– А почему я-то? – возмутился эльф и передернул ушами.
– Ну не я же! – справедливо заметила я, указывая на его уши. – Иди сюда, мой хороший. Становись сюда, держи руки перед собой вот так, – я поджала перед грудью ладошки, – и прыгай вот так. Все понял?
Рив расхохотался и повторил мои движения.
– Умничка! – не обращая внимания на дружный гогот, заявила я и поманила Юргиса: – Ты, мой дорогой, будешь рыжим лисом. Вставай за зайчиком и делай вид, словно метёшь длинным хвостом и пытаешься догнать ушастого.
Давясь от смеха, рыжик пристроился за эльфом.
– А я? – улыбнулся Эварт.
– А ты будешь серым волком! Вставай за лисом!
– Я тоже хочу! – мелодично воскликнула Тельтина, вскочила и расправила пышную юбку белого с золотом платья.
– Не вопрос! Будешь снежинкой! Но в хоровод не вставай, тебе надо бегать вокруг них и порхать, – велела я.
– А я? – это Гастон.
– Так. Ты – белка! Карел, а ты – медведь. Точнее, медвежонок!
Белка и медвежонок заняли свои места рядом с давящимися от смеха зайчиком, лисом, волком и снежинкой.
– А кем буду я? – обиженно спросила Лола. – Я совсем не похожа на снежинку!
– Ты станешь вьюгой. Будешь вместе с Тиной вокруг всех кружить и вьюжить.
– А я?! Ты всех зверей уже распределила! – воскликнул Мальдин.
– Будешь мышонком!
Почти двухметровый «мышонок» заржал аки конь, потом заверещал «Пи-пи-пи» и пристроился рядом с «белкой».
– Я стану Снегурочкой, – подумав, сообщила всем. – Это внучка Деда Мороза, повелителя зимы в нашей сказочной мифологии. Когда дам команду, начнете хором звать меня вот так: Сне-гу-роч-ка! Сне-гу-роч-ка! Поняли?
Все всё поняли, а я задумчиво уставилась на Ивара. На ежонка или мышонка этот кадр точно не тянул. Но припомнить, кто еще присутствует на детских празднованиях Нового года, не могла.
– И? – усмехнулся дерхан, подняв одну бровь, и отпил вина из бокала.
– Нам еще нужен Дед Мороз, – выдала я. – Но ты на доброго старого волшебника как-то не тянешь. К тому же ему необходимы белая борода, красный длинный халат и мешок с подарками.
Тут же от моих «зверят» посыпались предложения, как наложить иллюзию на Ивара, чтобы он подошел к этой роли, а меня осенило:
– О! Ты будешь злым колдуном – Кощеем Бессмертным! Он постоянно пытается испортить детям праздник и делает всякие плохие вещи. То елочку заколдует, и на ней гирлянды не горят, то мешок с подарками у Деда Мороза утащит, и тому нечего преподнести детям, то Снегурочку похитит и не соглашается ее вернуть.
– Годится! – оживился дерхан и вскочил.
– Тогда, поехали! Запе-вай! В лесу родилась елочка…
Боже, как же это было смешно! Светловолосый «зайчик», который перебирал ушами и скакал вокруг елочки. Рыжий «лис», пытающийся поймать юркого и наглого ушастого за несуществующий хвостик. «Серый волк» и ревущий «медведь». Рев Карелу удавался особенно хорошо. «Белка» весело носилась вокруг безумного хоровода и играла в салочки с «мышонком». Вокруг них, взмахивая расправленными юбками длинных пышных платьев, кружили «снежинка» и «вьюга». Я руководила и дирижировала всем этим бедламом, при этом старательно бегая от «Кощея Бессмертного», который пытался меня поймать и украсть. И все это сумасшествие происходило под дружную новогоднюю детскую песенку из моего мира.
