Содержимое ящика радостно звякнуло, выставляя себя напоказ — брошки, сережки, цепочки, перстни и кольца. Звонилкин недовольно скривился. И как мама разбирается в своих украшениях? Все ведь перепутано. Были здесь и зеленые камни, но они матово поблескивали, даже не думая менять свой цвет. Попался даже один красный рубин. Но он как был красным, так красным и оставался, сколько Митька ни сжимал его в кулаке.
Лежащий перед ним камень Вытегры (мысленно он почему-то только так его называл) не спеша наливался краснотой, и чем ниже садилось солнце, тем насыщеннее становился цвет.
По коридору прошуршали шаги. Митька вздрогнул, силой заставляя себя отвести взгляд от украшения.
На кухне вздохнули.
Звонилкин медленно закрыл ящик комода, в котором только что копался, спрятал камень в карман.
В квартире явно кто-то был.
Митька подкрался к двери, подтащил к себе стул — другого оружия под рукой не оказалось — и выглянул в коридор.
По ногам потянуло сквозняком. Холод забрался в носки, пробежал по штанине, заставил сердце съежиться, превращаясь в ледышку. Звонилкин вытащил из кармана кулак с зажатым в нем камнем, выставил его перед собой и шагнул вперед. Ладонь мгновенно вспотела, дышать стало тяжело. Стул задел за дверь и пролезать вслед за Митькой в коридор отказался. Возня со стулом ненадолго отвлекла Звонилкина. Коридор он пробежал, стараясь ни о чем страшном не думать. Задержал дыхание и заглянул за угол.
Кухня была пуста.
Митька даже расстроился. Он уже успел придумать как минимум красного дракона, покусившегося на запасы макарон, представить, как побеждает его, направив прямо в глаз красный камень, и как назавтра всем рассказывает о своем подвиге.
Но побеждать было некого.
Паркет в коридоре снова скрипнул. Митька побежал обратно.
Наваждение какое-то! Никого!
На всякий случай он выглянул на лестничную площадку.
Перед дверью на коврике стоял Пашка Шангин. Лицо его медленно вытягивалось от удивления.
— Как ты угадал? — Пашка шмыгнул носом и зашел без приглашения. — Я даже руку поднять к звонку не успел…
— Показалось. — Митька поморщился и отправился на кухню. Пережитый страх нужно было запить чаем. — А ты чего притащился-то? — крикнул он из кухни все еще стоящему в прихожей Шангину. — Позвонил бы.
— Так я звонил, — Пашка засуетился, скидывая ботинки. — У тебя никто не подходит, я и решил зайти.
«Логично», — хмыкнул Митька, щедро отправляя в чашку пятую ложку сахара.
— Давно звонил?
— Так это, только что и звонил.
Митька бросил ложку и вышел в коридор. Вид у него был, наверное, грозный, потому что Пашка прижался к двери и стал машинально искать ручку.
— Как это звонил? Я уже час как дома!
Митька поднял трубку и прислушался к льющейся из нее тишине. Подергал провод. Тот легко поддался, брякая штекером.
Телефон был отключен. Кем и когда? Явно не мамой, она минуты не может прожить без телефона. Отцу и подавно такое в голову не придет, ему не нужно ссориться с мамой, поэтому к аппарату он близко не подходит. Значит?.. Неужели это действие камня? Сначала морок наслал, теперь вот подстроил так, что дозвониться невозможно…
— Какого ты вообще сюда пришел? — накинулся на приятеля Звонилкин. Он и так был напуган, а тут еще этот телефон…
— Так я подумал, ты же не хочешь к Вытегре идти. — Пашка почесал нос, набираясь храбрости. — Так давай я сгоняю. Я вроде свободен.
— А чего это ты к ней собрался? — напрягся Митька.
— Нельзя, что ли? — шмыгнул носом Пашка и снова поискал глазами выход. — Так я схожу, ладно?
— Не споткнись на повороте, — процедил сквозь зубы Звонилкин. Он вынул руку из кармана. Красный камень матово блеснул, повиснув на цепочке.
— Взял, да? — В волнении Шангин потер ладони. — И чего?
— Ты пришел. — Митька спрятал кулон в ладони и пошел на кухню. — Вот и все. Камень-то тебе зачем понадобился?
— Так просто. — Пашка был непривычно суетлив. — Чисто позырить хотел.
— Позырил? — Митька потянулся ложкой в сахар и добавил еще пару ложек. — Катись отсюда.
Уже севший за стол Шангин удивленно вскочил.
— Ты чего на людей кидаешься? — набычился он. — На самом деле такого обращения Пашка не заслуживал. — Сейчас камень у тебя, потом будет еще у кого-нибудь. А без меня вы все равно ничего не сделаете!
