— Нашли, — с гордостью изрекла Моя Длина. — Синие джинсы фирмы «Ли» шестьдесят второго размера.
— И еще, — добавил Марат, — мы Роману прикупили фирменный джинсовый пояс.
— Тоже фирмы «Ли», — пояснила Моя Длина. — Так что Роман у нас теперь хипповый парнишка.
— И Роман такое надел? — с сомнением покачала головой Катя.
— Между прочим, ему обалденно понравилось, — отозвалась Моя Длина. — Про джинсы он сказал, что это очень практичная, крепкая вещь.
— А про пояс, — захохотал Марат, — что у него почти такой же в армии был!
Тут, словно специально, в коридоре показался литератор. Вид у него был очень довольный. И он то и дело украдкой осматривал на ходу новые джинсы.
— Сидят как влитые, — одобрила Таня.
— Фирма веников не вяжет, — горделиво отметила Моя Длина.
— У Машки вкус обалденный, — с восторгом глядел Пашков на Школьникову.
Он единственный в классе не сомневался, что Школьникова выглядит как настоящая фотомодель.
— Слушайте, — с надеждой произнес Женька. — Раз Роман так доволен новыми штанами, может, вообще все обойдется?
— Разбежался, — глянул на него исподлобья Темыч. — Тут дело совсем не в штанах, а в факте.
— Если бы на директора и Арсения не напоролись, то, может, и обошлось бы, — сказал Марат. — Роман-то и впрямь успокоился.
Литератор, дойдя до конца коридора, двинулся в обратный путь. Когда он проходил мимо ребят, до них донеслось его тихое бормотание: «Ну, Школьникова. Ну, Ахметов. Вот молодцы».
— По-моему, он у меня больше сегодня про эту чертову музу с гробом не спросит, — сказала Школьникова.
— А благодарить кого надо? — спросил Марат.
— Отстань, новый русский, — процедила сквозь зубы Моя Длина.
Ахметов хотел ей что-то ответить, но в это время прозвенел звонок. Класс устремился на биологию.
В самом начале четвертого урока ребятам предстал очень строгий Андрей Станиславович.
— После конца занятий не расходитесь, — сухо проговорил он. — Будет классный час.
Учитель удалился. Олег и его друзья с тревогой переглянулись. Теперь все было ясно: разборки не миновать.
Так оно и случилось. После шестого урока в десятый «Б» пришли Андрей Станиславович, Михаил Петрович, Арсений Владимирович и, конечно, Роман Иванович в своих новых синих джинсах фирмы «Ли». Он сказал, что на месте того, кто додумался его приклеить к стулу, честно признался бы. По мнению директора и его заместителя, это тоже был самый лучший выход. Однако желающих взять на себя вину не нашлось. Тогда Михаил Петрович разразился речью по поводу «подлости и трусости». А Арсений Владимирович с военной прямотой заявил, что «раз уж приклеили, нужно нести ответственность». При этом он почему-то все время косился на Пашкова. Лешка занервничал. И, наклонившись к Олегу, шепнул:
— Что это Арсений так на меня глядит?
— Сам не догадываешься? — отозвался Олег. — Ты у него явно ходишь в основных подозреваемых.
— Почему же я? — возмутился Лешка.
— А ты что, ничего такого ни разу не делал? — усмехнулся Олег.
— Может, и делал, но не сегодня, — сказал Лешка.
— Мне можешь не объяснять, — ответил Олег. — А вот им тебе еще придется доказывать.
Арсений Владимирович тем временем передал слово директору.
— Что ж, — хмуро оглядел класс Михаил Петрович. — Раз так, то администрация школы вынуждена провести расследование данного инцидента. Сейчас все свободны, кроме пяти первых учеников по алфавиту и Пашкова.
— Я-то при чем? — возмутился Лешка.
— При том, — неопределенно ответил директор. — Следующую пятерку прошу явиться ко мне в кабинет завтра перед уроками.
— Пашков не виноват, — снова попробовала Моя Длина выгородить Лешку. — У него времени не было стул намазать. Он пришел в класс вместе с нами уже после первого звонка.
— Правильно, — хором поддержала ее Компания с Большой Спасской.
Услышав, что Машка его защищает, Пашков просиял от счастья и расплылся в широкой улыбке. Однако директор словам Школьниковой не внял.
— Будем разбираться в порядке очереди, — сурово произнес он. — А сейчас прошу первую пятерку и Пашкова следовать за мной.
В первую пятерку вошли Марат, Олег и Женька, а также Вадик Богданов и еще один бывший «бешник». Шествие замыкал унылый Пашков.
— Ребята, мы вас ждем возле школы, — сказали Таня, Катя, Моя Длина и Темыч.
Проводив «подозреваемых» до самых дверей директорского кабинета, они вышли на улицу. Стоял холодный, но солнечный октябрьский день.