В какой-то момент «волк» Эварт сменил цель и принялся гоняться за «снежинкой» Тиной, пока не поймал ее и не закружил в объятьях. Увидев этот беспредел, рыжий «лис» тоже передумал и вместо зайчика начал догонять «вьюгу» Лолину. «Мышонку», «бельчонку», «медведю» и «зайчику» девушек не досталось, но они не расстроились, а стали бегать к столу, хватать вкусные кусочки и отпивать вина, чтобы потом снова вернуться к елке. Зазевавшуюся хохочущую меня в какой-то момент таки поймал «Кощей» и принялся щекотать. В процессе борьбы мы шлепнулись на кровать, и только тогда Ивар отпустил захлебывающуюся смехом жертву и заявил:
– Все, я поймал Снегурочку! Теперь ты – моя добыча. А в знак своей власти дарю тебе вот это! – Он залез в нагрудный кармашек своего праздничного камзола и вынул кулон из красного камня на цепочке.
– Помилуй, злой колдун! Не надевай на меня оковы из огненного камня! Я ведь Снегурочка и от твоего огня растаю! – патетически воскликнула я, заламывая руки.
– Поздно, ледяная дева, – сдерживая смех, заявил «Кощей», расстегнул замочек украшения и надел его мне на шею. – Ты теперь моя, я тебя честно украл и отпускать не собираюсь!
– О горе мне, о горе! Пропала я, совсем пропала! – взвыла я дурниной, а боевик упал лицом в подушку рядом с моей головой и захохотал.
– Ну, раз так, то вот тебе мой ледяной дар! – веселясь, я вынула из прически кристальную снежинку (творение Аннушки) и воткнула шпильку в лацкан камзола дерхана.
Сегодня, кстати, я впервые видела его по-настоящему веселящимся. До этого он максимум улыбался или мог фыркнуть от смеха. Мы еще смеялись, как ненормальные, когда мои «зверята» вдруг начали скандировать:
– Сне-гу-роч-ка! Сне-гу-роч-ка!
Все же хорошо, что в самом начале вечера Ивар наложил на стены своей комнаты полог тишины. Иначе на наши вопли и песни уже давно сбежалось бы все общежитие.
Потом мы снова пили, ели, затем кому-то пришла в голову мысль сходить погулять на улицу. У меня и девчонок теплых вещей с собой не было, и за ними отправили Карела. В нашей с Лолой комнате он бывал сотни раз и знал, где что лежит. А Тине предложил свой меховой плащ Эварт и сказал, что будет держать ее на руках, чтобы она не промочила ножки. Так что ее соседку по комнате было решено не беспокоить.
Потом мы гуляли. Меня тоже периодически несли, то Ривалис, то Гастон, то Ивар… Лолу отбирал у хохочущего и изворачивающегося Мальдина Юргис, пока не победил окончательно… А над нами сияли три полных луны. Волшебная ночь Багонга торжествовала.
…Застонав от дикой головной боли, я пошевелилась и попыталась открыть глаза. Не получилось. Господи, как же плохо-то! В жизни не напивалась, но, похоже, все когда-то случается в первый раз. И мой первый раз был этой ночью.
– Очнулась? – прошептал кто-то.
– М‑м‑м, – снова застонала я.
– Зелье от похмелья дать?
Так, голос явно принадлежит Лоле. Значит, мы в нашей комнате. Зелье от похмелья я сварила вчера перед балом аж в двойном объеме, так как предполагала, что оно непременно понадобится, если не мне самой (я вообще-то напиваться не планировала), то парням.
– Мм, – согласилась я.
Тонкая сильная рука приподняла мою голову, в губы ткнулся край кружки, и я начала глотать живительную влагу. Посудина опустела, мою голову уложили обратно на подушку, прошелестели шаги, а потом чуть скрипнула кровать соседки. Минут пять я лежала с закрытыми глазами, ожидая, пока начнет действовать лекарство. Зелье было хорошее, проверенное не так давно на подопытных экземплярах, а то, что потом «зеленый змий» выходит, так это ерунда. Главное, что действует лекарство очень быстро. В конце концов, за все надо расплачиваться.