Он бочком-бочком пробрался в прихожую.
— А у Вытегры я и так все узнаю, — бормотал он себе под нос. — Она поразговорчивей некоторых будет. Подумаешь, главный тут нашелся…
Митька глотнул чаю, подавился невероятной сладостью и раздраженно пошел в прихожую.
— Прямо к Надьке и пойду, — бухтел Шангин. — Чего я к тебе приперся, непонятно. Все равно телефон был выключен. Могло ведь вообще никого дома не быть.
— А ну, стой! — шагнул вперед Митька. — Куда это ты собрался?
Пашка на всякий случай вжался в косяк двери, обняв ненадетый ботинок.
Звонилкин и сам не понимал, с чего накинулся на невинного Шангина. Ну, подумаешь, пришел человек. Может, помочь хотел? А все камень виноват. Глюченый он какой-то, словно глаза отводит.
— Совсем с головой раздружился? — замахнулся ботинком Пашка. — Не приду я к тебе больше. Не боись! Баран! Телефон включи, чтобы до тебя дозвониться можно было.
Пашка схватил болтающийся штекер и сунул на место. Телефон сразу ожил. Даже как будто подпрыгнул на месте от возмущения, что его так долго не включали.
— Дмитрий? — голос Вытегры был снова сух. — Что там еще придумала Токаева?
— Не знаю, — Звонилкин растерялся. До недавних пор ему не то что девчонки, одноклассники не звонили. А тут вдруг Надька. — Завтра, сказала, все решим. И это… — он покосился на притихшего Павла. — Шангин к тебе зайти собирался. Так вот — он не придет.
Не слушая комментариев Вытегры по поводу его странного заявления, Митька положил трубку.
— Можешь топать домой. — В глаза Пашке он старался не смотреть. — Завтра все решим.
— А камень у тебя останется, да? — снова засуетился Шангин, натягивая второй ботинок. — Ты с ним не боишься?
— Если под дверью торчать не будешь, не боюсь. — От Павла хотелось поскорее избавиться.
— Ну, ладно, я пошел! — махнул рукой Шангин, но не двинулся с места. Взгляд его задержался на кулаке с зажатым кулоном. — Как думаешь, кто нам его подкинул? Он же не так просто появился…
Митьку не так волновало, откуда у них взялся камень, сколько интересовало, что теперь с этим камнем можно сделать. А если он обладает какими-нибудь магическими свойствами? Например, умеет исполнять желания, читать мысли или приваживать людей. Он бы сейчас был не прочь воспользоваться этими свойствами.
— Вдруг это засада, — быстро зашептал Пашка. — Шпионский небось камешек. Новейшая разработка, сигналы передает. Иначе зачем ему цвет менять? Берешь его в ладонь, он тебя сканирует и инопланетянам информацию передает.
— Кому? — Звонилкин выпал из своих раздумий и с недоверием посмотрел на одноклассника. — Каким инопланетянам?
— Совсем от жизни отстал! Они везде! Вообще — что ты на занятиях делал? Мы только про них и говорили!
— Да ну тебя! Обыкновенный камень. Название узнать надо — и все!
— Ты его куда-нибудь положи, — уже с порога крикнул Пашка. — Чего в кулаке держать? Вдруг и правда сканирует?
Митька пошел к себе в комнату, сел за стол. Хлопнула входная дверь — Пашка наконец-то убрался.
Камень все еще был темно-красный. Звонилкин проверил ладонь — ничего. Ни покраснения, ни смертельных укусов.
Трепло Шангин! Никто никого не сканирует. Какую информацию можно передать через подвеску? Наверняка что-нибудь обыкновенное, с внутренним чипом, заставляющим камень краснеть от соприкосновения с чем-нибудь теплым.
Митька достал лупу и внимательно изучил край камня. Следа склеивания не было. Сам камень прозрачен, ничего постороннего внутри не видно.
Ха, а у Пашки губа не дура! Сразу к Вытегре хотел мчаться.
К Вытегре!
Митька отодвинул от себя камень и вновь открыл книгу с гороскопом. Он уже жалел, что так мало времени провел у Нади в гостях. Все же какой-никакой шанс получше с ней познакомиться. С каждым днем ему все интересней и интересней было за ней наблюдать. Или это не просто интерес?
Чтобы прогнать некстати забредшую мысль о возможной влюбленности, Митька хмыкнул и заерзал на стуле. Что такое любовь, он не знал. Только догадывался…
Впрочем, не будем об этом.
Митька нахмурился и ниже склонился над книгой. Так, что тут у нас?..
Честолюбие, постоянство, старательность. Правильно, есть такое у Надьки. Пока контрольную не напишет, ее лучше не трогать, а вот потом уже можно клянчить правильные ответы. Будет в хорошем настроении — даст списать.