— Ну и влипли, — зябко поежившись, сказала Таня.
— Это еще цветочки, — буркнул Темыч. — Видали, как все завелись? Теперь точно кого-нибудь накажут.
— Нет, это не Лешка, — убежденно произнесла Таня. — Он бы придумал что-нибудь поинтересней.
— И вообще, — поддержала подругу Моя Длина, — на фига Лешке приклеивать к стулу химичку.
— Что это ты за Лешеньку так заступаешься? — фыркнула Катя.
— Из чисто человеческой справедливости, — бурно раскуривая сигарету, ответила Моя Длина.
— Ясненько, ясненько, — иронично сощурилась Катя.
— Ясненько только солнышко светит, — огрызнулась Моя Длина. — Просто Ребенок на подлости неспособен. Конечно, его точные расчеты дают осечку. Но тут, по-моему, на что рассчитывали, то и вышло.
— Вот именно, — кивнула Таня. — Ошиблись только с учителем. Приклеиться должна была Алевтина. Но тогда скандал получился бы еще более шумным.
— Гнусная шуточка, — брезгливо поморщилась Катя.
— И подлая, — добавил Темыч.
— Вот я и говорю, что Ребенок на такое неспособен, — выпустила прямо ему в лицо струю дыма Моя Длина.
В дверях школы показался Ахметов.
— Ну чего там? — немедленно обступили его друзья.
— Форменный допрос, — ответил Марат. — Когда пришел? Чего видел? Кто в классе был? И, между прочим, — повернулся он к Школьниковой, — больше всего разузнают про Лешку.
— А ты? — заволновалась Моя Длина.
— Чего я? — пожал плечами Ахметов. — Чего видел, то и сказал.
— Что же ты видел? — спросила Катя.
— Да ни фига я не видел, — покачал головой Марат. — Я хоть и раньше вас явился, но в химическом кабинете уже куча народа сидела. В основном «бешники».
— Значит, они сделали, — убежденно произнес Темыч.
— Я тоже так думаю, — был совершенно согласен Марат. — Но ведь я не буду же их закладывать.
— Как бы они нас не заложили, — тоном пророка изрек Темыч.
— Вот заложат, тогда и выяснится, что стульчик для химички намазал наш Темочка, — проговорила нараспев Катя.
— Отстань, — разозлился Темыч.
— Наши идут, — первым заметил Марат, как из школы показались Олег, Женька и Лешка. Вид у всех троих был усталый и растерянный.
— Миша с Арсением совсем озверели, — сообщил Олег.
— Точно! — взмахнул сразу обеими руками долговязый Женька. — Устроили нам какой-то застенок гестапо!
— А где Богданов? — поинтересовалась Моя Длина.
— Действительно, где? — огляделся Олег. — Они с Бочкаревым еще до нас вышли от Миши.
— Значит, удрали через черный ход, — хмыкнул Ахметов. — Когда я на улице, Богданов старается мимо не проходить.
Остальные понимающе кивнули. Марат давно уже говорил, что у него с начала этого учебного года «накопилось много тем для интересных разговоров с Богдановым». А так как подобные разговоры Ахметов обычно вел с применением грубой физической силы, Вадик старался ему за пределами школы не попадаться.
— Ничего, — продолжал Марат. — Чем больше пройдет времени, тем содержательнее разговор получится.
— И охота тебе с ним связываться, — поморщилась Таня.
— Когда люди не понимают, их надо учить, — убежденно изрек Марат.
— Вот именно, — блеснули за стеклами очков глаза у Олега.
— Мы же договорились, — внимательно поглядела на него Таня.
В отличие от Марата, она была убежденной противницей физического воздействия. И, несмотря на то, что Богданов ей насолил больше всех остальных, категорически запретила Олегу выяснять с ним отношения.
— Лучше послушайте, что я вспомнил, — заговорщицки прошептал Пашков.
— Что ты мог вспомнить? — не поняли ребята.
— Я сначала забыл, а уже в кабинете у Миши вспомнил, — принялся объяснять Лешка. — Я же в химический кабинет раньше вас пришел.
— Ребенок, по-моему, сдвинулся, — покрутила пальцем возле виска Моя Длина. — Мы же тебя на улице перед школой встретили.
— Это уже потом, — отозвался Лешка. — А первый раз я один пришел. Только в кабинете еще никого не было. А потом явились Богданов с Бочкаревым. Ну, я и ушел.
— Зачем? — удивленно посмотрел Олег на Лешку.
— Сперва я хотел покурить, — сказал Лешка. — Но у меня сигареты кончились. А времени до звонка еще было полно. Ну, я и решил смотаться в киоск. А на обратном пути вас встретил.
— Значит, если не считать тебя, то Богданов и Бочкарев первыми оказались в кабинете химии? — переспросил Олег.