– Привет, – позвала я Лолину, когда очухалась, смогла повернуть голову и открыть глаза.
– Хорошее у тебя зелье, – улыбнулась дерхана. Она сидела на кровати, по-турецки подогнув ноги, упираясь локтями в коленки и положив подбородок на сплетенные пальцы. Одета соседка была уже по-домашнему, в удобных брючках и рубашке навыпуск. – Я с утра еле доползла до кувшина. Думала, помру по дороге. А выпила и через пять минут как огурчик.
– Такая же зелененькая? – фыркнула я.
– Такая, – согласилась Лола и хихикнула. – Я уже посетила уборную. Впечатлилась! Все же хабарка изумрудная – это нечто!
Мы рассмеялись, после чего я, кряхтя и помогая себе руками, словно древняя старушка, села и осмотрела свой наряд. Была я во вчерашнем фиалковом платье, но босиком. Кто-то разул меня и поставил кеды, забытые в комнате Ивара, у изножья кровати. На матрасе рядом с подушкой лежали шпильки со снежинками. У двери стояли наши с Лолой сапоги, на дверце шкафа висели обе шубы.
– Когда мы успели так набраться? – задала я риторический вопрос. – Вроде я старалась не пить, все время отказывалась от вина. И как мы попали сюда?
– А что ты помнишь последнее? – хитро спросила дерхана.
Я честно напрягла память и сообщила:
– Гулять мы вроде пошли. А перед этим я вам рассказывала и показывала, как празднуют Новый год у меня на родине.
– Рассказывала! – подтвердила соседка, после чего закрыла лицо ладонями и затряслась от смеха.
– Чего? – насторожилась я. Ну мало ли, вдруг я чего-то не помню.
– Ой, Кира‑а‑а! Как же вчера было смешно! В жизни никогда так не веселилась, даже в детстве. Все наши празднования Багонга в родовом замке – это скука смертная по сравнению с тем, как мы отмечали его вчера.
– Ну… – смущенно фыркнула я.
– Это было незабываемо! На всю жизнь запомню и детям расскажу! А Рив в роли зайчика? А‑а-а‑а! – Она захохотала, зажимая рот ладошкой.
– Ривалис – да-а, – поддержала я. – А Кощей Бессмертный? Да и ты, госпожа Вьюга, была бесподобна!
Мы переглянулись, и нас накрыло второй волной смеха.
– Это ты, Кир, еще не видела, что во дворе. – Она кивнула на окно.
Глава 21
О подарке Деда Мороза, разбирательстве у ректора, учебе и новых предметах
Я страдальчески поморщилась – вставать совершенно не хотелось, но потом взяла себя в руки, пробралась между столов к подоконнику и прилипла к стеклу. Да‑а‑а! На заснеженной лужайке между двух корпусов красовались снежные бабы. Одна – такая, как и положено: три шара, каждый верхний меньше предыдущего, ручки – веточки, глазки – камушки и еловая шишка вместо носа. Вторая была сделана, вероятно, первой, до того, как мы успели слегка протрезветь на морозе, или же, наоборот, когда окончательно окосели от свежего воздуха. Кривая, косая и культяпистая, эта снежная баба к тому же имела шикарный бюст, старательно вылепленный и отглаженный. А вот третью, скорее всего, лепил Ривалис. Эльф, эстет и любитель всего изящного и великолепного… Эта была даже не баба, а практически Венера Милосская. В том смысле, что вылепить ей руки у Рива сил, похоже, не хватило. Зато все остальное радовало взгляд весьма и весьма.
– Женщину кто лепил? – сдавленно спросила я.
– Ривалис, Эварт и Юргис.
Вокруг наших ночных шедевров уже веселился проснувшийся после праздничной ночи народ. Парни рассматривали «Венеру», девушки хихикали и пытались разгладить культяпистую снежную бабу, чтобы хоть немного ее облагородить.