Митька нахмурился и ниже склонился над книгой. Так, что тут у нас?..
Честолюбие, постоянство, старательность. Правильно, есть такое у Надьки. Пока контрольную не напишет, ее лучше не трогать, а вот потом уже можно клянчить правильные ответы. Будет в хорошем настроении — даст списать.
Учатся не ради самой учебы, а ради овладения знаниями. Ну? А что еще в школу-то ходить? Типа за знаниями, будь они неладны!
В детстве много болеют…
Что там говорила Токаева? Надька часто простужается? Надо же! Все по гороскопу! И сама Вытегра пожаловалась, что легкие у нее слабые.
Митька отложил книгу. Как все удивительно. Вроде обо всем, и в то же время точно про Надьку. Неужели так вот можно про любого человека узнать?
Видимо, про Вытегру он думал в этот вечер слишком много. Так много, что она ему даже ночью приснилась. Кадр был один в один как в «Снежной королеве». Как будто он, Митька, Кай и идет по огромному ледяному залу, в конце которого виднеется гигантский трон. С каждым шагом ему становится все холоднее и холоднее, и он бы хотел отвернуться, но неведомая сила тянет его вперед. Он пытается не смотреть на трон, но глаза против его воли ищут холодное, резко очерченное лицо королевы. Он смотрит на нее и узнает в высокой белой фигуре Надю. Но не такую, как сейчас, в старенькой юбке и свитере, с неряшливо подвязанным хвостиком, а богато одетую даму с надменным взором. Концом ледяного посоха Вытегра пододвигает к Каю, то есть Митьке, осколки.
— Если ты из них сложишь слово «любовь», то я подарю тебе весь мир! И волшебный камень в придачу. С его помощью ты всегда будешь знать, где я нахожусь. Если камень позеленеет, я рядом. Если покраснеет, я далеко. Смотри!
Королева Вытегра медленно подняла руку, опал вниз тяжелый бархатный рукав шубы. Митька с трудом повернул голову. За окном расстилалась бескрайняя снежная равнина, и только где-то далеко на горизонте виднелась черная точка. Митька напрягся, чтобы лучше рассмотреть, что же это такое.
Снежная королева щелкнула пальцем, и точка стала стремительно приближаться, постепенно превращаясь в школу.
В их родную общеобразовательную школу!
Здание тряслось и подпрыгивало, содрогаясь от звонка.
Дворец Снежной королевы тоже задрожал, пошел волнами и стал пропадать.
— Запомни! — в прощальном жесте подняла руку Вытегра. — Любовь!
И растаяла. А звон остался. Он настойчиво лез в уши, не давая возможности ни отгородиться от него, ни спрятаться. Митька закопался в одеяло с головой, крутанулся на кровати раз, другой и свалился на пол.
Звонил телефон.
— Да кто ж его включил! — возмущенно прокричала мать, пробегая по коридору. — Алло! Да! Нет, это не мясокомбинат! Номер надо внимательней набирать!
— Твоя работа? — Мать уже стояла на пороге. — От них же ни днем ни ночью покоя нет, постоянно номером ошибаются. Ты телефон включил?
— А это ты его выключила? — из-под одеяла простонал Звонилкин. От резко прерванного сна болела голова, от падения гудел бок, а от осознания собственного идиотизма хотелось забраться под кровать и никогда оттуда не вылезать.
— Зачем нам этот телефон? — Мама воинственно размахивала проводом, словно собиралась гнать всех слабовидящих, слабослышащих и тугодумающих граждан, не умеющих правильно набирать номера мясокомбината, плеткой в ближайший карьер да там и закапывать. — Все равно все по мобильным разговариваем! Надо будет, включишь. У меня на этих ненормальных терпения уже нет!
Как все легко объяснилось… А он-то вчера напридумывал…
Все еще пребывая в полусонном состоянии, постоянно прокручивая в голове странное ночное видение, Митька побрел в школу. За последнее время он настолько сжился с образом Вытегры, что даже не сразу удивился, увидев на крыльце Надю. Она была укутана в шубу, меховую шапку и шарф. Из ее экипировки торчал только нос да глаза блестели.
Сначала Звонилкин подумал, что сон продолжается. Наверное, именно так и должна выглядеть Снежная королева в наших теплых краях.
— Эй! Ты чего? — подлетел Пашка. — А говорили, на две недели залегла.
— Выздоровела, — фыркнула Надя и убежала в школу.
— Принес? — Шангин нехорошо улыбнулся. — И как ночь?
— Нормальная ночь, — буркнул Митька, который наконец-то осознал, что Вытегры сегодня в школе быть не должно и что он совершенно к этой встрече не готов.