— В том-то и дело, — подтвердил Лешка.
— А ты Мише сказал? — осведомилась Моя Длина.
— Нет, — покачал головой Пашков. — Я только потом вспомнил. А перед этим сказал, что мы вместе с вами пришли на химию.
— Жалко, что сразу не вспомнил, — посетовал Темыч.
— Конечно, жалко, — согласился Лешка. — Но не мог же я говорить две разные вещи.
— Если Богданов так рано приперся на химию, — значит, точно, он стул намазал, — убежденно произнес Марат. — Никто из его «шестерок» на такое бы не решился.
— Слушайте, а из наших никто не мог этого видеть? — имея в виду бывших «вешни-ков», спросила Моя Длина. — Надо бы их обзвонить. Вдруг, даже если и не видели, что-нибудь слышали.
— Вряд ли, — возразил Олег. — Они бы сказали нам.
— А потом, — произнес со знанием дела Пашков, — стул намазать — минутное дело. Даже, пожалуй, секундное. Провел кисточкой — и все дела.
Остальные усмехнулись.
— Богданов, конечно, гад, но составчик у него классный, — продолжал Лешка. — Интересно, он купил его или сам сделал?
— А ты пойди да спроси, — фыркнула Катя.
— Ты, Лешка, не беспокойся, — бодро воскликнул Марат. — Вот скоро мы с Богдановым поговорим, тогда и состав клея узнаю.
И Ахметов со зверским видом потряс кулаком.
— Чего делать-то дальше будем? — спросил Женька.
— Морально готовиться к завтрашнему продолжению, — уныло произнес Пашков.
— Чему быть, того не миновать, — в тон ему подхватил Темыч.
— Ой, мне домой надо, — сказала Катя. — А то бабка собирается в гости к подруге, а я ключи забыла.
— Тогда пошли, — двинулись следом за ней Темыч, Женька и Таня.
Все четверо жили в одном доме на Большой Спасской улице. Катя и Женька — во втором подъезде, а Таня и Темыч — в четвертом. Проводив друзей взглядом, Олег тоже двинулся домой. А Пашков остался покурить с Моей Длиной…
На следующее утро ребята вновь повстречались у школы.
— Ну как? Этот друг ваш нашелся? — полюбопытствовал Пашков.
— В том-то и дело, что нет, — покачал головой Олег.
— Олеговы предки в панике! Жена Алика почти в обмороке! Милиция на ушах стоит! — выпалил на одном дыхании Женька, которому уже было все известно.
— И никаких следов? — продолжал расспросы Пашков.
— Никаких, — отвечал Олег.
— Даже выкупа не требовали? — деловито осведомилась Моя Длина.
— Если бы потребовали, все-таки было бы легче, — вздохнул Олег.
— Чего уж там легче, — возразил экономный Темыч. — Вот слупят с его жены все накопления, и вашему Алику придется потом начинать жизнь с нуля.
— Ну, Темочка, конечно, на месте Алика скорее бы умер, чем деньги отдал, — фыркнула Катя.
— В наше время без денег никакой жизни нет, — убежденно изрек Темыч.
— Деньги — дело наживное, а жизнь одна, — возразил Пашков.
— Ты сперва их заработай, а потом говори, — отстаивал свою точку зрения Темыч.
— Ох, — тяжело вздохнула Катя. — И какая же ты у нас зануда.
Темыч демонстративно от нее отвернулся и засопел, как закипающий чайник.
— Хватит вам! — прикрикнул Олег, которому еще в детском саду приходилось разнимать эту «сладкую парочку». — Неужели не понимаете, что дело серьезное.
— Крутое дело, — подтвердила Моя Длина.
— Знать бы, куда он вчера ездил, — тихо произнесла Таня.
— Этого никто не знает, — покачал головой Олег. — Во всяком случае, никто из тех, кого обзванивала Елена Викентьевна.
— Если никому не сказал, — значит, была важная тайная встреча, — сказала Моя Длина.
— Вряд ли, — не согласился Олег. — Важные встречи не назначают впритык перед поездкой на дачу.
— А если это большая тайная любовь? — вдруг загорелись глаза у Школьниковой.
— Меньше романов своих читай! — захохотал Женька.
— Много ты понимаешь, — отмахнулась Школьникова.
— Я понимаю, — настаивал Женька. — На фига умному человеку назначать свидание с тайной любовью, когда ему к законной теще на дачу ехать?
— Сердцу не прикажешь, — томно вздохнула Школьникова. — Вдруг этому Алику захотелось срочно увидеться с возлюбленной?
— Ага! — снова захохотал Женька. — И она его угрохала. Мол, пускай лучше никому не достанется, чем жене.
— А, по-моему, все было совсем не так, — разыгралось воображение у Моей Длины. — Возлюбленная вашего Алика похитила.
