «Любление денег, вообще любление имущества движимого и недвижимого. Желание обогатиться. Размышление о средствах к обогащению. Мечтание богатства. Опасение старости, нечаянной нищеты, болезненности, изгнания. Скупость. Корыстолюбие. Неверие Богу, неупование на Его Промысл… Любление подарков. Присвоение чужого… Жестокосердие к нищей братии и ко всем нуждающимся.»
– Ну как? Не цепляет? Меня так очень даже за душу берет. Коли я, к примеру, тщательно собираю на сберкнижку копеечку на черный день, а в стране грянул дефолт и я осталась без всего, всего, нажитого непосильным трудом и впала в стресс – кто и виноват, как не страна и правительство? А что при этом я по уши в своем сребролюбии – то не считается, в голову не приходит. Вот и страдаю, годами страдаю, что меня обокрала родная держава – а всего-то и надо, чтобы перестать страдать – просто покаяться в сребролюбии!
Ясное дело, что с одного проговора у аналоя душа не изменится.
Впрочем, нет, не так.
В Таинстве Покаяния душа меняется мгновенно – если покаяние было настоящим, искренним, глубоким, с ужасом от самого себя и желанием никогда, ни за что больше так не делать и не чувствовать.
Тогда от аналоя отходишь исцеленной.
Только очень, ну очень редко мы каемся по-настоящему.
Вот и таскаем на исповедь годами одни и те же грехи – и живем ими.
Однако если мы хотим, чтобы наш ребенок родился исполненным душевных сил, спокойным и полноценным человеком, – надо каяться. Хочется – не хочется. Можется – не можется, умею – не умею… Без разницы.
Учимся на ходу, на лету, на скаку. На практике.
Ибо времени на разгон у нас просто нет. Беременность длится всего девять месяцев. И многое нужно успеть! Итак, не откладывая в долгий ящик, благословясь, отправимся исповедаться.
Священное Писание и святые отцы о…Ты только ужаснись себе!
Он был парень как парень. Старший брат работал не разгибая спины и не покладая рук. Кем работал, где работал, что именно делал – не суть важно. Пахал. Как сивка-бурка. На износ.
А младшему хотелось жить как люди. Пока молодой – нормально повеселиться, погулять, распотешить душеньку и плоть. И что тут плохого? Тем более что у отца большой дом и сад. Жить там он не собирался, посему предложил папе альтернативу: или ты продаешь дом и выделяешь мне мою долю, или не продаешь дом, но и выделяешь мне мою долю. Одно из двух.
И отец отдал младшенькому половину денег, которые стоило его имущество. Здраво рассудив, что проживут как-нибудь со старшим сыном, руки-ноги на месте, работать могут оба – заработают на отдачу долга, не инвалиды.
Так и получилось.
Прошло время, и постоянным трудом своих рук отец с сыном восстановили и даже расширили свое прежнее владение.
А довольный донельзя младшенький умотал, забрав денежки. Тратил их от души. Пил и ел, веселился вовсю. Наконец кошелек, как и следовало ожидать, опустел. Что делать? Идти домой было стыдно. Да и не примут, он же выделился и пообещал, что больше не вернется…
Нанялся пасти свиней. Пить-есть нужно? Спать где-то нужно? Спал со свиньями, ел из свиного корыта. Там не помои, правда, были – хрюшек кормили довольно вкусным блюдом – стручочками сладенькими, вроде сладкого крупного сахарного горошка. Немного однообразно, но выбирать не приходилось..
Пожил парень в пастухах неделю, другую, месяц, два…
И вдруг в один прекрасный день словно пелена с глаз упала: что я тут делаю? Мой отец и брат не так далеко. Они работают, живут нормально. По-людски. А я – из свиного корыта… в свином хлеву… на куче навоза, чтоб не замерзнуть холодной ночью… Как низко я пал. Из отчего дома – в навозную кучу…
Он пошел домой.
Шел и думал: «Я приду и скажу:
– Отец! Я виноват перед тобой. Все, что ты предназначал мне для долгой счастливой жизни, для моей будущей семьи и детей – я растратил, расшвырял, пустил на ветер. Я обидел тебя, решив расстаться с тобой и никогда больше не возвращаться обратно. Я не достоин быть твоим сыном. Но прими меня как раба, как последнего своего слугу. Я хочу работать на тебя, а не на чужого хозяина. Попытаюсь искупить свою вину. Если хочешь, проходи мимо меня, не замечая – а я стану день и ночь не покладая рук трудиться ради тебя, чтобы возместить ущерб, нанесенный твоему имению и твоей душе. Я не стану ждать даже приветливого взгляда, ибо не стою его. Но сам я на тебя буду смотреть лишь с любовью и заботой, а не так, как прежде, – с желанием урвать что-то себе…»
Задумался.
И не заметил, как дорога привела к родительскому дому.
А отец давно завидел фигуру вдалеке и до боли в глазах вглядывался в нее: кто идет? не сын ли потерянный? младший?
– Погляди, – просил старшего, – не брат ли твой возвращается?
И вот уже нет никаких сомнений: это он, потерянный милый сын, дорогой ребенок – он возвращается, приближается к дому…
У отца перехватило дыхание.
– Скорей, скорей жарьте мясо, накрывайте столы, зовите гостей! Это мой сын. Мой дорогой сын! Он был мертв и ожил, он уходил – и вернулся…
И отец бросился в дом… Мальчик мой! Что ему сейчас понадобится в первую очередь? Он наверняка обносился, измучен, может быть, в долгах… Вот новая одежда… Да, это его размер, подойдет. Вот драгоценный перстень – он так нравился ему когда-то… Кошелек, где же кошелек? Вдруг ему срочно требуются деньги.
Сынок! Ты вернулся, сынок!
Господь, Отец, Спаситель всегда нас примет – и не рабой, не прислугой, не побитой собакой с поджатым хвостом, а – сыном, дочерью. Любимой доченькой.