– Ты давай одевайся, и пойдем откачивать ребят. Тине я уже отнесла утром кружку твоего зелья.
– Слушай, а сюда-то мы сами вернулись?
– Вот этого я уже не помню, – смутилась Лолина. – Последнее, что у меня осталось в памяти, это твои слова про волшебную ночь, концентрацию магии и про то, что «Гуляй, рванина!». Что это означало, я не очень поняла.
Озадаченно кивнув, я сняла мятое платье, натянула халат и направилась в душ. Спустя некоторое время, когда привела себя в порядок и оделась, мы с соседкой взяли кувшины с лекарством и направились в мужской корпус. Заглянули к Карелу и Гастону, выдали страдающим парням по кружке живительной изумрудной влаги, потом зашли к Ривалису и Мальдину. Эти двое еще спали. Пришлось их растормошить и тоже выдать лечебный отвар. Отказываться они не стали, наоборот, с жадностью присосались к кружкам. Один кувшин опустел, мы оставили его пока здесь и отправились дальше. Следующей на очереди была комната Юргиса и Эварта. И там мы неожиданно застали Тину. Она сидела на кровати Эварта, тот лежал головой у нее на коленях, и эльфийка тонкими пальчиками поглаживала его по волосам.
О как! Что я пропустила?
Я вопросительно глянула на соседку. Дерхана хитро улыбнулась, опустила ресницы, после чего подошла к Юргису, который с завистью смотрел на соседа по комнате, наклонилась и поцеловала рыжика в губы. У меня даже глаза стали квадратными. А пока я хлопала ресницами от изумления, Лола разлила лекарство по кружкам. Одну отдала Тине для Эварта, вторую выдала Юргису.
– Кира, держи. Здесь еще половина. Отнесешь Ивару? – протянула мне кувшин Лолина.
– Ага, – обалдело отозвалась я, подошла и забрала посудину.
– Кирюш, ты прелесть, – улыбнулся мне Юргис. – Какая же ты молодец, что сварила зелье от похмелья и на нашу долю тоже.
Эварт также поблагодарил, после чего все четверо в этой комнате потеряли ко мне интерес. Ну и дела! Вот что делает всего лишь один хоровод вокруг нарядной елочки! Ладно, надо навестить последнего из нашей компании.
На мой стук никто не ответил, так что я тихонько приоткрыла дверь и заглянула. Ивар лежал на кровати поверх одеяла. Уже одетый в простые удобные вещи – брюки и рубашку, но явно страдающий, если судить по выражению лица и закрытым глазам. Рядом с его головой на подушке лежала еще одна подушка – меховая и очень пушистая.
На столе высилась гора грязной посуды и объедков, на полу стояла шеренга пустых винных бутылок. Огось! Ничего себе мы вчера погуляли! Впрочем, поразило меня не это. В центре комнаты продолжала сиять огоньками наша вчерашняя елочка. Усмехнувшись, я протянула руку и потрогала колючую ветку. Надо же, прямо как живая.
– Кира? – удивленно позвал тихим голосом парень.
– Лечиться будешь, Кощей Бессмертный? – улыбнулась я и потрясла кувшином, чтобы зелье булькнуло.
– Буду, Снегурочка, – хмыкнул боевик.
Я налила отвар в кружку и протянула принявшему сидячее положение парню. Боевик стал пить, и тут меховая серая подушка завозилась, развернулась под моим изумленным взглядом и превратилась в крупную серую зверушку с белым пузиком и длинным полосатым хвостом.
– О боже! – воскликнула я, таращась в ее большие круглые желтые глаза. – Лемур-то у тебя откуда?!
Зверек зевнул, почесал мордочку крохотными черными пальчиками, после чего взял в лапки свой шикарный хвост и передвинулся под бочок к Ивару.
– Что значит – «откуда»? – не понял дерхан. – Это же твой подарок. Ты даже имя ему дала – Гаврюша.
– Чего? – обалдела я и, забыв про приличия, села рядом с хозяином комнаты на постель.