— Приехали, — покачал головой Олег.
— Между прочим, такое бывает, — ничуть не смутилась Школьникова. — Тем более что мужик крутой. Она его похитит, недельку где-нибудь подержит, а потом, глядишь, он с прежней женой разведется, а на возлюбленной женится.
— Ну, все, — шепнула Катя на ухо Тане. — Теперь это надолго.
— По-моему, да, — тихо ответила подруга. Но они ошиблись. Потому что именно в
это время раздался звонок.
— Кстати, — поспешая к школе, спросил Пашков, — кто-нибудь с нашими — то созванивался по поводу вчерашнего?
— Я созванивался, — объявил Женька.
— И что? — поинтересовались остальные.
— А ничего, — развел руками долговязый мальчик. — Все как один говорят, что, когда пришли на химию, там уже были Богданов, еще несколько бывших «бешников» и Дуся Смирнова.
— Где Богданов, там и Дуся, — словно бы невзначай отметила Катя. — Потому что она…
— Плевать мне на Дусю, — перебил Пашков. — Ты, Женька, скажи, никто из наших ничего подозрительного не просек?
— Да вроде нет, — откликнулся тот.
— Все равно это сделал Богданов, — не сомневался Олег. — После того как Пашков ушел за сигаретами, Вадик и Вовка Бочкарев остались одни в кабинете.
— А стул намазать — пара пустяков, — подхватил Лешка. — Тем более если Богданов все подготовил заранее.
— Наверняка подготовил, — сказал Олег. — И когда Лешка вместе с нами вернулся, стул уже был намазан.
Больше они ничего обсудить не смогли. Поток опаздывающих втянул семерых друзей в вестибюль.
До конца уроков все ученики десятого «Б» побывали по очереди у Михаила Петровича. Атмосфера в классе царила напряженная. Даже Моя Длина на уроке истории строила куда меньше обычного глазки Андрею Станиславовичу. Когда же он задал ей вопрос про русскую революцию 1905 года, она ответила невпопад. Это было совсем удивительно. Ибо историю Школьникова, стремясь завоевать сердце Андрея Станиславовича, знала всегда назубок. И даже не ленилась штудировать дополнительную литературу. Впрочем, учитель воспринял ее поведение с большим облегчением.
На последней перемене к Михаилу Петровичу снова вызвали Пашкова. Бывшие «вешники» заволновались.
— Неспроста это все, — начал нагнетать атмосферу Темыч.
— Точно, — поддержала его Школьникова. — Наверное, кто-то из этих гадов стукнул, что Ребенок чуть ли не первым вчера оказался в химическом кабинете.
— Тогда этому «кому-то» не жить, — воинственно произнес Марат Ахметов. — Большой разговор у меня с ним будет.
И он покосился в ту сторону, где среди своих стоял Вадик.
— Прежде чем у тебя состоится большой разговор, Ребенку директор устроит… — с грустью проговорила Моя Длина.
Лешка появился лишь к середине последнего урока. Вид у него был крайне подавленный.
— Ну, что? — немедленно повернулся к нему Олег.
— Завтра с утра велели явиться в школу с родителями, — прошептал Пашков.
— Зачем? — задал новый вопрос Олег. Лешка хотел объяснить, но, встретившись
взглядом с физиком, лишь рукой махнул. Впрочем, Олегу и без того было ясно, что подтверждаются самые худшие их опасения. Кто-то из бывших «бешников» свалил всю вину на Пашкова.
Глава IV
ВЕРСИЯ ПАШКОВА
Сразу после уроков Компания с Большой Спасской, а с ними Пашков и Моя Длина направились к башне из розового кирпича, где на пятом этаже жил Олег. В его квартире друзья собирались чаще всего. Во-первых, по будним дням Беляевы-старшие до вечера пропадали у себя в фирме. Так что ребятам никто не мешал. А во-вторых, Олег жил ближе всех к школе. И даже когда у Компании с Большой Спасской не было никаких срочных дел, ребята просто забегали к Олегу поболтать часок-полтора, прежде чем разойтись восвояси.
— Погодите, сейчас поднимусь за Вульфом, — сказал уже возле подъезда Олег.
Ребята остались ждать во дворе. Вскоре Олег спустился. Вульф приветствовал друзей радостным повизгиванием. А Тане, которая нагнулась, чтобы погладить его, немедленно облизал лицо. После Олега и Беляевых-старших Таня была у Вульфа самым любимым человеком на свете. Девочка отвечала ему тем же. Впрочем, все семеро ребят питали к Вульфу особые чувства. Как с гордостью повторял Олег, «у этого пса потрясающе развита интуиция». Так или нет, но именно благодаря Вульфу ребята начали первое свое расследование. А позже он несколько раз выручал их из беды.