В классе никто не заметил Надиного возвращения. Народ гудел, обсуждая события прошедшего вечера, кто-то чем-то хвалился, кто-то что-то доказывал. Пятерка «каменщиков» сидела с торжественными лицами. У каждого были свои новости, но в открытую обсуждать их никто не решался. Митька постоянно трогал карман, в котором лежал кулон. Он все волновался, что камень может исчезнуть.
Словно сговорившись, никто из них даже на переменах друг к другу не подходил. Серега, рядом с которым сидел Митька, старательно отводил глаза. Надсадно со своей последней парты кашляла Надя.
— Ты чего приперлась? — не выдержала Токаева. — Испугалась, что без тебя все сделаем? Не боись, ты тоже в команде!
— А я и не боюсь, — равнодушно пожала плечами Надя.
Митька вдруг вспомнил свой сон и осторожно потянул подвеску из кармана. При дневном солнечном свете, лившемся из окна, было хорошо видно, что камень зеленый.
Значит, все правда. Вечером, когда Вытегра была от него далеко, камень покраснел, а сейчас, рядом с Надей, позеленел. И вчера то же самое было. Значит, он реагирует на человека!
После уроков все собрались в кабинете физики. Теперь Виктория Борисовна уходила сразу после занятий. Хотя раньше любила задержаться на часок-другой. Но сейчас это было только на руку «каменщикам».
— Ну что, ничего нового? — Токаева внимательно оглядела сообщников.
Камень лежал на парте. Обыкновенная драгоценность. Пашка с сомнением косился в окно, видимо, все еще ждал вмешательства иных цивилизаций.
— Есть версия, что без инопланетян здесь не обошлось, — не выдержал наконец он.
— Еще, — поморщилась Лиза.
— Может, он на человека реагирует? — осторожно предположил Митька. — На хорошего дает зеленый сигнал, на плохого красный.
— Или наоборот! — Токаева медленно взяла камень. — Красный — цвет Огня. Я Лев, значит, это цвет моего знака. — Кулон стал нехотя буреть. — Зеленый — знак Земли. — Она протянула камень Наде. В свете гаснущего солнечного дня было хорошо видно, как кулон нехотя избавлялся от красного, переходя опять в зеленый.
— Фантастика, — прошептал Серега. — Это какая же у нас в руках сила!
— Зато пользы никакой! — Пашка обиделся, что его версию про инопланетян так быстро отвергли. — Если только знаки определять. Но для этого никакие приспособления не нужны. Узнал даты рождения и раскрывай всем их тайны.
— А что там у вас с Братством камня? — вернула всех к действительности Надя.
Лиза внимательно посмотрела на одноклассников и после некоторого колебания начала объяснять:
— Мы создадим что-то вроде глобальной сети по нашей школе. — Сидя сообщать такую важную новость было неудобно, поэтому Токаева встала. — Выясним, у кого когда дни рождения, и распишем, кто с кем лучше сочетается. Ну, там, Васе лучше дружить с Петей и держаться подальше от Сережи. Коля должен влюбиться в Олю, а если он станет заглядываться на Вику, то ничего хорошего у него не выйдет. Будем составлять персональные гороскопы на каждого. А для подтверждения наших слов возьмем камень. Его всего один раз стоит показать, как нам все тут же поверят.
Повисла пауза. Все смотрели друг на друга. Надя полезла в портфель.
— На, держи! — На ее столе оказался листочек с именами одноклассников и цифрами рядом с ними.
— Что это? — первым потянул к себе листок Пашка.
— А это твоя работа, — усмехнулась Лиза. — Даты рождения девятого «А».
— Тут нужна компьютерная программа. — Серега отфутболил листок к Митьке. — Набираешь имя, тебе выпадает знак Зодиака и сразу симпатии — антипатии. Чтобы не возиться с карточками. Я уже почти все сделал.
— Молоток! — развернулась в его сторону Лиза.
— Ладно. — Пашка нервно закусил губу. — К утру у вас будут все даты рождения от пятого до одиннадцатого класса.
— Как вы, интересно, собираетесь оповещать о своем агентстве? — усмехнулась Надя. — Объявление в газете дадите?
— Зачем? — Токаева просто лучилась от осознания собственной значимости. — Мы по секрету расскажем об этом Катюхе Ждановой. За ней не заржавеет. Через неделю об этом будет знать вся школа.
И школа узнала. Причем гораздо быстрее, чем предполагала Лиза. Уже на следующий день вокруг пятерки заговорщиков стал кружить народ.
— Завтра, все завтра, — отбрыкивалась Токаева.
Серега отмалчивался и только кривил губы в насмешливой улыбке. Пашку с Митькой не трогали, хотя именно они должны были заниматься сортировкой имен и дат рождения. Надя вновь слегла, пообещав вернуться через пару дней.