– Ты не помнишь? – заподозрил Ивар.
Я помотала головой, тогда боевик уточнил, что у меня в памяти осталось последним, и принялся рассказывать остальное. Оказывается, я решила сделать ему подарок. Мол, «Снегурочка я или кто?». Спорить никто не стал, да и не хотел. Так что я прямо на снегу нарисовала пентаграмму, расставила пятерых из компании по вершинам лучей и заставила зажечь по огненному шарику. Четверых остальных загнала во внутренние углы, они должны были помахивать зажженными палочками, которые я называла «бенгальскими огнями». Сама встала в сторонке, после чего начала декламировать какой-то дикий стишок-нескладушку собственного сочинения.
Ивар, посмеиваясь, процитировал:
– «Дед Мороз, Дед Мороз, у тебя подарков воз! Я прошу не для себя. Мне для Ивара нужна не какая-то мура́! А прошу я для него…» Потом ты сбилась, и стала заплетающимся языком перебирать разные варианты, пытаясь подобрать рифму к слову «мура́». Одним из них было слово «арматура». Ну а в какой-то миг в центре пентаграммы появилось это существо, – погладил пушистого зверька дерхан. – Ты еще успела вручить его мне, заявив, что это теперь мой фамильяр, звать его – Гаврюша, после чего отключилась. Даже не успела сказать, как же называется это создание.
– Мама дорогая! – схватилась я за голову. – Как я умудрилась вызвать фамильяра лемура?! Да еще не для себя, а для кого-то другого! Это же в принципе невозможно!
– Хороший вопрос! – рассмеялся Ивар и уточнил: – Значит, лемур?
– Угу. Кошачий лемур, он же лемур кольцехвостый.
Я смотрела на эту балдеющую парочку безумными глазами. Как?! Да даже под пытками я не смогу вспомнить, что мне пришло тогда в голову, когда требовала у Деда Мороза лемура для дерхана из другого мира.
Но это еще не все. Мы потом всей толпой отправились гулять на улицу. Так вот Гаврюша, подарок Дедушки Мороза, оказался морозоустойчивым. Не чета земным теплолюбивым глазастикам. Зверек с удовольствием копался в снегу и рыл ямки, его черно-белый хвост только и мелькал то тут, то там. Только как-то уж больно подозрительно на него посмотрел проходивший мимо магистр Аррон. Ох, чую, завтра мне придется посетить обоих деканов и ректора. В какой-то момент я вспомнила известный мультфильм и крикнула: «Гаврюша, к ноге!»[5]
И этот шустрик беспрекословно выполнил команду, только прижался он к ноге своего хозяина, Ивара. Выглядела эта парочка улетно: весь такой брутальный черноволосый красавец дерхан, и на плече у него – пушистый зверь с длинным полосатым хвостом и комичной умной мордочкой. Фамильяр, ё‑моё!
Кстати, дар Кощея Бессмертного – цепочку с кулоном из большого красного камня – Ивар отказался забирать наотрез. Еще и оскорбился, когда я пыталась вернуть то, что он мне вручил по пьяни. Сказал, что это его подарок, именно для меня он и предназначался.
А еще я узнала, что Лола теперь встречается с Юргисом, а Тина – с Эвартом. Когда уж они успели спеться – загадка. Но все четверо были счастливы и постоянно целовались, когда думали, что на них никто не смотрит. Наивные! Ну а все остальные валяли дурака, кувыркались в снегу как дети и лепили новых снежных баб. Ривалис вошел в роль зайчика и уморил нас от смеха, шевеля ушами и прыгая вокруг дерева с поджатыми перед собой ручками. Его ничуть не смущало внимание остальных школяров, которые хохотали и показывали пальцами на нашу беснующуюся компанию. В итоге адепты решили, что последний день каникул стоит отметить весело, а не строить из себя взрослых, все видавших, скучных персонажей. И на лужайке между корпусами завязалась битва снежками: девочки против мальчиков.